Роман трилогия Ведун. Пролог

 
                Пролог.

  Дождь большими каплями, будто плетью, хлестал по лицу и всему телу. Мокрая
  с головы до ног, потеряв обувь в грязи по проселочной деревенской дороге
  бежала взволнованная пожилая женщина лет шестидесяти. Оглядываясь и озираясь
  по сторонам, она своим тревожным подавленным взглядом кого-то упорно искала!
  Вот окраина деревни, дождь стал затихать и вскоре стих. Сильный, но теплый
  июльский ветер продувал насквозь эту невысокую седоватую женщину,одетую в
  ситцевое, промокшее до нитки платье. В ее глазах и на морщинистом бледном лице
  читались скрытый страх и отчаяние! Растерев капли дождя по лицу, она на минуту
  остановилась и посмотрела вдаль. На горизонте над лесом свинцовой завесой всё
  еще нависали черно-серые мрачные тучи. Навевая своим сумрачным видом
  бесконечно плохое, гнетущее настроение! Тучи эти еще виделись
  монолитными,сплошными, крепкими как стена, но недолго! Неожиданно в одном
  месте, словно скальпелем, полоснул по этой черной массе солнечный свет.
  Пробиваясь изнутри, он вдруг тонким, как лазер, лучом коснулся земли. Второй
  луч ударил вверх,в тяжелое свинцовое небо, потом еще один, другой, тучи,
  подгоняемые ветром, стали рваться на куски, пропуская через себя всё больше и
  больше света. Еще несколько минут и ветер окончательно разорвал последние
  остатки туч и погнал их прочь, вдоль горизонта. Покинув свою темницу, солнце,
  наконец, полностью вступило в свои права, окрасив ярким светом луг, лес и всю
  округу. Будто в волшебной сказке, всё заиграло и преобразилось неземной
  красотой. Капли дождя на траве словно обратились, загорелись, засверкали на
  солнечном свете, как бриллианты. Воздух наполнился пьянящим ароматом луговых
  трав, а за горизонтом, над лесом, поднялась дугой многоцветная яркая радуга!
    — Господи, горе мое! Да где же ты?! — женщина прикрыла ладонью глаза от
  яркого солнца и посмотрела вдаль!
    — Му-му! — донеслось коровье мычание издали. Стадо коров двигалось в сторону
  деревни. Тяжелой поступью, сбивая выменем дождевую росу с травы, сытые буренки
  лениво брели домой. Молодой пастух в прорезиненном плаще ехал позади них на
  мокрой гнедой лошади. Рядом, возле него, бежала собака-овчарка. Она то
  отставала, что-то вынюхивая в траве, то срывалась вперед, лая и обгоняя стадо.
    — Ну вот, уже коров распустили! — женщина махнула рукой и побежала дальше.

    Добежав до окраины, она свернула влево, на соседнюю улицу, и побежала в
  обратном направлении. Пробежав по этой улице метров сорок, она остановилась.
  Справа от дороги черной грудой лежали головешки недавно сгоревшего дома!
  Одинокая закопченная печь — вот всё, что осталось от этой хаты. Мрачно
  возвышаясь в центре этого завала, она своим видом напоминала страшные
  фотографии сожженных деревень Хатыни! Мальчик лет шести, одетый в шортики и
  рубашку, мокрый с головы до ног, стоял здесь, у порога сгоревшего дома, и тихо
  смотрел на это ужасное пепелище!
    — Господи, Сережа! — вскричала женщина и бросилась в ноги ребенку! Упав на
  колени, она схватила его в охапку,прижала к себе и заплакала.
    — Боже мой! Сережа, что же ты со мной делаешь?! Я же тебя по всей деревне
  бегаю ищу! Женщина повернула мальчика лицом к себе и вздрогнула. Его черные
  глаза показались ей холодными, безжизненными, стеклянными, и как будто
  смотрели сквозь нее! Всё тельце Сережи было как каменное и бездыханное. Но
  недолго, через минуту этот холодный взгляд стал теплеть, появилось ровное
  дыхание, и мальчик, внимательно посмотрев на женщину, вдруг спросил:
    — Бабушка, скажи, а зачем дядька Захар Витькин дом поджёг?
    — Что ты говоришь! — испугалась женщина, зажимая ему ладонью рот!
    — Это дядька Захар дом поджёг! — повторил Сережа и показал пальчиком на
  пепелище. Озираясь по сторонам, бабушка взяла Сережу за руку и быстро увела
  домой!

      Ту июльскую ночь жители одной из калужских деревень запомнили надолго!
  Пожар вспыхнул в два часа ночи. Загорелся дом агронома местного колхоза
  Леонида Липатова! Вся деревня в этот момент спала. Спали и хозяева этого дома:
  отец Леонид Липатов, его жена Елена, сын пяти лет Витя и старшая дочь десяти
  лет Ирина! Бревенчатый рубленный дом вспыхнул быстро и загорелся стеной,
  словно спичка. Хозяин дома проснулся первым, задыхаясь от дыма, Леонид
  кинулся спасать семью! Ему удалось спасти жену и детей. Но сам спастись не
  успел, задыхаясь от дыма, он потерял сознание, а следом на него рухнула крыша!
  Только тогда, когда дом практически сгорел полностью, к нему стали подбегать
  первые испуганные и сонные люди. Позже, намного позже того, как Сережа спросил
  свою бабушку, зачем дядя Захар Витькин дом поджёг, милиция завела уголовное
  дело об умышленном поджоге! На скамью подсудимых попал некий Захар Иванов,
  тракторист местного колхоза. В ту злополучную ночь его с канистрой в руках
  заметил кто-то из той молодежи, кто не спит по ночам. Когда Захара Иванова
  судили, обвинитель задал ему всего один вопрос:
    — Зачем вы подожгли дом агронома?! На что Захар Иванов ответил холодно
  и цинично:
    — Не лазил бы к моей жене, никто бы его дом не поджигал!
      На самом деле никакой измены не было. Суд, опросив жену Иванова Ксению, их
  соседей и других свидетелей, выяснил, что Захар ревновал свою жену не только
  к агроному Липатову, но и вообще ко всем мужчинам деревни без повода и
  абсолютно беспочвенно.
      Приговор суда был суров. 25 августа 1983 года Калужский областной суд
  осудил Захара Иванова на 12 лет. Жена его такого позора не вынесла, забрала
  детей и уехала жить к сестре, за Урал.

      Это странное поведение внука потрясло его бабушку!Мария Петровна Никитина
  была матерью Сережиной мамы. Каждый год она забирала внука погостить к себе
  в деревню,где он и проживал всё лето, до самой осени. Лишь изредка Светлана,
  мама Сережи, приезжала на выходные, чтобы отдохнуть и повидать сына. Много
  времени отнимала работа. Светлана работала в отделе технического контроля
  автозавода «Москвич». Ее личная жизнь сложилась весьма неудачно и печально.
  Изначально всё было хорошо. Красивая блондинка, мечта многих, она окончила
  технический институт, вышла замуж за своего однокурсника Николая Игнатова.
  Любили друг друга, родился первый сын Алеша. Работали вместе на заводе
  «Москвич». Николай оказался очень способным инженером и вскоре стал
  заместителем главного конструктора. А еще через год ему, как молодому
  специалисту, вручили ключи от двухкомнатной квартиры в Дмитриевском районе
  города Москвы. Казалось бы, впереди ждет только радость? Самая счастливая
  пара, многие так и думали и даже завидовали им. До тех пор, пока не случилась
  трагедия. Беда, как всегда, пришла нежданно! Все произошло тогда, когда
  второму их сыну Сереже уже исполнилось два года. В тот злополучный год под
  колесами самосвала погиб их старший сын Алеша. Мальчику было восемь лет.
      В этот день Алеша очень спешил из школы домой. Его друг и одноклассник
  Володька обещал прийти в гости и принести конструктор, который подарил ему
  отец. Предвкушая увлекательную встречу со своим другом, Алеша сильно торопился
  домой. Он подходил к перекрестку тогда, когда там уже горел зеленый свет.
  Мальчик решил не ждать и сходу пробежать. Бросив взгляд на светофор, он решил,
  что успеет, и кинулся к переходу. Пока бежал, зеленый отгорел, загорелся
  желтый, его окликнули, но он, не слыша и не замечая никого, побежал по зебре!
  Большой автобус своим сигналом попытался остановить мальчика в последний раз,
  но было поздно, транспорт уже двинулся! Алеша выскочил прямо под колеса
  тяжелого самосвала! Водитель заметил его, затормозил, и скорость была
  небольшая. Но это не помогло, передние колеса самосвала проехали по груди
  Алеши, мальчик погиб сразу.

