Статья kostiamark и комментарии к ней

  Господа, первую половину страницы занимает, собственно, не "Versus3", а  «Versus2: «Война и мир» vs «Тихий Дон»,-- то, шо комментарий мой подверг критике, ради какой, собственно, страница и сделана; коментарий назван "Versus3: Образованщина недопросвещённая", прошу читать его во второй половине стрницы. Благодарю Вас за внимание; перехожу к делу. Итак:

«Versus2: «Война и мир» vs «Тихий Дон»
https://discourse-ru.livejournal.com/193320.html

kostiamark написал в discourse_ru
2 августа 2020, 23:22
https://discourse-ru.livejournal.com/193320.html

Оба романа представляют собой непомерно разросшееся (за тысячу страниц)  повествование,  рассказывающее о  человеческих судьбах в катастрофически-переломные моменты истории, вследствие чего называемые не просто романами, а романами-эпопеями. Оба романа считаются классикой и поэтому, начиная с советского времени, по сей день обязательны для школьного изучения , притом что совершенно нечитаемы . Дело даже не в стилистике и не в содержании обеих книг – всё значительно проще.
  Простая арифметика, как видно  оказывающаяся сложной для тех , кто составляет школьную про-грамму: объём «Войны и мира» примерно 1250 страниц, объём «Тихого Дона» – 1600 страниц. Сред-ний объём чтения для нормального человека – 30 страниц в час (замечу, что это цифра оптимальна лишь  для беллетристики ,  Аристотеля же читать можно лишь по  2-3 страницы в это же время ). Вы-ходит, что прочитать «Войну и мир» от корки до корки можно за 41 час, а «Тихий Дон» – за 53 часа. Смотрите: сам курс литературы в 11 классе,  включающий не только одного Шолохова, но и много ещё  кого и чего, рассчитан ( и это ещё в  лучшем случае! ) примерно на 102 часа в год  при трёх уроках в неделю. Значит дополнительно к 102 часам ученик дома должен потратить ещё 53 часа, только чтобы прочитать одно произведение из всего курса. Если представить себе , что молодой человек, который готовится к сдаче ЕГЭ и поступлению в вуз, изучая  другие предметы, нужные и не нужные ему, всё-таки честно выделит 1 час в день для чтения  «Тихого Дона», то сколько дней он будет читать? 53 дня! Почти два месяца! Я в школьные годы целиком не читал ни первую эпопею, ни вторую. Толстого пролистывал, опуская квазифилософские рассуждения (которые-то действительно глубоки  и интересны, но для другого возраста), а Шолохова просто не дочитал, бросил на третьем томе — и не столько от усталости, сколько от отвращения. И это при том, что так , как  я  читал, в нашем классе не читал никто. Для сравнения: с 15 до 16 лет я прочитал все романы Достоевского, начиная с  «Униженных и оскорблённых» и заканчивая « Братьями Карамазовыми». Теперь понятно, почему эти эпопеи, даже если они великие-превеликие , всё равно не для школы?  В этом, действительно, «Война и мир» и «Тихий Дон» сходны. Но на этом сходства заканчиваются. Дальше будет о различиях.
  Начнём с эстетики. О вкусах, действительно, не спорят. Как там писал Кант о суждениях вкуса? «Суждение вкуса определяет свой предмет как вызывающий благоволение (как прекрасный), притязая на согласие каждого, как будто это суждение объективно».
Однако «суждение вкуса не может быть определено доказательствами, как будто оно чисто…. Объективный принцип вкуса невозможен. Под принципом вкуса следовало бы понимать основоположение, под условие которого можно подвести понятие предмета и затем посредством умозаключения вывести, что предмет прекрасен. Но это совершенно невозможно. Ибо удовольствие я должен ощутить непосредственно от представления о предмете и вынудить у меня это удовольствие посредством болтовни о доказательствах нельзя. Несмотря на то, что, как утверждает Юм, критики способны умствовать более правдоподобно, чем повара, судьба тех и других одинакова. Определяющего основания для своего суждения они могут ждать не от убедительности доказательств, а только от рефлексии субъекта о его собственном состоянии (удовольствия или неудовольствия), отказываясь от всех предписаний и правил». Проще говоря, суждение вкуса всегда субъективно, так как определяется  удовольствием или неудовольствием субъекта. Так считает Кант.
  Так вот, мне, как  субъекту, многие страницы Толстого доставляли и доставляют удовольствие, за что я считаю роман действительно великим произведением искусства, тогда как вся книга Шолохова скучна и просто физически отвратительна. Для примера:  в самом начале 1 тома «Войны и мира»  после  нудного «салона Шерер» с великосветскими  разговорами ни о чём, да ещё на французском языке, уже в следующей главе начинается подлинный Толстой – то есть гомеровский. Мы вместе с Пьером попадаем на гусарскую пьянку, но пьянка эта какова! Это не дегенераты-алкоголики, пьющие  от безысходности и бессилия, а молодые, сильные мужчины, офицеры, которые  и пьют, и буйствуют по прямо противоположной причине – от избытка жизненной силы! Долохов на спор выпивает бутылку рома из горлышка, сидя на подоконнике окна третьего этажа  – и Толстой, вместе с Пьером,  им  любуется. И есть чему любоваться…Таким героям молодому человеку хочется подражать – просто потому, что они  сильные и смелые – и потому красивые! Таковыми всегда во все времена были герои эпоса,  начиная с  персонажей упомянутого Гомера. Ибо «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына»…
…Насколько я помню, мне никогда не хотелось подражать казакам Шолохова, хотя они тоже , как и гусары, вроде бы профессиональные воины, пусть и из другого сословия. Но как они изображены? Ничего привлекательного. Взять хотя бы протагониста Григория Мелехова. …

