Павлик

                Моему отцу посвящается

    Когда началась война, Павлику исполнилось 14 лет. Их семья жила на речке
 Тунге. Это было старообрядческое поселение, где стояло всего два дома, баня, да
 стайки с загонами для скота. Маму звали Екатерина, уж она  то богу веровала
 исправно и заставляла ребятишек молиться ему каждый день. Всей семьей строго
 держали посты, а матушка Екатерина читала детям в эти дни свои старообрядческие
 псалмы на старославянском  языке. У старообрядцев всегда существовало особое
 отношение к книге. В старообрядческом духовном стихе об Иоанне Крестителе есть
 такие слова:

  "Сослал Господь Бог три дара,
  Уж как первый дар — крест и молитву,
  Второй дар — любовь и милостыню,
  Третий дар — ночное моленье,
  Четвертую заповедь — питательную книгу."

  Хоть и сложен был язык для детей, но почему-то всем было ясно и понятно про
 что все это написано:"не убий, не укради, не прелюбодействуй..." Завороженными
 глазами смотрел Павлик на эти книги в толстых переплетах, украшенных
 позолоченными крестами и древнерусскими узорами. Всякая страница в этих книгах
 была разрисована на полях красными ажурными  орнаментами, а старославянские 
 которых был заложен великий смысл жизни. Особенно  Павлик любил перелистывать 
 трогать, на Пасху да День Святой Богородицы...

Павлик закончил первый класс, когда родители решили уехать на речку
 Тунгу, а ему так нравилось учиться...(Это отец принял старообрядческую веру, да
 и старшая сестра Ирина  уже там проживала с семьей: мужем Терентеем и дочерьми
 Полюшкой и Надюшкой.)   И взял он с собой лишь "Азбуку", которую читал и
 перечитывал, наизусть выучил уже все страницы  и не давал играть ею младшим
 сестренкам, берег её как зеницу ока, иногда показывал им буквы и картинки,
 крепко держа азбуку в своих руках.

Павлик среди этой когорты ребятишек был заводилой.  Младшие сестренки
 Галина, Настенька  и самый маленький братишка Гавриил его слушались и
 побаивались, старались во всем походить на него , а старшая - Васса , строго 
 всего Павлик проводил время с отцом, тот его научил всем премудростям таёжной
 жизни: и рыбалке, и охоте... Бывало, говорил отец Павлику: " Главное, Павлуха,
 добрым хозяином быть нужно: чтоб дом срубить, чтоб детей накормить, чтоб
 деревья уберечь . Лес- то нас  кормит и нашу жизнь оберегает..." Научился он
 охотничьему ремеслу так, что лучше сестры Ирины уже стрелял в белку, да и знал
 как на медведя ходить зимой с рогатиной ; помогал отцу и дом построить , и сено
 для коров поставить. У старшего брата Елиферия научился швейному делу: починить
 и подшивать валенки, сшить шапку-ушанку из выделанной шкурки зайца... Бывало ,
 сидят вечером около лампы-керосинки всем семейством, кто чем занят - у всякого
 свое дело: девчонки с матерью вышивают, а мужская половина -  чинят капканы,
 точат крючки на снасти для рыбалки и все тихонько поют одну песню:

  "Отец мой был природный пахарь,
  А я работал вместе с ним...
  .........................
  Взойду я на гору крутую,
  И посмотрю на край родной –

  Горит село, горит родное,
  Горит вся родина моя!"

... В сорок третьем забрали мужиков на войну: отца, старшего брата
 Елиферия  да мужа Ирины Терентия . И остался Павлик , четырнадцатилетний
 парнишка, один на две семьи: у сестры две племянницы, у матери ещё три
 сестренки, да младший братишка. Ох, и хлебнули горюшка!  А в сорок четвертом
 пришли на всех похоронки...

