В лице богов

Виктор Матюк

В лице богов

Невзрачный поэт в лице своих богов рисует собственный портрет,
Хотя таланта к рисованию нет, вместо него – никчёмное естество,
Заметна дрожь в руках, слабость в ногах, достаточно пары фраз,
Чтобы огонь богов в его душе стремглав погас! Небо дало ему шанс:
Истоки жизни на собственный лад толковать, на творческой ниве
Он будут сеять, пахать и жать, потом его потомки будут упрекать
Голосами громкими, что он впал в заблуждение, всё из-за самомнения,
Оно на загляденье, если на него смотришь издали, зато вблизи, как на него не смотри,
Набекрень могут свихнуться мозги! Если силы у него найдутся,
Небеса в его ошибках разберутся за полчаса, им стоит прикоснуться
К венцу Творца, как неприятностей полоса будет колебаться,
Будто два яйца в мотне, святость таится вовне, она стоит у руля,
Исполняя роль моего поводыря, немного времени спустя,
Буду кричать, и стенать от злости я, Бог - мне судья,
Зато я избегаю вранья, когда осуждаю себя!
Фразы и слова среди белого дня
Заставляют меня принять на коня
Двадцать капель чего-то,
Диктует мне кто-то,
Что делать и как,
Я же пытаюсь понять собственный путеводный знак, не получается никак,
Он не соглашается никак все дыры в душе залатать, и продолжать писать
О роке, доле и судьбе! Горе мне, биение сердца моего упрощает всё, что в бореньях рождено
И на непостижимую высоту взошло, преходяще всё, его предам огню и в рабство загоню,
Не стану ликовать или огорчаться, мне бы понять, где, когда и как судьбоносная печать
Начнёт грешника к порядку призывать? Он оказался на вершине величия,
Молча нарушил все законы земного бытия, в просторы мироздания 
Ушла творческая стезя, там есть не только истина, чужие измышления
Не приближают час Проведения! В голове солнечное затмение, тем не менее,
Я у неба не прошу прощения, зачем? Всё – тлен, всё – суета, обездоленная тропа
Далеко ушла от родимого крыльца, мне же не туда, куда указала судьбоносная звезда,
Там я отчаянье пожну, опустошу свою казну, заново жить никогда не начну,
Буду ночами зреть в пустоту мироздания, приму решение с опозданием,
Мне же один хрен, где, когда и с кем, но зачем? Здесь есть постель и одеянье,
А там душевные муки и терзанья, почто мне всё это? Моё кредо: писать в ночи,
Пребывая тени мирских забот, не дай бог, чтоб на одной из дорог мой пристальный взор
Наткнулся на чужой чертог, а рок тут же сделал в мою сторону жирный плевок!
Бог тяжело вздохнул, мою сторону он даже не взглянул, северный ветер в грудь подул,
Шатнулся под автором старенький стул, ветер исписанные листки бумаги зашвырнул
Под старую печь, грешник сразу веки намертво сомкнул, но не уснул до утра,
То холод, то жара мешали скрипу уставшего пера, сестра таланта оставила дилетанта,
И толика безумства привела бедолагу в чувство, ему и грустно и смешно,
Надоело всё, что под проливным дождём было взращено!
Душа за грудиной сидит и, как рыба молчит,
Не мычит и не телится, за спиной туман клубится и стелется дивными пластами,
Осеню чело перстами, грехи буду отмаливать в местном православном храме,
Мрак впереди и не видно ни зги, творческую ниву приступом не взять,
Зачем один из неудачливых писак начал малярную кисть в руки брать?
Хотел сполна осознать, силён ли его талант? Отшлифованный бриллиант
Не захотел признать, что ему помочь не сможет никто, он не виноват,
Что Пегас – скромный гарант творческой нивы родился наглым и спесивым,
Его мотивы мне неизвестны, он выглядит потешно, живёт грешно
И часто смотрит в открытое настежь окно, на дворе темно,
И мухи не кусают, чужие люди в самолюбии автора обвиняют
И не желают общаться с ним, только сизокрылый Серафим проплыл над ним, как смог иль дым! 
Что же скрыл от грешника святой Серафим? Он не один парит в небе, он оберегает землю и небо
От упырей и  забулдыг, и не только от них, и чтобы мой стих в душу и плоть каждого грешника
Проник, на просторах земных много дум дурных  пытаются святость в душе победить,
Пока на земле штиль, грех идёт на убыль, северный ветер затих, дует юный бриз,
Пусть досужая мысль не упрекает творческую жизнь в похотях мирских!
