Дневник. Август 1970

1.08.1970 Суббота.

Посмотрела себя в зеркало и поразилась бледности своего лица. Нет, я не волнуюсь,
я просто устала очень.

Не доучила органику, аминокислоты. И не могу, тошнит от этих формул, печатного
текста. Пускай достаются, черт с ними, все надоело.

Успокаивали сегодня весь день. Думали, что я волнуюсь. А мне наплевать, ни
чуточки.  Одно желание: скорей бы все это кончалось. И завтрашний день проходил
бы скорее...

Только что узнала, моя Людмилка сдала сегодня историю на троечку, расстроилась.

Генка мой, где ты сейчас, что ты делаешь, о чем думаешь? Я сейчас ложусь спать.
Не знаю, усну ли, о чем думать - тоже не знаю. О тебе? Ты такой далекий.

2.08.1970 Воскресенье.

Ну вот. Кончился один ужасный день. Троячок по химии. Чуть не сдала на четыре,
задачка подвела. Только устала немыслимо, почти последняя сдавала. Извела себя
вконец.

Сижу сейчас в саду, отдыхаю, голова потрескивает. Скоро в кино пойду, очень
хочется в кино. И никого неохота видеть. Ну не потому, что оценкой недовольна,
просто устала, разговаривать со всеми. Переживают, конечно, за меня, а может
интересуются.

То ли оттого, что сходила в кино, может потому, что анекдот хороший Надежда
рассказала, или знакомых я много встретила, Вальке позвонила... В общем,
приехала когда, хотелось мне лечь и уснуть, а вот сейчас плясать хочется, петь
и шумно радоваться.

Сначала сходила в кино на "Хлеб, любовь и фантазию". Встретила там Люсю
Сафонову с Сережкой, рассказала им анекдот.

Надо его написать... Приходит студент на экзамен. Берет один билет - положил,
берет второй, посмотрел, положил, берет третий, посмотрел, положил... И ушел.
Экзаменатор тройку поставил. Его ассистент говорит ему: "За что тройку-то?
Он же ничего не знает!" - Как же, ведь искал же что-то?

Встретила Толю Аношечкина. Поздравил с пятеркой и удивился, что тройка,
чудной. Потом позвонила Бодровым. Они ждали моего звонка с утра.  Валька
все переживает за Таньку и за меня отчасти, даже голос изменился.

Она, паразитка, Юрию Ксанычу говорит:" Ю.А., Вам привет."
- Да? От кого?
- А вы не догадываетесь?
- А, ну как она там? Сдает?
- Еще нет. В воскресенье — первый.

Жалеет Ю.А., что меня отпустил. Да господи, я же вернусь. Ну куда я денусь?
Провалю или баллов не доберу, это же элементарно. Вообще-то я не жалею,
что пошла сдавать. Как-то видишь людей, страшно, интересно все же, душевно.
Ну не сдам, так и не надо. Три года после школы прошло - ведь это срок,
на четвертый год сдаю, смешно подумать, что помню все безукоризненно.

Вечером Людка моя ко мне пришла, Машкова. Приятно, ей богу. Сердце сразу
растопилось. Вспомнились все мои друзья. Помимо этих Ирина Борисовна,
мой замечательный, настоящий педагог, Евгеша наша, Володька со Стасиком
и всей шарагой, девчонки с ОФП и ребята мои, баскетболисты.

Все ждут от меня чего-то, переживают. А Рябина, бродяга, где она сейчас, куда
кинула ее жизнь и поступает ли она, а на заводе девчонки?

Вон оказывается, как их у меня много, все такие хорошие, чудные, незаменимые.
А Валерик с юга, он в этом году будет в юридический поступать, а Гомали -
в физкультурный. А Славик Буданов тоже небось вспоминает обо мне,
а Володя Поляков, Галя Карачева. Милые мои, дорогие, хорошие люди!
Мне очень с вами со всеми хорошо, я просто не могу выразить словами
любовь к вам, сколько на свете хороших людей, настоящих, верных друзей...