…Читать, как он наблюдает за замужней соседкой, подобно прыщавому  школьнику, а потом, тря-сясь,  подбирается к ней, просто противно. Можно сказать, как и говорят горе-критики, что такова страсть….Но разве это эпическая страсть? Так, страстишка, на грани приличия: молодой человек ув-лёкся чужой женой (автор  бесстыдно описывает, к примеру,  как Григорий, попав в дом соседей, воровато заглядывает под юбку спящей Аксинье), потому что возраст вышел, отец замешкался с же-нитьбой, гормоны требуют своё, а по соседству девок, увы, не оказалось... Вот и вся любовь! Даже тогда , когда у Толстого Долохов с Курагиным умыкают, как и положено эпическим героям, чужую невесту Наташу Ростову, они всё равно прекрасны: зима, цыганки, опять выпивка, шуба, ночь, снег, бешеные кони, ждущие трепещущую под шубой добычу , драка с поджидающими похитителей в засаде добрыми молодцами прознавшей всё Наташиной тётушки – это весело , по крайней мере,  это захватывает! Читать же, как  Мелехов сношается  с чужой женой  втихаря   в шалаше, рядом с уснувшим отцом и малолетней сестрой просто противно: тоже мне,  нашёлся  секс-гигант, оприходовать соседку в отсутствие  мужа во время полевых работ!  Вся же дальнейшая сюжетная линия на четыре тома  под стать этой первой сцене «секса на природе»: бесконечные метания  между женой и любовницей жалкого, запутавшегося  и неумного (потому что меняет шило на мыло) человека,  у которого не хватает силы воли что-то для себя окончательно решить  в своей путаной личной жизни, почему-то кажущейся нашим литературоведам образцом  великой и  возвышенной любви.
Таковы и политические же предпочтения Мелехова, растерянно  переходящего, как это часто бывает в гражданских войнах, от одной стороны конфликта к другой и заканчивающего роман просто попыткой тотального бегства ото всех, во время которой так же нелепо, как до этого жена,  погибает его любовница …Вот и весь сюжет.  Какой уж тут эпический герой?  Банальный мордобой с обманутым мужем и парочка хороших поступков на войне (не бросил товарища) ситуации не спасают: эпосом тут и не пахнет. Это чистая бытовуха, такая же вульгарная, как вопли Аксиньи: «Мой, Гришка, мой ! Никому его не отдам!»
  Вернёмся  к Толстому. Интересно с ним то, что эпическими  в романе являются лишь второстепен-ные и даже эпизодические персонажи, но отнюдь не главные. Например, в недавней книге эссе современный писатель М.Веллер поставил в упрёк Толстому, что его  герои Андрей и Пьер ведут себя совершенно бессмысленно. Андрей-де погибает просто  глупо, потому что, когда перед ним на Бородинском поле кружится ядро и есть ещё шанс спастись,  он  им пренебрегает, стыдясь перед солдатами упасть ничком на землю и прикрыться. Этот упрёк был бы совершенно справедлив в отношении эпического героя, но всё дело  в том, что Болконский не эпический персонаж (в эпосе герой не только храбр, но и ловок) , а трагедийный и поэтому действует по иной логике: по логике не военного эпоса , а трагедии, согласно которой перед лицом неминуемой смерти герой должен остаться  стоять во весь  рост, не пытаясь спастись.
  В разговоре про трагедию  мы должны оставить эстетику Канта и перейти к поэтике Аристотеля. По Аристотелю, одним из главных её признаков является то, что трагедия «посредством сострадания и страха производит катарсис соответствующих аффектов». «Катарсис» традиционно переводят как «очищение». Важно , что Аристотель так и не объяснил, что такое «очищение» аффектов, хотя и обещал, породив тем самым множество гипотез и домыслов. Однако ничто не мешает нам самим  попытаться это сделать. Для примера возьмём несколько фрагментов, действительно вызывающих страх и сострадание. Первый – из «Тихого Дона» Вначале автор рассказывает историю Аксиньи:
«За год до выдачи осенью пахала она в степи, верст за восемь от  хутора.
Ночью  отец  ее,  пятидесятилетний  старик,  связал  ей  треногой  руки  и  изнасиловал.
- Убью, ежели пикнешь слово, а будешь помалкивать  -  справлю  плюшевую
кофту и гетры с калошами. Так и помни: убью, ежели что...  -  пообещал  он ей. Ночью, в одной изорванной исподнице, прибежала Аксинья в хутор. Валяясь  в ногах у матери, давясь рыданиями, рассказывала... Мать и  старший  брат, атаманец, только что вернувшийся со службы,  запрягли  в  бричку  лошадей,посадили с собой Аксинью и поехали туда, к отцу. За восемь верст брат чуть не  запалил  лошадей.  Отца  нашли  возле  стана.  Пьяный,  спал   он   на разостланном зипуне, около валялась  порожняя  бутылка  из-под  водки.  На глазах у Аксиньи брат отцепил от брички барок, ногами поднял спящего отца, что-то коротко  спросил  у  него  и  ударил  окованным  барком  старика  в переносицу. Вдвоем с  матерью  били  его  часа  полтора.  Всегда  смирная, престарелая мать исступленно дергала на обеспамятевшем муже  волосы,  брат  старался  ногами.  Аксинья  лежала  под  бричкой,  укутав  голову,   молча тряслась... Перед светом привезли старика домой. Он жалобно  мычал,  шарил по горнице глазами, отыскивая спрятавшуюся Аксинью. Из оторванного уха его стекала на подушку кровь. Ввечеру он помер. Людям сказали, что пьяный упал с арбы и убился».
Вызывает сострадание? Конечно! Прежде всего  к самому отцу…И  потрясает здесь не столько пьяный инцест, сколько  поведение брата и матери Аксиньи. Ладно бы сразу ударили в сердцах и убили – а тут ведь полтора часа (!) топчут, отрывая уши и волосы,  своего  всё-таки  отца и мужа… Больно ли это читать? Невозможно. А есть ли здесь очищение, что-нибудь очищается ли? Нет! Как ничего не очищается от зрелища любого страдания: будь то муки насильника,  получившего вроде как по заслугам, или боль бездомного  щенка, замученного малолетними садистками! После этого просто плохо и тягостно.. И чернуха потому  так и остаётся чернухой, без всякого очищения аффектов. Чего же не хватает тут для  «катарсиса»?  Ужас есть, сострадание вроде  тоже…  У Достоевского, к примеру, весть об убийстве крестьянами изверга-отца вызвала в 16 лет первый  приступ эпилепсии,  которой он страдал потом всю жизнь, вокруг отцеубийства вертится маховик  его последнего романа –  «Братья Карамазовы»,  а  в «Преступлении и наказании» умирающий пьяница Мармеладов так же, как и отец Аксиньи, ищет  глазами дочь, ставшую по его вине проституткой, чтобы, вероятно,  так же попросить прощения  за  сломанную жизнь:
«Мармеладов был в последней агонии; он не отводил своих глаз от лица Катерины Ивановны, скло-нившейся снова над ним. Ему все хотелось что-то ей сказать; он было и начал, с усилием шевеля язы-ком и неясно выговаривая слова, но Катерина Ивановна, понявшая, что он хочет просить у ней прощения, тотчас же повелительно крикнула на него:
- Молчи-и-и! Не надо!.. Знаю, что хочешь сказать!.. - И больной умолк; но в ту же минуту блуждающий взгляд его упал на дверь, и он увидал Соню...
До сих пор он не замечал ее: она стояла в углу и в тени.
- Кто это? Кто это? - проговорил он вдруг хриплым задыхающимся голосом, весь в тревоге, с ужасом указывая глазами на дверь, где стояла дочь и усиливаясь приподняться.
- Лежи! Лежи-и-и! - крикнула было Катерина Ивановна.
Он дико и неподвижно смотрел некоторое время на дочь, как бы не узнавая ее. Да и ни разу еще он не видал ее в таком костюме. Вдруг он узнал ее, приниженную, убитую, расфранченную и стыдящуюся, смиренно ожидающую своей очереди проститься с умирающим отцом. Бесконечное страдание изобразилось в лице его.
- Соня! Дочь! Прости! - крикнул он и хотел было протянуть к ней руку, но, потеряв опору, сорвался и грохнулся с дивана, прямо лицом наземь; бросились поднимать его, положили, но он уже отходил. Соня слабо вскрикнула, подбежала, обняла его и так и замерла в этом объятии. Он умер у нее в руках.»
  Вот! Вот что нужно для очищения – прощение. Но этот мир , в котором бесконечно страдают и виновные,  и невиновные, простить невозможно. Поэтому подлинное прощение может быть только через его невозможность. Простить нужно потому, что простить нельзя. И , самое главное, простить может только сама жертва, иначе это просто лицемерие. Как, к примеру, можно простить детоубийцу? Только само мёртвое дитя может это сделать. Что абсолютно невозможно. Поэтому подлинное прощение – это всегда мистическое прощение, как бы прощение: «соблазн для воли и безумие для разума». Персонажем, через которого миру прощается  его зло, становится Соня Мармеладова, прощающая всех, даже убийцу Раскольникова, а через неё Раскольников как бы получает прощение от убиенной им Лизаветы, как бы мистической  сестры Сони (они ведь в своё время обменялись крестами). Мистическое прощение есть мистическая же связь, соединяющее несоединимое.  Проще говоря, катарсис возможен только там, где есть мифическое сознание , преодолевающее разъединённость и разробленность сущего.  Потому и Аристотель не объяснил, что такое «катарсис»: как можно рационализировать миф? Ю.М.Лотман писал, что сюжетное пространство русского романа XIX столетия, в отличие от сюжетного пространства западноевропейского романа, ориентированного на схему сказки о Золушке (герой стремится изменить своё положение в мире)  представляет собой не сказку, а  миф (герой изменяет либо сам себя, либо сам мир). Про Достоевского уже понятно,  вернёмся  тогда к Толстому. Материала для ужаса и сострадания  у того тоже достаточно,  хоть и нет инцеста, групповых изнасилований,  забивания до смерти и отрывания ушей родному отцу. Есть и публичные казни, есть и добивание больных пленных, и пожар в Москве, и отрезание ноги:
«В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак — по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что-то резал в его коричневой, мускулистой спице.
— Ух, ух, ух!.. — как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжать пронзительно-звенящим, протяжным визгом.»
(Толстой до того прошёл две войны: кавказскую и Крымскую – поэтому знал доподлинно,  о чём пи-сал: люди, которых  режут , от боли визжат и хрюкают)
«Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
— Покажите мне... Ооооо! о! ооооо! — слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и поко-рившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
— О! Ооооо! — зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
— Боже мой! Что это? Зачем он здесь? — сказал себе князь Андрей. В несчастном, рыдающем, обес-силевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина.»
   Сцена , достойная театра абсурда: человеку, которому только что отрезали ногу (напомню, тогда наркоза не было, всё делали в полном сознании оперируемого) ,показывают её по его же просьбе. Человек этот – личный враг Болконского, тот самый гусар, который пытался умыкнуть Наташу, то есть, как мы помним, эпический персонаж. Так вот, эпос не выдерживает давления происходящего (герой начинает рыдать  как женщина) – и разваливается, освобождая сцену для трагедии. Дальше начинается совершенно невозможное:
«Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дро-жащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем-то близко и тяжело связан со мною, — думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. — В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью?» — спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими руками, с готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда-либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь эту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце. Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.»
Вот это и есть катарсис, который связан с торжеством мифического сознания, восстанавливающего никогда на самом деле не существовавшую, но для мифа просто утраченную всеобщую связь. Отыскание этой связи – главная цель мифического героя (потому Андрей, на пороге могилы, совершенно  счастлив:  он восстановил  целостность !) и представляет собой подлинный сюжет «Войны и мира» . Этой связи нет и быть не может в мире Шолохова, поэтому его роман распадается на ряд  эпизодов, один из которых кошмарней и бессмысленней другого. Например, какой смысл в  вышеприведённом столь подробном описании  убийства отца Аксиньи?  Что этим хотел сказать автор?  Что он хотел сказать вообще историей Григория Мелехова? Произвести эффект? Эффект ради эффекта  порождает аффекты , которым нет очищения, потому и  в романе нет трагедии, как нет и эпоса, а есть лишь голый натурализм, , «бессмысленный и беспощадный», как русский бунт.

