Лицо боли

Революционер, да? А снять розовые очки, и кто ты?

"Революцию замышляют романтики, осуществляют фанатики, а плодами её пользуются мерзавцы".

- Томас Карлейл.

Жаркий полдень медленно, но верно клонил работников центрального офиса компании "Сельнгорнский Свет" в сон. Солнце жарило, не зная сострадания, и даже охладители не слишком помогали справляться с невыносимой духотой.

– Я умру скоро, – жалобным голосом проскулила молодая девушка в промокшей насквозь полупрозрачной блузке, из-за чего та слишком уж сильно просвечивала. Киру радовало лишь то, что в такой жаркий день посетителей можно было сосчитать по пальцам.

– Надо сказать боссу, чтобы вызвал воздушника на днях, – поддержала Киру сидящая за соседним столом коллега, крупная рыжеволосая женщина средних лет.
– Рин, уже говорили ведь, и не раз!

Кира достала из под стола бутылку с водой и сделала несколько глотков, после чего поморщилась.

– Тёплая. Фу. Пойду свежей наберу.

Девушка взяла бутылку под мышку, перевела свою линию связи на второй телефон Рин и вышла из кабинета.

Если не считать возни с отчётом за вчерашний день, когда наплыв клиентов был особенно сильным, то смена была практически свободной, и Кира могла позволить себе задержаться на десять минут возле охладителя, подставив тело свежим потокам воздуха. Это неплохо бодрило, пускай иногда и приходилось посещать лекаря, чтобы избавиться от простуды.

Увы, маленькой мечте не суждено было сбыться. Из глубины офиса до ушей девушки (даже сквозь шум охладителя) донёсся громкий голос начальника.

Спохватившись, Кира стремглав влетела в туалет и подставила опустошенную парой минут назад бутылку под бесконечно льющуюся из трубы струйку воды. Набрав ледяной жидкости под горлышко, девушка сделала глоток, от которого свело зубы, закрутила крышку и поспешила в кабинет.

В офисе царила неразбериха.

– Что происходит? – испуганно спросила Кира, бросив взгляд на бледного, как вампир, начальника.

– Только что прибежал страж, сказал, что демонстранты неподалёку устроили массовые погромы и сейчас движутся сюда. Власть пытается их сдержать, но толпа всё увеличивается. Надо уходить, пока они не добрались сюда. Поторопитесь, соберите вещи, а я пока законсервирую главное хранилище.

С этими словами шеф выскочил из кабинета, оставив работников со своими мыслями.

Рин металась от стола к шкафчику, не зная, что взять с собой.
– Как же... Что же... Ох, ещё и Страндигу надо позвонить!

Кира присела на стол и схватилась за виски. Новость была слишком неожиданной, но девушка постаралась держать себя под контролем, хоть рвки и тряслись, а взволнованные крики сотрудников из других кабинетов давили на мозг не хуже пси-заклинаний.

Демонстранты. Мятеж. Погромы. Власть не справляется. Что-то подсказывало, что всё это не кончится хорошо. Что это – только начало.

Накинув на плечи кожанку, Кира спешно скидала в сумку свои вещи, забыв и про жару, и про воду.

"Надо успеть добежать до мамы и сестры перед эвакуацией", – заползла в голову мысль. И правда: если эта буря не остановится, то район должны будут оцепить боевые маги, а гражданских вне толпы эвакуировать. Правда, потом каждый должен будет пройти психологическую проверку, а в случае необходимости – процедуру стирания памяти...

Путь до фойе за семь лет работы был выучен назубок, поэтому Кира машинально вела себя по извилистым коридорам и лестницам, ловко обходя торопящихся по делам сотрудников, что тоже в спешке собирались уходить.

Оказавшись в фойе, девушка кивнула стражу, и тот снял с двери блокировочный щит. Кира поблагодарила Раиля и вышла на улицу. До её ушей тут же донёсся громкий гул, звуки бьющегося стекла и разрядов элементальной магии. По улице слева от офиса несколько десятков магов общими силами держали поперёк улицы энергетический барьер, который протестующие без остановки продавливали то там, то тут, и отдельным стражам приходилось отвлекаться, чтобы нейтрализовать угрозу. Время от времени из толпы на барьер летели заклинания, отчего становилось не по себе.

"Долго они не выдержат", – сделала вывод Кира и развернулась, чтобы пойти в обратную сторону, но там, примерно в четверти лиги от офиса, на улице уже шел самый настоящий бой. Главную улицу перекрыли с двух сторон, а чтобы уйти, придётся преодолеть один из барьеров, чего ей просто не дадут сделать.

"Можно переулками", – закралась тихая мысль. Иного выбора не было, скоро демонстранты наверняка пробьются, и тогда мало не покажется всем.

Стараясь не думать, на что способны озверевшие доноры, Кира торопливо зашагала по брусчатке в сторону ближайшего переулка, уводящего на другую улицу, не забывая при этом клясть туфли на высоком каблуке.

Пространство между высотками было довольно узким, а про отсутствие освещения и захламлённость мусором различного происхождения и говорить было нечего.