"...На земле друзей не так уж много, -
Опасайся потерять друзей..."

Идешь по жизни и встречаешь их: плохих и хороших. Да, люди делятся на два
простых типа, и я могу назвать их, и тех и других. Но плохие забываются быстро,
их избегаешь, а эти терзают душу, вселяются в нее и отрываешь их с корнем,
расстаешься и никогда не забываешь. Никогда!!

5.08.1970 Среда.

Понемножечку проходят дни, которые омрачают действительность и заслоняют
собой все прелести жизни. Осталось два экзамена, вернее, один - самый трудный.

Хочу немножечко написать об этих днях.
Позвонила позавчера Танька, она сдала химию на 5. Радостная такая, и все
удивлялась, почему у меня голос такой скучный.

Пришла я домой, расстроилась до невозможности, курю и плачу. Уже собиралась
документы забирать. На биологии, думаю, все равно завалюсь, совершенно
биологию не знаю, в школе все время сбегала с биологии, дурочка, столько всего
там непонятного.

Надежда говорит мне вчера: "Не переживай и не расстраивайся. На тренировку не ходи,
поучи посиди. Вот придумала номерочек. Они будут там в баскетбольчик играть, а
я метаться здесь - ну уж нет. Все равно за три часа разве что выучу? Поехали на
баскетбол. По дороге Надежда рассказывала мне о Байкале, о походе, так интересно
было слушать. Давно бы вот так, а то надоедает своими расспросами да советами
насчет экзаменов.

Ее вообще не просят за меня переживать и оплакивать мою тройку. Может мне и
нужна тройка, ибо на 4 я не знаю.

Тем не менее я слушала ее и завидовала ей. Это нехорошая человеческая черта
характера - зависть. Так же вот и Танька получила пятерку. Мне бы порадоваться
вместе с ней, а я расстроилась, не смогла искренне порадоваться за нее.

Просто меня немного заело то, что она сразу после школьной скамьи поступит, а
я быть может снова окажусь за высокой преградой, которую я не смогла взять,
как зимой тот большой трамплин.

Одной смелостью не возьмешь ни того, ни другого. Нужен труд, к тому же
самостоятельный, а к самостоятельному труду я не привыкла, еще трепыхаюсь
в жизни, вхожу в нее из-за спин родителей.

И еще мне не нравится то, что за нее хлопочут, Софья Романовна  словечко
замолвила, письма какие-то посылали с ней и без нее. Я понимаю, что без такого
знакомства сейчас трудно поступить, но это нечестно.

Невеселые мысли преследовали меня в понедельник и вторник. Я оживилась,
когда Надежда начала рассказывать о поездке. По дороге в раздевалку встретили
Васю. Он тоже в отпуске, но никуда не поехал, а здесь отдыхать скучно.

На площадки идем с ней, сзади кто-то обнял. Оглядываемся - Юра. Такой парень
хороший, смешной немного. Он собирался ехать в отпуск на юг, но мать заболела,
отпуск расстроился.

На площадках взяли мяч у Валентина, поиграли в волейбол, разминались с Зоей
Давыдовной, наша Галина уехала в Болгарию.

После разминки пошли к ребятам. Надежда пристроилась к одной команде, а я
с Лосицким мяч кидала. Хотелось поиграть. Тут Юра крикнул: "Наташ, иди за
голых, я ухожу."

Играла с Васей и Лямом. Лям на меня не ругался за неточные пасы, обьяснял,
кричал Володьке Ботинчуку: "Опять вы с Наташкой друг другу помешали!"

В следующих командах Выставкин взял меня к себе. Надьке он заявил: "Надь,
ты извини, ты после отпуска, в следующий раз."

Она, конечно, обиделась. Подошла ко мне и тихонько говорит: "Наташ, иди в ту
команду, я с Левой поиграю." Лева - это ее любовь, как она выражается. Володька
позвал меня к ним в команду, Выставкин возмутился, повернулся ко мне и говорит:
"Наталья, ты наша. Хоть и не голая, но наша." Я засмеялась, потому что он имел в
виду свою команду голых.