                Комментарии
xyznaetkto
3 августа 2020, 09:31:22 UTC
Если допустить, что Шолохов - реальный автор, а не литературное чучело, сшитое на потребу строителям коммунизма, то придётся допустить и то, что маму Шолохова обрюхатил инопланетянин. Нормальный земной мужик в возрасте 20-25 лет может со знанием дела пить водку и (мат) девок, но уж никак не создавать реалистичные высокохудожественные эпопеи. Поэтому - либо фрик, либо обманка; и в том и в другом случае читатель во мне воротит нос. Не читал и не буду. Да и нужды-то нет, даже если бы собрался: этим тихимдоном и его навозной эстетикой настолько (мат) в советское время по телевидению и радиовещанию, что сюжет давно уж знаешь наизусть, а от всякого удалого, степного и казацкого просто тянет блевать.
Лев Николаич - тоже фрик, но с другим анамнезом. Если у юного Ш. проникновенный интерес к судь-бам человеков - врождённая патология, то у графа он - нечто благоприобретённое после несметного кол-ва дефлорированных девок. Весь этот (мат) толстовский пафос - любовь к ближнему, смирение, искупление и проч. - ну что это? откуда это возьмётся у нормального, не повинного в смертных грехах человека? Не жгучее ли это раскаянье, не совестищща ли водила пером Льва Николаевича последние годы жизни, не страшное ли какое воспоминаньице? Как, скажем, зарубил лопатой Наташку из Пердяевки, не пожелавшую отсосать ему на конюшне?.. В общем, Лев Николаевич... скажем так, не аутентичен, а потому мною также не читаем.
И получается, что хоть цвет у фломастеров разный, вкус один - гуано. А посему своё право выбора я делегирую монетке.
kostiamark
3 августа 2020, 14:07:57 UTC
Фриками были они все, начиная с самого Александра Сергеевича. Вероятно, должна быть какая-то ущербность в своей жизни, чтобы человек начал придумывать себе чужую. А чтобы ещё и преуспел в этом - так вообще...Тут уж как бы неумолимый закон судеб. Удивительно, что эту ущербность людей художественного труда заметил ещё Платон, считавший, что и сила поэтов, и их слабость в том, что за них говорит вселяющееся божество. Проще говоря - иной. Писатель (поэт) - это и есть иной себе.
Ещё более интересно то, что философы, математики, там, инженеры - люди намного здоровее художников. Пресловутое чудачество Канта, скажем, - просто миф, плод литературной моды на фриков, на самом деле это был крепкий профи, для которого философия была способом зарабатывания себе на жизнь. Это был очень общительный человек, любивший вино, женщин, застольные разговоры, а то, что не женился в своё время, - так не из-за гомосексуализма или импотенции, а просто потому, что времена были суровые и характер было суровый: не было средств для семьи, за профессорство, дающее копейку, приходилось реально бороться. Точно так же - Гегель.
xyznaetkto
3 августа 2020, 17:56:30 UTC
<Фриками были они все>
Нннууу... Не все. В подавляющем большинстве, я бы сказал. Кое-где, думается, попадались и не фри-ки. Вот Фёдор Михайлович, которого за жанровую специфику, казалось бы, первым нужно опреде-лить во фрики, на самом деле был трезвейший человек, а всё его творчество - пример удачного занятия "психологической" ниши на века, и фирменный рефлексирующий "надрыв" его произведений есть материя и техника его неповторимой литературной музыки, а не (мат) больного разума. И так же, как Кант, зарабатывал ремеслом себе на жизнь. Угу, ремеслом. Только в исполнении что того, что другого, ремесло было ну ооочень высокого пошиба. (Заметьте: я не фанат ни Канта, ни Достоевского)
<Точно так же - Гегель>
А вот из Гегеля ремесленник был, мягко сказать, так себе. А сказать как есть - шарлатан был голимый, а не ремесленник. Но очень грамотно и профессионально раскрученный. Также на века, к сожалению. В оценке Г. я полностью совпадаю с Ш. (не с тем, который Шолохов).
Почему? Потому что не бывает посредственной философии, философия обязана быть гениальной. А всё гениальное просто. У Гегеля не то что не просто, у Гегеля непроходимо. Непролазная чаща из бесконечных словесных лиан, не имеющих корней, почкующихся одна от другой и растущих во все стороны сразу; выцепить что-либо осмысленное и завершённое из этой чащи лично для меня крайне затруднительно. Ну и поскольку дураком я себя не считаю, то тут, как говорится, одно из двух.
  Дураки ли в таком случае для меня все те, кто думают и/или уверяют, что понимают Гегеля? Совер-шенно необязательно. Эти люди - зрители, стоящие перед мазнёй Пикассо, держащие себя за подбородок и кивающие сами себе головою: да, они понимают что хотел сказать автор. И ведь и в самом деле, возможно, что-то там понимают. Но сказать друг другу что именно не берутся.
  Но как же Кант, спросите вы. Раз гениальное просто, значит Кант не гениален? Разве философию Канта можно считать простой?
  Можно. Можно и нужно. Мысль Канта чрезмерно укутана в излишнее количество витиеватых преамбул, но её всё равно запросто чувствуешь, эту мысль, как грубый напильник в каравае пышного хлеба, её мыслишь вместе с Кантом, её осваиваешь, ошелушив от ненужных словес; по мере чтения мысль Канта становится твоей мыслью. Поэтому - да - Кант гениален.
kostiamark
3 августа 2020, 18:51:23 UTC
Вы меня, честно, очень удивили! Если первый Ваш коммент порадовал и повеселил (особенно гипотезой о лопате Льва Толстого) соответствием моим ожиданиям в отношении Вашего персонажа ( ведь xyznaetkto - это персонаж так же , как и kostiamark , или мадам Жанна, или, в конце концов Сократ у Платона), то второй Ваш коммент - это уже выход за грань xyznaetkto.
<Вот Фёдор Михайлович, которого за жанровую специфику, казалось бы, первым нужно определить во фрики, на самом деле был трезвейший человек> 
   Да, несмотря на весь набор: эпилепсия, игромания, масса скрытых комплексов, вплоть до Эдипова, социализм и экзальтированное христианство. Человек всё в себе переплавил именно потому, что вкалывал как ремесленник. И литературой жил сам и семью, вплоть до пасынка от первой жены кормил. Да, и отдавал долги покойного брата, хотя мог просто отказаться.
<В оценке Гегеля я полностью совпадаю с Ш. (не с тем, который Шолохов).>  Вы совпадаете в оценке Г. не только с Шопенгауэром, но и с Кьеркегором. Я тоже Гегеля ни черта не понял.
Про Канта написали просто блестяще!