      Эта страшная трагедия потрясла всех. Но больше всего ее переживал отец.
  После смерти Алексея, Николая как подменили. Всегда дружелюбный и общительный,
  он вдруг ушел в себя, забыв про второго сына, как будто его совсем не было или
  он был ему чужим. Стал молчаливым и замкнутым. На все вопросы Светланы, что с
  ним, реагировал раздражительно, вспыльчиво, а вскоре и совсем охладел к ней,
  стал избегать. Затем вообще пропал, перестал появляться даже на работе. Такое
  двойное горе — потеря сына и исчезновение мужа — для нее было невыносимо.
  Пытаясь разобраться, куда исчез ее муж, она обратилась к руководству завода,
  где и узнала, что он взял недельный отпуск за свой счет. Светлана сходила
  с ума, не понимая, что вообще происходит! Все ночи напролет она заливала свою
  подушку слезами. Казалось, что этому горю не будет конца. Но однажды, когда
  Светлана с Сережей уехала на выходные к маме в деревню, в замочной скважине их
  квартиры провернулся ключ. Дверь открылась, и на пороге появился Николай.
    — Что, дома есть кто?! — в ответ тишина.— Что, никого нет?! — он медленно
  прошел по квартире, разглядывая ее.— Ну что же! Может, это и к лучшему! —
  вздохнул Николай.
      Он взглянул на комнату Алеши, она была прикрыта. Тонкая полоска света
  падала сквозь щель незакрытой до конца двери. Толкнув дверь, Николай вошел в
  детскую и остановился. Здесь все сохранилось, так как было до смерти Алеши.
  Кроватка у стены, над кроваткой ковер, на ковре большой вымпел «Передовик
  производства». Этот вымпел Николай, когда то отдал Алеши под значки, которые
  тот увлеченно собирал. Вымпел уже давно был полон значков, поэтому немало
  значков было развешено прямо на ковре. Рядом у кровати стоял стол. На столе
  были разложены школьные принадлежности. Книги тетради, пенал с ручками
  и карандашами. Стояла настольная лампа. К столу, был, плотно придвинут
  стул. На спинке стула висела рубашка Алеши. Сняв рубашку со стула, Николай сел
  на кровать и стал ее рассматривать. Сильная тоска по ребенку овладела им,
  ком подступил к горлу, а на глаза накатили слезы!
    — Алеша сынок! Ну как же так?! — прошептал Николай и залился слезами.
  Так он сидел, и плакал долго, наконец успокоился, вытер слезы рубашкой,
  свернул ее взял с собой и быстро вышел из комнаты.
      Вещи собирал Николай быстро. Достал чемодан с антресолей, положил туда
  Алешину рубашку быстро накидал сверху свои тряпки и, закрыв чемодан, вернулся
  в комнату Алеши. Из первой, попавшейся под руку тетрадки, вырвал листок,
  написал записку и вышел. Покидая квартиру, он заглянул на кухню, оставил на
  столе записку рядом положил ключи от квартиры и ушел, навсегда захлопнув за
  собой дверь.
      В этот же день вечером Света с Сережей вернулись домой. Найдя на столе
  записку, она прочитала следующий текст. «Света я не знаю, что со мной
  произошло после смерти Алеши, но жить с тобой я больше не могу и не хочу.
  Возможно, я разлюбил тебя и просто до конца еще не понял, не осознал этого.
  В любом случае я ухожу, если можешь, прости, не держи на меня зла и будь
  счастлива! Николай».
    — Подонок, ты! Сволочь! — разрывая письмо, вскричала Светлана.— Про Сережу
  даже и не вспомнил! Мерзавец! Он разве не твой сын!? — растирала по щекам
  слезы Светлана.

      Подавленная и разбитая горем она проревела весь вечер и всю ночь. А утром
  началась жизнь, с нового листа, жизнь матери одиночки. Так с тех пор вместе с
  мамой, Светлана и воспитывала Сережу. Мария Петровна души не чаяла в своем
  внуке. Тем более что после смерти Алеши он у нее остался один. Старшая дочь
  Наталья, хоть и была замужем, но детей не имела. Жила она далеко в Волгограде,
  с матерью если общалась, то только через письма и то редко. Вот и посвятила
  Мария Петровна оставшуюся жизнь, своему любимому, и единственному внуку.
      Случай, прозорливости Сережи, который у него проявил у сгоревшего дома, и
  дальнейшие события с Захаром Ивановым, Мария Петровна в мельчайших
  подробностях рассказала своей дочери. Чем привела ее в глубочайшее
  потрясение.
    — Да как вообще такое может быть?! Может тебе почудилось?!
    — Почудилось?! —возмутилась Мария Петровна.— Ты за кого меня принимаешь?!
    - Да, я старая в октябре мне будет уже 60 лет! Но из ума, я пока еще не
  выжила! — обиделась Мария Петровна.
    — Ладно, мама не обижайся, — постаралась успокоить свою мать Светлана.
    — Просто ты пойми меня правильно, для меня все это и дико и невероятно.
    — А для меня? Разве не так?! — воскликнула Мария Петровна.— Я раньше если
  что то подобное и слышала, то только в книжках да на базаре от цыган. Да те
  больше шарлатаны и обманщики.
    — А Сережа, говорил так, как будто сам все видел! Я до сих пор как вспомню
  его взгляд, мурашки по коже.
      В том, что Светлана с таким недоверием относилась к рассказу своей матери,
  не было ничего удивительного. Она, как и ее сестра, Наталья, воспитывались в
  советской школе. И хотя в шестидесятые, семидесятые годы в школах уже не было
  предмета научный атеизм, однако любые разговоры о религии, и всем пророческом,
  колдовском тут же поднимались на смех и всеобщее порицание. Плюс ко всему
  этому, многие родители этих детей, и дома продолжали атеистическое безумное
  воспитание. Особенно если эти родители сами были воспитаны в 1920–30 х годах в
  эпоху процветающего научного атеизма. Таким был и их отец, Сергей Викторович,
  муж Марии Петровны. Он был старше своей жены на восемь лет,и относился как раз
  к тем детям в головы, которых вбивали научный атеизм! Да видимо так упорно
  вбивали, что до самой своей смерти от инфаркта Сергей Викторович так и
  оставался убежденным атеистом.

      После этого разговора с матерью Светлана постаралась забыть обо всем этом.
  Но это ей удалось ненадолго. Следующий случай произошел почти через год, там
  же в деревне у бабушки. В этот раз все случилось на ее глазах. Светлана
  привезла Сережу как всегда на лето к маме. Мальчику было в тот год 7 лет.
  Светлана осталась пожить, у нее был отпуск, и она пару недель решила отдохнуть
  в деревне. В тот день, когда произошел этот случай, был полдень, Светлана с
  матерью и Сережей пили чай после обеда. В дверь с улицы кто-то постучал.
    — Заходите открыто, — крикнула Мария Петровна!
      Дверь скрипнула, подалась вперед, и на пороге появился не высокий
  круглолицый пожилой мужчина лет шестидесяти, одетый в «коричневые» домашние
  брюки и белую рубашку с короткими рукавами. Его добрые зеленые глаза смотрели
  приветливо, а на губах застыла почтительная улыбка.
    — Здравствуйте Мария Петровна, — приятного вам аппетита.
    — Здравствуйте Фома Лукич, — привстала из за стола Мария Петровна.
    — Присаживайтесь с нами чай попейте.
    — Спасибо Мария Петровна я на минутку заскочил, газетки хотел взять почитать
  если вы, конечно, уже прочитали.
    — Да вот возьмите на комоде!
      У двери стоял старинный резной комод, покрытый белой, вязаной скатертью,
  на нем сверху была ваза с цветами, а рядом лежало несколько газет!
    — О спасибо большое! — мужчина взял газеты поклонился и вышел за дверь!
    — Хороший человек этот Фома Лукич, — проводила его взглядом Мария Петровна.
      Сергей посмотрел на дверь и о чем-то задумался. Он смотрел на дверь минут
  пять, не отрывая взгляда. Затем повернулся и взглянул на Светлану.
    — Мам, а почему люди умирают?
  Светлана посмотрела на свою мать! Мария Петровна взяла за плечи Сережу
  и наклонилась к нему!
    — Люди умирают, потому что старенькими становятся!
    — Старенькими?! —переспросил Сережа, подумал минуту и посмотрел сначала на
  бабушку потом на дверь.— Тогда понятно, — продолжил пить чай Сергей.
    — Что тебе понятно? — переспросила Светлана.
    — Понятно, почему дед Фома умрет, — выдохнул грустно Сережа.— Потому что он
  старенький!
      Светлана переглянулась со своей матерью.
    — Ну да он конечно старенький, но поживет еще годков десять пятнадцать,
  а может двадцать, — улыбнулась Мария Петровна и поцеловала внука в лоб.
    — Нет, бабушка не поживет! — грустно сказал Сережа. — Скоро умрет!
  Он даже газетки твои не прочитает!

       Эти слова слегка встревожили Марию Петровну, они напомнили ей случай у
  сгоревшего дома. Насторожили они в первый момент и Светлану, но она
  постаралась не обращать на них внимания, и позабыть. Однако те события,
  которые произошли следом, и то, что они узнали вечером, сильно потрясло их,
  и привело в ужас.
       Фома Лукич пришел домой положил газеты на стол и попросил свою старушку
  налить ему щей. Пообедал, выпил чая и стал смотреть телевизор. Но неожиданно
  почувствовал, какое-то недомогание.
    — Что-то я себя неважно чувствую! — вздохнул дед Фома!
    — Поди, полежи немного! — сказала, старуха, не отрывая своего взгляда от
  вязания.
    — Да ты права, наверно пойду, полежу!Дед встал из-за стола, но тут же
  пошатнулся, схватился руками за скатерть стола, пытаясь устоять, но не устоял,
  рухнул на пол замертво. Позже вскрытие показало причину смерти, это был
  обширный инфаркт. У деда Фомы не было не единого шанса выжить. Его земной
  путь, как и предсказал Сережа, закончился очень быстро. Он даже газеты не
  успел прочитать.
      Этот случай уже не на шутку встревожил Марию Петровну и особенно Светлану,
  для которой, ее миропонимание разрушилось как карточный домик. Мария Петровна
  решила искать совета у православного священника. Оставив Сергея с матерью,
  она побежала в соседнее село. Там в «Свято Никольском храме» служил старый
  опытный пастырь, Архимандрит отец Георгий. Высокий, худощавый, седой мужчина
  лет семидесяти,с морщинистым овальным лицом, заросшим белыми, как снег усами
  и бородой.
      Выслушав рассказ Марии Петровны,батюшка задумался на несколько минут,
  а потом, сгущая седые брови, ответил! — Знаете матушка! — Такие способности
  открывались у детей и раньше! И случаев таких известно не мало. Только
  вот происхождение этих способностей,— от Бога они или от Диавола определить не
  просто! Уже нет таких сильных, святых подвижников, какие были раньше, и
  которые наверняка, с первого взгляда определили бы, что это за способности!
  Отец Георгий замолчал, подумал и сказал,
    — Вы матушка молитесь больше просите лучше Бога, чтобы он отнял эти
  способности. И приходите на службу с внуком причащайтесь святых даров
  и Господь все уладит. А вообще, — задумался вновь священник. — Над вашим
  внуком, явно просматривается особый промысел Божий, а какой? - Время покажет.