От мирских грехов у небесных богов случается гипертонический криз,
Судьбы каприз с помощью молитв промывает мозги страждущей толпы,
Дабы спасти её от беды, нет нужды заметать свои следы на тропе блуда,
Покуда все люди ждут небесного чуда, поэт-зануда поступил, как Иуда,
Он содрал шкурку на крайней плоти, былое время уже не воротишь,
Глянешь вниз, неужто ты поступаешь, как аферист? Тьма все муки поглотит,
И многие препятствия сокрушит, таков вердикт богов, в нём мало слов и звучных фраз,
Говорено уже не раз, сто страсть предлагает с высокого коня назем стремглав упасть,
Когда же сбылась сокровенная мечта, вокруг тебя появилась темнота и пустота!
Не от великого ума ты пытался женщину своим членом напугать,
Уж лучше бабу приступом взять, чем после долгой ночной беседы
Услышать скрежет в своей невзрачной груди, все обеты канули в Лету,
Исчезли приметы обоюдной победы над грехом и небом,
Идёт борьба между светом и тьмой, любовь зовётся бредом,
Женщина медлит с ответом, всё потому что ей никчему
В своих убеждениях разочаровывать толпу! Склонность к греху
Есть у всех, только здесь ты можешь вблизи посмотреть, как бес 
Без особых помех затмевает свет высокой и нежной любви,
Он исчезает вдали от родимой земли, полное опустошение в груди,
Как не суди, как не ряди все мысли сильнее заблуждения, развеяны сомнения,
Что любовные отношения теряют цену, когда измена оттесняет страсть,
Твои глаза подобно рентгену ищут статную и приятную замену!
Не время и не час себя новым испытаниям подвергать!
В лице богов я слышу из-за облаков строки собственных стихов,
Сюда вместо небесных даров доносится скрежет и звон оков!
Мысли нахлынули скопом, и бурным весенним потоком
Пронеслись через множество радужных снов,
Множество грехов маячат на виду,
Они искушают рок и судьбу!
Сразу вспомнились имена женщин любимых, рискованных и неустрашимых,
На грешнике нет лица, зато на безымянном пальце остался блеск кольца,
Грешная душа сквозь кутерьму молодости прошла, и под щебет скворца
Стала на путь истины наставлять неуча и слепца!  У неё под ногами шуршит листва,
Капли дождя сразу впитывает рыхлая земля, земная наука развязала мужикам руки,
У них глюки, а в голове звучат таинственные звуки, головная боль в области левого виска
Попыталась  лишить будущего старика толики дневного сна, впереди не видно ни зги,
Неисповедимы Господние пути, ожиданиям вопреки полыхающее пламя свечи
Осветило истоптанные тюремные башмаки, они велики, их размер  для небесных сфер,
Меня же рок воспоминаниями отяготил, он с бесом договор заключил, чтобы кое-кто,
Когда не останется в теле ни мощи, ни сил собственный позор кровь и потом смыл!
В тот миг важные вести услышал неприкаянный мужик, он только рот открыл, чтобы возразить
На обвинения все, что многие грехи были совершены в суете сует, его глазомер 
Можно поставить многим прохиндеям в пример, но и там есть незаметный пробел,
Его цель – страсть, любовь и белоснежная постель не сулили значимых потерь!
Гром прогремел под кровлей небес, иссякла совесть, истощилась честь,
Грешник любил чужих жён без страха, и угодил со всего взмаха
Белоснежной на вид судьбы в объятья толпы, вместо похвалы
Он услышал крик: «Мы – не рабы, не рабы мы, Господи от греха отврати,
И в свободное плавание грешные души отпусти, но укажи, куда нам идти,
И как не сбиться с безвестной тропы?» Коль дело есть - скорей его кончай,
И на чужие вопросы никогда не отвечай, садись на трамвай и невзначай
Небу рукой помаши, в этой безлюдной глуши вольготно на полную грудь дыши,
Пока дышать не запретили, и не обрезали твоему вдохновению крылья!
От изобилия фраз и слов изменились лица небесных богов,
Земные же боги живут вдоль Смоленской дороги,
У них там дома и дачи, там скул стоит собачий,
Там местные мужики ишачат, то есть батрачат,
Они пытаются понять, где Тлен и ад, а где Эдем? 
Рай предназначен не всем, пропаганда по указанию воровской банды
Нам бьёт по ушам, и не даёт небесам наяву понять, что творят местные боги?