Ладно, летом сено поставили на корову: сам косил, девчонки собирали; сам
 стога ставил, да перевозил по первому снегу сено в сеновал. На зиму надо было
 рыбу наловить, две бочки забил хариусом да тайменями. Завалил сохатого, привез
 домой волоком по частям: сыты будут ребятишки. Пошёл на охоту, недалеко от дома
 и наказал, если что случится: "Бейте в эту железную рельсу, чтоб я услышал..."

Зима была лютая, вечером девчонки старшие учились у матери шить платья
 на швейной машинке "Зингер". И так у них это славно получалось, что нашили всем
 и платья, и рубахи, да ещё и вышили нарядными узорами. Зимой день короткий,
 рано приходилось зажигать лампу  в доме. Керосин быстро закончился, пришлось
 пользоваться  свечками; благо, запас свечек был ещё до войны припасён, да ещё
 была целая бочка растительного масла: иногда из него делали лампадки... Вот
 вечером пойдёт мать корову доить, а ребятишки за столом собираются  и играют в
 "кости"...

Однажды  Васса и матушка пошли коров доить вечером, а кость у малышей
 закатилась под стол. Девчонки взяли свечку и полезли под стол её искать. А на
 столе лежала скатерть, да не  простая, а вышитая  с длинными кистями... От
 свечки-то и вспыхнула скатерка, девчонки  давай её тушить: Настенька схватила
 веник, а Галинка - кочергу. Веник вспыхнул - испугалась Настенька, кинула его в
 окошко - загорелась шторка. Всё кругом загорелось. Схватили они Гавриила  и -
 под кровать. Заскочила в избу Васса: нет нигде ребятишек, только вокруг дым да
 огонь. Услышала плач из-под кровати, вытащила их оттуда , да и побежали все на
 улицу. Стоят все, смотрят, оцепенели все от ужаса. Мать спохватилась, побежала
 стучать в рельсу . А Павлик и сам уже увидел столб дыма, на лыжи, да - домой. А
 огонь уже вовсю полыхает: языки пламени уже рвутся наружу, сначала так несмело,
 тоненькими ленточками, а потом всё ярче и шире становились эти полоски, выше и
 выше пробирался огонь под самую крышу...

Прибежал Павлик и вспомнил, что запасная связка капканов - то висит под
 крышей, пробрался он на чердак по деревянной лестнице, сбросил капканы вниз:
 ведь без них - не добыть ни соболей, ни белок для сдачи в пункт приема, чтоб
 купить потом продуктов  для всей семьи... Только спрыгнул Павел вниз, как огонь
 охватил весь дом и полыхнула крыша. Трещали и скрипели брёвна, сворачивалась и
 скрючивалась толь на крыше. И уже ничем нельзя было остановить этот факел,
 которым было охвачено всё подворье.

Слава богу, все живы и здоровы остались, только у Павлика безымянный
 палец сильно обгорел, так и остался скрюченным на всю жизнь.  А дом сгорел
 весь, бочка растительного масла взорвалась, когда до неё дошло пламя.

Присели всей семьёй, погоревали - погоревали, да и решили: зиму дожить у
 Ирины, старшей сестры, а летом- построить новый дом. Вот и пришлось Павлику всю
 зиму лес пилить лучником, да стаскивать брёвна по снегу к новому месту, где
 решили дом строить. Никого из мужиков-то  не было, только сестренки ему и
 помогали. Вот лето началось, началось и строительство... Сумел Павлик за лето
 избу срубить для матери, стали всей семьёй в ней жить.

А так хотелось ему учиться... И читать книги... А книг было очень
 мало, редко достанешь интересную книгу, хотя Павлику всё равно нравилось просто
 читать и читать...

 И до конца дней на столе у Павлика всегда лежала открытая книга.

Р.S. Волею судеб стал Павлик лесником, пришлось ему много деревьев
 посадить, построить не одну избу и вырастить замечательного сына Ивана, во всем
 похожего на него: доброго , отзывчивого, трудягу, каких белый свет и не
 видывал... Но это уже совсем другая история, про Ивана...