Мама

- Привет, мам.
Перед моими глазами засветилось бледно-голубое сияние, состоявшее из тысяч и миллионов крохотных виртуальных песчинок. Песчинки эти медленно сложились в до боли знакомый образ.

– Здравствуй, сынок. Давно не виделись. – Женщина мягко улыбнулась, слегка переливаясь голографической синевой. – Как твои дела?

– Я слегка улыбнулся, протянул к образу ладонь, и пальцы свободно прошли сквозь частицы, чуть размывая его.
Все хорошо. Наконец-то устроился на работу. Месяц назад нас расформировали, и пришлось быстро искать что-нибудь, чтобы совсем на мели не остаться. Ну а так, вроде бы, ничего особо интересного. Сама же знаешь, пишу периодически, выкладываю. В Шторме классно. Я, конечно, и в реале много с кем по работе общаюсь, но сама понимаешь, это не то. В Шторме у меня единомышленники. Я их понимаю, они меня. Ну и тексты, конечно. Блин, столько лет ведь прошло, а не заглохло ничего. Постарели все, повзрослели, этого не отнять. Недавно как раз с Шамамой обсуждали это. Я когда маленький был, взрослые все бубнили про потерянное поколение, что безнадега, растеряли все, тик-токи свои смотрят без конца. Сейчас уже мы – это самое взрослое поколение. И знаешь, я вот смотрю на этот молодняк, который с горящими глазами пишет тексты, бегает с ними к Гарпиям, носится по Запускам… Знаешь, ма, я вот не верил раньше, что Шторм столько выстоит. А он не шелохнулся, только крепче стал. На сходке был недавно, Ловцов своих видел, с Мишей даже парой фраз перекинулся. Он в футболке с Джонни был, вроде и седой уже, а все такой же веселый дядька, и за своих так же радеет. Да-а…

– А я думала, что это все так, развлекушки твои, – мягко улыбнулась мама. – Смотрю, проникся, даже спустя столько лет пишешь. Журналистику еще не бросил? – Губы матери изобразили лукавую смешинку, и я не сдержался, усмехнувшись.
– Ну, на профессиональной почве не занимаюсь, но иногда пишу про интересных людей, народу заходит. Я как-то раз про одну художницу интервью выложил, его тогда хорошо оценили, понравилось узнавать про не самых знаменитых, но очень талантливых творцов.

В комнате повисла тишина. Образ матери все так же мягко улыбался, а глаза, будто настоящие, смотрели с той теплотой, что и раньше, что и всегда.

– Люблю тебя, мам. И скучаю.
– Знаю, милый. Я всегда здесь, если ты захочешь поговорить.
– Надеюсь, однажды смогу тебя еще и обнять.

Я слабо улыбнулся, тапнул по экрану пальцем, и образ, обратившись в песчаное облако, осел на голографическую поверхность коммуникатора. На сердце было одновременно и легко, и тяжело. Легко, потому что я снова ее видел. Тяжело… Тяжело, потому что я прекрасно понимал, что даже самая точная копия никогда не заменит материнского тепла.

– Джилл, набери ООО «Вестборн», – обратился я к помощнику. После непродолжительных гудков оператор на той стороне радостно поприветствовал меня и поинтересовался целью звонка. Я взглянул на коммуникатор и незаметно вздохнул.

– Я хотел бы оформить возврат.