      После этого разговора, Мария Петровна с Сережей бывали часто на службе у
  отца Георгия, и причащались святых даров! Время шло, Сережа рос, про его
  способности видеть то, что не видят другие стали даже понемногу забывать!
  Казалось,что все это исчезло, ушло безвозвратно! Но это было не так.
  Вскоре произошли события, благодаря которым о способностях мальчика узнали
  все.
      В тот день утром, Сережа которому уже было 10 лет. Играл со своими
  игрушками на скамейке у калитки бабушкиного дома. Мимо шла старушка лет
  семидесяти. Опираясь на клюку полусогнутая и хромая она то и дело
  останавливалась и оглядывалась по сторонам, явно, что-то высматривая. Сережа
  знал эту бабушку. Ее звали баба Маня, она жила на окраине соседней улицы.
  Старушка сравнялась с Сережей и вновь остановилась, присматриваясь к кустам.
  Посмотрев на старушку, Сережа вдруг спросил: — Баба Маня, вы что, своего гуся
  ищите?
      Старушка остановилась как вкопанная и удивленно посмотрела на Сережу. По
  деревне, конечно же ходили, разные слухи и сплетни про способности Сережи,
  и она их слышала, но до этого момента не придавала им никакого значения.
  Сейчас она вдруг вспомнила про них, подошла к Сергею и внимательно
  посмотрела на него.
    — Да гуся ищу, большого серого! Вчерась вечером все гуси пришли, а его нет.
  Бабка Маня замолчала на минуту, пытливо рассматривая Сергея.
    — А ты что же видел его?
    — Нет, не видел, — не отрываясь от своих игрушек, ответил Сережа.— Но у кого
  он я знаю.
    — И у кого же? — продолжала глядеть на мальчика бабка Маня.
  Сережа оторвал свой взгляд от игрушек и уверенно посмотрел на старушку.
    — У бабы Лизы он. Она в сарае его держит.
      Бабка Маня, нечего не сказав, вдруг выпрямилась, словно молодой солдат,
  развернулась, погрозила в воздухе клюкой, и с отборным матом, прихрамывая,
  двинулась в сторону дома. Видимо услышав этот шум, у калитки появилась Мария
  Петровна. Увидев фигуру старушки, которая удалялась по улице, закатываясь
  отборным матом, бабушка спросила внука: — Что за шум, кто это?
    — Это баба Маня, улыбнулся Сережа. Она своего гуся искала, я ей и сказал что
  его баба Лиза в своем сарае заперла, вот она и разругалась.
    - Ха, ха, — засмеялся Сережа.
    — О Боже опять! — с грустью вздохнула Мария Петровна.— Ну, ты то откуда
  знаешь?! — неожиданно спросила внука бабушка.
    — Не знаю, откуда, но знаю, —продолжая смеяться, посмотрел на свою бабушку
  Сережа.
    — Ах ты горе мое! — вздохнула бабушка.— Ну, все давай заходи домой.
  Она огляделась по сторонам, взяла внука за руку, и они вошли во двор.
 
      К вечеру вся деревня только и говорила о том, как две старушки, некогда
  лучшие подруги, Подрались из-за гуся. Бабка Лиза, жила по соседству с бабкой
  Маней. С молодости ворчливая и скандальная, баба она умудрилась своими
  склоками и скандалами так достать своего парня Николая, что тот плюнул на нее
  и за месяц до их назначенной свадьбы ушел к ее подруги Мане, с которой и
  прожил душа в душу, до самой своей смерти. Лиза, конечно, не простила это
  своей бывшей подруге. Разорвав с ней какие бы то ни было отношения, она всю
  жизнь на нее имела зуб. И при любой возможности задирала ее, и скандалила
  с ней по всякой мелочи.
      Бабка Маня, насколько ей позволяла ее прыть, на всех парах влетела на
  усадьбу бабки Лизы. Пройдя во двор, и не обращая никакого внимания, на
  надрывистый лай привязанной собаки, она бросилась в сторону скотского двора.
  Осмотрев все сараи и курятник, бабка Маня ничего в них не наша. С досадой
  выходя из курятника, она вдруг увидела в углу двора еще один небольшой
  сарайчик для цыплят. Дверь на сарайчике была закрыта на щеколду. Бабка Маня
  быстро подошла к этому сарайчику, откинула щеколду, открыла дверь и вот он!
  Большой, серый гусь, целый и невредимый, встряхивая крыльями, величественно
  прохаживал взад вперед по сарайчику.
    — Что это твою мать, здесь за хозяйка по моим сараям лазит! — послышался
  отборный мат за спиной у бабки Мани. Это была бабка Лиза. Услышав жуткий лай
  своей собаки, вышла посмотреть что происходит и увидела бабку Маню
  у своих сараев.
    — А ну-ка пошла прочь воровка! — продолжала кричать бабка Лиза.
    — Это я воровка?! — вспылила в ответ бабка Маня.— Вы только посмотрите на
  нее! Она гуся у меня украла и меня же воровкой выставляет! Бабка Маня схватила
  гуся и решительно собралась уходить, да не тут-то было.
    — А ну-ка, брось гуся! — преградила решительно ей путь бабка Лиза.— А не то
  я на тебя собаку спущу.
     Старухи задрались, завозились в этой потасовке так отчаянно и сильно, что
  едва не задушили несчастного гуся. Хорошо, что этот шум услышали соседи,
  и разняли старушек. Но на этом, ничего не закончилось. Каждая старушка стояла
  на своем. Пришлось в это дело вмешиваться Михаилу, сельскому участковому
  милиционеру. И он быстро с ним разобрался. Бабка Маня смогла таки доказать что
  это ее гусь, и это было не трудно. Дело в том, что она имела привычку особым
  способом помечать своих гусей и уток. На перепонках левой лапы каждой из птиц,
  она делала одинаковый надрез. Это и было доказательством. Сравнили лапу
  ворованного гуся, с лапами других гусей бабы Мани и все вопросы отпали. Бабку
  Лизу пожурили, взяв с нее обещание никогда так больше не поступать, и
  оштрафовали на 5 рублей, деньги в то время немалые.
      Так закончилась эта история, после которой слава о способностях Сережи,
  разлетелась не только по всей деревне, но и по всему району. «Ведун» так за
  глаза стали называть мальчика. К дому Марии Петровны, потянулись люди,
  стараясь по своим проблемам получить совет от этого необычного ребенка.
  Мария Петровна как могла отбивалась, от этих ходоков. Но получалось у нее это
  не всегда.

      Однажды после ночного ограбления сельского магазина, ближе к вечеру
  следующего дня, на пороге дома Марии Петровны, появился ее племянник Егор
  и выше упомянутый участковый милиционер Михаил. Вид у них обоих был, усталый
  и изможденный. По всему было видно, что пришлось им в этот день побегать
  немало.
      Одногодки и одноклассники, белый и черный так по цвету волос называли их
  со школы. Михаил черный, Егор белый, они были друзьями с детства. Обоим было
  по 40 лет. Оба в прошлом спортсмены, оба отслужили в армии, оба так сказать
  отличники строевой и политической подготовки. Только вот профессии после армии
  выбрали разные. Егор отучился на ветеринара и стал животноводом, а Михаил
  поступил на службу в милицию. Но не смотря на разность выбранных профессий,
  друзья помогали друг другу, когда в том была нужда. Так Михаил, если был
  свободен, помогал Егору при отеле коров, и забое скота, а Егор Михаилу по
  наведению общественного порядка и ловли преступников. Вот и в этот день,
  отложив свои дела, Егор решил помочь своему другу, поймать воров, которые
  ограбили сельский магазин.
      Целый день с утра до вечера они протрясали весь неблагополучный
  контингент, былых воров и пьяниц, но так на след грабителей и не вышли.
  Молчали и осведомители Михаила.
    — Господи что же делать?! Где их искать?! —тяжело вздохнул Михаил, когда они
  вдвоем с Егором сидели в его кабинете.
    — Не знаю! — покачал своей кудрявой, белой головой Егор.— По всему видно,
  что это залетные! Попробуй, найди их!
    — Да уж! Вздохнул Михаил. Задали нам задачку! От начальства покоя нет, давай
  им результат и все! Всю плешь проели!
    — Что опять звонили? — спросил Егор.
    — Да минут пять назад, когда ты за сигаретами ходил.
    — Понятно, — Егор сел на стул и закурил.
      В «подавленном» настроение, они просидели и прокурили так около часа.
  Время шло, а результата все не было. Но вот Михаил вдруг посмотрел на Егора, и
  Егор по его черным уверенным глазам понял, что тот нашел какое-то решение.
    — Что? — спросил Егор.
    — А что если мы вашего мальчика попросим нам помочь?
    — Сережу?! — нахмурил брови Егор.
    — Да его! — подтвердил Михаил.— Вон он как гуся нашел! На весь район
  знаменит стал.
    — Да стал! — подтвердил Егор. —А теперь тетушка не знает, как отбиться от
  этой славы! — Не знаю, что из этого выйдет. И выйдет ли вообще.
    — Надо попробовать! — настаивал Михаил.— В любом случае, мне кажется это наш
  последний шанс.
    — Да, — вздохнул Егор, — Боюсь я, что в этом ты прав. Егор задумался на
  минуту, помолчал и выдохнул. — Ну что же, пойдем к племяннику.

