Однажды в отпуске

Все когда-нибудь ездили в отпуск. Мы с сестрой не исключение. Мне очень ярко вспоминается наша совместная поездка в город Воронеж. Вернее, не в сам Воронеж, а в его окрестности.
Попали мы в эти щедрые места по знакомству. Мама оказала услугу одной женщине из Твери, а у неё были родственники в Воронеже, они-то, желая отблагодарить маму, и пригласили нас погостить.
Шёл одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый год.  Мы с сестрой уже были замужем, жилось нормально, но на поездку в Сочи мы рассчитывать не могли.  Поехали с моим мужем Сергеем, детьми, Алёшей пяти лет от роду и трёхгодовалой Марусей.
В Воронеже нас встретили, показали достопримечательности города и, конечно, отвели на рынок.  Контраст между Ленинградом и Воронежем обозначился сразу. Изобилие даров природы здесь можно было приобрести практически даром. А у рынка ещё и бабуси торговали свой урожай вёдрами. Ну, например, ведро прекрасных спелых и ароматных помидорчиков стоило всего восемь копеек! А в Ленинграде мы стояли в очереди, чтобы купить  килограмм за рубль.
На следующий день нас на машине повезли на хутор, где и планировалось отдыхать дальше.  Перед нами возникла живописная картина, что-то гоголевское, прямо. Плетень из палок и ивовых прутьев с глиняными горшками на столбиках, одноэтажная белёная мазанка, а за этой пасторалью небольшое поле кукурузы.
В доме нас сразу поразило, что ни сеней, ни терраски не было, входная дверь вела сразу в «залу», как её нам представили хозяева. Пол в зале был земляной, но хорошо утоптанный, сухой. Обстановка скромная, стол со стульями, плитка для приготовления пищи, несколько полок с кастрюльками и сковородками. Порадовало наличие ещё двух комнаток, где мы и расположились. В саду, к сожалению, ничего съедобного не росло, было несколько каких-то кустов, но и они засохли без полива.
Хозяева уехали, обещая навестить нас через недельку. Погода стояла жаркая и мы нежились на солнышке, отдыхая от ленинградской милой сердцу сырости. В первый же день отправились в магазинчик, как его нам назвали, в лабаз. Прогуливаясь по небольшим улочкам, мы увидели под ногами спелые абрикосы, которые попадали с ветвей, свешивающихся через забор. Ясное дело, мы с сестрой, будучи очень хозяйственными, стали их поднимать и складывать в сумку. Увлечённые этим занятием, мы не заметили, как к нам вышел хозяин абрикосов.
- Милые, что же вы делаете? – спросил нас мужчина преклонного возраста.
Щёки наши порозовели и совсем не от жары, мы с сестрой молча стали вытаскивать абрикосы из сумки.
— Вот и правильно, - подбодрил нас хозяин, - не хватало ещё опадыши поднимать. Откуда вы такие?
- Из Ленинграда. У нас-то абрикосы ещё почти зелёными и твёрдыми продают, а у вас они на дороге спелые валяются – оправдывались мы.
— Вот каких дорогих гостей в нашу глушь занесло! – обрадовался мужчина, – пойдёмте-ка в сад, вот вам лестница, берите абрикосы с дерева, опадыши у нас никто не ест.
Николай, так звали нашего нового знакомого, познакомил нас с женой, и велел приходить хоть каждый день за абрикосами.  Не один раз мы чаёвничали у гостеприимных хозяев, рассказывая о Ленинграде, в котором они никогда не были. А Николай рассказывал нам о местных достопримечательностях.
Воодушевлённые щедростью местных жителей, мы с мужем, катаясь как-то на велосипедах, заметили большой яблоневый сад. Сумки с собой не было, и Серёжа соорудил из футболки подобие мешка, в который мы и стали собирать опавшие румяные яблоки. Это занятие прервал выстрел. К нам на мотоцикле подъехал, как вскоре выяснилось, сторож. Сад оказался колхозным.  Пришлось объясняться, что мы знать не знали, что это колхозные владения, ссылаться на дядю Колю, который не жалел для нас абрикосов и сгружать подобранные яблоки в коляску мотоцикла.
Конечно, сторож поинтересовался откуда таких нахальных гостей к ним занесло. И, о чудо! Узнав, что мы ленинградцы, нас тут же простили и одарили лучшими яблоками с дерева.
Приключений было ещё немало, но особенно запомнилось это отношение к ленинградцам. Я думаю, потому что все знали, как Ленинград выстоял в блокаду. Это была не наша заслуга, ведь мы всего лишь потомки, но и для нас у людей хватило тепла. И от этого просто слёзы наворачивались на глаза.
А ещё запомнилась речка, на которую мы ходили купаться, у неё были очень высокие берега. Местные жители объяснили нам, что с апреля по конец июля она полноводная и течение у неё быстрое. Я посвятила ей стихотворение:
Обмелела речка, а когда-то
В ней журчала быстрая вода.
Мелкая, спешила вдаль куда-то
В сёла, может, даже в города.

Ты из берегов не выходила,
Не чинила никому беды,
Хоть не глубока, а находила
Для людей достаточно воды.

Принимала с лаской ребятишек,
Охлаждая жаркие тела,
По зиме на лёд ждала мальчишек,
Мирную ты, речка, жизнь вела.

И дурную славу не носила,
Никого с собой не унесла.
Ни о чём ты, речка, не просила,
Лишь вздыхала всё из-под весла.

Чем ты, речка, солнце прогневила?
От тебя остался лишь ручей.
Как меня ты горько удивила
Тихою безмолвностью своей.

Я не заключу тебя в плотину,
Не сломаю заповедь твою,
Не одену в бледный саван – тину,
Сохранишь прозрачность ты свою.

И тебя, поверь, не променяю
На другую, полную воды,
Соберёшься с силами, я знаю,
Смоешь с русла след сухой беды.

Снова быстрым лепетом хрустальным
Станешь мою душу врачевать.
А теперь, мечтам отдавшись дальним,
Мы с тобой не будем горевать.