НИ О ЧЕМ...

 

После вечернего чая, особенно когда на корабле старшим оставался старший помощник, из кают-компании сразу никто не выходил. Можно было выпить не один стакан чая, покурить, предаться фривольным разговорам… Короче, расслабиться и время скоротать. Спешить некуда, до вечерней проверки оставалось минут сорок – сорок пять.

– Доктор, как ты думаешь?.. – старпом закуривал свою неизменную «Приму» и выпускал в подволок вонючий столб серого дыма. – Хотя что я спрашиваю, ведь думаю за тебя я!

Начальник медицинской службы молча пил чай с печеньем, обильно намазанным сверху маслом, и затаенно улыбался. Он любил и ждал эту перепалку. Она убыстряла бег времени и поднимала настроение.

– Задам другой вопрос: чем вы думаете? Но и на этот риторический вопрос сразу есть ответ: ничем – кость мозга не имеет.

Доктор молчал и слушал. Его веселил бред старшего помощника, но в полемику пока не вступал, ждал, куда тот поведет разговор.

– Если ты сейчас со мной не заговоришь, я тебя назначу проверять вахту с нулей часов до четырех.

– Вы действуете методом деспота и…

– Договаривай.

– …и-и-и… Из-за скудности серого вещества не могу подобрать слова. Но оно не порочит ваше высокое положение в обществе униженных и оскорбленных. А даже наоборот. Вы яркий свет в царстве тьмы. Вашим святым именем никогда не назовут пятый угол и седьмую воду на киселе. А… только шестую.

– А пусть он и правда проверит вахту. Хватит ему ночами подушку давить! – засмеялся Пушкин.

– Тогда я тоже буду непримирим к алкоголикам и тунеядцам и обязан доложить, что сегодня, перед обедом, воспользовавшись моей природной добротой, Пушкин выцыганил у меня сто граммов спирта и без отвращения выпил его. Готов понести за это справедливое наказание. И клятвенно обещаю, что этот, уже бывший, мой товарищ никогда не переступит комингс моей каюты. Вестовой! – крикнул доктор. – Принеси мне еще стакан чая, только горячего, а то по моему телу озноб пошел.

– Пушкин, это правда?

– Врет он все, товарищ капитан-лейтенант.

– Доктор, ты врешь?

– Александр Николаевич, мне проще обмануть жену, чем вас.

– С этим доводом, пожалуй, соглашусь. За организацию пьянки на корабле вам, доктор, объявляю строгий выговор, а Пушкину – неполное служебное соответствие, – старпом ехидно смеется.

– Это несправедливо! – закричал Пушкин.

– Согласен с вами, мой юный друг, – доктор посмотрел на Пушкина и демонстративно достал из нагрудного кармана пачку английских сигарет «Rothmans» и тоже закурил.

– Дай мне сигарету, – старший помощник протянул руку.

– Аттракцион невиданной щедрости прекращает свою работу. Доброта – хуже воровства. Потом, – начмед переложил пачку в карман брюк, – как не последнее лицо на этом корабле, хочу заявить со всей ответственностью: такое ЧП и последующие за ним суровые наказания отбросят корабль в бригаде на последнее место. Заместитель командира корабля не получит третьего ранга, командир не поедет на учебу в академию… Представляете, что с вами будет, точнее, уже с нами?.. Меня, вас и Пушкина сошлют на корабль консервации. Мы с вами умрем капитанами, а Пушкин до смерти будет носить звездочки старшего лейтенанта.

– Безрадостную картину нарисовал… И главное, правдивую. Но все равно я должен как-то вас наказать.

– А простить? Меня простить всенепременно, а Пушкина не обязательно… Хотя и его тоже можно. Друг все-таки, хоть уже и бывший. Жалко… Посмотрите на его лицо… Лик бы написать, да где иконописца сейчас найдешь? Придется все-таки выдать мне вам от чистого сердца по сигарете. И Хайкину дам, пусть думает, что я его тоже люблю.

– Нет, одной сигаретой не отделаешься. Забираю всю пачку! А Пушкину с Хайкиным рано и вредно курить, тем более такие сигареты. Доктор, а если бы по недоразумению тебе в руки попал пистолет, убил бы кого-нибудь? Меня, Пушкина?..

Доктор задумался.

– Пожалуй, нет, вы люди хорошие, – произнес он. – С кем я тогда останусь?

– Молодец! Если сейчас выкажешь передо мной свой талант, в чем я опять очень сомневаюсь, и скажешь мне… Все прощу и сигареты отдам.

– Как же я могу удивить вас, если в кости нет мозга?

– Значит…

– Хорошо, я попробую.

– И вот сейчас, – старший помощник надменно закуривает забранную сигарету, – мы наконец убедимся в недалекости багажа знаний у этого себялюбивого человека. Итак, вопрос: есть ли реки, берущие свое начало в море?

Доктор радостно захохотал.

– Если б я не дал вам полтора месяца назад журнал, который вы, скорее всего, недавно прочитали, то не знали бы этого тоже. Но я отвечу, пополню знания наших офицеров, чтоб отличались умом и сообразительностью. Эта река течет на северо-востоке Африки. Название не вспомню, а впадает в озеро Ассаль. И озеро бы не запомнил, если б оно не ассоциировалось с Ассоль из «Алых парусов».

– А та речка называется Таджура.

– Именно так, я в тех местах даже бывал в лейтенантские годы, это недалеко от Баб-эль-Мандебского пролива.

– Но сигареты я тебе все равно не отдам. Мы их с тобой покурим после отбоя у меня в каюте.

– Меня это очень даже устраивает…

«Команде приготовиться к построению на юте на вечернюю проверку. Форма одежды – рабочее платье, берет», – скомандовал по трансляции дежурный по кораблю.

Все дружно поднялись и потянулись к выходу. Разговор ни о чем закончился.

Вот и завершался еще один рабочий день длинной-длинной корабельной службы.
 
Завтра будет новый, а с ним и новые впечатления.