      Сережа был в своей комнате, когда Михаил с Егором появились в доме Марии
  Петровны. Выслушав причину их прихода, Мария Петровна испугано замахала
  руками.
    — Господь с вами! Что вы еще удумали! Я итак не успеваю отбиваться от разных
  просителей! А тут, вы его против преступников хотите настроить! А ежели они
  потом нас порежут?!- Что тогда?!
    — Да что вы говорите, Мария Петровна. — попытался успокоить бабушку Михаил.
    — Разве мы вас в обиду дадим.
    — Да тетушка. С нами вам нечего бояться, — поддержал Егор.
    — Ну не знаю, — сомневалась Мария Петровна. - Неужели без него никак нельзя?
    — Если честно, он наша последняя надежда, — тяжело вздохнул Михаил.
    — Мы проверили и обыскали всех кто мог бы быть причастен, но никаких следов.
    — Да тетка Мария, дозволь спросить Сережу, может он нам хоть намекнет.
    - А мы бы дальше сами справились, — продолжал уговаривать тетку Егор.
    — Нам бы только зацепится.
    — Ох, без ножа вы меня режете! — нахмурила брови Мария Петровна. Потом
  помолчав минуту, наконец согласилась.— Ладно, пойдемте он у себя в комнате.
      Мария Петровна тихо открыла дверь, и они вошли в небольшую уютную комнату.
  Стол у окна, старый ручной работы шифоньер, железная кровать, украшенная
  пирамидкой из разных по размеру подушек. Старый гобелен, на стене у кровати,
  и затертый почти до дыр, коврик на полу. Вот вся нехитрая обстановка, которой
  была обставлена комната Сережи.
      Сам Сережа сидел за столом, и карандашами что-то увлеченно рисовал в своем
  альбоме.
    — Сережа, — окликнула его Мария Петровна.— К тебе дядя Егор и дядя Миша
  пришли.
    — Знаю, — не отрываясь от альбома, ответил Сережа, продолжая увлеченно
  штриховать карандашом, еще минуту, наконец, он закончил, отложил карандаш и
  внимательно посмотрел на «вошедших».
    — Не ищите здесь, вы их не найдете, — неожиданно воскликнул мальчик.
    — Кого не найдем?! — нахмурил лоб Михаил.
    — Братьев!
    — Каких братьев? — спросил Егор.
    — Тех, которые магазин обворовали, — ответил Сережа.— Они в Дубках.
  Он взял карандаш и стал дальше штриховать свой рисунок.
    — Какие братья?! В каких Дубках? Ничего не пойму! — воскликнул Егор.
    — Ай да Сережка! Ай да молодец! — вдруг радостно воскликнул Михаил. Он
  шагнул к мальчику и поцеловал его в голову.— С меня хорошая игрушка,
    — улыбнулся Михаил и пошел к выходу.
    — Все Егор пошли у нас много дел и мало времени.
    — Подожди, — воскликнул Егор. — Я ничего не понял. Объясни что за братья,
  что за Дубки, не пойму.
    — Ты что деревню Дубки не знаешь? Это двенадцать километров от нас, за
  лесом.
    — Ах вот какие Дубки! — воскликнул Егор.— Понятно. А братья?
    — И братья оттуда! И я даже знаю кто эти братья! Улыбнулся Михаил.
    — Ранее дважды осужденные за кражу и воровство Олег и Борис Нелюбины.
    — Надо же! — удивленно воскликнул Егор и посмотрел на Сережу, который
  по-прежнему беззаботно что-то раскрашивал в своем альбоме.
    — Все Егор пошли. — взял за руку своего друга Михаил.— Нам еще нужно наряд
  милиции из района на задержание вызывать. А вы, Мария Петровна закрывайте
  дверь и ложитесь спать, завтра мы придем и расскажем, что там было. Михаил
  с Егором быстро ушли, а Мария Петровна закрыла за ними дверь.

       Братьев, решили брать ночью, «тепленькими». Наряд с милицией подъехал
  к их дому когда на часах было, половина второго ночи. Опасаясь побега, три
  милиционера встали у окон с каждой стороны дома. Михаил и Егор поднялись на
  крылечко, и хотели было постучать, но заметили, что дверь приоткрыта. Толкнув
  дверь, Михаил с пистолетом в руке, тихо вошел в коридор, но тут же зацепился
  ногой за что-то, едва не упав.
    — Твою мать, что тут?! — прошептал Михаил.— А ну ка, Егор, посвети.
  Егор включил фонарик и черный мрак неизвестной пустоты,осветил белый фосфорный
  свет фонарика.
    — Ух ты! Погляди Егор, а вот и наша пропажа! Ха!- Ха! — засмеялся Михаил.
    — Да уж, неплохо, запаслись! — улыбнулся Егор, разглядывая похищенные
  продукты из магазина.
      Весь коридор, от самой входной двери, с обеих сторон стен,хаотично был
  заставлен ящиками, коробками и мешками с продуктами. Чего здесь только не
  было?! Ящики с консервами и тушенкой, мешки с крупами и сахаром, коробки с
  конфетами и печеньем. Здесь же поверх ящиков небрежно горой была навалена
  разная одежда. Все что нашлось в сельском магазине, от женских сорочек,
  и нижнего белья, до мужских рубашек и костюмов. Ну и, конечно же, самое
  главное, из-за чего скорее всего, и затевалась эта кража, вином и водкой, Егор
  насчитал этой продукции десять ящиков. Один из ящиков с водкой, уже был почти
  пуст.
       Михаил и Егор прошли по узкому проходу между всего этого и вошли в
  комнату. Жуткий спертый воздух затруднял дыхание, а из глубины мрака комнаты
  доносился раскатистый громкий храп. Свет фонарика осветил в центре комнаты
  стол и разные бесформенные предметы и тени.
    — Ну, ка Егор включи свет! — обратился к другу Михаил.
      Егор подошел к стене, протягивая руку к выключателю. Под ногами звякнули
  бутылки одна из них покатилась по полу. Наконец Егор включил свет, и тот
  осветил место, жаркой недавней попойки, и обоих едва живых, в смерть пьяных,
  братьев.
    — Ха! Ха! — засмеялся Михаил.— Вот они наши голубчики.
    — Да, — улыбнулся Егор. — Вот до чего доводит халява. Видать весь день
  пропили, раз так вырубились.
    — Все, зови парней, — положил пистолет в кобуру Михаил.— Будим их паковать.
      Братья Нелюбины, явно не отличались ни умом, ни сообразительностью.
  Грабили магазин на колхозной машине «ЗИЛ», которую старший брат Борис, напоив
  сторожа, угнал с машдвора. Ограбив магазин, они и не пытались таиться.
  Разгрузив все ворованное в дом, и бросив машину у двора, сразу пустились
  во все тяжкие. Пили до бесчувствия, пока совсем не отключились, уткнувшись
  мордами в грязный стол, заставленный пустыми банками от тушенки и консервов.
  В таком жалком виде их и взяли Михаил с Егором.
      — Да! Все это просто удивительно, — улыбнулся Михаил, когда они уже ехали
  домой.
    — О чем это ты? — устало спросил Егор.
    — О способностях Сережи. Это же просто непостижимо! Если бы, мне кто, еще
  год назад сказал, что я буду брать воров, не по осведомительной наводке, а по
  видению десятилетнего мальчика! Я-бы никогда в это не поверил.
    — Да, — вздохнул Егор. Мы все в шоке от его этих способностей. Особенно
  Мария Петровна.
    — Завтра в обед сходим к ним. Расскажем, как все было, надо не забыть, какую
  нибудь игрушку купить Сереже, заслужил, — улыбнулся Михаил. Если бы он знал в
  тот момент, что эта помощь Сережи для него не будет последней. И что на фоне
  грядущего, трагического для Михаила события, вскоре вообще всем покажется,
  безобидной детской шалостью и игрой.

      На следующий день в обед, Михаил с Егором, как и обещали, появились в доме
  Марии Петровны. Сереже Михаил подарил детский конструктор. Мальчик был
  счастлив и тут же умчался играть в свою комнату. Восторженный рассказ
  Михаила и Егора о ночном задержании воров, Мария Петровна слушала молча, без
  каких либо выражений и эмоций. Стараясь не показывать своего внутреннего
  волнения, она выслушала рассказ Михаила до конца, напоила друзей чаем,
  и когда те ушли, попыталась заняться домашними делами. Но дела, никак не
  ладились. Мысли о тех событиях, виновником которых был ее внук, не давали ей
  покоя. Душу червоточиной, разъедало, какое то сильное волнение и не ведомая
  ранее тревога. Казалось бы, все прошло, воров взяли, какие еще могут быть
  переживания? Все забыть и жить дальше. Но волнение и тревога, почему то не
  исчезали, а наоборот только усиливались, и все больше и больше становились
  «похожими», на какое то скверное предчувствие.
      Однажды, на третий день после недавней поимки воров,Мария Петровна ушла
  в магазин за продуктами. Здесь на лавочке перед магазином всегда собирались
  деревенские бабы, рассказывая всякие новости и сплетни. Вот и теперь они бурно
  обсуждали, какую то свежую, горячую новость.
    — Да я вам говорю бабы, я сама его видела! Страшный такой, рот у него
  рваный! Вот вам крест! — божилась не высокая полная женщина лет пятидесяти.
    — Сама видела!
    — Боже мой! — закачали головами бабы.
    — Я тоже слышала! — вторила ей другая женщина лет сорока, высокая худощавая
  брюнетка. — Вообще говорят, — продолжала эта женщина.— Что он не один приехал,
  а с женой.
    — Принесла же нелегкая! — зашептали женщины.
    — О чем это они Аня? — спросила Мария Петровна одну знакомую молодую
  девушку, которая давно здесь стояла, и слышала весь разговор.
      Девушка обернулась и посмотрела на Марию Петровну. — Они говорят, что
  Инютин в деревню вернулся, вроде даже не один с женой. Услышав знакомую,
  но уже давно забытую фамилию, Мария Петровна не сразу сообразила о ком идет
  речь, но когда поняла, вдруг вздрогнула, побледнела и быстро ушла домой.

      Инютин Иван Владимирович, он же по народному прозвищу Инюта. Был не просто
  односельчанином для жителей этой деревни, но и одноклассником Михаила и Егора.
  Только вот другом он для них, никогда не был, скорее наоборот. Еще в третьем
  классе, он подрался сначала с одним, потом с другим, и на попытку примирения
  с парнями так и не пошел, затаив на все время учебы обиду и злобу на них. Так
  они и не общались с тех пор.
      Инютин вообще по жизни в сердце своем был человек очень худого нрава.
  В школе почти ни с кем не общался, за исключением двух, трех, шестерок из
  младшего класса, которые бегали за ним больше из страха перед его силой и
  дурным нравом, нежели из дружеских побуждений. Учился Инюта очень плохо,
  кое-как окончив в деревне восьмилетку, он поступил в одно из столичных ПТУ,
  на профессию сварщика. Учился и здесь плохо, но все же ПТУ закончил и получил
  профессию сварщика. После окончание училища, устроился сварщиком в одно из
  коммунальных хозяйств города Москвы. Но перспектива постоянно вкалывать за
  гроши, не долго устраивала Инютина. Хотелось больших, легких денег и сладкой
  жизни.
       Бросив работу, Инюта связался с «Московской» шпаной, а затем и с
  серьезными бандитами. Занялся грабежом и разбоем, вскоре получил свой первый
  срок 5 лет. Отсидел, вышел через год, новый срок, 12 лет, здесь уже за разбой
  с убийством. Заболел тяжелой формой туберкулеза, едва не помер в тюремном
  лазарете, но выкарабкался. Отсидев второй срок до конца, решил все же завязать
  с такой жизнью. Около года жил в разных местах под Москвой, встретил
  сожительницу одинокую женщину Людмилу. С ней и вернулся в родное село. Мать до
  этого дня не дожила, она умерла за год до его приезда. Родственники сохранили
  дом после похорон матери, и когда Инютин вернулся передали ему ключи.
       Время шло, вскоре про возвращение Инютина стали забывать. Тот жил
  спокойно со своей сожительницей Людмилой, завел корову, поросят другую
  живность. Устроился работать сварщиком в колхоз. Работал, как говорили люди
  нормально, без лени, только, как и раньше избегал людей. Всегда угрюмый,
  неразговорчивый, он открыто сторонился людей. Надо сказать честно, что и сами
  люди не очень стремились к общению с ним. А что касалось баб, и особенно
  молодых девчат, так те вообще стороной обходили его. И лишь удивлялись, как
  это Людмила живет с ним и не боится?! Более всего баб страшил и отталкивал от
  него, не большой рваный шрам, с левой стороны у рта. Что только не
  рассказывали про этот шрам. Одни говорили, что ему порвал рот, тюремный пахан,
  за какую то провинность. Другие, что он проиграл в карты, а деньги не вернул,
  за это, мол, и порвали. Ну, все было, конечно же, не так.

