Довольны?

– Придётся это убрать.
– Почему? Всё написано слово в слово, у меня ведь даже запись осталась!

В душе поднимается чувство горькой досады. Опять он недоволен! Как же бесит!

– Заместитель директора прочитал статью и попросил убрать эту часть. Сам знаешь, нам незачем портить отношения с компанией.
– Да почему? Я там не прятался, все участники разговора знали, что в зале журналист, к тому же они взрослые люди и отвечают за свои слова!

Редактор вздыхает и откидывается в кресло.

– Брось, будто ты никогда из себя не выходил?
– Выходил, но я же не прошу это умалчивать. Раз Илья Евгеньевич выступил с нападками на "ГлавСтрой", значит у него есть для этого смелость и основания. Я понимаю, что у компании " Мега" сотрудничество с нашей газетой, но мы не обязаны перед ними отчитываться за каждое слово. Цензуру ещё не ввели, или я что-то упустил?

Взгляд мужчины посуровел. Он смерил меня долгим взглядом.

– Андрей, я ясно выразился. Убери это выступление. Поставим ещё одну фотографию, и получится в самый раз. Свободен.

Тон начальника дал понять, что разговор окончен. Всё, что мне оставалось – это проглотить услышанное, смириться и вернуться за компьютер в своём кабинете. Что ещё я мог?

В груди кипела злость. Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, я залил кипяток из чайника в кружку с чайным пакетиком и отставил её в сторону. До носа добрался ставший до кошмара привычным лимонный аромат. Сколько пачек я купил за последние три года? Не сосчитать.

Нет, не этого я хотел в своей жизни. Уже не в первый раз пожалел о том, что тогда, в девятнадцать лет, не проявил упорство, а поддался на уговоры родителей.

"Нам нужны деньги", " На что жить будем?", "Забудь ты о своей гордости, другую работу не найти, а тут взяли, так держись!".

Каждый день я слышал эти слова, пока проходили последние две недели на моём рабочем месте. За прошедшее время оно успело разочаровать меня. Хотя нет – у меня всего лишь были слишком завышенные ожидания.

Свобода слова. Творчество. Интересная жизнь. Смешно! Всё это так достало.

Пальцы легли на клавиатуру, курсор нежно обнял провокационный абзац синим контуром.

Вся моя работа - угождать. Начальнику, директору, местной власти, областной власти. Пиши, чтобы понравилось правящему звену. Молчи, когда людей, борющихся за свои права, затыкают насильно. Словно пёс, охраняющий участок и радующий хозяина за кость.

Какое же всё-таки дерьмо - обострённое чувство справедливости и гордость. Они не дают спать, давят, будто пудовая гиря на груди. Они кричат, что все беды, которые ты мог исправить, но не сделал этого из-за наказа сверху – твоя и только твоя вина.

Но какой теперь выбор? Сорок лет, журналистское образование и почти пятнадцать лет стажа в той же сфере за спиной. Это всё, что я умею. Даже в художественной литературе я себя не реализовал. А пара выпущенных сборников со стихами – тьфу, кому оно надо? Иллюзия успеха.

Если бы тогда я набрался смелости не идти на поводу у навязанного чувства вины и совести, если бы я сказал " нет" и сам выбрал свой путь...

Я откинулся в кресло, закрыл глаза, и голос, будто сам собой, с накопившимися за все эти годы тоской, разочарованием и досадой произнёс в никуда:

– Довольны?