В нос ударил противный запах. Желудок подкатил к горлу, но позывы удалось сдержать, и Кира, опираясь рукой о стену, быстро шагала к желанному выходу из этой неприметной помойки. Раньше она и не задумывалась, что чистота и опрятность города сосуществует с такими мерзкими закутками.

Когда выход был уже совсем близко, в ногу Киры что-то вцепилось. Вскрикнув от ужаса, девушка подскочила на месте, едва не распластавшись в куче мусора. За железной ржавой бочкой сидел, поджав ноги, грязный человек. Его можно было бы принять за старого бездомного, но вглядевшись в лицо, Кира с ещё большим ужасом поняла, что перед ней подросток. Худые руки, черные грязные волосы, слишком большая для его телосложения и роста потрёпанная куртка и рваные кроссовки.

"Я не могу помочь. Надо успеть к маме и Зоре".

Освободив ногу из хватки мальчишеской руки, Кира заторопилась прочь. Подросток проводил её взглядом, уронил голову на грудь и плотнее закутался в куртку, поджимая под себя ноги. В животе урчало не переставая.

Выбравшись на соседнюю улицу, девушка осмотрелась. Вдалеке что-то громыхало, но точнее определить, где именно, было нельзя. Чтобы добраться до дома, Кире пришлось пройти ещё через три параллельных улицы, после чего преодолеть ещё два квартала по прямой.

Чем ближе к дому подходила Кира, тем страшнее ей становилось. Теперь люди встречались гораздо чаще, только вот это были не стражи, а демонстранты, устроившие тотальный погром.

"Видимо, здесь власти не справились, и протестующие взяли верх", – со страхом подумала девушка. Бейджик работника " Света" она выбросила ещё у офиса, чтобы не искушать судьбу, поэтому на неё практически не обращали внимания. Разрозненные группы людей тут и там громили магазины и выбивали окна в жилых домах, словно ими овладело животное безумие.

Дом Киры был практически цел, не считая разбитых на первом этаже стёкол. Завидев родной подъезд, девушка ускорила шаг.

"Добралась!", – выдохнула она.

– Стоять, девка! – раздался со спины молодой и уверенный голос. По спине Киры пробежали мурашки.

"Только не останавливаться!", - стрельнула мысль, и девушка с силой рванула дверь подъезда, закрывая его за собой. Кира надеялась, что это не её соседи, иначе дверь откроется и для них.

Раздался глухой удар. Вздрогнув, Кира бросилась к лестнице и засеменила вверх. До её слуха доносились всё новые удары. Страх вязкой патокой растекался от сердца, сковывая движения рук и ног.

Что-то громыхнуло, и уши девушки заложило , а голову прострелила острая боль. Схватившись за уши, Кира едва не рухнула на лестничную клетку, но всё-таки удержалась.

Стиснув зубы и не замечая текущих по щекам слёз, она поднималась, ища взглядом номер своей квартиры. Где-то позади за ней гнались неизвестные.

Третий. Четвёртый. Пятый! Пятый этаж. Вот и любимая дверь из чёрного дерева. Дрожащие руки прижались к гладкой поверхности, и замок в боковой части щёлкнул, повиновавшись хозяйской печати.

Влетев домой, Кира захлопнула дверь и прижалась к ней спиной, глубоко дыша. В гостиную вышли мама и младшая сестра, испуганно глядя на девушку. Они что-то говорили, но Кира ничего не слышала.

Мощный взрыв сорвал дверь с крепежей, и она вместе с Кирой отлетела внутрь квартиры, проскользила по хозяйке и остановилась где-то впереди. Тело горело нестерпимой болью, выдирая из груди крик, который сама Кира не слышала.

В глазах всё помутнело. Лишь три тёмных силуэта, и ничего больше. Кира почувствовала, как её небрежно подняли и куда-то понесли. Как она поняла позже - в её же комнату.

Дальнейшие несколько суток стали настоящим адом, квинтессенцией боли, страха и ночного кошмара. Кира то теряла сознание, то бредила, то ненадолго приходила в себя, но не успевала ничего понять, как приходили трое незнакомцев, и ад продолжался. Её били и насиловали, насмехались, терзали молодое тело болью и бросали в полуобморочном состоянии, когда она переставала реагировать на всё. Думать о том, что с её родными, было больно и страшно, а вернувшийся спустя какое-то время слух окончательно сломал дух Киры болезненными криками и плачем из соседней комнаты.

Если раньше Кира думала о том, как выжить, то сейчас единственным её желанием была смерть. Мучители лишь смеялись над её мольбами, сказанными измученным дрожащим голосом. И продолжали истязать её.

***

– Победили! Победили! Уделали этих сук!

По квартире разносились радостные вопли троих садистов. Один из них, предводитель шайки, присев перед сжавшейся в комок на полу Кирой, мерзко улыбнулся, схватив её за подбородок:

– Ну, сука, и где ваша элита теперь? Насосали жизней? Теперь мы из вас всё заберем, до капли!

Вслед за словами последовал мощный удар ногой, и тело девушки пронзила невыносимая боль, от которой она невольно взвыла, но из-за грязного куска тряпки во рту получилось нечто, похожее на мычание. Из зажмуренных глаз потекли слёзы.

"Когда это кончится? Когда? Когда? Когда?.."