       Иван Инютин был крепкий, задиристый парень, и в обиду себя, никогда
  никому не давал. Все произошло, когда Инютин тянул свой первый срок. Тогда на
  зоне, одним летним днем, на лесопилке произошла сильная драка двух семеек.
  Семейками на зонах, в советское время, называли группы заключенных, которые
  объединялись в одно братское товарищество «Семью». Эти семейки, жили по одним
  общим законам и правилам. В каждой семейке был свой руководитель «пахан» и
  своя внутренняя семейная касса общак.
       Что тогда стало причиной драки не известно, но драка была большой по 5–7
  человек с каждой семьи. В разгар драки на Инютина набросились двое зеков. Один
  здоровый скрутил ему сзади руки, другой невысокий, но крепкий стал
  обрабатывать его, нанося удары, по лицу, по печени, по паху, все равно куда
  попадет. А когда Инютин, теряя сознание, стал оседать на землю, ехидно
  улыбнулся, сунул что-то типа крюка ему в рот и резко дернул. Инюта вскрикнул
  от боли и потерял сознание. Это был беспредел!
       Итоги той драки были плачевными, трое раненых, и один был убит. Инютину
  наложили три шва. На лице остался уродливый рваный шрам. Иван горел желанием
  отомстить, но его пахан тормозил придерживал до поры до времени горячего
  парня. Время шло и вот через месяц сначала нашли заваленного бревнами,
  здорового зека, того который держал в драке Инютина. А еще через неделю за
  бараками, обнаружили труп второго, того кто порвал рот Инюте. Этому загнали
  заточку прямо в печень. Да не один раз, а били до тех пор, пока весь его бок
  не превратился в месиво. Кто их убил, сам Инютин или братва из его семейки,
  так никто не узнал.

       Время, как известно, бежит очень быстро, прошло три месяца, про Инютина в
  деревне забыли. Люди перестали говорить о нем, и обращать на него внимание.
  Живет вроде как все, ну и пусть живет. Успокоилась немного и Мария Петровна,
  с момента ограбления магазина, ее с внуком, больше никто не тревожил. Шли
  последние дни августа, время каникул Сережи подходило к концу, и вот однажды
  вечером в доме Марии Петровны появился встревоженный Егор.
    — Что случилось? — спросила Мария Петровна.
    — Да! Неприятность у меня, — вздохнул Егор.— Теленок пропал. Я его привязал
  на лугу, через час пришел напоить, а его нет. Все вокруг обшарил и лес, так
  и не нашел. Украли его.
    — Почему ты так решил? — посмотрела на Егора тетка.
    — Я когда после поиска возвращался, подошел посмотреть остаток веревки на
  колышке. Так вот, конец веревки был не рваный, а ровный, явно обрезанный
  ножом, - оглянулся по сторонам Егор и сел на стул.
       Мария Петровна сразу поняла, что он ищет глазами Сережу.
    — А Сережи нет, он у соседского мальчика Коли, они часто играют вместе.
  Мария Петровна посмотрела на грустное лицо Егора, а потом на настенные часы.
  На часах было пятнадцать минут шестого. На улице еще было очень светло, хотя
  солнце уже таяло за горизонтом.
    — Посиди, подожди, я пойду за ним схожу, — направилась к выходу Мария
  Петровна.
    — Да нечего я…
      Егор не успел договорить, за дверью послышался топот, дверь резко
  открылась, и прямо перед лицом Марии Петровны, появилась фигура внука. Сережа
  явно был взволнован, и сильно возбужден.
    — Бабушка! Пойдем быстрей к дяде Егору! — У него телочка украли.
  Мария Петровна вздрогнула, оглянулась на Егора. Тот вскочил со стула и
  подбежал к Сереже.
    — Дядя Егор! Дядя Егор! — увидел его мальчик.— «Твоего» телочка украли.
    — Знаю Сережа! Знаю! — воскликнул Егор.— А кто украл, ты знаешь?
      Сережа замолчал, брови его вдруг нахмурились, а на лице проступил вид
  нерешимости, «замешанной» на чувстве страха и тревоги. Пауза была долгой,
  переводя взгляд с бабушки, на Егора, мальчик никак не решался назвать вора.
    — Ну, Сережа. Не бойся, кто это?! — подбодрил Егор.
  Сережа посмотрел на Егора, помолчал секунду, опустил в землю глаза, и назвал
  вора. — Это Инютин.
    — Инютин, Боже мой! — испуганно воскликнула Мария Петровна.
    — Инютин! — повторил Егор.— Мерзавец, ну держись у меня.
    — Егорушка, держи себя в руках, — заволновалась Мария Петровна.
    — Не волнуйся тетушка, — Егор поцеловал Марию Петровну в щеку, обнял
  поцеловал Сережу и ушел.

      Солнце уже совсем растаяло за горизонтом, но дневной свет еще не погас до
  конца. Людмила Инютина окончив вечернюю дойку, уже собиралась было заходить
  в дом. Но увидела что прямо к их дому, с палкой в руке быстрыми шагами
  движется Егор. Она все сразу поняла, оставила молоко на крыльце и бросилась
  через калитку навстречу Егору.
      Людмила хорошо знала Егора по работе, работая дояркой в колхозе, она
  являлась его подчиненной. Крепкая и веселая женщина, Людмила, по природе своей
  была полным антиподом нелюдимому Ивану Инютину. Всегда учтивая и приветливая
  со всеми людьми, она свободно общалась с деревенскими бабами, поэтому за три
  месяца проживания в деревне, уже давно познала, все колхозные сплетни, тайны и
  разные деревенские рассказы. Среди, прочих, конечно же, были рассказы о
  невероятных способностях Сережи, от нахождения гуся, до поимки воров магазина.
  Поэтому имея в памяти эти рассказы, и увидев у своего дома,злобного Егора с
  палкой в руках, она сразу обо всем догадалась, и пошла на упреждение. Выйдя за
  калитку, Людмила остановила Егора шагов за десять до дома. Огляделась, по
  сторонам. На полу сумрачной улице, было тихо и безлюдно.
    — Постой Егор. Ты к нам идешь? — спросила полушепотом Людмила, уперев свою
  ладонь ему в грудь, пытаясь так остановить его.
    — К вам! Остановился Егор. Где твой Иван?! Зови его!
    — Тихо, Егорушка, тихо! — огляделась по сторонам она.— Дома он, но не один.
  С дружками пьет, двое к нему из района приехали.
    — Да мне все равно, двое их там или трое! — попытался рвануться вперед Егор.
    — Пусть чужое добро не трогает!
    — Да не беспокойся ты так! — продолжала сдерживать Егора Людмила.— Выведу я
  сейчас тебе, твоего теленка! Только ради Бога не шуми, и к нам не ходи. Поверь
  мне Егор, это очень плохие люди, не связывайся с ними!
    — А ты, значит, знаешь про теленка? — удивленно посмотрел на Людмилу Егор.
    — Конечно, знаю, — вздохнула она.— Только не знала, чей он. Пока тебя не
  увидела с палкой в руке! А как тебя увидела, сразу догадалась, что он твой!
  Людмила замолчала на минуту, посмотрела на Егора и нерешительно спросила.
    — Это же, Сережа тебе про теленка сказал?
      Егор устало посмотрел на Людмилу. Ему не как не хотелось, посвящать ее
  в семейные подробности, но зная, что про Сережу, уже знают все, неохотно
  смирился.
    — Конечно Сережа, кто же еще!
    — Я сразу так и подумала, когда увидела тебя. Вот дурак! Какой же Иван
  дурень! — вдруг вспылила Людмила. — Связался с этими двумя дружками, постоянно
  куда-то пропадает с ними! В выходные вообще дома не бывает. Даже среди ночи
  бывает, приезжают, забирают его и пропадают куда-то до самого утра. А сегодня,
  приехали под вечер, уже пьяные, а в багажнике, теленок! Я спрашиваю откуда?
    - А он в ответ: — «не твоего ума дело». Телка в сарай закрыл, приказал
  молоком напоить. Я его опять спрашиваю откуда? А он тогда и говорит:
    — «Через лес ехали, в лесу нашли».
    — Врет! — воскликнул Егор! — Теленок на привязи на лугу был! Там они,
  обрезав веревку его и забрали!
    — Да, — согласилась Людмила. — Я тоже обратила внимание, что конец веревки
  на ошейнике, не рваный а ровно обрезанный. Я сразу поняла, что теленка они
  украли. Только вот чей он, пока тебя не увидела, не знала. Людмила виновато
  глянула на Егора, тот стоял молча и смотрел на нее.
    — Пожалуйста, Егор, не связывайся с ними, особенно сейчас, — умоляюще
  обратилась к нему Людмила. — Я сейчас схожу, посмотрю как они там, и через
  задний двор, выведу тебе теленка.
      Егор молча посмотрел в сторону дома Инютиных. На улице почти совсем
  стемнело. Поглощенный, полумраком, их дом возвышался, словно бесформенная
  черная глыба. И только падающий свет из его окон, придавал этой черной массе
  очертания дома. Напротив калитки, на обочине дороги стояла легковая машина,
  НИВА. Это видимо был транспорт, тех самых дружков Инютина.
    — Хорошо. Я согласен, — согласился Егор.— Только потому, что мы работаем
  вмести, и я знаю тебя как хорошего человека.
    — Спасибо Егорушка, я сейчас, быстро схожу, гляну как они там, и выведу тебе
  теленка, подходи к сараям.
      В этот момент на крыльце дома зажегся свет, освятив переднею часть двора
  и дом. Послышалась какая-то возня, загремело пустое ведро, и, опираясь на
  перила крыльца появилась фигура человека. Человек этот был в стельку пьян
  и едва стоял на ногах.
    — Людка! — еле выговаривая буквы, крикнул в темноту человек.
    — А вот и он вылез! — вздохнула Людмила.— «Легок» на помине! — глянула она
  в сторону дома. — Все Егор я пошла, жди меня у сараев.
  Люда быстро удалилась к дому и уже через минуту стояла у крыльца.
    — Ну что расшумелся! К соседке я ходила! Пошли в дом. — Поднялась на
  крылечко Людмила.— Дружки там твои живы еще? Инютин пробубнил что-то невнятное
  и замолчал. На крылечке еще несколько минут была слышна возня, отдаленный
  разговор, но вскоре, свет погас и все стихло. А еще через полчаса, Люда, как
  и обещала, вернула Егору теленка, упросив его никому не рассказывать о том,
  что случилось.

