Нюрка

Не получилось из Нюрки красавицы, так ниже среднего,но присмотреться можно.   
То ли оттого,что родители были уже в критическом возрасте.               
Уж и не знаю что и предположить.
Сёстры, а их окромя Нюрки четверо, все как одна, кровь с молоком. 
А вот Нюрке красоты совсем досталось всего ничего.
Не уродилась, часто вздыхала пожилая мать, а с другой стороны, сёстры все замужем, вылетели из родительского гнезда, одна Нюрка, младшенькая и осталась в деревне с пожилой матерью.
Их село умирало на глазах.
Сначала отдал Богу душу, когда то гремевший на всю страну колхоз. Потом закрылся клуб, больница, а когда закрылась школа, так и село стало стремительно умирать. Лишь сельский магазин ещё существовал, но как говорится, дышал на ладан.
Ходили слухи что и он вскорости закроется, так себе ерунда и никакой прибыли.
По селу остались одни старики и старухи, да ещё несколько человек, которые нигде и никак. Пожилых женщин было втрое больше чем мужиков,какие уж тут женихи, одни пенсионеры и хоккеисты, хоккеистами называли стариков с бадиками (клюшками).
Жил на другом конце села Васька-придурок, так у того мозги после службы в армии набекрень, какой из него жених. Да и он особо Нюрку не жаловал, хотя раза три и пытался затащить на сеновал, но как-то нехотя и поэтому всегда безуспешно.
Как-то подкатывал к Нюрке и Данила, бывший кузнец, да вот только напился на Новый год, да и умер, пятидесяти ещё не было.
Так и жила Нюрка с матерью, уже четверть века, хотя сёстры и звали её в город. Да мать настрого им приказала, чтоб Нюрку не трогали, не зазывали.
С кем я останусь. Цыц, по отцовски приказывала она и сёстры приезжавшие летом, одаривали Нюрку всяческими подарками и уезжали восвояси.
Старший зять, как-то мылился к Нюрке, но та округлив глаза от такой наглости, отшлёпала его под руки попавшимся веником и тот после этого,как бы остепенился, родня,а коли родня, так это значит табу.
Так вот и жили они можно сказать в бабьем царстве, которое с каждым годом становилось всё старше, дряхлее и всё больше и больше становилось пустых домов по деревне с заколоченными окнами.
Всё больше было крестов на деревенском кладбище.
- Нюра, ты бы сходила на пруд, рыбки бы хоть наловила, Дмитриевич вчера в магазине сказывал, что карп дурниной клюёт, а мне бы хоть хвостик какой, так рыбки хочется.
Утром собралась Нюрка, одела тулуп умершего отца и отправилась к пруду.
Лихо просверлив три лунки во льду, сыпнула в них чуточку комбикорма и опустила удочку. Махонький поплавок стоял мёртво, как оловянный солдатик.
Вот тебе и дурниной, стоит как вкопанный, не пошевельнётся. 
Вдруг поплавок качнулся из стороны в сторону и быстро начал тонуть. 
Нюрка поддёрнула снасть. Есть.... с рыбацким азартом Нюрка начала вытаскивать добычу. Что-то довольно крупное на крючке отчаянно сопротивлялось.
Нюрка, как заправский рыбак медленно и настойчиво тянула на себя, рыба отчаянно билась, не сдаваясь. С горем пополам карп пролез в лунку и Нюрка с удовлетворением вытащила его. Карп в отчаянном танце запрыгал по льду.  Килограмм не меньше, подумала Нюрка освобождая рыбу от крючка.
Она вновь опустила снасть, поплавок вновь отчаянно начал тонуть и вот уже целых пять штук, медленно засыпали на льду.
- Ну как клюёт,-за спиной Нюрки неожиданно прозвучал мужской голос.
Она обернулась и увидела мужчину лет сорока пяти в тулупе и в валенках.
– Фу, чёрт напугал, проговорила Нюрка.Чего орёшь, аль не видишь улов то. - Извините ради Бога, я думал, что Вы мужчина.       
