Дайте миру шанс Часть2 Проект Пополит 1

Люди всегда будут что-то говорить. Не всегда – то что думают. В основном – то, что знают, что когда-то видели, читали, слышали. Могут говорить, что ты им нравишься, или что не нравишься. Потом, то что не нравиться им может понравиться, а то, что нравилось – разонравиться. Это не плохо, не хорошо. Это просто потому, что они люди.

Лорейн спокойно отнеслась к тому, что стала героем новостей, сплетен, слухов. Потоки догадок и предположений лились, как из рога изобилия. Всем нужна была информация. От нее ждали откровений. Что, где, когда, в какое время, но она не знала, что ей говорить. В правду никто не верил. Абсолютно.  Ни врачи, ни ученые, ни военные. Да она и сама бы себе не поверила, если бы это с ней не произошло. Доказательств не было, а то, почему она осталась жива, она и сама не могла объяснить.

Она начала врать, выкручиваться, сама порой понимала, что запутывается и меняет показание, но у нее не было выхода. Ей придется разбираться во всем самой. Ей было позволительно нести всякую чушь, ведь она  пережила серьезную психологическую травму, находилась в среде гибридов, потеряла любимого. Публика терпеливо ждала. Сенсация будет, Лорейн в этом не сомневалась, а вот сколько времени понадобиться, чтобы разгадать все тайны, и кто ей в этом поможет, вот это был вопрос.

После пребывания в изолированном боксе, где ее продезинфицировали, провели всевозможные тесты и пробы, ее перевели в палату. Вот там она наконец-то отмылась, наелась, выспалась. Первым же потрясением для нее было, что Майкл жив. Ей разрешили увидеть его. В соседнем корпусе, в реанимационной палате  Майкл лежал, не шевелясь, в той позе, в какой она его видела несколько дней назад – вытянувшись на спине. У него стало такое же растрескавшееся лицо, как у Фрэдчела. Как сказали врачи, Майкл был в медикаментозной коме, но, что самое удивительное, признаки гибрида не показал ни один анализ. Лорейн вопросительно посмотрела на врача. Разведенные руки свидетельствовали – сделано все, что можно, медицина бессильна.

Врач нажал одну из кнопок и в палату вкатился металлический ящик, подъехал на колесиках к постели Майкла. Красный глаз сканера уставился в лицо Майкла. Из корпуса выполз гибкий шланг, сделал забор крови из вены на руке. Майкл ничего не почувствовал, лишь веки на мгновение чуть заметно дрогнули, разомкнулись и снова плотно сомкнулись. Губы были приоткрыты, но не доносилось ни звука, ни хрипа, ни прерывистого дыхания. Сон его был спокоен и глубок.

Врачи не могут понять, что с ним происходит, а она то знала. Не наверняка, но наверняка догадывается, кто вернул ему человеческий облик. Они убили всего одного человека, но что это был за человек…. и какая это потеря для человечества. Лорейн закрыла глаза руками, надавила ладонями веки с такой силой, словно этим нажатием можно было вернуть действительность к прошлым настройкам.

Прошло больше недели – недели напряженного ожидания, прежде чем она получила еще одно шокирующее известие. Уже перестало удивлять, что ее изучили и просканировали всю, от молекулярных проб эпителия до кожной пигментации, когда к ней зашел совсем неординарный доктор.

- Разрешите представиться, я Белинда, ваш назначенный акушер-гинеколог.

Лорейн смерила взглядом ее белый медицинский халат, в котором обычно предпочитали ходить последователи старой врачебной школы, с раздражением произнесла:
- Спасибо, но у меня есть свой в центре репродукции.

- Уже сейчас вас необходимо наблюдать. Пусть срок и небольшой, но уже необходимо назначить анализы, и, кроме того, я закончила отделение педиатрии и вам не надо будет искать нового специалиста, когда ребенок родится, - ответила она вежливо, но как человек, постоянно общающийся с разными пациентами, чересчур вежливо, чтобы были сомнения, что она не заметила нотки раздражения, проскользнувшие в голосе собеседницы.