В итоге кровоточат руки и ноги, мы бренны в этом мире под Луной,
Мысли и дела идут само собой, то есть вразнобой по улице Тверской,
Жизнь коротка, как миг, ты ничего ещё не постиг, как небытие с тобой навеки,
На земле остаются бывшие генсеки на лагерной лесосеке! 
Вокруг них множество деревень пустых, по воле богов земных
Апокалипсис землю в двух шагах от смерти настиг, послышался крик:
«Идиоты, вы нас завели в глухой тупик, каждый будет шомполами бит,
Грех каждого велик, только тот, кто истину сполна постиг, не будет повешен,
Его мир – безлик, нам бы праведно свой век прожить, так, как небо велит!»
Кружится шар земной, нательный крест к сердцу прижат смиреной рукой,
Душе нужен покой, сейчас не эпоха Возрождения, толпа легко меняет убеждения,
Рассеяв по ветру все сомнения, не таю в груди ни на кого обид, тот, кто постоянно грешит,
Будет плетями бит! Где же убежище муки моей? Она в памяти близких мне людей,
Они едва сводят концы с концами, просят богов за облаками им как-то помочь:
Утолить в сердце острую боль, какой им толк обнажать свой порок с помощью слов,
А не кулаков! Простой люд гол и не обут, его ебут и буром на грешников прут,
А грехов хоть пруд пруди,  к тому же не оплачены все долги, как не суди,
Как не ряди пять месяцев почти грешник шёл по изнурительному пути,
Из-за него такая каша заварилась, был слух, что он от водки опух,
И попал к судьбе не в милость, горе случилось, дневное светило
В душе на мелкие куски разбилось, пустое свершилось,
Задуманное не сбылось, оно застряло в памяти, как в горле кость!
Она пронзила хилую грудь насквозь, спинной мозг продрог,
И противостоять судьбе не смог! Старый лох не валится с ног,
Хотя под дождём насквозь промок, горло, ломая врагу,
Он замерзал на снегу, он оставил суету и тлен,
Но не смог без них подняться с колен!
 Ему не добраться до других,
Там нет вестей благих,
Пришло время: взять бутылку на троих, чтобы заглушить крик,
Он, как вихрь развеял по пустырю земную пыль, она как глина и гипс,
Уж лучше выпить с горя, дабы избежать всеобщего позора, где же кружка,
Наша старая и бодрая подружка? Бог удручён: его противник силён, коварен и хитёр,
К тому он беспощаден и жесток, зачем идти на него  лобовую атаку? Пусть знатный оракул
Затмит своими мыслями невзрачного писаку, пусть сменит нательную рубаху
И ест яйца всмятку, передвигаясь во мраке, обходит плаху стороной другой,
Авось, ветер шальной захлопнет дверь перед тобой, ведущую в мир другой,
Тебя выгонят старой метлой всей гурьбой из уютного дома, чтобы тоска и истома
Не были столь благосклонны к тебе и твоей новой и статной мадонне!
На ней нет лица, перед ней даль светла, а душа блаженства полна,
Пришла чреда греха терзать твои потроха, она начала издалека
Отвергать любовный соблазн, зашла в православный храм,
Чтобы там осмотреться по углам, и опосля ударить по рукам,
Чтобы горы чужие и ветры шальные не нарушали покой и счастье в душе,
На этой многострадальной земле стоит старое бесовское клише!
В лице богов приговор суров, из звучных фраз и слов исчезает любовь,
Наземь должна пролиться кровь за чреду греха, чтобы впредь твоя тропа
 Не была узка и скользка, пусть природа тащит нас на ложе, сколько сможем согрешить,
Столько и будем в рабстве у бесов жить, нам бы головы свои не сложить задарма,
Хотя нам всегда не хватало женского тепла! Будем богу внимать и бесам проклятья слать,
Нам бы смыл жизни понять, и пускай в душе бушуют шторма, а глаза застилает серая бахрома!
Не сойти бы с ума, вокруг такая кутерьма, что моя хрупкая натура, как пожухлая трава,
Ей для рывка не хватает двух бокалов пивка! Судьба об этом давно уже хлопочет,
Рок страхи множит, но не может от соблазна устоять и грешную душу сполна понять!
Вокруг неё грехи кишат, стонут и вопят, что кромешный Ад и много прописных тирад
Сами просятся в общую клетчатую тетрадь! Все богини ходят в бикини,
Им гордыни не занимать, он не умеют  строить, но научились семьи разрушать,
Бабы с Таганки после очередной пьянки выглядят, как поганки,
Вокруг них вертятся полупьяные мужики, они не бомжи,
У них в карманах толстые кошельки!