- А что мужчины иль не пугаются. Она увидела большой чёрный джип стоявший на плотине. -А Вы это откудова к нам. -Из города. Мне вчера позвонил Ваш фермер, да и пригласил порыбачить, а ведь и правда клюёт. В это время Нюрка вытащила ещё одного карпа.
- А можно я тут с вами рядом присяду.
- Садитесь, чего там, пруд большой, всем места хватит, только у плотины поглубже, может там и получше будет клевать, но в принципе как хотите, можете и здесь. У Нюрки вновь заклевало и она замолчала целиком сосредоточившись на рыбалке.
- А что же это Вы вдаль такую из города, аль на базаре рыба закончилась.
– Да как говорится «охота пуще неволи», люблю рыбачить если клюёт.
- Так Вы что ещё и охотитесь.
- Да нет, я не охотник, а вот рыбачить иногда езжу, в этом году первый раз. Истосковался по рыбалке, да и подышать хочется.
Мужика звали Андрей Иванович, а Нюрка прямо так и представилась Нюркой.
- Может быть лучше Вас Анной называть.
- Можно и Анной, мне так всё равно, как не называй, ничего не изменится.
- А что же Вы никак местная?
- Да вот, живу здесь при матушке. Сёстры звали в город, а она меня не отпускает, доглядываю. Хотя мне кажется, что она и меня переживёт. Папка мой помладше её на три года был, так уже пятый годок на кладбище, тулуп вот только от него и остался. Это он меня с измальства к рыбалке приучил.
Что ж младшенькая, пять сестёр и ни одного пацана, не повезло ему.
А маманя моя, она здоровая как лошадь, да больше думаю, как конь наверное.
Всё вроде больной прикидывается, а сама до сих пор к Дмитриевичу бегает, женились бы хоть, а я бы в город подалась, четвертак ведь уже в марте будет.
Вот и сегодня послала она меня на рыбалку, говорит хоть бы хвостик от рыбы пососать, вот я и ловлю, а хвостик как раз и не один.
- А что же Ваш Дмитриевич на ней не женится?
- Да он ей говорит, что старая мол ты, Агафья, мне бы чутка помоложе лет этаки на тридцать. Эх она и вспылила, старая мол, а сама нет, нет всё равно идёт к нему, куда ж ей ещё. По всему видно, что я её до самой своей старости доглядывать буду, так и останусь жить в вековухах.
Нюрка вытащила ещё одного карпа и собрала всех в ведро.
Андрей Иванович сидел к ней лицом и нет нет да и поглядывал на молодую деревенскую особу крепкого пошиба, как говорится «кровь с молоком».
- Машина у Вас красивая, такая небось миллионы стоит. Твоя?
- Конечно моя, раз я на ней приехал.
- Да сейчас не разберёшь, где чья машина, может государственная.
Они надолго замолчали сосредоточившись на рыбалке. К чёрному джипу подъехала Нива, из неё вылез местный фермер и подошёл к рыбакам.
- Здравствуйте всем, он за руку поздоровался с Андрей Ивановичем и кивком поприветствовал знакомую ему Нюрку. А я вижу Ваша машина на плотине, вот и приехал проведать. Говорил же Вам что клюёт, а Вы не верили. А мне с чего врать, раз клюёт, значит жрать хочет, не спится ему в голоде. Знать и задыхаться не будет, воды то вон сколько. Спасибо Вам Андрей Иванович, что с плотиной помогли. Вы уж если обедать, так ко мне пожалуйста, жена рада будет.
-Спасибо Тимофей Андреевич, но если будет клевать, так я рыбачить буду, истосковался весь по хорошей рыбалке. Нюрка ловила ещё и тут сообразила, что ведро уже полное, и всё это тащить до деревни, да и лишнее к чему.
Она тут же засобиралась восвояси, а всё что-то её удерживало.
- Аня, так вы что меня покидаете?
- Да я думаю до дома пора, и ведро полное, и всё это тащить надобно.
- Так давайте я вас подвезу.
- Ни фига себе, и за что это мне честь такая.
- Да так вот довезу, посмотрю где живёшь, а в следующий выходной приеду, так вместе рыбачить будем.