       Мария Петровна взволнованно прохаживалась взад вперед по комнате. Рассказ
  Егора, о его походе, за теленком сильно взволновал ее. И даже не сам рассказ,
  а то, что он пообещал Людмиле никому не рассказывать о случившемся.
    — Не знаю! Зачем ты ей обещал никому не рассказывать о случившемся!
    - Я думаю Михаилу надо рассказать.
    — Ну зачем? Она же вернула теленка. Да и Михаила сейчас все равно в деревне
  нет, ты же знаешь, он с семьей в отпуске у тещи в Калуге. Зачем лишний раз
  милицию вмешивать. Люда — баба неплохая, я ее по работе хорошо знаю.
    — Да уж, неплохая! — возразила Мария Петровна.— Это она на вид такая чистая
  и пушистая. А сама еще та лиса хитрая! — продолжала тетушка.— Ишь как мужа
  своего, вора, прикрывает! Мария Петровна помолчала минуту, подумала, затем,
  нахмурив лоб, пошла в новое наступление.
    — Вот скажи мне, откуда у простых колхозников большие деньги?! Давеча в
  магазин привезли товар, всего понемногу,колбасы, сосиски, сыр, конфеты разные.
  Очередь — не протолкнуться, товара много было, всем хватило. Только сколько
  ты этого товара возьмешь на наши пенсии и зарплаты? В лучшем случае полбатона
  колбасы, кило сосисок, ну и конфет 300–350 граммов. А она, Людка, две полные
  сумки продуктов набрала. Это же какие деньги она потратила за один раз?! —
  воскликнула Мария Петровна.
    — Ну, может быть, они мясом торговали. Поэтому и деньги были,— посмотрел на
  тетушку Егор.
    — Каким мясом, что ты говоришь?! — возмутилась Мария Петровна.— Если бы это
  был один случай! Она-же не вылезает из магазина! А если дефицит какой
  привезут, кто первый, она всегда первая у магазина. И каждый раз с деньгами!
  Откуда у нее постоянные деньги? Ответ один — воруют они! — сделала
  окончательные выводы Мария Петровна.
    — Ну, уж так сразу и воруют,— усомнился Егор.
    — Да, воруют,— вдруг послышался голос Сережи из соседней комнаты.
  Егор вопросительно посмотрел на удивленное лицо тетушки.
    — Я думала, он на улице,— пожала плечами Мария Петровна. Они с Егором встали
  и вошли в комнату.
      Сережа сидел на диване с какой-то книжкой в руках. Егор сел напротив,
  в кресло, и внимательно посмотрел на мальчика.
    — Ты сказал, воруют? — А что?
      Сережа оторвался от книги, бросил взгляд в сторону окна, помолчал минуту
  и сказал:
    — Ну, скотину всякую, коров, коней, овец.
    — Боже мой! — всхлипнула бабушка.— Значит, я была права.
    — Тихо, тетушка! — перебил ее Егор и пересел на диван к Сереже.
    — Слушай, брат,— положил он свою руку на плечо мальчика.— Это очень
  серьезное обвинение
    — Я знаю,— посмотрел на Егора своим решительным и спокойным взглядом Сережа.
    — Это правда! — продолжал уверенно рассказывать мальчик.— Он не один ворует,
  к нему приезжают два друга на машине, они по деревням ездят и воруют. А потом
  режут, а мясо в городе продают эти двое.
      Егор, конечно, до этого слышал от Михаила, что по области орудует какая-то
  банда, воруют колхозный и частный скот, но никак не мог предположить, что один
  из этих воров живет под боком, в его деревне.
    — Боже мой! — вновь всхлипнула Мария Петровна, прикрывая рот рукой.
    — Да уж, дела! — откинулся на спинку дивана Егор.— И, как назло, Михаила
  нет.
    — Что же будем делать?! — тревожно спросила бабушка.
    — Не знаю! — отстраненно ответил Егор. — Как нам теперь жить?! — взволновано
  посмотрела на Егора тетка.— Егор, а вдруг этот лихоимец придет и зарежет
  нас с Сережей!
    — Не зарежет! — решительно ответил Егор.— Светлана когда за Сережей приедет?
    — В эту субботу обещала забрать. Через неделю в школу.
    — Хорошо! — воскликнул Егор.— Сегодня вторник. Осталось три дня. Пока будем
  ждать, Сережу отправим, а в воскресенье Михаил приедет, тогда и решим, как это
  воровское гнездо разорить!

      Тревожные переживания Марии Петровны по поводу опасности для себя и Сережи
  были не напрасными. История с теленком Егора очень задела Инютина. Конечно,
  после того как Людмила ему всё рассказала и по-бабьи усердно вынесла его
  похмельный мозг, он осознал ту нелепую глупость, которую сотворил, воруя
  теленка из своей деревни. Но злоба и обида грызли душу. И больше всего у него
  была злоба на Сережу, какой-то сопляк, пацан, а от него могут быть большие
  неприятности!
    — Да он и правда Ведун! — воскликнул Инюта за завтраком, после того как
  Людмила поведала ему все вчерашние события.
    — А ты что, разве не слышал, как он помог милиции грабителей магазина
  поймать? Их дома, прямо тепленьких взяли!
    — Слышал! — сухо ответил Инютин.— Да значения этому не придал! Мало ли что
  бабы болтают! Сказки о ведунах, предсказателях и ясновидцах!
    — Сказки?! — взмахнула руками Людмила.— Теперь ты видишь, какие это сказки!
      Иван Инютин, словно не слыша возгласов и стенаний своей жены, сидел и
  молча смотрел в пустоту. На его щеках появились желваки, а в голове роем
  летали черные, худые помыслы.
    — Что молчишь? — прервала его раздумья Людмила.— О чем задумался?
      Инютин оторвал свой взгляд от пустоты и посмотрел на жену. В его глазах
  читались злоба и ненависть. А на рваных губах застыла мерзкая ожесточенная
  гримаса.
    — Ты что! — нахмурила лоб Людмила.— Дурное что удумал?! Не вздумай еще
  ребенка трогать! Сгинешь ведь! В этих словах Людмилы было видно всё. И то, что
  она не такая уж безобидная и глупая овечка, какой считал ее Егор. Потому что
  она, конечно же, догадывалась обо всех делах своего мужа. И то, что слова этой
  якобы заботы о судьбе мальчика или даже мужа больше походили и слышались
  заботой о себе и о своем сытом, безбедном благополучии.
    — Ты меня знаешь! — продолжила говорить Людмила.— Я никогда в твои дела
  с твоими дружками не лезла. Чем вы там занимаетесь, мне всё равно. Только
  теперь, раз такое случилось, придержались бы вы в своих делишках! Как бы беды
  не было!
    — Не бойся! — сухо бросил Инютин.— Разберемся.

  Через два дня, в пятницу, Мария Петровна готовила внука в дорогу, домой. В 11
  часов она пошла в магазин, купить гостинцев — конфет, зефира, вафель, печенья,
  всего понемногу. Купив продукты, она медленно шла домой, размышляя о чем-то
  своем. И так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как со спины к ней
  тихо подошел какой-то мужчина.
    — А! Мария Петровна, здравствуйте,— поравнялся со старушкой мужчина, и это
  был Инютин.
      Увидев возле себя Инютина, Мария Петровна вздрогнула, чувствуя, как ее
  душа не просто ушла в пятки, а, как ей показалось, совсем провалилась под
  землю. Она тихо оглянулась, на улице, как назло, ни одной души. Да и до дома
  еще далеко, метров двести, не меньше.
    — Вижу, вы в магазин ходили. Внуку гостинцев набрали,— улыбнулся своей
  рваной улыбкой Инюта.
      Мария Петровна всё это время шла молча, но едва Инютин завел разговор про
  внука, остановилась и побледнела.
    — Внука, видно, очень любишь! — посмотрел на старушку тяжелым взглядом Иван
  Инютин.— Говорят, хороший, умный мальчик! А многие вообще говорят, что
  прозорливый! Прямо Ведун! Всех насквозь видит! И всё про всех знает! Просто
  невероятно! Неужели правда?!
      Мария Петровна, не проронив ни слова, словно парализованная, стояла и
  слушала, что ей говорит этот страшный человек. Заметив ее тревогу и страх,
  Инютин продолжил подавлять волю старушки, всё дальше и сильней сокрушая ее
  своей циничной речью.
    — Плохо, очень плохо, если то, что про него говорят, правда! Опасно! —
  демонстративно покачал головой Инютин.— А вдруг найдется какой-нибудь злодей,
  который захочет поквитаться с ребенком за то, что он его дела напоказ
  раскрывал! Беда! — посмотрел на бабушку Инютин. — Ищи потом мальчика!
    - Ведь с собаками не найдешь! — последние слова он произнес с такой гримасой
  ненависти, что сердце Марии Петровны оборвалось.
      Достигнув своей грязной цели, морально раздавив и запугав старушку.
  Инютин вдруг улыбнулся своей мерзкой рваной улыбкой и воскликнул:
    — Да шучу я, Мария Петровна, шучу! Ладно, не болейте. А мне пора. Внуку
  привет,— вновь мерзко улыбнулся Инютин и быстро ушел прочь.
      Мария Петровна еле стояла на ногах. Сердце, словно механический кузнечный
  молот, неистово билось в груди. Ноги обмякли так, что она не могла сдвинуться
  с места. А в ушах,словно гулкое эхо, раз за разом повторялись страшные слова
  Инютина: — «Беда! Берегите мальчика! Никто его с собаками не найдет!» В голове
  зашумело, загудело, а в глазах всё поплыло. Едва не упав, она всё же устояла
  на ногах, отдышалась и кое-как, мелкими шажками, побрела до дома.

