Солька

      К тому времени у галчонка успешно продолжалась жизнь. В один прекрасный день Генка прочитал в книжке «Лоська» замечательные рассказы про птиц и животных, и призадумался, глядя на своего приёмыша. Была в книжице описана одна история про сорочонка Сольку. Его-то именем и решил назвать мальчуган своего пернатого воспитанника. Так появился на свете ещё один Солька. Теперь во время общения с галчонком Генка ласково нараспев звал его:
- Со-о-олька… Со-олька… Со-олик…
      Сколько же радости было, когда желторотик начал откликаться на зов! Генка стал часто с ним разговаривать, сообразив, что галчонок вслушивается в каждое слово. И помимо его имени, он его нахваливал:
- Хоро-оший Солик!.. Хоро-оший Солик!
      Затем он стал говорить ему и другие слова. Галчонок сидел на спинке кровати, как курчонок на жёрдочке, и с чрезвычайным вниманием слушал. Спустя некоторое время учения увенчались сногсшибательным успехом, каких никто не ожидал от простой птицы галки! А сейчас Генка ещё заметил, что галчонок всё время бегает, подпрыгивая и широко расправляя крылышки.
- Ага! Тебе летать уже хочется! – догадался он, посадил его на ребро ладони, зажал лапки пальцами и сказал: - Ну что ж, пора тебе, Солька, учиться летать. Хватит зайцем прыгать по комнате. Летать в твоей жизни самое важное! Ведь ты птица.
      И, крепко зажимая лапки, он плавно подбрасывал его вверх-вниз, вверх-вниз.
- Кау! Кау! – попискивал тот и невольно махал крылышками.
      За этими упражнениями Генка стал подкидывать птенца над своей кроватью. Солька с удовольствием приземлялся на мягкие одеяла и нисколько не ушибался. Через пару дней Генка запускал его уже через всю столовую от самого её порога. Солька шумно хлопал крыльями, опускался на пол и вбегал в комнату Алёнки и Иринки. Те сразу бросали свои дела и в восторге ловили его чуть не за хвост.
- Ну перья же повыдираете! Зачем ловите-то? – осаждал их брат, забирал галчонка, и учение весело продолжалось.
      Эти усердные занятия быстро дали радостные плоды. На зов «Солик, Солька, иди ко мне!» галчонок с криком взлетел со спинки кровати, самостоятельно перелетел через всю комнату и приземлился на Генкино плечо. Радости мальчишки не было предела!
- Полетел! Полетел! Солька, ты понимаешь, что ты сам полетел?! – тормошил он топчущегося по плечу галчонка, не замечая его царапающих через спортивку коготков. – Молодец, Солька! Молодец! Давай ещё!
      И он садил галчонка на спинку кровати, с улыбкой протягивал руки и звал:
- Ну давай, Солька, лети!
      И Солька снова взлетал.
      С этого дня галчонок вошёл во вкус полётов и теперь летал по дому, где ему вздумается. Все домашние полюбили его и считали настоящим членом семьи. Это Алёнка и Иринка даже уточняли:
- А Солька нам кто – сестра, брат или какой-нибудь племянник?
      Над ними уморительно хохотали и объясняли всей семьёй:
- Птицы и животные не могут нам быть кем-то этаким. Они для нас приходятся братьями меньшими.
- Такие же братья меньшие для нас Дружок, Мурзик и Муниська, и все остальные, кто ещё появится в нашем доме и будет с нами жить.
- Поэтому они и считаются членами семьи, которых мы должны оберегать и кормить.
- А соседский кот и собака тоже члены нашей семьи? – запутывались девчонки.
- Нет, - объясняли им. – Они только братья меньшие и члены тех семей, в которых живут.
      Только после такого разъяснения Алёнка и Иринка всё поняли и никого больше вопросами не допекали. Тем более что Солька тоже считал себя членом семьи, что красноречиво сам всем доказал. Как-то Генка проветривал спальню и забыл закрыть форточку. Галчонок вылетел и исчез в саду. Мальчишка здорово запереживал и, высунув голову в форточку, тревожно стал звать:
- Со-олька! Со-олька! Солька!
- Вылетел в фортку? – вошёл в комнату отец, чтобы успокоить сына.
- Улетел! – не открывая взгляда от форточки, с досадой произнёс Генка.
- Как «улетел»?! – услышали Алёнка и Иринка и мигом кинулись из дома искать пернатого любимца.
      А Генка отчаянно стал себя укорять:
- Да я – дурак, сам виноват! Забыл закрыть форточку!
- Ну ты не переживай так. Может ещё прилетит… – начал, было, успокаивать его отец и даже не договорил, так как на раму влетело их сокровище, да ещё и с зелёной гусеницей во рту.
- Ну вот и он – бродяга! – радостно встрепенулся отец и, обращаясь к галчонку, как для объятий расставил руки: – Явился – не запылился. А мы хотели лапти искать, да за тобой посылать!
- И куда тебя носило? – сразу сгрёб его мальчуган, засветившись от счастья.
      Сёстры же всё бегали по саду и вокруг дома, и в два голоса звали:
- Солька! Солька! Солька!
      Дождавшись, когда они будут пробегать мимо окна, Генка стукнул им в стекло и с улыбочкой показал Сольку. Сестрицы в недоумении поморгали на птичку, вернулись в дом и заглянули к брату, чтобы удостовериться, что галчонок действительно дома. Только после этого они спокойно отправились по своим делам.