- Так довези, чего там, я на такой машине и не ездила никогда. Заодно и прокачусь. Андрей Иванович оставил свой ящик на месте и в течении трёх минут довёз её прямо до дома.
-Вы если захотите отобедать, то подъезжайте, я вас свеже пожаренной рыбой угощу. Только сразу скажите, заедете иль нет, чтобы я попусту не беспокоилась.
- Можно часа через три, я в то время домой соберусь и обязательно заеду, коли приглашаешь. Ему понравилась открытая душа девушки. Всё то что встречалось в городе было совсем другим, как бы довольно таки надоевшим, а тут вон оно что. Заеду, подкреплюсь перед дорогой. Отчего то рыба прекратила клевать, он смотрел на свой поплавок и мысли о себе, о жизни его, как то бередили душу и не давали покоя. Год назад от онкологии умерла жена. Двое взрослых детей жили в Москве, разговоры по телефону и всё. Огромный его дом совсем опустел и только сторож и домработница жили в доме, а он постоянно был на работе, жил работой. Всегда ему казалось, что чего-то не хватает, не хватало тепла и уюта, просто не хватало женщины в доме, и всё было нескладно и невесело, а жизнь продолжалась, ему было непонятно зачем. Детям он дал всё. Смог купить две квартиры в Москве, как бы сам взял и удалился от них, зачем, теперь после смерти жены, было совсем непонятно. Родился внук, но дочь если и приедет в гости к отцу, так ненадолго. Сын, так тот вечно в командировках и заграницах, его квартира стоит одиноко дожидаясь хозяина. Он сам бывает в Москве налётами, одна или две ночи, дела. Всё было как–то неправильно, нескладно что ли. Он встал собрал добычу и доспехи и заехал на обед к пригласившей его Нюрке. С самой юности он не был в деревенских избах. В переднем углу горела лампадка, три или четыре иконы стояли на отдельных полках, по бокам и сверху висели до конца раздвинутые, вышитые белые занавесочки.
Видно хозяева их задвигали, когда в доме творилось что-то непотребное, грешное. Лицом в заднюю комнату была огромная печь, на которой лежала бабка, видно та самая, охочая до Дмитриевича, мать Нюрки. Она лишь выглянула и поздоровалась, опустив занавеску. Он с удовольствием поел свеже жаренной рыбы, напился чаю, встал и попрощавшись с хозяйкой вышел на крыльцо, она молча шла следом.
-Анечка, когда я вновь приеду к вам на рыбалку можно я заеду за вами, и мы опять вместе порыбачим.
-Я буду вам рада, откровенно проговорила она и крепко пожала его руку. Он вышел из двора и выехал в сторону города. Андрей Иванович приехал через две недели, он посигналил и она выбежав на крыльцо, обрадовано пригласила в избу попить чаю.
На этот раз её матушка сидела за столом и вежливо поздоровалась с вошедшим.  Нюрка налив ему чаю, быстро собиралась на рыбалку.
Буквально через десять минут она собралась и они выехали на пруд.
На этот раз рыба не клевала вовсе. Просидев два часа, они не увидели не единой поклёвки. И вот тогда Андрей Иванович пригласил Нюрку в машину, попить кофе.
Они пили горячий кофе и он предложил ей выпить коньяку для согрева.
Налив две рюмки они выпили, и она вдруг спросила, а как же вы за рулём.
– Ну, я так думаю от одной рюмки, со мной ничего не случится.
- И что же вы теперь меня не поддержите. Он налил ещё одну рюмку, от которой ей стало тепло и весело. Она без умолку рассказывала про деревенскую жизнь, про то, про это. И вдруг он сказал ей,
- А знаешь Анна, у меня уже год не было ни одной женщины.
- А я,- я вам наверное не подхожу, как женщина? Он молча прижал к себе её голову и крепко поцеловал. Дальше всё было, как в сплошном тумане, они разложили кресла автомобиля, долго целовались, а потом как в неистовом исступлении, судорожно раздевая друг друга, занялись тем, что называется любовью.
