Похороны комара

      Младшие дочери хорошо подросли, и Семён стал отпускать жену отдохнуть от домашней рутины к родне. Ближе всех к ним жила Агафья, и Маша с удовольствием поехала к ней на три денька на хутор. Алёнке и Иринке решили пока ничего не говорить, чтобы они не подняли рёв. Но услышав поспешную суету в ранний час утра, дочери проснулись и мигом учуяли что тут что-то не то! Они срочно соскочили с кроватей и, увидев в окно зала садящуюся мамку в подъехавшее ко двору такси с походным чемоданчиком, ударились в ужасный слёзный вой:
- Ой, мамка уезжает без нас!!! Как же мы теперь останемся тут без неё?! Ой, мамка не уезжай!!! Вылезай сейчас же из машины и марш домой!!!
      Но мамка «мухой» уехала на такси, а в дом «пулей» влетел папка и с обидой наехал:
- Ну-ка цыц!!! Чего это вы три дня без мамки побыть не сможете?! А я – ваш любимый папка, на что?! Или вы всё время обманывали, что меня очень-очень любите?!
      Дочери мигом смолкли, утёрли носы, поморгали на папку зарёванными глазами и им стало ужасно его жалко! Подбежав к родителю, они дружно влезли ему на руки и уже спокойно спросили:
- А куда мама уехала? Когда она приедет?
      И получили приятный хитренький ответ:
- Мама поехала к тёте Гаше за гостинцами для вас.
- А, ну тогда пускай едет. А то сквозонула молчки и не знаешь, чего думать! - живо согласились дочери и терпеливо стали ждать гостинцы, возле которых даже и мамка оказалась не так важна.      
      Семён от души похохотал над их рассуждением, а после уже спокойно переделал по дому дела и, как всегда, прилёг на дневной отдых. Устроившись поуютнее в своей спальне, он начитался газет, просмотрел журнал «Крокодил» и задремал. От нечего делать девчонки заглянули к нему в спальню, и Алёнка шепнула Иринке:
- Тихо! Наш любимый папка спит.
- Ага – очень любимый! Надо его укрыть, чтобы ему получше спалось, - прошептала Иринка.
      И они аккуратненько накрыли отца одеялом.
- Окно надо закрыть, чтоб ему солнце в глаза не залезло, - спохватилась Алёнка и плотно задёрнула шторой окно.
- Давай и двери занавесим, чтобы ему ни в один глаз ниоткуда свет не попал, - наглухо задёрнула Иринка дверные шторы.
      С их старанием в спальне внезапно воцарился пугающий полумрак. Сестрицы немного подумали и, не сговариваясь, влезли к отцу на кровать.
- Давай вообще с головой под одеяло залезем, и будет как-будто бы глубокая ночь, - шепнула Алёнка.
      И они залезли с головой под одеяло за спину отца. Он немного отодвинулся к краю и снова сонно засопел. И тут девчонки увидели на его руке светящийся циферблат наручных часов!
- Ух ты, смотри! Это у меня будет куча ночных зелёненьких светлячков! – мигом расфантазировалась Алёнка, завладев рукой с часами.
- А мне? Я тоже хочу! Дай и мне посмотреть! – стала разворачивать Иринка к себе отцову руку.
- Ну подожди! Я сама ещё не насмотрелась! – вцепилась Алёнка в руку.
- Ну а ты поверни и ко мне часы, чтобы и мне было видно! – уже вполголоса потребовала Иринка.
- Тогда не будет видно мне! – вполголоса возразила Алёнка.
- А я тоже хочу! – взъелась Иринка и дёрнула руку на себя.
- И я тоже хочу! – вспылила Алёнка и дёрнула руку на себя.
– Ну вы чего это тут устроили?! Ну-ка, ведите себя нормально! – вдруг строго сказал отец, встал и вообще ушёл из комнаты, унося на руке часы с «зелёненькими светлячками».
      Делить стало нечего. В родительской спальне тут же сделалось неинтересно. Между перецапавшимися сёстрами сам по себе сразу наступил мир, и Иринка предложила Алёнке:
- Пошли в сад, хоть какого-нибудь червяка поищем?
- Пошли, - полезла сестра с кровати.
      Всё веселее, когда быстро помиришься и займёшься поиском хоть кого-то.      
      Девчонки пришли в сад и съели по недозрелому яблочку «Белого налива» и по горстке ещё твёрдой сливы «Медовка».
- Кровопийцы противные! – прихлопнула Алёнка на руке комара и вдруг увидела, как он засучил лапками, подёргался и застыл. Алёнка посмотрела, как Иринка отгоняет от своего носа комара, и с огромным сожалением произнесла:
- А мне жалко комариков. Они не виноватые, что кушают одну кровь. Смотри, какой жалконький, - и она на ладошке показала сестре прибитого комара: - Умер уже…
      Иринка всмотрелась в кровососа и, мигом впадая в уныние, сердобольно предложила:
- Давай мы его похороним?
- Давай, - немедленно скорбно согласилась Алёнка.
      С таким решением они сносились в баню, вытряхнули из коробка спички и, застелив его донышко розовым лепестком шиповника, стряхнули туда комара. Затем, припомнив похороны, какие довелось увидеть, натыкали вокруг мракоташки васильков и под его хвостом водрузили маленькую чайную розочку. Домовина была готова.
- Теперь давай рыть могилу, - со слезами на глазах сказала Алёнка, расчёсывая на руке комариный укус.