Да, Надежде было обидно, чего доброго не будет ходить в баскетбол играть.
С Левой не поиграла, да еще мы выиграли, совсем у нее упало настроение. А у
меня на душе такое блаженство, шальная усталость, совсем забыла, что мне на
следующее утро сдавать биологию.

И даже утром, когда я ехала на экзамен, у меня в голове витали мысли сугубо
приятного характера, только что пережитой игры.

Биологию я сдала. На 4 балла. И сама удивляюсь. Вот как бывает в жизни.
Везение, лотерейный билет, на физике так не повезет.

9.08.1970 Воскресенье.

Господи милостивый, господи, я не знаю, чего прошу у тебя... "И не уйдет она от
суда мирского, как не уйдет от божьего суда..." "Так вот где таилась погибель моя!"
Ох, учила без передыху, в голове мало что осталось, ничего не помню. Почему-то так
мне плохо.

А Людмилка моя провалилась, по математике схватила пару. Уже забрала документы.
Да, завтра очередь моя. Все немило, ничего не хочется, ничем не могу заняться.
И учить не учу, надоело. Ой, господи...

10.08.1970 Понедельник.

Тяжелый денек. Было трудно. Вопросы попались легкие, но это же несерьезно -
рассказывать об устройстве механического барометра, я и не читала даже эту муру.
С освещенностью немного подзапуталась. В общем, тройку поставили, я на большее
и не рассчитывала. Вот такие Генулечка, дела у меня.

Одно только плохо: очень я устала, мой хороший, плохо себя чувствую. Очень на
тренировку хочется, скорей бы завтрашний вечерок, да дай бог хорошо поиграть.
Ну ничего. Все почти позади. Осталось одно сочинение. У меня  сочинения вроде
ничего были, но из института прислали мне с тройками, а за Базарова-два. Можешь
себе представить? Не на тему, говорят, написано.

И мне так обидно стало и за себя и за Е. Базарова, с такой любовью я о нем писала.
И здесь вот так может быть. Впрочем, если надо - засыпят. А пока у меня 10 баллов.
А проходной, видимо 13, может 12. Если уж не пройду, то в лыжную пойду и буду
последний раз в МОПИ пытаться на физвоспитание. Пока еще ничего не ясно.

Смотрела сегодня фильм "Не промахнись, Асунта" итальянский. Мура такая,
но смешной, есть интересные моменты.

Знаешь, Гешка, о тебе думаю. Сижу на лоне природы, дышу, наслаждаюсь отдыхом
и вспоминаю какой ты у меня славный. Только не помню тебя, жалко. Приедешь
через год - жизнь нас столкнет, быть может. Но ты представить себе не можешь,
как я летала и щебетала тогда, увидев тебя из автобуса. Так легко все было, душа
пела, я улыбалась такой счастливой улыбкой.

Много радости ты мне подарил в тот день. Сейчас снова тебя нет. И очень трудно.
Тебя заменяют иногда друзья, но Генка, милый... Недавно угостила строителей
яблоками, а один из них мне заявляет: "Спасибо, девушка. Дай вам бог жениха
хорошего."

Я хотела сказать, что ты есть у меня, самый лучший, другого не надо. А потом...
потом вдруг я вспомнила: "... Я не обвиняю тебя, я люблю тебя такого, какой
ты есть, пылкого и забывчивого, увлекающего и неверного, люблю таким, только
таким, каким ты был всегда и остался поныне...

Я ждала, ждала, вне себя от отчаяния. Но ты не позвал меня, не написал мне ни
строчки... ни единой строчки..." И промолчала. Знаешь, Гешка, я читала сегодня
некоторые места из своего дневника и удивилась тому, с чего все началось.

Представляешь? "Я учусь в 7-ом "В" классе. К нам в класс пришли новенькие"
С того момента я начала эту писанину, с твоего появления, "новенький" мой
"второгодничек". О, если бы ты не остался на второй год, я бы не встретила
тебя, да? Я даже помню то чувство, охватившее меня, когда я повернулась
и увидела тебя. Столько лет прошло... Теперешний ум мне тогда бы!
Эх, жизнь!