Он совершенно взрослый мужчина, и она девушка-женщина, которая за свой век всего лишь один раз в жизни испытала секс с мужчиной, так до конца и не выяснившая что это такое. С Андреем, она испытала всё то счастье, которое испытывает целиком удовлетворённая женщина. Она голая лежала на сидении и весь низ её плоского живота, как бы колыхался от волн, как речка от лёгкого дуновения ветра.
- Ой, да что же это мы натворили, вдруг проговорила она и поднялась.
Нюрка молча напяливала одежду, он тоже молчал и одевался.
Около её дома, он нежно поцеловал её и всё также молча уехал.
Видно я совсем ему не понравилась, думала Нюрка.
Ни два, ни полтора, взял и уехал.
Буквально через месяц она поняла что беременна и очень обрадовалась.
Надо же всего один раз и всё получилось. Не быть ей в вековухах, у неё будет ребёнок, и это её совсем не смущало. Она просто по бабьи радовалась своему женскому счастью. Догадавшаяся обо всём мамаша, радовалась вместе с дочерью.
Как-то она обняла дочь и поглаживая её голову тихо шептала.
- Ну вот доченька, счастье какое, слепая боязнь своего одиночества испарилась. Куда теперь она с малышом из родного дома. В деревне никто не удивился Нюркиному животу, баба же, и нет в этом ничего страшного, только вот от кого.
Все только подшучивали над старым Дмитриевичем.
Передалось либо, от тебя, или у вас семейный подряд. Мамаша ходит, а забеременела Нюрка. Он неоднократно спрашивал у Агафьи, от кого, но та ему грозно ответила - «Чей бы бычок не прыгал, а телёночек наш».
- Чёрт её знает от кого, видно ветром надуло, съязвила Агафья, хотя и догадывалась, что это от того рыбака, которого Нюрка рыбой кормила.
Больше не от кого, вся на виду. А ведь это я её тогда за рыбкой отправила, ну вот и слава Богу, что всё вот так сладилось.
 После долгой снежной зимы, началась бурная весна. Время шло. Приехавший по весне фельдшер, обследовав Нюрку, как бы между прочим сказал,
-Первая за пять лет в вашем селе, поздравляю вас Анна Фёдоровна. Если что звоните, я обязательно приеду. А когда срок подойдёт, так вам придётся в больницу поехать, только не тяните до последнего, здесь ведь кроме старух и роды принять некому. 
Она шла по весеннему полю, набрав целый букет степных тюльпанов, которые ароматом своего запаха всегда радовали Нюрку, настроение было радостное весеннее. Обернувшись она увидела большую чёрную машину. Машина остановилась, из машины вышел Андрей и увидев живот сконфуженно поздоровался.
- Что смотришь, твоё изделие,- проговорила Нюрка.
- Как моё?
- А то чьё ж? У меня, кроме тебя в прошлом году никого не было, а после того случая всё и стряслось. Ты не бойся, я без претензий, сама выращу.
Она подошла к нему и нежно поцеловала в щёку.
- Спасибо тебе, я так счастлива, что у меня будет ребёнок,спасибо тебе большое.
Она развернулась и молча пошла в сторону деревни.
Он догнал её и за руку довёл до машины усадив на переднее сидение.
- Ты не шутишь?
- Да какие здесь шутки, али результата не видишь.
- А что же ты до сих пор молчала.
- А где мне, и про что орать надо было, ни телефона, ни адреса.
- Так хоть бы Тимофею сказала, я бы давно за тобой приехал.
- А с чего ты взял, что я с тобою из деревни поеду, я без мамки никуда.
- Так вместе с мамкой. У меня дом триста квадратов, всем места хватит.
- А жена?
- Так нет у меня жены, полтора года назад умерла. Вот с той самой поры, и живу один. Дочь с сыном в Москве, а я вот совсем один. Нет, нет, теперь конечно не один и даже не вдвоём, он прижался к Нюркиному животу и нежно, как–то бережно стал целовать сначала живот, а потом долго целовал её в губы в шею, в щеки, по которым текли слёзы от так неожиданного случившегося Нюркиного счастья.