           Алекс Одессер
          8 июня 2022, 08:59:50 UTC
        «Versus 3:   Образованщина недопросвещённая»
              (комментарий нуждается в редактировании).


…Пишете, мол, про  Канта xyznaetkto написал «просто блестяще»? Да, но  я  и  когда-то где-то уже вычитывал или выслушивал подобное, почти «идентичку»… виноват, не помню, штоб сказать конкретней...  ах, да-да! – сотни же  студентов на лекциях курса новой философии, на вводной в тему: «Кант» -- выслушивают слово в слово такую «идентичку»,-- в десятках аудиторий  десятков ВУЗ-ов, рассыпанных горохом на грандиозном пространстве – от реки Дуэро(где на склонах «оливки, миндаль, виноград сорта темпранильо») – до реки Дон…
...Виноват, но отоє  «блестящее», в моих глазах  што-то, если не во прах  избитое, то очень исхоженное — на которое не позарилась бы и отая сорока*...          
...Да; што же до xyznaetkto-изречений о Гегеле, то и тут оно «олитературило» то, шо более обыденными фразами говорят меж собой студенты, а, может, почти  дословно перепечатал то, шо говорят «преподы».
 А «хотелось бы мне «прознать на-верочку»: xyznaetkto оное – прочитало ли оно  Канта, выписывая суждение о нём в духе Воланда? Не говорю «всего Канта», а – хотя б триаду его эпохальных «критик»? Сомневаюсь… думаю, што  разве те единицы из гуманитариев, коих однокашники дразнят «шибзиками», они, мученики науки, и прочитывают Канта сверх необходимого для зачёта,и в оригинале прочитывают, и даже «всего»... а  xyznaetkto, оно — нет, не читало: всего-только заглянуло,пробежало и пишёт о нём, как  учёный кантовед. Вы и в самом деле восхищены, написав «просто блестящее!»? А я говорю: гм!
 Сам же Xyznaetkto – он, возможно, был когда-то способным студентом и, похоже, пребывает в оном состоянии по-сегодня — в «вечно студенческом». Способностей его мне жаль – отчасти (правда, лишь отчасти), пуще того я «грущу весьма»  об его похабствах-цинизмах, приобретённых в силу алкоголизации ли, по вине ли  брутальных типов(злопамятуемых лично мною, – подвизавшихся на факультетах, «оттопыривающихся» в звании «студент», малодостойных звания светлого…), или же… додумывайте сами.
 
8 июня 2022, 08:59:50 UTC
Ответ kostiamark:

Удивили меня и, признаться, порадовали тем, что интересуетесь старыми постами.
"Хотелось бы, «прознать на-верочку»: xyznaetkto энтот – прочитал ли он Канта, выписывая здесь суждение о нём в  духе  то ли «препода универа», то ли… Воланда?" Об этом, думаю, Вам лучше у него лично спросить.