- Ребенок?! –переспросила Лорейн и вдруг в голове с жуткой очевидность стали мелькать все признаки. А она то думала, что чем-то заболела или заразилась. Так вот к чему он так чутко прислушивался каждый день, гибрид не мог не чувствовать, он знал наверняка.

- Вы не знали? – так же удивленно вскинула Белинда красивые брови, и стала изучать снимки специалиста по ультразвуковой диагностике, поторопилась ее успокоить, - не переживайте. С ним все в порядке. Я не вижу никаких отклонений в развитии.

- Отклонение? Да он и есть – отклонение. Самое атипичное отклонение, которое может существовать, - закричала она от отчаяния и безысходности, потому что четко понимала – то чего она так долго хотела, то – что было для нее несбыточной мечтой, воплотилось в ужас и кошмар и в будущем станет для нее настоящим проклятием.

Ответ Белинде явно не понравился:
- Если есть сомнения, можно сделать несколько дополнительных тестов.

- Это ребенок гибрида! – в сердцах призналась Лорейн, пусть и понимала, если об этом узнают заинтересованные, ее затаскают по лабораториям, исследованиям, пробам. Изолируют от общества навсегда. Даже если это случится, ей было плевать. От ребенка она точно не избавится. Хватит с нее долгих лет бесплотной надежды, настало время бороться за свое мечту. Она твердо решила его родить, пусть против нее и будет весь мир. Такого, как Фрэдчел, больше не будет, так может быть ребенок продолжит его дело, или хотя бы прольет свет на то, что так изменило его структуру.

Белинда долго смотрела на нее в недоумении, потом звонко рассмеялась.
- Вы проверяете мою квалификацию? Гибриды бесплодны. Репродуктивные женщины им не нужны.

Вынужденно Лорейн улыбнулась, вздохнула и, правда, кто ей поверит: 
- Они пытались меня изнасиловать у стены.

- Обычное получение удовольствия, не больше. Функция размножения у них утеряна по видовым критериям. Экстракорпоральное оплодотворение для гибридов тем более недоступно, лишь некоторым видам присуще деление, - ее ровный, правильный голос будто читал лекцию по гибридологии.

- А исключения? Бывают? – Лорейн пыталась получить все время мучившие ее ответы.

- Вы разве не заметили, что за силовой стеной нет детей? Вам крупно повезло, что вы попали туда, будучи беременной, - широкая улыбка Белинды говорила о том, что у нее даже нет на этот счет сомнений.

- Будучи беременной? Вы уверены? – хотя в голове у Лорейн крутились совсем другие вопросы: Спятила? Что ты несешь?

- Вам не удивительно, что ваше местонахождение гибриды не обнаружили?  - терпеливо, и как показалось, старательно, объясняла Белинда, - ведь вы были у них больше трех месяцев, а вы не похожи на школьницу с неустановившимся месячным циклом. Это сразу должно было вас насторожить.

Второй испытанный ей шок был гораздо больше первого:
- Я не вела счет времени, а он, наверняка, знал. Он же гибрид. Если бы они учуяли кровь, меня бы нашли и разорвали. Вы понимаете?

- Я понимаю. Вы просто много пережили. Вам надо успокоиться.

Но признаться честно, по ее лицу было видно, что она вообще не понимает, о чем говорит Лорейн.
- Простите, но я хочу остаться одна.

Мысли Лорейн упорно возвращались к прошлым воспоминаниям. Думала ли она, что с ней случиться что-то подобное? Слезы отступили быстро, а вот ком в горле никак не удавалось растворить.

 Белинда прошла мимо окна, а Лорейн даже не заметила, как она покинула палату. Может, ей надо было быть с ней повежливей?  Все изменилось. И она изменилась, вернувшись в реальность. Она не уверена, что чувствует разочарование, но и радостью это чувство не назовешь.

Ее жизнь стала другой, и это пугало. Репортеры до сих пор дежурили у больницы. Несколько ярких вспышек ослепили Лорейн и она опустила жалюзи. Завтра опять про нее придумают какие-то новые фантастические истории. Ей теперь все равно. Ее цель – докопаться до правды. А люди всегда будут что-то думать. Думать людям не запретишь. Нескончаемый монолог в голове. Вечный разговор с невидимым собеседником. Торг души. То добра со злом, то зла с добром.