      Солька же теперь всегда возвращался в открытую специально для него форточку, куда бы не улетал. Стоило же Генке покричать его по-имени, он тут же прилетал и садился на его плечо.
      Крутился галчонок только в районе дома Сибирцевых, который стал его родным пристанищем. И что было ещё удивительнее, он очень хорошо отличал «своих» от «чужих» и никогда не откликался на зов незнакомых и не давался им в руки. Впрочем, Алёнке и Иринке Солька тоже не очень доверял. Вот Маша и Семён могли его шугануть за хулиганство или погладить, и он садился им на плечо, бегал за ними. Но какое доверие у него было к Генке, такого не было ни к кому! Чужие лишь издали дивились такой преданности обыкновенной галки к мальчугану.
      Однажды Солька приземлился прямо перед носом соседа по улице дядьки Григория. Галку привлекло блестящее зеркало мотоцикла, с мотором которого копался мужик. Внезапно спикировавший Солька затоптался на ручке руля и затюкал носом по зеркалу. Изумлённый Григорий ловко сцапал его в горсть, и крайне довольный закричал своим детям, которые возились рядом в песочнице с ребятишками:
- Смотрите скорее! Я ворону поймал!
      Солька с жутким возмущением в крике забился в его руках, протестуя против грубости, лишения свободы и против того, что его обозвали «вороной». На помощь ему из песочницы тут же выскочили Алёнка и Иринка.
- Это не ворона, а галка! – закричали они и настоятельно заявили: - Отпустите его! Это Солька! Он наш член семьи!
- Какой «ваш»? Был ваш, а поймался, стал наш! – лишь посмеялся дядька Григорий, намериваясь унести Сольку в дом.
      Тот вдруг внезапно так долбанул его клювом в руку, что мужик непроизвольно разжал пальцы! Птица немедленно вырвалась и стрелой полетела к дому Сибирцевых. А наткнувшись на шагающего Генку среди друзей, Солька с лёту приземлился на его плечо и раскричался в жалобах, заглядывая в лицо.
- Вот так! Мы же говорили, что это наш Солька! Его Генка вырастил! – чуть не показали Алёнка и Иринка языки обескураженному дядьке и спокойно продолжили копашню в песке.
      Дома они всем рассказали, что случилось с галчонком.
- О как, дурашка! Не будешь больше зариться на чужое добро! – прищучил Генка воспитанника.
      Солька и сам после этого больше ни к кому под нос не лез. Творил что-нибудь втихаря, когда рядом никого не было.
      Слава о преданности галки заметно взбудоражила Генкиных сверстников. Нашлись и такие, которые запросили мальчугана обменять Сольку на говорящего ворона в клетке. Другие предлагали сразу пять штук сусликов. Третьи - пару породистых кролов. Но Генка даже слышать ничего не хотел. Менялам он отвечал лишь одно:
- Заканчивай базар! Я друзей не продаю! - а дома теперь учил говорить Сольку своё имя: - Солик, запомни: ты у меня хороший, а я у тебя хороший! Понял? – и, тыча себя в грудь, повторял: - Гена хороший! Гена хороший! Никому не верь! Только Гена хороший!
      И ещё не раз ему приходилась переживать о своём выкормыше. Однажды Генка менял рыбкам в аквариуме воду, и галчонок с улицы влетел в комнату. Неожиданно он нырнул в аквариум и с криком поднял такие брызги, что мальчишка перепугался, что он упал туда случайно и тонет. Ещё и Алёнка с Иринкой заголосили на весь дом:
- Солька захлебнулся!!! Карау-уул, захлебнулся!!!
      Слава Богу, Солька оттуда вылетел цел и невредим. Но аквариум теперь был предусмотрительно накрыт пластиглазовым стеклом с дырочками, а галчонок лишь наблюдал за рыбками, постукивая клювом в стекло. Вскоре выяснилось, что он просто обожает купаться! Это рассекретил следующий случай.
      Маша готовила банки под закрутку компотов и полоскала их в большом тазу. В этот момент на кухню влетел Солька и как вкопанный затормозил у таза, заворожено глядя на воду. Стоило Маше отвернуться, как он прыгнул в него и принялся плескаться там, забрызгивая всю кухню.
- Так он же купается! – изумлённо засмеялась она и припомнила: - К рыбкам-то он, значит, тот раз не зря слазил! Баньку искал, а мы и не додумались! – и похвалила галчонка: - Вон ты, оказывается, какой у нас чистюля!
- Сами в бане паримся каждую неделю, а его в грязи держим, - хихикнул Семён, и все засмеялись.
      Теперь баню Сольке устраивали регулярно. Маша наливала ему в таз водички потеплее, и галчонок полоскался намного дольше, чем в прохладной воде. А бывало, умывается-бреется Семён под краном, Солька тут как тут. Примостится на краешек раковины, потаращится на серебристую струю воды и пытается схватить её клювом. Семён начинает шумно умывать обритое лицо, набирая горстями воду, а Солька спрыгивает в раковину и начинает вовсю полоскаться под струёй.
- Вот же чистоплюй! – от души хохочет Семён, уворачиваясь от брызг, и предлагает: - Может тебе ещё бритву дать побриться?
      А Солька накупается, хорошенько отряхнётся и улетает на верхнюю припечку тёплой печки. Усядется там возле мешочков сухарей и семечек и, дрожа от принятого душа, долго отряхивается, выколачивает лапками влагу и перебирает каждое пёрышко, протягивая его через клюв. Потом распушится блестящим серебристо-голубоватым шаром и сладко дремлет до полного обсыхания. 

продолжение следует............................