 Я: понял, продолжаю. А  вам, лично, я и не задавал  вопрос.               
 <Хотелось бы «прознать на-верочку»:…> – это вербальная фигура из  моего полукриминального подростничества,  с вопросом «в самом себе», «подразумевающим» заодно: в ответ конкретный (100 лет оно ему снилось!) превращаться, — бо увсьо  яснэнько безо вселякого ответу (о, а вот ещё «фигура»).               
 Для Вас лично хотел я заместо <… додумывайте сами>, продолжить comment без околичностей,-- так, што Вы… ну, не так, шоб совсем под стать xyznaetkto, бо Вы, похоже, образованы без самодозвола расплёскивать языком нечистоты, но, в то же время, из тех малахольных интеллигентиков, чьи «понимающие» выражения… (лиц, если угодно) не есть штой-то лучшее «личин... великодушия, удобряющих сверхценное отношение [xyznaetkto-людей] к своим [гуанистого оттенка] способностям.»**…  я бы и вкатал другое заместо <… додумывайте сами>, побоялся: как  бы  Вам  не счесть оскорбительным -- без околичностей.

…Как видите, у меня не меньше «малахольности». Но стараюсь говорить искренно(исключая всего толику – по вине той же малахольности?.. Бог знает, и бес знает, – тот малахольный бес, шо приходил до Ивана). И вот сейчас я говорю, увидев, как пошлость с тою же вульгарностью, на какую пенял ваш опус, привлекли на Вашу страницу хyznaetkto с его «понимающим» похабством. Не надо прибора ночного видения, шоб видеть, шо хyznaetkto, хотя похабник «тот ещё» с психологией нарциссического тенора-баритона и душой, расщеплённой на подмостках театра драм-музкомедии; но и Вы, с интеллигентностью вашей, не гнушаясь непристойностей репертуара «базарных баб» и фальцето-подголосками, подпускаете таким путём до своего  аккаунта опаснейшие для приличий, главное, для вознесений в духовные высоты – похабство с цинизмом, «духовную бисексуальность», нетрадиционные соития святая святых души Вашей с вербальными демонами  и  протчие обломки бесовских конфигураций.
               
 Ваша статья критикует, негодует… погромная статья; в ней: – «Т.Д.» «вульгарная бытовуха» разом ис «воплями Аксиньи». А у Вас – шо?! вот это  – не та же  вульгарность:
<[Порядочный мущина, говорите?! Ах, ах, не смешите меня!] он  сношается с чужой бабой втихаря… просто [аж] противно!  Тоже! – нашёлся секс-гигант! – оприходовать*** соседку, когда дома нету мужа!>
  С-утрировано для показания. Показание: «первая степень родства» с бабко-кумушкиными пересудами на скамеечке с ихним пошлым пафосом, с оскорблённостью «в лучших чувствах» и, с градацией IQ интеллекта «малодостаточная норма». С-утрированное слегка «облагорожено» у Вас, но не укрылось «дрянцо пыльцой припорошенное» и родство его со "скамеечкой" пусть не первое, пусть троюродное, но не укрылось...
...Потому же в статью, от которой «фонит» словно «сверхдостаточной нормой IQ», вкрапился  фрагмент развязный, биологически подлый (от языков, расплёскивающих подобную муть), – фрагмент, понимаю, должен быть приветствован «на ура» и «плохой нормой»[IQ] и «низкой»,да? Привлечь всех до последнего к своим писаниям,  последних же, так их даже желательнее первых -- на што, может, фрагмент рассчитан? Если так, – расчёт дешевый и пустой, – когда сделан пусть достаточным IQ, но в обход счёта  Гамбургского  с его  «косвенным  налогом», на:
мнение о писателе и цену, которую он платит за это мнение.
Конкретно: мнение о писателе создаёт не толпа, а избранные единицы из благородных социумов; и: писатель, если он истинный, платит полную и великую цену за аудиторию, не взирая на пошлые «рыночные механизмы», дешёвую вульгарную популярность , обложение его творческой лаборатории другими  подлыми «налогами», которым «несть числа»…