- И надо сделать на неё крестик, - почёсывая локоть и плечи, слёзно швыркнула Иринка.
      Когда травой-повиликой из прутиков был скручен крест и палками вырыта ямка, Алёнка собралась положить в неё коробочку, но Иринка остановила её:
- Постой, а поплакать? При прощании же обязательно надо порыдать. А так какие-то похороны ненастоящие получатся.
- Ах, ну да! – спохватилась Алёнка, набрала в грудь воздуха и запричитала, серьёзно распустив нюни и смазывая слюнями распухающий комариный укус: - О, бедный наш, бедный комарик! И на кого ты покинул нас несчастных?
- Голубчик ты наш ненаглядный! И как нам без тебя теперь жить на белом свете? – с таким же слёзным завыванием подхватила Иринка, продолжая расчёсывать укусы.
- И никогда-то мы теперь не увидимся здесь! Прощай навсегда и не поминай нас лихом! – нагородила Алёнка и опустила коробок в ямку.
      Иринка заревела горше, отгоняя от себя комарьё, и как-то обличительно запричитала в адрес сестры:
- Прощай на веки вечные, наш дорогой комарик! Умер ты голодной смертушкой, так и не насосавшись вдоволь кровушки!
      Алёнка стрельнула на сестру взглядом в слезах и в своё оправдание запричитала:
- О голодненький и несчастненький ты наш! И почему ты не сел на какую-нибудь соседскую свинью отведать капельку её крови, а попал мне под быструю руку!
      Неизвестно, сколько бы продолжался их вой с прощальной охинеей, но соседи отреагировали на это дело по-своему. Серьёзно всполошившись, они сообщили Семёну о странном рёве дочерей, и когда те уже рыдали над зарытой могилой комара с поставленным на ней крестом, украшая бугорок мелкими цветочками, за их спинами раздался вопрос родителя:
- И что это вы тут делаете?
      Дочери сильно вздрогнули и оглянулись, мигом прекратив рыдания. Затем Алёнка скорбно пояснила, утирая зарёванное лицо:
- Комарика хороним.
- Какого «комарика»? – недоуменно вгляделся отец в маленький бугорок с крестиком.
- Который умер ни за что, ни про что, - хмуро заморгала Иринка на могилку мракоташки, почёсываясь со всех сторон.
- Вам что, больше заняться нечем? – понял всё Семён и велел с хорошей пропесочкой: - Ну-ка уходите отсюда и не срамитесь! Всех соседей переполошили своим воем так, что они ко мне прибежали узнавать, что у нас случилось! А это, оказывается, оплакиваются похороны комара! Тьфу, дурочки какие-то! Да этих комарей полчища, и каждый хочет пососать нашей крови! Давайте их жалеть и от нас ничего не останется! – и он с треском прибил у себя на шее пару комаров и показал от них кровь на ладони: - О, полюбуйтесь-ка, как грызут! Так мало этого, среди них ещё есть и малярийные, которые в два счёта сведут на тот свет!
- Что, прямо помереть можно?! – ужаснулись дочери.
- Прямо по-настоящему можно помереть! – заверил их отец и потыкал себя в грудь: - Покусали меня за здорово-спасибо и не охнули! Так что, оставьте свои слёзы для меня. Придёт время и поплачете. А будете над каждой козявкой рыдать, ваших слёз и мне не достанется.
      И он ушёл из сада.
- А мне всё равно комариков жалко. Они такие маленькие и много крови не высосут, - жалобно произнесла Алёнка и сказала комару, который пристраивался к кровопийству на её руке: - Пей, маленький, пей.
      Возле маленького комарика, однако, уселся ещё такой же маленький комарик, и они споро вгрызлись в руку. Алёнка вздрогнула от их укусов, но с терпеливой жалостью смотрела, как их животы наполняются кровью. От этого ей даже сделалось как-то не по себе. Она представила, сколько комаров усядется на неё и сколько выпьют из неё крови и не выдержала! Охнув от укуса очередного комара, она долбанула по руке так, что прихлопнула сразу всех комаров в лепёшку, измазав ладонь собственной кровью, и прошипела:
- Да ну их к чёрту! Кровопийцы! Ещё кормить их тут… - и с остервенением принялась чесать руку, смазывая укусы слюнями. 
     И чтобы не кормить своей кровью назойливых комаров, они сбежали из сада, а дома тщательно замазали их гудящие укусы содой. Когда же они пришли в сад уже за фруктами, никаких комариных могилок там не было. Отец всё выбросил, разровнял землю и даже притоптал её ногой. И, вспоминая его слова про малярийных комаров, Алёнка мигом прибила кровососа, который усаживался на Иринку:
- А на, тебе, зараза малярийная! Размечтался тут нахлебаться нашей крови!
- А я этим комаром галчонка угощу, - сгребла Иринка прибитого комара пальцами, и они уже вместе угостили птенца прибитыми комарами. Затем срочно побежали мазаться комариной мазью. Её родители специально покупали спасаться от ненасытных кровососов.
      Когда же Маша вернулась от Агафьи, она от души похохотала над похоронами комара. Довольные Алёнка и Иринка в это время ели варёную кукурузу и щелкали тыквенные семечки. А вечером они пили чай, макая белый хлебушек в мёд, привезённый с хутора и нахваливали:   
- Так мамка пускай уезжает из дома. Вон, сколько гостинцев привезла!
- Ну да. И ездила совсем недолго и нам сейчас очень вкусно!

продолжение следует........................