В окружении женской манды померк алмаз самой чистой воды, как его оттуда извлечь
И как в этом деле знающим людям преуспеть, не угоди в зловещую сеть падших вдов и матерей?
Не всякое золото чисто и звонко, в руках очередного подонка оно
Божественным пламенем не озарено, хотя заранее припасено,
Только богово лицо бледно, как белоснежное полотно!
Дальше ему ждать что? Когда же божество исцелит людское чело,
Оно будет с сатаной заодно, и будет жить грешно, уж, сколько лет с тех пор прошло,
Как Божество из диких прерий ушло, у дверей храма встал дерзкий зазывала,
Толпа у огромной двери вырастала, пчела над ухом несуразицу жужжала,
И бытность пред грешниками предстала во всей своей красоте,
Быть может сие, просто привиделось мне? Бог весь в поту рано поутру
Уничтожал грех, как коса картофельную ботву, коль мужику она пришлась не ко двору!
Он ни на кого не таит никаких обид, Бог его когда-то простит и с ним по душам поговорит,
И опосля вынесет свой вердикт! Тот мужик был ростом не велик, староват и лысоват,
Здоровьем слаб, и на вид настолько простоват, что в своей речи употреблял просторечия!
Бог его простит, он же не будет вокруг да около кружить и о высоких темах говорить,
Презрит всё, что было им совершено, он и вправду жил грешно, его же естество
Через многие испытания калёным железом прошло, выветрилось зло, а старое мурло
Власть приобрело, оно в час любой будет следить за мной и тобой! Странник благородный
Выжил в степи безводной, почему же он попал богам в немилость,
Или же ему всё это намедни приснилось? Пустое! Пришло время другое,
Никогда не свершится такое, душа должна пребывать в постоянном покое,
Выражение простое характеризует время былое, пока ты страсти в себе разжигаешь,
И лихими словами небеса поминаешь, ты унижаешь не только себя, стеная и скорбя,
Ты рыдаешь три дня, утешить тебя ничем уже нельзя, тебе чужие слова до фонаря!
Остановившись у степного ручья, во всём винишь себя, однако у тебя есть к богу просьба одна,
Она не тяжела для владыки небес, Он несёт на себе Чудотворный крест из святых мест,
Христос именно там воскрес, провёл христианский ликбез для гулящих женщин и повес! 
Только старый балбес не в свои сани влез, он совесть потерял уже давно, а честь приберёг
До лучших дней, её всплеск захлестнул яркий свет интригующих небес,
Семь раз примерь, один раз отрежь, остальные шесть частей пусти в оборот,
Чтоб они принесли тебе существенный доход! Погодь! Погодь! Погодь!
Не бросай камень в чужой огород, там народ трудится, как крот,
С ним не оберёшься хлопот, он водит хоровод у чужих ворот,
Врёт всем и вся, вот так и продолжается бессловесная болтовня,
Пока вся родня не устанет от злого помышления и вранья!
Можно напасть втихаря только на бомжа или на дикаря,
Быть может он будет удручен, и ты его ударишь кирпичом,
Но за ближайшим углом твоя судьба пойдёт на излом,
В мире том, где ты, прикинувшись кротом, виляешь хвостом,
Дабы в сторону на три шага отойти от мирской суеты!
Неисповедимы Господние пути! Солнце за горизонт закатилось,
Церковь  на перерыв закрылась, ручьи слёз по лицу небес струились,
Но к ним всё равно уста грешников стремглав обратились! 
Где-то дремлет Муза, даже славный справочник Союза не может сообщить,
Как с ней поступить, если проказница та, чья стать и женская красота не была запятнана,
У неё за душой ни гроша, суть творчества проста: сиди и молча пиши в деревенской глуши,
Твори, и плодами своего творчества живи, пока твои мысли летают в облаках,
А лицо не будет в слезах! Страх - в глазах, истина - на небесах, авторская мысль – в стихах,
Всё тлен, всё прах! Пока грудь не будет в крестах, голова останется на плечах,
Хотя здесь воздух порохом пропах, душа терпит крах, ты продолжаешь где-то блуждать,
И пылинки с Музы небрежно сдувать! Она вся в делах, она ни чета тебе, святость вовне,
С ней, оставшись наедине, ловлю полёт мыслей, прилетевших извне,
Пока я кручусь на творческом юру, сам себя неистово сужу,
Выливаю струю грязи на плоть и душу, грех вылезает наружу,
Он в холод и в стужу надежды рушит, за горло писца душит,
И ему никак не понять, что он должен потерять, что на душу грех принять?