…Виноват, отступил от сути; суть – Вы два раза, в контексте из десяти строк, употребили «просто противно» – эмотивное выражение из «скамеечкиного» лексикона… может, для пущей экспрессии? Наверно повторы Вас уже «не нервируют», как приготовишек от литературы. Или, вернее предположить, што это градация (нет, не IQ ), но -- того, шо называется: климакс (не подумайте, это – лингвистика, термин, по аналогии с «крещендо» в музыке), то есть,речь о том, што Вы «климактерически» зачастили с фразой «просто противно»,между тем и, кстати, у большинства мужчин такое понятие, што, если один из них говорит, будто ему  противно, когда другой спит с чужой женой, то он – ханжа или импотент, либо у него с ориентацией непорядрочек-с. Нет-нет, когда в нейро-псих.складе мужеского пола присутствуют   женские  признаки, оно отнюдь не в ущерб, напротив(скажем, в тех случаях, когда писатель  – Достоевский). Только б не гомоэротические, и бабко-кумушкинскинские разве што... но Бог с ними покуда; сейчас – о «просто противно», и, в первый раз оно попалось мне на глаза в таком фрагменте:
<Читать, как он наблюдает за замужней соседкой, подобно прыщавому школьнику просто противно… [такова страсть? но] разве это эпическая страсть? Так, страстишка, на грани приличия: молодой человек увлёкся чужой женой…  автор бесстыдно описывает, к примеру, как Григорий, попав в дом соседей, воровато заглядывает под  юбку спящей Аксинье… потому что… гормоны требуют своё... Вот и вся любовь!>
  Нет, не вся. Касательно гормонов, подпитывающих инстинкт, так они «требуют своё» у всех без исключения естественно. Што до человека цивилизованного, то, коль пошл и вульгароен он в суждениях о похоти людей сторонних, не объясняется ли это  тем, чем объяснил xyznaetkto эффект психики, приобретённый Львом мировой литературы? Иначе, отчего  цивилизованному человеку  не быть великодушным  в суждениях о полудиких казаках? Во-вторых, угадывается в «Т.Д.» и нечто большее, чем нечистый инстинкт, неизречённое, которое и  полудиких делает такими, какие поименованы в некоем теологическом сочинении (название сочинения не для широкого круга)**** – поименованы «одною из триллионных ипостасей Бога»...
…А Ваш дух,  kostiamark,  не проникся  неизречённым этим и, вероятно, по причине крайне неблагоприятной, выхолащивающей дар писателя. В  чём она? – спрашиваю «сам  в себе» и хочу ответить однозначно, и не получается, увы,  бо сбиваюсь  с  толку тетралеммой:  ведь, если цивилизован + образован, то где же = культура лит. критики? Или! – образование-то есть, но не «в тему» и  це  хоч не зовсім отеє, шо  дилетант со сверхценностью мнений своей персоны о предмете, но, хуже того, «персона» и вовсе малодуховна, не прочитала библию и не ведает, например, о прописанном там: «суждение и осуждение – одно»*****. В противном случае призадумалась бы до публикации своих выпадов в сторону книги, где про веру истинную написано немало слов. Но, может, «персона» страдает амнезией и дезориентацией с выпадением  из  сознания, что нынче XXI век, — не  XIX и не  37 год тьмы века XX-го  c его критическими статьями идейно-сексотского-РАПП-пафоса?..
… В  пример же Вам  я потрудился немало над «Т.Д.»( шоб определиться яснее  с неизречённым), то и могу сказать теперь с уверенностью (многажды, бывало, перепроверяемой) и проверенной для  данного случая, значит, несомненной, -- шо, если флюиды человечного = святого духа роман излучает, то излучение не пребудет  сокровенным от  моего  взора, если угодно, шестого чувства: я  так  устроен… спасибо  Богу.
  Подобно  Вам, я порывался отбросить  от себя  «Т.Д.» на 3-й  книге, от которой  прямо-таки засмердело трупом соц. реализма, ассоциированного в моём  мозгу с кой-какими досадными воспоминаниями… но нет, не отбросил, заставил себя… шоб определиться яснее об неизречённом, и – определился! Извините,  но  оно  останется  при  мне  для экономии места-времени.
 О «Т.Д.», полагаю, доведётся сказать ещё несколько слов – «под занавес», а  докуда — слово об упомянутом  вами Льве мировой литературы и «больной совести» её. Львы литературы, собственно, Толстой и Достоевский, они, приведенные в Ваш опус с «благими намерениями», навеяли мне, суеверному, откровение из своего «прекрасного далёка», заставив вскинуться на постели среди ночи и принять тройную дозу валерьянки. Мне, понятно, не понравилось явление это, тем более как человеку сведущему в вопросах строгого понимания ненаучности подобного рода  явлений, но, тем не менее, я и в противном искушён.
  Суть — сон слуховой, не зрительный, но при абсолютном знании, што те, кого слышу, не видя, – Львы. Говоримое ими не  помню дословно, помню, што Львы недовольны, раздражены тем, што вы «привели их» в опус, нашпигованный пошлостями, как буженина – чесноком.  Автор, мол, хват и едва не нахрапом берёт там, где доминировать должно тонкому  такту культуры, а доминанты этой  нету  в мышлении хвата по типу мышления пошлого...                ...После консультации у экстрасенса я утвердился ув том, шо в мой сон были явлены ауры-духовные-энергии  двух  Львов, могущие говорить, сокрытые видом от взора спящего из опасения атаки демонов. И атака произошла-таки, – с вашей страницы, --  почему и вскинулся за валерьянкой. До атаки же говорение Львов было, и было содержательное, из него и выношу сюда следующее (сказать бы, што выношу по наитию почти, не помня дословно)…
…Итак, почему  это  Курагин  с Долоховым  эпические, а Болконский – не…, – как выходит из вашей статьи? Но, ладно с ним, с Долоховым. А  Курагин – не потому ль, што  напомнил Вам полуживотного Ахилла лицом красивым ? И тем, што он инцестуал – 99,9%, как Ахилл гомосексуалист – 99,9% ? А ещё, почему Курагин эпический? Потому, што на войне показушно-отважно бросается на врагов, — не столько по необходимости военной, сколько в силу радикала психики, аутентичного статусу  полудикого Ахилла с его олигофренией, как одной из вариаций псих. нормы? Вариации античной?  Так зато, скажете, он думает на войне о том,  о чём надлежит: как убивать врагов и побольше, как прославиться, и о военной добыче (не помню точно, мечтал ли он). И он  не  подвержен рефлексии, отвлечённой  от  места-времени – как Болконский, но – лёгок, свободен от «балласта» высокой порядочности, благородства души-ума (в отличие от  Болконского же), чем последний, впрочем, родствен духом Гектору, – другому эпическому герою, убитому кретином Ахиллом…
  В этой связи, духовно-нравственной, пусть выморочной в глазах кое-кого, но благопамятной в глазах моих, прошу покорно: уж, соблаговолите, kostiamark, не отсекать напрочь образ Андрея от эпичности!.. Также и – Мелехова! – он же, ведь, и военаначальник и предводитель не хуже Ахилла, разве только не полубог, не царской крови, не гомосексуалист, а нравом схож и хитростью схож, и кровожадностью, тягой к  холодному оружию, изворотливостью, неуязвимостью для врагов и т.п…  о! и – страстями напоминает не только древних  смертных  греков, а  бессмертных олимпийцев. А те – самые царственные  из  героев  эпических  поэм! И похотливые, кстати. Разумеется, Мелехов, не бог,  но изъян этот компенсирован совмещённостью в нём свойств Ахилла и Гектора – не одного-единственного персонажа, как в псих. типе Болконского, – сразу  двух!
1 июля 2022, 17:27:27 UTC               
ответ kostiamark                <уж, соблаговолите, kostiamark, не отсекать напрочь образ Андрея от эпичности.> Не могу никак сие соблаговлити и не по скудоумию моему и бездарности, коих не отрекаюся, в сраме и помрачении сердца своего. Ибо речь была всё-таки о том, что Андрей — трагедийный герой, а, перефразирую поэта, трагедия и эпос — "вещи несовместные..."