11.08.1970 Вторник.

С утра Людочек мой заявился, проболтали мы с ней до обеда. Голова что-то
болит. Не могу готовиться. Ничего не помню из школьной программы и, наверное,
не напишу. Господи, как надоели все эти типичные образы и эти герои своего
времени.

В каждый период времени в произведениях писателей рождались гениальные
преобразователи жизни. Они не могли мириться с данным злом и боролись за
новую жизнь, за светлое будущее.

С каким бы трепетом я написала бы о чем-нибудь новом, только что виденном,
прекрасном, волнующем. Нет, видно сочинение не напишу. Все бросила, собираюсь
на тренировку. Как давно не играла, с прошлого вторника - целую вечность.

12.08.1970 Среда.

Я себя очень плохо чувствую. Давно так плохо не было. Играла вчера, как  во сне,
боль в правом боку, голова кружится, тошнит при одном воспоминании о еде.
Так муторно. Уже наплевать на сочинение. Ужасно хочется отдохнуть, ни о чем
не думать. Тяжело и, честное слово, трудно.

В журнале "Крестьянка" бросилось в глаза стихотворение.

Ты у меня не выдумка, не сон.
Ты словно это утро дождевое
И этот беспробудный небосклон,
Который ощущаю я собою.

И вижу я измученные за день
Твои глаза из-за таежной мглы.
Могу тебя потрогать и погладить,
Как этих сосен красные стволы.

Плыву по жизни. Все перемешалось.
Гды ты, где небо. Близко? Далеко?
Твоя любовь - вот все, что мне осталось.
Такой простор - и дышится легко...

В. Телегина.

14.08.1970 Пятница.

А слезы-то оказывается соленые.

15.08.1970 Суббота.

Вчера, Генусь, поплакала, как дурочка. Не так, чтоб навзрыд, просто катились
слезы и был грустный вид. Сегодня снова ездила. Легче от того, что "Хорошо"
по литературе за сочинение. Впрочем, это наверное, дела не меняет. У меня 10
баллов. Это мало.

Проходной балл - 12, да у многих до 15-ти баллов. Их-то уж обязательно возьмут.
Неужели я снова останусь... Часть берут с 11-тью баллами и часть с десятью,
у кого стаж, направление, работа по специальности. Но мало возьмут со стажем,
какую-то часть.

Я, конечно, не перестаю надеяться, в понедельник еще поеду на собеседование.
А пока грущу одна и не с кем даже поделиться.

18.08.1970 Вторник.

Пробел. Не написала почему-то про баскетбол, гимнастику, о кино хотела написать,
а то уж прямо с неприятностей. В день, когда сочинение писала, ходили мы с Надеждой
на гимнастику. Всегда с удовольствием хожу на такие вещи.

Вечером мы поругались. До сих пор слышу ее слова: "Надо на вещи смотреть
реально. Аделаида умерла, родственников ее здесь не пропишут. Пускай вещи
забирают. А комната Нинке достанется."

Я была так возмущена. Умерла тетя Леля. Она очень долго была в сумасшедшем
доме, на ней испытывали лекарства. О, господи, ее уже нет на этом ужасном
свете, ей ничего не надо. Был человек и его вдруг не стало. Я уже не могла
сдерживаться больше:

- Надь, ну как ты можешь? Какая гадость. Дележ двухметровой ее комнаты.
Я не могу. Ведь умер же человек!

- Вы живете в хороших условиях, ты еще не видела, как живут люди...
И говорит, и говорит... А я уже чувствую бурю в сердце своем.
Она убеждает меня? А в чем? Мне хочется закрыть уши и бежать от нее,
бежать не оглядываясь. И я невольно закрыла их, но ее слова звучали
все громче, хлестали по щекам, и я пошла быстро-быстро, не оглянулась
больше. Я и сейчас с ненавистью вспоминаю ее слова. Хорошо, что
в ней есть своя самолюбивая гордость, не позволяющая ей со мной
разговаривать. Ну хватит о ней.

