Инга, Глава 1. Рыбалка на Волге

Грех сотворен человеком, но вкус у него божественный.
Мэй Уэст
 
Был погожий летний день.
 Водная гладь великой русской реки серебрилась на солнце, которое поднималось к зениту, и поклевка вообще прекратилась.
Солнце поднимается все выше и уже начинает «парить». Я беру мелкую рыбешку в качестве живца и пытаюсь поймать щуку. Неожиданно щука берет. Я подвожу зубастую к лодке хочу поддеть ее сачком. Увеличенная в размерах, в воде, щука смотрится грозно. Я подвожу сачок, но щука уходит…
 Мы с Сергеем Петровичем снимаемся с якоря и плывем, не спеша, к базе. Сбылась моя мечта, порыбачить на Волге. Вечером, у костра, под великолепную ушицу, со товарищами, устроили разгрузочный день.
Когда спиртное закончилось, начались рыбацкие байки и вообще народ, который здесь собрался, был словоохотлив, а под градусом, очень общителен. Петрович, чтобы не отвлекать очередного рассказчика, стал мне рассказывать о своей поездке по Прибалтике на туристическом поезде  «Москвич».
Я был в Риге, Таллине, Ленинграде, но его рассказ был настолько подробный, что создалось впечатление, он перед поездкой серьезно готовился, выискивая даты, факты, в справочниках и туристических буклетах. Ему тогда было 23, он закончил педагогический институт, и работал учителем физики в школе, а потом перешел в один закрытый НИИ. Мама его была учительница русского языка и литературы, а отца он никогда не видел, и эту тему мама хранила за семью печатями. Отчество мать записала Петрович, по деду.
 Я начинающий писатель, успел издать книгу с рассказами, и искал тему для повести.  Слушая его рассказ, и как бы невзначай спросил, ну что вы, в 23 года, один одинешенек, осматривали эти дворцы, памятники и другие шедевры средневековья, и вам не хотелось составить компанию одинокой девушке, чтобы ей не было грустно и одиноко. Он усмехнулся и сказал, вот об этом я вам и хотел рассказать.
Народ стал расходиться по своим каютам, мы так называли номера гостиницы «Дом рыбака», и мы пошли в свой двухместный номер.  Заварив крепкий кофе, Сергей Петрович достал бутылочку грузинского коньяка, и когда выпили по рюмочке, он, смакуя Арабику, продолжил…
Инга, да её звали так, миниатюрная блондинка, корни, то ли немецкие то ли   скандинавские, по матери, а по отцу она татарка, после музыкального училища работала в детской музыкальной школе.   Я, молодой учитель физики, тоже был свободен, и этот длинный отпуск решил посвятить увлекательному путешествию, по городам и весям СССР, а конкретно Беларусь, Латвия, Литва, Эстония, Калининград, Ленинград и Великий Новгород.
 Две одинокие души, путешествовали в одном вагоне. Вначале, мы знакомились с соседями по купе, потом с соседями по вагону. На одной стоянке, поздно вечером, экскурсоводы вагонов устроили дискотеку.  Вот на дискотеке мы и познакомились поближе. Я пригласил на танго, эту миниатюрную девчушку, с удивительными, цвета спелой ржи, длинными волосами, и она доверительно положила свою головку на мое плечо. У меня, стало замирать сердце…
 По своей застенчивости, я  никогда не испытывал такого доверительного, интимного контакта со стороны девушек. После этой дискотеки мы всегда были вместе, держась за руки.
Когда осматривали Домский собор в Риге, Инга внимательно слушала экскурсовода и что-то записывала, а я старался заснять эту жемчужину средневековья. Во время обеда, в вагоне ресторане, я сидел в противоположном углу, и Инга сидела ко мне лицом.  Иногда, соседка по столику у неё отсутствовала, и мне было видно её крепкие ножки, выше колен, в коротком платьице.  Заметив мой, любопытный взгляд, юная леди, как-бы невзначай, положила одну ногу на другую, и через некоторое время меняла позу. Я, с ложкой в руке, не моргающим взглядом наблюдал, за небольшим пространством, под столом. Сама возмутительница спокойствия, сделав невинное личико, иногда мне улыбалась. Скудный обед съедался автоматически, при сильном ступоре. Иногда я задерживался в вагоне ресторане, пока мое возбужденное естество, не придет в норму. Официантка Клава, заметив предмет моего смущения, сказала мне:
«Жениться тебе надо парень, а то ты можешь таких дел натворить, с голодухи» В Ленинграде, после экскурсии, в Русском музее, я признался ей в любви. Инга даже заплакала, и этот так подействовал на меня, что я начал клясться в серьезности своих намерений, а она, постоянно повторяла, нет, я не могу и замолкала, всхлипывая. Что она не может, я тогда и не понял.
 Я постоянно обдумывал, где и когда мы могли побыть вдвоем.  В её купе, были еще три тетки, которые в эту поездку поехали ради покупки дефицитных товаров. И вот туристам устроили баню. Сначала помылась женская половина вагона, а потом мужская. Придя в вагон, я постучался в купе и хотел пригласить её на вечернюю прогулку. Услышав за дверью, войдите, я обнаружил, что она была одна, отдыхала после бани на второй полке. Меня уже ничто не останавливало, руки мои блуждали там, где еще никогда не были, а она, с олимпийским спокойствием лежала, и с интересом наблюдала за моими действиями, но, когда моя рука перешла через запретную линию, последовал спокойный, но твердый голос, нет, сегодня нельзя, критические дни.
В это время, тетки с покупками, зашли в купе и увидев меня, сделали заключение.
«Маруся, пока мы в универмаге в очереди стояли, наши голубки время даром не теряли».
  Я, не ожидая такой реакции с их стороны, возмутился, да как вы можете, я только зашел, чтобы пригласить Ингу погулять. Тетка, свои пухлые ручки, положила себе на бедра, и грозно ответила:
 «Вот и гуляйте, и делайте там и девочек, и мальчиков, а здесь, в купе, я вам не позволю этим заниматься».
 
На шум, вышла проводница вагона, успокоила тетку, а я обиженный, пошел в свое купе.
 Инга все еще лежала на своей полке, что у неё на душе было неизвестно, но одной фразой она заставила тётку замолчать:
 «Мария, тебе, наверное, обидно, что меня хотят, а тебя нет, вот ты и злишься».
  В это время поезд, приближался к Москве.  Иногда нам удавалось уединиться где-то на лавочке в парке, в очередном городе, и положив на колени свою вязанную кофту, она сама брала мою руку и я, её ласкал, нога её лежала на ноге и мою руку сжимали крепкие девичьи бедра. Ее глаза были закрыты и в какие-то моменты её накрывал оргазм, она крепко сжимала мою руку, а потом сидела расслабленная. Ей нравилось этим заниматься на оживленных аллеях парка, наверное, это её больше возбуждало.
Туристический поезд «Москвич» прибыл в Москву, на платформу «Каланчевская».
 Все туристы вышли с вагонов и экскурсовод, предложила коллективную фото на память. Все стали покучнее, а мы с ней стояли рядом. Инга была в хорошем настроении, утомительная поездка закончилась, а я стоял кислый и мне было не до веселья. Она положила свою головку мне на грудь и улыбаясь сказала: «Ну сделай хотя-бы вид, что ты меня любишь».
 Затвор камеры щелкнул и на групповом фото наша пара сразу выделялась, такая расслабленная поза девушки, на груди грустного парня.