...Так,  «Война и мир» никакая не эпопея, а трагедия? И «Тихий Дон» — трагедия, к тому же и трагедийного там "пруд пруди".  И герой "Божественной Комедии"  никакой не эпический, а комедийный? Однако я совлёкся  в  не-необходимое               
по вине вашего лукавомудрия... грех, словом. Мой вам, от души, совет: сходили  б вы к причастию, kostiamark, а? Бо, сетевая эссеистика не доведёт вас до добра. Правда, причастия там  кому попало   не дают... Правда же и говорят: еврей керещёный, шо вор прощёный. Но. Знавал я одессита, совмещавшего в себе одного с другим, а теперь к причастию ходит, и в гробу видит тех, хто за глаза дразнит его прошляком.                               
  Но, однакож, я и совлёкся... аж отвлёкся совсем! Суть — ваше: мол, разве страсти Мелехова к Аксинье – это эпические страсти? –  спросили Вы иронически.                                                М-да, и,  вполне ли иронически? Может, всё ж подразумевая «на полном серьёзе», шо страстная любовь, она и эпическая? Может, в смысле эпических вы имели в виду  страсти: с мечом в руке ис ногой на груди поверженного врага? В таком случае, Шолохов просто не догадался Мелехову хотя б  нож  кухонный в руку вложить, не говоря за наган, через мушку которого и разглядывать спящую интересно, и  страсть была бы эпическая, нет? Нет, думаю я,  просто в старинных эпопеях реализма-натурализма поменьше, а классицизма с романтизмом побольше. А если вы имели в виду любовные стасти, то лично  я… дядька його знає, чи бувають  взагалі кохання з пристрастями – эпические? Вот любовь Одиссея к Пенелопе(страстная ли, не помню) – эпическая? А любовь куртуазного и недалёкого короля Артура  к королеве-«слабой на передок»*(6) эпическая? Не знаю; но, пожалуй, любовь  Данте -- она и без нечистых страстей, райская любовь, и единственная из множества эпопей прославлена во вселенском масштабе – она и эпическая должно быть… только возлюбленная в самый момент действия поэмы на том свете, в Царствии Небесном(вот где, кстати, без проблем  – на счёт сабель-юбок, крови и похоти... щьёрт побьёри  кощунника). Это я недоумеваю… иронически, просто, не с иронией типа вашей, а – так: недоумковато-сделанно, как: «Гм, чёрт возьми!.. А?» --  недоумевал Иванушка-поэт, реагируя на  фокусы «престранного субъекта».
  Если же начистоту, то  недоумений по поводу «страстей любви эпической» у меня  нету. Если совсем честно, то – не  в помине нету, а излазил я инет  вдоль и поперёк(чего и вам желаю даже профананируете вопрос). И, прошу заметить, мне и  чёртом выругаться претит, и вообще поминать его словом претит, и тех  демонов вспоминать, которые выпорхнули на Вашу страницу из комментариев xyznaetkto. А помянул я чёрта, если до конца честно, то… как не помянуть лукавого, прости, Господи, прочитывая престранные словосочетания с престранными формулировками?
  Но, оставим это для лучших умов и времён. А здесь, снова не в пример Вам, можно и должно  считать своим долгом заявить: «Т.Д.» никакая не «вульгарная бытовуха» и не «чернуха», а – одно из двух: или немалая эпопея, или великая трагедия. А как же катарсис – где катарсис? – спросите  Вы, вернее, уже спросили... Но вы же на третьей книге  отбросили  от  себя «Т.Д.»?  Надо б было дочитать до конца: на последних страницах четвёртой книги рукою одарённого  живописца выписан, излучая флюиды, катарсис, -- с  тех  же  высот  сходящая  на  землю эманация, што и истекающая от иных божественных страниц великих творцов Толстого и Достоевского, заставляющая трепетать и благоговеть каждую душу, если  она  человечна – пред лицом Человечности Высокой.
  Опять  виноват, опять отклонился от сути. Суть – писательство будет напрасный пустой труд, если писатель впускает мат, непристойности, грубость, пошлость и т.д. – в свои писания. Но, может Вы не писатель, и вам, в принципе, начхать на это звание,  а  просто  Вы – пописываете от нечего делать? Тогда, конечно, конечно... какой может быть разговор.
  С этим  можно и закругляться. И, «замыкая круг», скажу раньше всего, што я поторопился выше с «вокализными» определениями, кто из вас ведущий, кто подголосок; по размышлении оно не имеет значения. То  есть, всё равно, как если бы речь шла о дуэте-кабаре «Академия», где -- так же: кто первый, кто второй? Я вот, например, считаю, что Лолита всё-таки №1, судите сами: Лолита и вдвое выше Саши ростом, и у Лолиты «вокал на хорошем уровне» (по отзывам в сети). Здесь же, на этой странице, хорошо спелся дуэт  филологический – родич того кабаре, где артистизм покрывал пробелы вокала. И, сказать, шо ни первому дуэту, ни второму имя «Академия» не идёт; первый – это уже история эффективного креатива… но, «академического креатива» с какой бы стати? Да, а в  дуэте «филологическом» Академией також не пахнет, учитывая вышеизложенное. Он – «Образованщина» и «недопросвещённая».
  И в дуэте этом  соло  и  ведущий – всё-таки Вы, kostiamark, – Вам, для полноты получаемого от «солирования» впечатления не хватает xyznaetkto-вского экзорцизма а la Фрейд ис левым уклоном в смердяковщину… от чего скорее, впрочем, подванивает  другим низменным типом: не так пошлым, как плебейским. Пис-санину xyznaetkto я не понимаю по-другому, чем-так: што объяснение с читателем на высоких аккордах «зависло» на дефиците достоинств духовных, может, на патологии ихней – в то же  время дискурс требует своё; вот и приходится опускаться до «низменных регистров», до-сварганивать щепетильный дискурс энтот на низших октавах... которые суть разделы одного параграфа психодиагностики, если угодно, с заключением многосоставным, но – всё-всё «исперчивающим», – как-вот:
«дефицит литературного аристократизма ис благородством на фоне отдалённых последствий генетического и конфигуративного плебейства, со склонностью к декомпенсации  и с  симптомами дисфории, психо-агрессии, мизантропии, обсценных выражений и прогредиированием перечисленного в микросферу скудоумия. (Последнее – пик по шкале «дегенерация», а… почему, спросите? Потому, што перечисленное не есть реакции в психотравмирующих ситуациях, какие случаются на низменном уровне бытия, но то,  што… здесь и впрямь додумывайте сами. Скажу лишь, што оно может означать:
первое: реакции неадекватны и это дурной знак;
второе: необходима консультация у мед. психолога;
третье: консультацию не откладывать в долгий ящик, покуда реакции пребывают в рамках психологически объяснимого, то есть, покуда речь – о психологии – не психиатрии с её, Боже избавь, исходными состояниями слабоумия. Речь «всего-то» пока – об умственной ущерблённости+духовная заземлённость, уплощённость, – што для эстетов данного типа психологии, это… здесь, опять, додумывайте сами. Скажу лишь, што, хотя речь о психологии, но – на той градации, от которой подвеивает клиникой;
четвёртое: Ваша же лично градация – та…? последняя перед той, какую уже неотложно необходимо консультировать у специалиста.
                Будьте здоровы,  Алекс  Одессер, с ув.; июнь, 2022 г.
P.S. И, это всё — с позиций мед. психологии. А с позиций мировоззренческих  зло статьи Вашей  выглядит в моих глазах совершенно так, как написано в одном академическом издании*(7):                «„Начало зла“ — в замене настоящего образования „нахальным отрицанием с чужого голоса“, в господстве „материальных побуждений“ над „высшей идеей“, в воспитании „без почвы“, вне „естественной правды“, „в неуважении или равнодушии к отечеству и в насмешливом презрении к народу“, „в вековом национальном подавлении в себе всякой независимости мысли, в понятии о сане европейца под непременным условием неуважения к самому себе как русскому человеку!“. Начало [же] добра — в „возврате к народному корню, к узнанию русской души, к признанию духа народного“».  24 января, 2023 г.
P.P.S. Кстати, шо до вашей строки из комментария ниже:                <...несмотря на весь набор: эпилепсия, игромания, масса скрытых комплексов, вплоть до Эдипова...> то бишь у Фёдора Михайловича. А ещё в «массе скрытых» и — гомоэротизм, нет? Нет, конечно. Последний — гипотеза, как и Эдипов-гипотеза «уродженого галіціянина австрійсько-підданого», а эпигонами навороченная до смешного. Есть доказательные, несомненно-убедительные, отвержения её (не конкретизирую: всё можно найти в инете). Скажу лишь, што  в тех  же «Братьях Карамазовых», откуда галіціянин вывел гипотезу, в 5 книге, гл.III хорошо написано об аксиомах русских мальчиков, все сплошь выведенных из европейских гипотез. Кстати же, я ещё раз уверился, шо вы, kostiamark, «плаваете по верхам» не ныряя в глубь(1-й раз  уверился — когда вычитывал ваши мысли об эпичности-не-эпичности). Пловец, скажете, это вам не ныряльщик, да, однако же и пловец – всего более по части взбаламучивания воды, которую можно бы и для мытья, и для питья, не кипятя, – как в заботливые советские времена; а сегодня, вот, из наших кранов льётся  вода очищаемая по-европейски, от которой лично у меня пузырчатки-лихорадки, герпесы, стоматиты, пародонтозы... и др. не только в полости рта, которое, уточню, — от воды одесской.  чем же тогда отличается ваша  метОда от одесского водопровода?               
P.P.S.S. Должен сказать, што вы хороший стилист, риторик, эссеист, возможно и превосходный,  сопоставительно со мной по крайней мере, — оно и привлекло меня к вашему опусу и завлекло до прочитывания всего со всеми  комментариями. Это и ответ на вашу иронию,                во-1-х, на:                <Ну, как видим, не одного [хyznaetkto с его похабством] привлёк мой опус>
 