      Вечером, когда закончили свои дела по хозяйству, в доме Марии Петровны
  появились Егор, его жена Ольга и их восьмилетний сынишка Павлик. Мария
  Петровна едва живая лежала на диване. Только что Ольга, которая работала в
  деревне фельдшером, сделала ей укол от сердечного приступа и, проверяя пульс,
  сидела на стуле у ее головы. Павлик с Сережей где-то играли у себя, а Егор,
  поскрипывая половицей, нервно прохаживался взад-вперед по пропахшей
  валерьянкой комнате.
    — Боже мой! Как страшно! — взволнованно воскликнула Ольга, когда услышала
  рассказ Марии Петровны о разговоре с Инютиным. Ее овальное красивое личико
  слегка исказили явные страх и волнение.
    — Какой все-таки ужасный человек этот Инютин! — поморщилась Ольга.
    — Да! — продолжал прохаживаться по комнате Егор.— Наглый, циничный! Мне
  прямо так и хочется пойти ему шею свернуть!
    — Додумайся еще! — оторвала голову от подушки Мария Петровна.— Ты же и
  будешь крайним!
    — Да, Егор, не надо! — согласилась Ольга, уложив вновь на подушку Марию
  Петровну.
    — Да это я так! — отмахнулся Егор.— С этим гадом, конечно, надо по-другому
  поступать! Его надо с поличным брать. Ничего, завтра Сережу отправим,
  а послезавтра, Михаил приедет, вот тогда мы с ним и обмозгуем, как его взять!
    — Да, насчет Сережи,— вновь приподняла голову с подушки Мария Петровна.
    — Ты нас завтра пораньше отвези в район на автовокзал. Автобус со Светланой
  в 8 часов утра придет, на нем и уедем.
    — Она что, ничего про всё это не знает? — спросила Ольга.
    — Нет, конечно! — тяжело вздохнула бабушка.— Работает допоздна. Я два раза
  по межгороду звонила, но она трубку  так и не взяла. Вот и волнуюсь теперь.
  А еще как-то ночь эту нужно пережить.
    — Не переживай, тетушка, всё будет нормально, завтра отвезу прямо на вокзал.
  В семь часов утра я буду у вас.
    — А может, сейчас отвезешь? — неожиданно предложила Ольга.
    — Куда, в район?! — удивленно посмотрел на свою жену Егор.
    — Зачем в район! — воскликнула Ольга.— В Москву Я не знаю, как ты, а я очень
  переживаю за них. Им еще эту ночь как-то нужно пережить! Мало ли что этому
  упырю в голову взбредет!
    — А что, идея неплохая,— посмотрел на настенные часы Егор.— Сейчас 7 часов,
  если за полчаса соберетесь, то в 10 часов будем на месте. Ну что, тетушка,
  собирай Сережу.
    — Ой, неудобно как-то! — поднялась и села на диване Мария Петровна.— Да и
  поздно будет, когда вернешься, а завтра на работу!
    — Ничего не поздно,— отмахнулся Егор,— Я у Светланы заночую. Надеюсь, не
  выгонит двоюродного Брата? — воскликнул Егор.
    — Что ты такое говоришь?! — улыбнулась тетушка и погрозила кулаком в
  воздухе.
    — Ну и отлично! — воскликнул Егор.— Собирайте Сережу, я через полчаса
  подъеду.
    — Только я тоже с вами поеду,— посмотрела Мария Петровна на Егора.
    — Теть Мария, а как же сердце? — взяла ее за руку Ольга.
    — Спасибо, Оленька, мне уже хорошо! Ты завтра утром покормишь моих кур?
    — Конечно, покормлю,— ответила Ольга.
    — Ну, вот и ладно! Собирайте вещи, я пошел за машиной,— сказал Егор и ушел.
     Как и говорил Егор, в Москве они были в 10 часов. Уложив Сережу и Павлика
  спать, Мария Петровна, Егор и Светлана долго еще сидели на кухне, пили чай и
  обсуждали эти неприятные события, пережитые ими недавно. Даже не подозревая,
  что на фоне страшного грядущего всё это вскоре покажется им нелепым
  недоразумением.

      Это октябрьское утро было промозглым и отвратительно зябким. Свинцовое
  серое небо бесконечно уныло, заливало город обильными потоками дождя.
  Всматриваясь в холодное, матовое окно, сквозь бегущие струйки и капли дождя
  Сережа, казалось, пытался рассмотреть утреннюю суету пробужденной ото сна
  столицы. Сегодня было воскресенье, в школу не идти,это настоящее счастье для
  любого ребенка. Но только не сейчас и не для Сережи. Мальчик был очень
  грустным и даже подавленным. Что-то терзало его внутри. Рассматривая дождевые
  реки на мостовой и людей, которых омывали брызгами из луж хамы водители Сережа
  ничего этого не замечал. Он был полностью погружен в себя, думая о чем-то
  своем. Размышления эти были настолько глубоки, что он не заметил, как к нему
  со спины подошла мама.
    — Сережа, пойдем завтракать! — положила свои руки на плечи сыну Светлана.
  Мальчик вздрогнул, словно его ударило током, и подавленным взглядом посмотрел
  на мать.
    — Что с тобой?! — испуганно спросила Светлана. Помолчав минуту, Сергей вдруг
  сказал:
    — Сегодня дядя Егор и дядя Миша приедут к нам. Но я им ничего не скажу.
  Мальчик вдруг заплакал и выскочил из комнаты.
      Егор с Михаилом позвонили в дверь квартиры Светланы в час дня. На пороге
  их встретила взволнованная хозяйка. Когда они разделись, Светлана тихо провела
  их на кухню и закрыла за собой дверь.
    — Что там у вас стряслось?! — полушепотом спросила Светлана.
  Егор с Михаилом удивленно переглянулись.
    — Да не удивляйтесь. О вашем неожиданном приезде мне Сережа еще утром
  рассказал. Он вообще сегодня как чужой! Какой-то весь на иголках,
  раздражительный! Закрылся в своей комнате! Даже толком не позавтракал!
  Ну, говорите что произошло?!
       Егор с Михаилом вновь переглянулись, немного помолчали, и Михаил начал
  рассказывать.
    — Прошлой ночью в соседнем районе во время ограбления колхозной фермы из
  охотничьего ружья в упор был убит пожилой сторож.
    — Боже мой! — рухнула на стул Светлана.— Это Инютин?
    — Не знаем,— вздохнул Егор.— Но подозреваем, что он с дружками.
    — Что же вы их до сих пор не взяли? — посмотрела на Михаила Светлана.
    — А на основания чего мы их возьмем?! — воскликнул Михаил.— На основании
  рассказов Сережи? Это хоть и правда, как мы все знаем, но это не
  доказательство. Эти знания к делу не пришьешь и на суде их не предъявишь.
  А то, что Инюта с дружками по ночам на машине катается, совсем ни о чем не
  говорит.
    — Да,— вздохнул Егор.— Их нужно только с поличным брать! Только где?! Где их
  место?! Где они мясо разделывают?!Егор замолчал, молчал и Михаил, направив
  свой взгляд в пустоту.
    — А что, проследить за ними нельзя? Или, я не знаю, засаду, например,
  сделать? — робко спросила Светлана.
    — Да пробовали, и следили, и засады на фермах оставляли,— отмахнулся Михаил.
    — Только им словно сам дьявол помогает! Одну ферму охраняем, они другую
  грабят! А то и в другом районе объявятся. И так раз за разом! На каждой
  ферме засаду не поставишь! Людей не хватает, да и других дел в районе выше
  крыши! Начальника в область в обком партии вызывали, всыпали по первое число,
  вернулся в бешенстве! Дал отделению на поимку двое суток, сутки уже прошли! А
  что дальше?! — махнул рукой Михаил и замолчал. Светлана тоже молчала, но
  недолго.
    — А вы знаете, что Сережа мне утром сказал,— неожиданно прервала паузу
  Светлана.
    — Что?! — в один голос спросили Егор с Михаилом.
    — Он сказал, что ничего вам не расскажет! Что с ним сегодня, я прямо не
  знаю,— выдохнула Светлана.
      Михаил с Егором переглянулись и замолчали. Пауза в этот раз была долгой,
  но и ее нарушил Михаил.
    — Ну что же, раз так, значит, зря мы приехали! — вздохнул с грустью Михаил.
    — Что, поедем домой? — посмотрел на друга Егор.
    — Да,— кивнул головой Михаил и встал со стула.
      Светлана хотела было предложить чай. Но в этот момент дверь в кухню
  открылась, и на пороге появился Сережа. Его лицо было очень грустным, а в
  глазах просматривались слезы.
    — Не уходите! Я расскажу,— с трудом произнес мальчик и ушел в комнату.
  Все молча переглянулись и пошли за ним. Сережа сидел в зале на диване.
    — Ну, что-то ты, брат, совсем загрустил,— улыбнулся Михаил. Он опустился на
  одно колено напротив Сережи и положил свои ладони ему на плечи.
    — Что случилось, сынок? — вежливо спросил Михаил.
      Сережа неожиданно вскочил с дивана и, едва не сбивая Михаила с ног,
  бросился ему на шею!
    — Дядя Миша, не ходи в сарай! — захныкал мальчик. — Не ходи в сарай! Там
  яма!
    — В какой сарай?! Какая яма?! — недоумевал Михаил.
    — Сарай в лесу! Там они скотину режут. В сарае сырая глубокая яма! Не ходи
  в сарай, я видел тебя в этой яме! — хмыкнул Сережа и залился слезами.
      Светлана с Егором сели на диван с каждой из сторон мальчика и тоже
  пытались успокоить его. Сережа плакал, но недолго, получив обещание от
  Михаила, что тот не будет входить в непонятно какой сарай, он, наконец,
  успокоился и перестал плакать.
    — Ну, плакса, успокоился? — улыбнулся Михаил.— Всё, мы больше не плачем? —
  потрепал он его за чуб.
    — Да,— тяжело вздохнул Сережа и слегка улыбнулся.
    — Ну, вот и молодец. А теперь,— с серьезным лицом продолжил разговор Михаил,
    — скажи мне, о каком сарае ты говорил?
  Сережа перестал улыбаться и посмотрел на Михаила.
    — Я не знаю,— сухо ответил мальчик.— Но этот сарай далеко в лесу. Он
  деревянный и очень старый. Там, возле сарая, всякие старые ящики и бочки
  валяются.
    — Послушай! — неожиданно перебил Сережу Егор.— А это, случаем, не бывшая
  заготовительная база Леспромхоза?!
    — Да, похоже на то,— согласился с Егором Михаил.
    — Что за база? — спросила Светлана.
    — Бывшая заготконтора по закупке у населения грибов и ягод,— посмотрел на
  сестру Егор.
    — Да,— вмешался Михаил.— В пятидесятые, шестидесятые годы лесное хозяйство
  закупало у населения грибы и ягоды, для этого в лесу, на границе двух районов,
  нашего и соседнего, построили деревянный барак, приемный пункт со складом
  и весовой. Потом, с годами, от этой идеи с приемкой даров леса отказались,
  а барак забросили. Так вот, значит, где они свою базу организовали! —
  воодушевился Михаил.
    — Да, неглупо,— улыбнулся Егор.— В лесу, в заброшенном гнилом бараке, там,
  где действительно никто искать не будет.
      Глаза Михаила азартно загорелись, так, как загораются глаза страстного
  картежника, имеющего бесспорно выигрышные карты на руках, или охотника,
  который долго выслеживал и гнал свою добычу, пока, после долгих преследований
  и скитаний, наконец, не настиг ее.
    — Ну, а теперь можем и чаю попить! — Михаил встал с пола и поднял на руки
  Сергея.— Ох и тяжел ты стал, однако, братец! Последний раз, когда я тебя
  держал на руках, ты был такой легкий. А сейчас пупок трещит! Гляди, вот-вот
  развяжется! Сережа засмеялся, Егор со Светланой тоже улыбнулись, и все ушли на
  кухню пить чай.
      Эта резкая перемена настроения Сережи так отвлекла всех и успокоила, что
  ни один из взрослых даже не вспомнил про недавние слезы мальчика, про ту
  страшную сырую яму, про которую он говорил Михаилу и из-за которой запрещал
  ему заходить в неведомый сарай. Хотя после рассказа Сережи этот сарай уже не
  был таким неведомым, и было понятно, что имелась в виду эта самая заброшенная
  заготконтора Леспромхоза.
      Чаепитие прошло весело, Михаил разошелся не на шутку, рассказывая всякие
  истории Сереже, развлекал мальчика. Он так развеселил Сережу, что тот совсем
  забыл про свои печали. Покидая квартиру Светланы, Михаил вновь поднял
  мальчика на руки и поцеловал в лоб.
    — Ну, всё, малыш, пока. До скорой встречи. Слушай мамку и не шали!
    — Хорошо,— улыбнулся Сережа и кивнул головой в знак согласия.— До скорой
  встречи.