Надо внять голосу богов, и вновь при помощи слов восстановить в душе покой!
Пусть я опять не в то окружение попал, свой час для восхождения на Олимп проспал,
Но не пропал творческий запал, к нему добавился волчий оскал! Я так и знал, я так и знал,
Что есть в моей поэзии начало одного высших начал Божий Дух свои силы во мне не исчерпал,
Вот только еврейский народ до сих пор на Брайтоне орёт: «Бывшие коммунисты, вперёд!
Пришёл и ваш черёд: встать плотными рядами и вместе с бывшими врагами
Постоять за отца и маму, но разыгрывая жизненную драму,
Надо принять на грудь по грамму водки, и чётко заявить
Небу про собственную прыть, пусть даже тот, кто один,
Как гвоздь в солдатском сапоге торчит, не станет ныть на грех,
Он общий у всех! Вдруг раздалась команда: «Руки вверх!
Пацаны, вам всем ****ец, ваши яйца мы отправим на холодец!»
Лица Мокшан в слезах, думы плавают в облаках, теперь недолго им терпеть
Злостный грех, уста людей огромным замком не запереть, народ выйдет на паперть,
Освежит собственную память, и уляжется беспечно спать, но не станет во сне молитвы повторять!
В связи с утечкою мозгов мокша превратилась в страну дураков, я слышу зов былых веков,
За спасенье грешных душ я всё отдам, предоставлю полную свободу словам,
Пусть плывут по воздушным волнам к голубым небесам,
Я же Богу по заслугам воздам, зайду в соседний храм,
Чтобы там, благословясь, поплыть в небесную высь,
Оперевшись грудью на скользкий карниз,
Внезапно провидцы с коленей поднялись
И стали ратовать за безгрешную жизнь! Таких пророков поостерегись,
Прощения у бога надо заслужить, не пить, не курить, женщин матерными словами не крыть,
О них лучше забыть, если женщина красива и постели горяча, надо подбирать слова,
Написанные курсивом, чтобы твоя внешняя дикость или даже её обрывок
Не улетели в космос, и не пытались найти долину роз, пусть рот
Будет закрыт на амбарный замок, иначе печальный итог
Тебя там встретит на пыльной военной дороге,
И мир убогий, где кроме новейших технологий,
Ты увидишь людишек божьих, они исчезнут в толпе прохожих за краткий миг,
Себя не сумеешь крестом осенить, как прервётся тончайшая связующая нить
Между душами и телами, тебе придётся заняться привычными делами!
Не опошляй моей любви своим согласьем, начну любить я жизнь с пристрастьем,
Пусть исчезнут тлен и суета один раз, но навсегда! Женщина, как буря улеглась
На старенький до дыр протёртый матрас, её имя для многих авторов – святыня,
Муза и её благостыня возводят на творческую вершину и баламута, и семьянина,
Их имена когда-то вспомнит православная страна, спасибо, что она есть у меня!
Юная и нежная в годы вешние привносит вдохновение, её предназначение
Дарить поэтам искушение! Время быстро идёт, древо творчества принесло свой плод,
Только бы он не превратился в апломб, который каждый холоп себе на помощь привлёк,
Возник потоп, вспотел высокий лоб! У нас с Музой судьбы разные,
Нам новых встреч не праздновать, иногда приходится в барабаны бить.
Чтобы выжить и вновь полюбить невзрачный творческий быт!
Не затихла старая вражда, на дыбы встал земля, а небеса потоками дождя
Окропили все веси и города, творческий мир полон жажды мести, он жесток,
Какой мне от него прок? Багрянцем давно уже покрылся небосвод,
Шум вешних вод душе помог избавиться от душевных тревог,
Земля святая, проклятья извергая, свой дерзкий путь завершая,
Слишком долго решает, в какую сторону грех сползает?
Неужто вдохновение погибает, и о твоём творчестве вовек
Не узнает простой человек? На носу воскресенье,
Нет от старости нигде спасенья! На всё воля проведения,
Сильнее всех побед – прощение в лице твоих богов!
Их взгляд не виден из-за облаков, не слышен звук шагов,
Но множество грехов в строках моих стихов
Дарят мне таинственный покров
Ушедших в Лету беззаботных снов!

г. Ржищев
9 февраля 2023г.
18:00