во-2-х,  на сокрытую, надо полагать, иронию в строке вашей: <Ну, что же, если Вы действительно видите все подводные камни, во-первых, эссеистики как жанра…>,и...               
               
...признАюсь: да не вижу я никаких камней!(pardon, в-сердцах).  И вообще не понимал толком, шо оно такое «эссеистика как жанр»... когда меня завлекло... понимал я другое.   С чем(в-сердцах же) и полез в дебри инета в розыск толкования темы «Эссе», начав с Википедии.ру, и нашёл, што... о! да оно много чего допускает, отоє — «эссеистика как жанр» — щьёрт побьёри*(8) моё изношенное сердце, изношенное на  бо-зна шо,  хоч  трошки б нєхай  на  з'ясування, шо такеє воно «как жанр»!..                Короче, ближе к ночи(по слову, вроде бы, налётчиков времён Мойши Японца): как стилист и т.д. вы неплохой, да, но при одном недостатке, который сводит почти на нет три достоинства, перечисленные выше; а недостаток — полёта мысли у вас не-ту-ти... шоб я отак-от жив нєхай, як отой однорічный собака, якщо збрехав, як воно... не-ту-ти! отчего всё и уплощается, исходя из какой-то низменной мотивации в доказываниях  истинности точки зрения вашей.  Самая истинность — тоже ещё вопрос, из ответа на который вытекают, впрочем, те же следствия, как-вот-одно[из них], к напримеру: форма без содержания (трёхсловье подсмотренное у Герцена). Кстати, а  Лександра Иваныча уже «сбросили с парохода современности»? Ведь с писательства его всё и началось — то есть то началось, шо потом привело  к  написанию «Т.Д.». А в след  за Иванычем надобно б и декабристов сбросить за борт — бо, с какого беса, спрашивается, они его разбудили? А потом ещё нелишне пораскинуть мозгами на счёт Стеньки с Емелькой, то бишь Разина с Пугачёвым, — те же казаки, ведь, и не полудикие, а вовсе дикие. И воры(тобто державні злодії), — от каких произошёл  начальный толчок к оформлению затем идеологии т.н. «воров в законе», и, в-аккурат в те  десятилетия XX века оформилась, в какие придумывался злокозненный «Т.Д.». Кстати, меж первыми и вторым имеется некая прикровенная связь —  пошлая и вульгарная... о, вот и ещё тема для эссе и, до каких консеквенций  можно продвинуть её! Если только не плавать по поверхности [вопроса], а нырять вглубь(как нырял я когда-то). Однако, это сейчас не суть; сейчас — суть: видите ли вы, какие кучи исторического балласта надо бы сбросить за борт?! А вы вцепились в горемычный «Т.Д.», как подковырка-прокурор в суде первой инстанции, как будто «Т.Д.» ничего из себя не являет, окромя низостей, садистских злодеяний, крови, похоти  и похабщины (а  и времена-то какие и были?), но,  тем не менее, наречён эпопеей, где и героя эпического-то определить трудно не в пример поэмам Гомера(впрочем, оно и уплощение — определять в нонешние времена  героев по Гомеру)...                ...Ну а што же ж «форма без содержания»? — спросите. Виноват, отвлёкся,  нахавмил немножко и не оговорил: «без содержания высокого», и, признаться в лукавомыслии  моём(это уж от вас лично  лукавый в меня перескочил) — не оговорил это  предумышленно, заранее продумав написание того, шо и написал тремя строками выше(у-ух! я ещё и злопамятен, правда, это мой «персональный» бес — от уличного, с подворотнями вместо школы, отрочества). «Высокого» нет, есть критика низкого — с позиций низменных, бабко-кумушкинских скамеечек: в моих глазах это всё одно как и нет его вообще или оно заурядный «дрэк мит пфеффер» из какой-нибудь жёлтой газетёнки, на якую и время тратить не стоит. Послали б вы, kostiamark, к щьёрту этот «эссеизм», коль позвлоляет он столько всего недостойного для звания интеллигентного, а попробовали бы себя в чём-то более достойном? Интеллигентность-то вы, надеюсь, пока ещё не надумали «сбрасывать с парохода современности»?                На этом и попрощаюсь с вами и снова — с пожеланиями доброго здоровья:  соматического и психического, а прежде их — духовного, с ув., Одессер, 07.02.2023 г.
               
Пояснения к сноскам:
*когда я однажды гуляя за городом, разомлел на солнышке и прилёг под куст разлапистой туи оттянуться на травке, очки повесил на ветку куста соседнего, «дикой маслины», тоже разлапистой и высокой как дерево без ствола, с сорочьим гнездом на вершине, и... только и видел потом воровку-трещотку с моими очками...
**в кавычках, за вычетом того, что в квадратных скобках, я подсмотрел я у одного автора, и оно здесь совершенно  адекватно.
***Из инета:  на улице, на скамеечке, в подворотне, «оприходовать», в переносных значениях, в т.ч.: отмахать, отдрючить, отодрать, засадить, кинуть палку и  проч. из:  «Синонимы к слову «оприходовать» (84+ слов)».
****Титульный лист, верхний правый угол, штамп-гриф: «Документ выдаче на руки без допуска не подлежит;  снимать копию, выносить из читального зала запрещено. Основание: решение…» и т. д.
*****Книга Иова.
*(6)Взято из диалога одного из героев «Т.Д.»
*(7) Ф.М.Достоевский, собр.соч. в 15 томах, Ленинград, Наука, том 8, стр. 722
*(8) Из кнф «Бриллиантовыая рука», того фрагмента, где Геша Козодоев по заданию Лёлика поскользнулся на арбузной корке.