В пятницу я не поехала на гимнастику. Радовалась, что поиграю без нее.
Сыграли мы действительно душевно. Шесть человек в одно кольцо.
Ругаться было некому, ребята все такие хорошие попались. Вася играл,
Борька, Алик. Споров совершенно не было.

19.08.1970 Среда.

Погода изменилась. Небо обложило серым мраком, моросит мелкий и противный
дождик. В такую погоду не может быть хорошего настроения. И эта гнетущая
тоска на сердце. Пришел бы ты, погладил по голове, сказал бы ласковое слово
и мне было бы легче. Но ничего этого нет. И никогда не будет.

Я не очень переживаю, что не прошла в институт. Еще точно не знаю. Каждый
день езжу туда, но не могу попасть к декану. Бесполезные эти поездки мне
надоели. Сначала сказали, что возьмут несколько человек с десятью баллами со
стажем, но оказалось, что много стажников с 11-тью. Черт их знает, как они там
решают.

Читала книгу "Орлиная степь". Такая хорошая вещь!  По этому роману только
сочинение писать. Делать жизнь с таких людей, как Леонид Багрянов. Мне просто
не хочется сейчас анализировать эту книгу. Писать ой как не тянет. Просто
хочется сидеть, тупо  уставившись в одну точку, молчать, ни о чем не думать
и ничего не делать. И еще хочется уронить голову на грудь далекого и родного
человечка и беззвучно горько поплакать.

Видела я сегодня в автобусе красавчика. Его взгляд был устремлен куда-то мимо
меня, казался счастливым и довольным.

20.08.1970 Четверг.

Последний день загула. Ездила сегодня в ТСХА и снова напрасно, декана не
будет сегодня. Толкались мы у дверей все эти денечки, не могли к нему попасть.
В душе рада была я, что сегодня не пришлось торчать там целый день. Помоталась
по магазинам, отхватила"техасы".

Завтра на работу с собой их возьму. Да, завтра уже на работу и на тренировку.
А что я им скажу всем, что скажу?

Сейчас вот со строителями развеселилась малость, а потом снова тоска. Вчера
демонстративно рыдала, как порядочная.  А сегодня курить хочется. Может
попозже покурю, когда уйдут строители и родичи будут дома сидеть.

Хочется мне на работу или нет? Конечно лучше, чем так болтаться без толку. И не
видеть и не слышать шума деловой стройки гаража. Строители вообще-то ничего
ребята, хорошие, но как подумаю, что здесь гараж будет, ужасаюсь. Сердце мое,
столько дней лежащее на тарелочке, снова возвернулось на прежнее место.

27.08.1970 Четверг.

Новости есть, конечно, но в свободное время стараюсь читать. Читаю замечательный
роман Ефима Пермитина "Первая любовь". Перед моими глазами протекает жизнь
Алешки Рокотова.

На работе все нормально. Ю.А. такой же грубый, не уважающий женщин "дед", как
мы его зовем с Капитолиной Андреевной. А К.А. или Капа - очень милая женщина
далеко "не легкого поведения" (Эта фраза ее мне просто запомнилась), такая интересная
она и немножечко смешная. Мы работаем с ней всего несколько дней, а знаем друг
друга давно как будто.

Она рассказывает о себе, но больше о сыне и называет его "Гешкой". И за это имя,
так матерински нежно произнесенное ею, я еще больше прониклась уважением
к этой хорошей женщине. Жаль, что завтра я работаю с ней последний день, она
снова уходит на свою работу в экономику. Ну надо же, почему с хорошими людьми
все время приходится расставаться?

Приходила Бодрова. Из больницы ее выписали, но чувствует  она себя еще неважно.
И сказала мне: "Знаешь, Наташка, а ребеночка-то у меня не будет." Мне было так
непонятно такое чувство, но в то же время так жаль ее, что я опустила глаза и не
знала, что сказать ей, какие утешительные слова можно придумать и надо ли их
придумывать.

