Снайпер Терентий

   "Война идёт уже третий год, а меня пуля не берёт",-думает снайпер Терений,
 устраивая своё гнёздышко рядом с передовой.

" Отчего это, я думаю, меня снайпера Терентия пуля не берёт?- говорит
 про себя Терентий,- Вон, опять чиркнула шальная... И снова - мимо. Это хорошо,
 а то ведь меня дома две дочурки дожидаются: Полинушка - чёрненькая, да Надюшка
 - беленькая, как одуванчик. Вон,  опять заполосили прожектора, а меня не
 увидят, я - на белом снегу в белом маскхалате. Вот такой бы мне халат да на
 охоту, чтоб засаду сделать на оленя или сохатого..."

"Когда это было? Кажется, так давно, а всего-то месяца три. Пришла
 повестка в военкомат в октябре... Ох, и поревела моя жёнушка Иринушка,
 поплакала... Я ей говорю: "Ну, не плачь! Ворог на нас напал, надо биться..." А
 она одно твердит:"Убьют, убьют тебя, родименький мой!"

" Глупенькая, да я вон какой вёрткий да крепкий, от любой пули
 увернусь..."
 
Вот пока и уворачиваюсь... А в военкомате спросили: "Охотник? Белке в
 глаз попадёшь?" Я и ответил:"А то..." Вот и снарядили меня снайпером, говорят,
 поезжай под Москву, там уж очень нужны будут меткие стрелки... А до Москвы-то
 далеко, из сибирской глубинки тяжеловато добираться. До Красноярска  шли пешком
 больше месяца, хорошо хоть осень не сильно морозная была, только что дождик
 иногда подмачивал...

А теперь - декабрь, мы под Москвой. Говорят нам:"Ни шагу назад!" Да и то
 понятно, хватит: один раз сдали Наполеону Москву, а уж этому гаду, Гитлеру, ни
 за что не отдадим...

-"Ага, вот он мой голубчик, вот моя "белочка!"  Каску надел поверх
 фуражки, думает не замечу...Немчура проклятый! А я тебя - на прицел!"- замер
 Терентий и... выстрелил.

- "Попал! Ей богу, попал! Это вам, фрицы проклятые за моих девчонок,
 Наденьку и Полюшку. Они у меня славные. Бывало, приду домой с охоты, а в
 кармане два кусочка сахара для них, как полагается, от зайчика... Нет, надо
 поменять место, надо переползти, а то заметят, откуда стрелял..." - подумал
 Терентий, передвигаясь вдоль сугроба.

-"Ну вот, порядок. Надо бы веточку привязать на шапку... Дочурки
 подросли, наверное. Полюшка у меня чёрненькая, красавица: бровки чёрные, глаза
 синие,  ямочки на щёчках, круглолицая... А Надюшка - беленькая, голосистая...
 Всё песни с моей Иринушкой напевает:

                "Под окном черёмуха колышется,
                Распуская лепестки свои.
                За рекой знакомый голос слышится,
                Да поют всю ночку соловьи..."

 -" Да, черёмуха - то у нас знатная, как зацветёт весной: вся ограда белым -
 бела, а запах - голову кругом, душа млеет... Зато осенью , опять же, ягоды
 спелые, крупные, сладкие...."

-" Ага, засуетились , сукины  дети. Видать хорошо задел я этого "унтера"
 Сейчас начнут охоту на меня... А  я - шустрый, увернусь... Вон, что-то блеснуло
 у них в окопе. Бинокль, наверно, они всегда его наводят, чтоб найти меня... А я
 - с веточкой на голове - не увидят...

- Ох, жёнушка, Иринушка, прости меня, прости..." - прохрипел снайпер
 Терентий и упал в снег, не такой лёгкий и пушистый, как у него в Сибири, а
 сыпучий, кроваво-грязный  твёрдый снег.

Похоронка пришла его жене только через полгода. Ох, и поревела его
 Иринушка, поплакала. Тяжелая судьба ожидала ее: умерла от тифа старшая дочь
 Полина, погибли на фронте ее отец и брат, но всю свою жизнь помнила она своего
 первого мужа, самого любимого, самого веселого и доброго снайпера Терентия.