      После ухода Михаила и Егора Сережа оставался в хорошем настроении целый
  день. Казалось, всё плохое и грустное ушло, и даже погода изменилась в тон
  настроения мальчика. Дождь кончился, тучи испарились, как будто их и не было,
  а в квартиру сквозь мокрые окна обильно пролился медовым цветом яркий
  солнечный свет.
      Светлана весь день посвятила сыну. Она читала ему книжки, играла с ним во
  всякие его игры, смотрела телевизор, и так до самого вечера. А когда поздно
  вечером пришло время ложиться спать, она вдруг заметила, что Сережа опять
  насупился и загрустил. Но на все ее вопросы, в чем дело, мальчик ничего не
  ответил, лег в кровать и отвернулся к стене. Светлана не стала настаивать со
  своими вопросами и ушла спать. Проснулась она в два часа ночи от сильного,
  пронзительного, надрывистого воя. Ничего не понимая, Светлана открыла глаза,
  оторвала голову от подушки, огляделась и села на кровати.
      Комнату блекло освещал свинцовый лунный свет, окрашивая, словно краской
  серебрянкой, отдельные части мебели и куски стен. Надрывистый вой, который
  разбудил Светлану, доносился из комнаты Сергея. Осознав это, она бросилась
  к комнате и открыла дверь. Мальчик сидел на кровати и, утирая слезы руками,
  истошно рыдал.
    — Что с тобой, сынок?! — вскрикнула Светлана и бросилась к сыну.
    — Мам! Мам! Ма! — протянул, заикаясь, Сережа.
    — Ну что, мой родненький! — гладила по голове сына и пыталась успокоить
  мать. Сережа долго еще не мог успокоиться, заикался и хныкал, хлюпал, но всё
  же успокоился и посмотрел на мать.
    — Мама!
    — Что, сынок? — взволнованно спросила Светлана.
    — Дяди Миши больше нет! Его убили, мама! — вновь заревел Сережа и упал лицом
  на подушку.

      Сержанта милиции Михаила Николаевича Курбатова хоронил весь район. Было
  много людей и из соседних районов. Целые потоки живой людской реки текли за
  гробом участкового, провожая его в последний путь. Траурная завывающая музыка
  надрывала и без того разбитые сердца родных и близких. Старенький бортовой
  автомобиль «ГАЗ» с гробом Михаила на борту медленно двигался впереди траурной
  процессии. Почерневшая от горя старая мать, жена Люба и единственная дочь,
  восьмилетняя Анечка, сидели у гроба, омываясь слезами.
      Егор со Светланой, покрытой черным траурным платком, шли сразу за машиной
  с гробом, в группе милиционеров, сослуживцев Михаила. Сережи и Марии Петровны
  на похоронах не было, бабушка с внуком были в Москве. Мальчик перенес сильное
  потрясение, и родные всерьез боялись за его психическое здоровье. Машина
  прибыла на старое деревенское кладбище, люди толпились у могилы. Началась
  гражданская панихида, на которой начальник милиции и сослуживцы Михаила долго
  говорили, каким замечательным человеком и гражданином он был. Затем застучали
  молотки, забивая крышку гроба. Гроб, под стенание и плач родных, опустили
  в сырую могилу и засыпали землей! Прогремел троекратный салют почетного
  караула, и могильный холм на глазах у всех превратился в зеленый курган из
  похоронных венков и цветов. Люди постепенно разошлись, собираясь в колхозную
  столовую на поминки.
    — Ну! Может, теперь расскажешь мне, как всё было?! — обратилась к брату
  Светлана. Егор молчал, будто и не слышал вопроса сестры. Он был настолько
  подавлен и сокрушен всем происшедшим, что сам был едва похож на живого
  человека. Пережитые им события, видимо, так потрясли его, что казалось, будто
  и его психика пошатнулась и сильно пострадала. Сидя молча за поминальным
  столом, он уставил свой взор в пустоту, никого и ничего не замечая.
    — Егор! — вновь окликнула брата Светлана и положила свою руку ему на плечо.
  Егор съежился, и устало посмотрел на сестру.
    — Я сам не понял, как всё произошло! Быстро очень! Всё быстро!
    — Как быстро? — спросила Светлана. Егор еще помолчал минуту, и начал
  рассказывать.
    — Мы подъехали к заготконторе в час ночи. Машину оставили метров за триста
  до барака, думали, возьмем их неожиданно, но просчитались! Кто-то, видимо,
  стоял у них на шухере и предупредил. В общем, когда опергруппа подошла к
  бараку, нас там уже ждали. Только мы сразу этого не поняли. Всё вроде
  тихо, у барака «Нива» стоит, изнутри свет керосиновых ламп видно, слышна
  какая-то возня. Нам бы надо было окружить барак да потребовать, чтобы они
  вышли. Но Михаил, а с ним еще один молодой милиционер решили с ходу их взять,
  выбив дверь, они ворвались в барак и сразу попали под встречный оружейный
  огонь. Два выстрела, один Михаилу в грудь, и сразу наповал. А другой выстрел
  стороной прошел, но всё же ранил молодого милиционера в плечо. Был там и
  третий выстрел!
    — В кого еще? — спросила Светлана. Егор глянул на сестру и продолжил.
    — В того, кто стрелял в них, выстрелил молодой раненый
  милиционер, перед тем как потерял сознание. И он тоже убил наповал того, кто
  стрелял в них.
    — И кто же в них стрелял?! — спросила Светлана.
    — Инютин! — сухо ответил Егор, потом минуту помолчал и сказал:
    — Знаешь, я только теперь понял.
    — Что? — спросила Светлана.
    — То, что хотел сказать Михаилу Сережа, когда рассказывал ему про сырую яму
  в сарае. Никакой ямы в бараке, конечно же, не было. Так Сережа видел смерть
  Михаила. И самое страшное во всем этом то, что никто из нас, взрослых,
  так и не понял этого тогда.
       Егор замолчал на минуту, потом посмотрел на сестру и сказал:
    — Береги Сережу, Светлана! Он у тебя очень необычный ребенок! Не знаю,
  останутся у него с годами эти способности ясновидения или нет, говорят,
  с годами такие дары у детей пропадают. Но одно знаю точно, из него должен
  получиться хороший, отзывчивый человек, готовый всегда и любому прийти на
  помощь. Береги его!
       Время с годами подтвердило слова Егора о его племяннике Сереже. Мальчик
  вырос в молодого мужчину, именно в такого, каким он его и видел. В одном
  только ошибся Егор, способности ясновидения Сергея с годами не только не
  пропали, а еще более усилились. Стали совершенными, позволяя ему в дальнейшем
  видеть не только фрагменты будущего, но и, касаясь каких-то предметов,
  заглядывать в прошлое. Всё это ярко отразилось на его судьбе, прошло с ним
  через всю его жизнь, полную невероятных приключений и опасностей.