Она так прямо и все сказала мне, что я растерялась. Она даже не плакала, каким
то странным голосом, стараясь казаться беспечно веселой, рассказывала, как
вытащили ее бедного мертвого мальчика, как разрезали его, не дав развиваться,
как спасли ее. Валька плакала там, когда поняла, что же случилось. Так ей хотелось
родить. И этот вынужденный аборт.

Каждому человеку не хватает самого заветного, самого желанного, о чем он мечтает
все время, грезит о чем, думает и ждет, живя надеждой. И только потеряв  надежду,
он теряет все.

28.08.1970 Пятница.

Небольшая запись на работе. Почему-то жутко болит голова, будто сидит кто-то в
черепной коробке и долбит молоточком.

29.08.1970 Суббота.

И снова на работе решила черкануть пару слов. Вторую неделю работаю без
выходных совершенно. Господи, хоть бы завтра шел дождь, чтоб не сеять.
Я чувствую себя страшно грязной, пыльной и усталой. Хочется попариться
в баньке, выспаться, отдохнуть по-человечески, в кино что ли сходить.

Вчера видела снова моего Гешеньку.  Идет он в магазин, грызет  какие-то вроде
семечки, в куртке серой (первый раз на нем вижу, недавно значит купил), и не
подозревает даже, что из 139 автобуса на него жадно, во все глаза смотрит
глупая девчонка. Бог наверное видит эту чистую, юношескую любовь
и периодически сталкивает меня с обликом твоим, но так неожиданно,
что я не успеваю как следует тебя разглядеть.

Значит ты здесь, мой хороший. А может ты вернулся совсем? Надо будет
посчитать, у меня ведь записана дата, когда тебя забрали. Странно все же
то, почему Машкова не говорит о тебе ни слова. Если она догадывается, что
ты нравишься мне и теперь, то тем более она должна сказать о тебе хотя бы словечко.

Если б знал ты, как мне тоскливо. И хочу тебя видеть и не хочу, потому что тебе
не нужна моя святая любовь, такая любовь уже смешна для тебя, ты ведь взрослый
парень  и тебе, возможно нужно другое.

Капитолина Андреевна приносила мне сегодня фотографию своего Гешки. И мне
вдруг очень захотелось, чтоб Капитолина Андреевна была матерью другого Гешки,
она такая замечательная, добрая, вежливая, отзывчивая.

Надо упомянуть о Юрии Александровиче. Мы его с Капитолиной Андреевной
называем "Дед" или "Юрашка". Он стал меня обнимать ненароком. Нужно ему
пройти куда мимо меня, так обязательно за плечи возьмет. Но эти прикосновения
такие нежные и мгновенные, неожиданные и как будто нечаянные, что я и
возмутиться не могу, просто дружеские какие-то.

Да, еще об одной вещи надо написать. Мы, три дурочки: Люська, Катюша и я написали
завещание, вернее клятву торжественную. Люська не выйдет замуж до 25-ти лет,
я - до 40 лет, а Ларина обязуется в 21 год быть женой.

При нарушении клятвы с жертвы ставится бутылка коньяку. Подписанные клятвы
положены в бутылку, которую я должна закопать в саду своем.

И вот недавно я вдруг узнаю, что у Машковой есть некий Саша, весьма развязный тип.
У Лариной они часто бывают. Бутылочка, сигареты, поцелуи во тьме. Просила Катьку
ничего мне не говорить, я, мол, ее не пойму. Мы действительно с ней на эту тему
не говорили. Но у меня в мозгу не укладывается. Люська - и вдруг, нет, не поверю,
пока сама не увижу. Удивительно и невероятно.

31.08.1970 Понедельник.

Ой, мамочки! Сеяла сегодня. Сама прокладывала свои первые борозды. Сеять жизнь,
свой первый хлеб. Это такое счастье! Надо написать о сеялке, о чувствах своих, о
сильном ливне грозовом, который промочил нас до ниточки, о многом надо бы, но
я устала, зверски устала, приехала в 8 часов домой, а завтра снова весь божий день
на работе. Устала и хочу спать.