Зимняя бабочка

      Когда от Крещенских лютых морозов выстрелами затрещали в лесополосах деревья, а все хозяева степного посёлка дружно забрали в протопленные дома дворовых собак, рано утром в окно Генкиной спальни раздался стук, будто в стекло запустили мягким снежком. Генка поднял голову, сонно поморгал на окно и, ничего не увидев, снова улёгся досматривать сладкие сны. Но стук опять повторился.
- Что такое? – поднялся он с кровати и, щурясь, снова заглянул в окно.
      Под самой рамой окна пушистым шариком на кормушке сидела только одна синица. Больше никого не было. Мальчуган в недоумении поерошил волосы и собрался, было, залезть обратно в постель, но тут стук повторился с новой силой. Генка быстро оглянулся и увидел, что это бьётся в стекло та самая синица, которая сидела на кормушке. Она с трудом подлетела и, стукнувшись о стекло, вновь комочком упала на кормушку.
- Ахх - замерзает! Помощи просит! – сразу догадался мальчуган.
      Он живо надёрнул штаны, свитер, на босую ногу влез в валенки, напялил отцовский тулуп, поглубже нахлобучил ушанку и опрометью выскочил во двор. Синичка сидела на кормушке, прикрывая плёночкой век затухающие глазки, и при его приближении не улетала. Ещё немного, и она останется мёртвым заледеневшим комочком на сытой кормушке. Мороз сковывал всё живое, заставляя стонать даже дрова в сарае. Генка схватил умирающую пичужку в тёплую ладонь, сунул руку за пазуху и вприпрыжку побежал в дом.
      Сбросив тулуп и валенки, он посадил синичку в шапку, надел шерстяные носки и, забравшись на кровать, принялся дышать на птичку. Синичка долго сидела, нарядным шариком, подрагивая, прикрывая и открывая глазки. Постепенно её дрожь унялась, взъерошенные пёрышки расслабились, и она сделалась гладкая.
- Отогрелась, - с довольной улыбкой шепнул Генка, пристроил шапку на подушку и пошёл на кухню за баночкой воды и семечками.
      Пока он за всем этим бегал, по комнате, как большая цветная бабочка под потолком уже запорхала ожившая синичка. Недолго покружившись, она уселась на верёвку оконной занавески и завертела головкой, изучая комнату. Генка плотно задёрнул шторы на дверях, чтобы птичка не вылетела на кухню, где у жаркой печки возлегали на дровах Мурзик и Муниська. Потом тихонько, чтобы не испугать пичужку, прошёл к окну, поставил на подоконник баночку с водой, насыпал семечек рядом и сел в наблюдении на кровать. Синичка же походила по занавеске и задремала, явно наслаждаясь теплом и своей спасённой жизнью. Всё-таки ей здорово досталось от мороза. Она была очень слаба. Генка уже тихо сходил за чаем и пирожками, а она всё дремала. 
      Но вот её глазки открылись, любопытная головка завертелась, синичка пискнула и снова запорхала под потолком, стукаясь об него спинкой. Прицепившись за шнур лампочки, она посидела, качаясь на ней, и перелетела на этажерку с книгами. Попрыгав по книгам, она, наконец, заметила семечки, слетела на подоконник и стала таскать семечку за семечкой, взлетая на полку с тетрадями. Гулко выдалбливая зёрнышки из семечек, птичка подняла стук на весь дом, во все стороны разбрасывая шелуху.
- Это ты чем так стучишь? – заглянул к Генке отец.
- Вон кто стучит, - указал сын на синицу и коротко рассказал: - Слышу, в окно долбятся. Сначала не понял. А потом смотрю, она уже из последних сил в стекло бьётся - замерзает! Не увидел бы, так и примёрзла бы к кормушке.
- Молодец, сын! – похвалил Семён серьёзным тоном без единой прибаутки в голосе. – Ты спас ей жизнь. По-настоящему спас! Пока не уйдут морозы, пусть живёт в доме и стучит, сколько угодно.
      И он немного полюбовался птичкой и ушёл по своим делам. А Генка и сам решил не выпускать синичку до оттепели.
- Ишь ты, прямо, как бабочка порхает! – заглянула в комнату и мать полюбоваться нарядной пичужкой.
- А в руках её можно подержать? – тут же зачесали руки вломившиеся Алёнка и Иринка, в которых прямо-таки вспыхнул пожар зависти от того, что у брата такая птичка! А он сразу отрезал:
- Нельзя! – и попросил: - И давайте потише! Кошек в комнату не запустите и сами её не беспокойте.
- Ну а хоть одним пальчиком погладить можно? – заканючили сёстры.
- Будете ловить, сразу по шее получите! – строго обрубил Генка.
      И птичка жила-поживала спокойно в его комнате. Она вволю ела семечек, долбила колесо макухи на стенке, пила водичку, тюкала сало и твёрдый сыр, которые ей клали на большую тарелку на подоконник, и однажды запела на весь дом.
- Распелась, милая! Значит, жизни радуется! – заглядывая в комнату, обрадовался отец.
- Поёт, поёт! Мама, Генкина синичка поёт! – в восторге распрыгались Алёнка и Иринка.
- Значит ей хорошо в его комнате. Было бы плохо, сидела бы грустная и молчала, - сказала мать и назидательно прищучила их: - Гена же её не ловит и в руках не тискает.
      Озорницы переглянулись и притихли, молча слушая синичкины песни. Она теперь щебетала с раннего утра. Маша насыпала ей на подоконник арбузных, дынных, огуречных и тыквенных семян из посадочных запасов, отобрав на посадку самые лучшие.
- Ну какая же она хорошенькая, пушистенькая! – всё время любовалась она пичужкой и говорила ей: - Певунья ты наша! Клюй на здоровье, живи на радость!
      С таким хорошим отношением синичка очень быстро привыкла к людям и безбоязненно спускалась на пол, что-то там склёвывая. Она часто сидела на спинке кровати и подолгу дремала на ней. Или напрыгавшись, налетавшись и насытившись, умащивалась подремать на рукодельный коврик на коробе, смешно зевая маленьким ротиком. Затем снова принималась за еду и порхала по комнате.
- От житуха! Ешь да кружись! – поводя за нею взглядом, хихикал Генка.
      А она покружилась, покружилась над ним, да и села прямо на голову. Генка не шуганул её, а чуть прижмурился и тихо засмеялся, чтобы не вспугнуть. И постепенно синичка так привыкла к мальчугану, что смело садилась на его руку и брала из ладошки семечки. А как-то она взяла семечку, уселась на его плечо и принялась её долбить.
- Ну ты придумала! – захохотал он и шуганул птичку долой с плеча. Ведь синичий клюв острый и крепкий, как долото! И охнуть не успеешь, как в плече ненароком продолбит дырку!
      Но кроме Генки синичка ни к кому не шла.
- А чего она к нам не летит? – завидовали сёстры.
- Не летит, потому что вам не доверяет. Знает, что вы сразу схватите её в руки, - говорил отец.
      А мать добавляла к сказанному:
- Любое доверие надо заслужить. Вот Гена и заслужил её доверие.
      Но Алёнка и Иринка на этот счёт о себе были другого мнения. В правоте же матери им пришлось убедиться на деле.

продолжение следует..........................