7. Памятники - это подлинная история

«По одним этим памятникам можно бы прочесть в главных очерках историю России». (В.Г. Белинский)
***
ПОМНИТЬ РОДСТВО

Что такое охрана памятников? Иной ответит, что это и школьникам ясно. Ведь с них ежегодно взимают по 10 копеек в пользу общества охраны памятников. Но фактически только для зарплаты работников этого общества.

Сначала я подумал, что это характерно только для нашей области. Ну и, возможно, для некоторых других. Но Постановление ЦК КПСС от 5 мая 1988 года «О мерах по дальнейшему совершенствованию деятельности Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры» обнажило масштабы проблемы. ВООПИиК – массовая (по замыслу) организация, призванная опираться на широкие круги общественности, на самом-то деле оторвалась от них, замкнулась на сборах членских взносов, превратилась в еще один придаток государственной бюрократической структуры.

Так что же это такое – охрана памятников? Об этом, как я заметил, даже многие работники общества имеют недостаточно четкое представление. Чтобы убедиться в этом, можно заглянуть хотя бы в «откорректированный» список исторических памятников Кузбасса, который составила группа историков, занимающихся подготовкой областного свода памятников. Вот он-то, этот список, и был «поправлен». В него дополнительно внесли… мемориальные доски на улицах Ворошилова и Жданова в Кемерове, декоративное скульптурное украшение «Дружба народов» на улице Весенней, скульптуру шахтера, стелу кузбассовцам – Героям Социалистического Труда. А ведь все это, включая произведения монументальной пропаганды, не имеет ничего общего с памятниками истории и культуры.

До недавнего времени мы не находили взаимопонимания по этой проблеме и с областным управлением культуры, на которое государством возложена обязанность руководить охраной памятников. Отрадно, что теперь многое меняется в лучшую сторону. А ведь еще несколько лет назад бывший начальник управления культуры И. Курочкин на письмо из Министерства культуры РСФСР наложил резолюцию: «Я давно твержу, что нельзя каждый курган объявлять памятником истории». Это произошло 25 марта 1981 года, несмотря на то, что еще более двух с половиной веков назад Г.Ф. Миллер писал: «…если в этих курганах и не зарыты золотые и серебряные вещи… то в них должны быть медные и железные изделия, которые могут служить к разъяснению истории древних поселенцев».

Росчерком пера, конечно, не перечеркнуть того, что пришло к нам из глубины веков, хотя такие попытки предпринимались неоднократно. Недооценка нашего классического наследия нет-нет да и даст о себе знать. В 1987 году на областной отчетно-выборной конференции общества охраны памятников обсуждалась подготовка к 70-летию Кемерова. Понимая неправомерность такой постановки вопроса, я призвал готовиться к трехсотлетнему юбилею нашего города, что соответствует исторической правде. Ибо известно, что уже на первой карте Сибири, составленной в 1701 году Семеном Ремезовым, имеется значок на берегу Томи. Но тогда мое предложение было отвергнуто председателем собрания Г.В. Корницким. Он пояснил, что вряд ли стоит ставить памятник какому-то крестьянину, три века назад причалившему лодку к берегу.

В еще более двусмысленное положение попал один из древнейших городов Сибири – Новокузнецк, которому услужливые «доброхоты» в 1981 году справили пятидесятилетний юбилей. Но можно ли забыть о старинном Кузнецке? Нашим областным «отцам», несомненно, хотелось сделать акцент на современности. Не потому ли, что только она, современность, выковала, по их мнению, все без исключения наши духовные ценности? А вся предшествующая история в этом плане, дескать, не столь важна.

Газета «Комсомолец Кузбасса» уже выступала по этой проблеме. Например, 17 мая прошлого года была опубликована статья «Мы и наша история». Там совершенно правильно говорилось, что «выявить истину можно только в споре, а не директивами, указаниями вышестоящих инстанций, как это делалось до сих пор». Гибнут под натиском строительной техники подлинные памятники истории и культуры. Например, дом на площади Кирова в Ленинске-Кузнецком, где в марте 1919 года проходили собрания кольчугинских повстанцев. Об этом напоминала мемориальная доска. Памятник находился на государственном учете. Составленная на него документация была утверждена Министерством культуры РСФСР и передана в областное управление культуры. И все же здание было снесено.

Подобное отношение к памятникам сложилось еще в давние времена. Если одни обращали внимание на древние постройки как на свидетельства действительных исторических событий, то другие просто брали этот древний камень для триумфальных арок и победных колонн в честь самих себя. Если русские просветители, демократы считали важным поставить охрану памятников на службу науки и просвещения, то графы Уваров и Строганов, герцог Лейхтенбергский и барон Врангель стремились использовать её в верноподданнических целях для укрепления идеалов монархии.

А разве культу личности Сталина, режиму произвола и беззакония нужна была история подлинная, правдивая? Нет, ему нужна была история-служанка. Именно поэтому была сформулирована концепция идеологической вредности и экономической нецелесообразности сохранения старины. Во имя «нарастающей новой пролетарской культуры», как трубила официальная пропаганда, было разрушено то, что создавалось веками и реставрировалось в тяжелейшие годы Гражданской войны и разрухи. Взамен появилась «Девушка с веслом» в тысячах своих ипостасей и с невероятной быстротой размножились фигуры усатого генералиссимуса. Наружу выставлялась идея наступающей счастливой жизни, изобилия, непогрешимости руководства, безупречной правильности избранного пути. Что ж, механизм идеологического околпачивания масс, как показывает практика, всегда бывает хорошо отработан.

С точки зрения внутреннего содержания, задачи у охраны памятников и монументальной пропаганды и по сей день не только разные, но и противоположные. Ибо сохранение исторических памятников – это восстановление истории народа, в то время как создание ура-патриотических, а то и просто антихудожественных монументов – это, в лучшем случае, заданные декларации, стремление выдать желаемое за действительное и закрепить его на века.

(А.М. Кулемзин. «Комсомолец Кузбасса». Кемерово. 1989. 18 апр.)