Глава 12, Древний язык, Согласные звуки руского яз

черновик, - вообще не проверяю, некогда

Книга 2

"Древний язык"

Глава 12

"Согласные звуки руского языка"


В формировании согласных звуков обязательно уже участвует речевой аппарат, а потому они произносятся с использованием тех или иных его “помех”. Которые и делают согласные звуки невозможными для того, чтобы их как-то тянуть при их произношении, и чтобы они при этом переходили из одного согласного звука уже в другой. Необходимость перестройки речевого аппарата под каждый конкретный согласный звук позволяет запросто их различать во время речи. А это и есть те самые необходимые свойства для звуков вообще, чтобы им быть так уже согласными, т.е. чтобы с ними возможно было задавать однозначные соответствия со знаниями признаков в Языке.

И первым согласным звуком из тех, что впоследствии вошли уже в руский язык, а с изобретением письменности получили себе в соответствие ещё и букву, был звук “в”. Согласный звук “в”, как это следует из Последовательности, возникает одновременно со свистящим звуком “с” в результате детализации древнего звука “(СВ)”, значением у которого было [питьё (воды) с поверхности]. Похоже, что первоначальным значением звука “в” в Древнем языке было знание принадлежности “быть “в”. И только позднее в структуре его значений появляется уже знание вещественного признака “вода”.

Чтобы избежать многозначности в Языке, в Древнем языке возникают тогда правиЛА, которые очень широко использовались при формировании в том числе и руского языка. В соответствии с тем же правиЛОм “гЛАс” в руском языке значению [вода] (одному из знаний, что были тогда вообще в структуре значений у “в”), например, могло соответствовать уже не само знание звучания “в”, а его объединение с каким-то гласным (или “с”) звуком. В случае [вода] в руском языке это было “во”. (В других языках Руского контекста это были и “wa”, и “ва”, и “ву”, и т.д., что говорит о совместном их с руским языком тогда формировании.) А само же знание звучания “в”, если оно использовалось уже отдельно, - но только не в составе объединений! - в контексте “Слово” Языка (а именно в Руском языке), имело значение принадлежности. В составе же объединений оно могло использоваться вообще уже с любым знанием из структуры его значений. А это значит, что и со знанием в том числе принадлежности. “Ввод” или “вход”, без разницы. - значение первого по очереди “в” в этих объединениях “читается” как принадлежность [быть “в”].

Ещё раз, значениям звуков, которые использовались в Руском языке отдельно, могли соответствовать только знания принадлежностей, что и были в их структурах значений. Все другие знания, что помимо знаний принадлежностей были в их структурах значений, могли соответствовать значениям звуков только в контекстах тех или иных их объединений. При этом в объединениях они могли соответствовать уже именно одному из вообще всех тех знаний, что были в их структурах значений. А это значит, что и знаниям их принадлежностей в том числе.

(Кстати, в результате детализации того или иного древнего звука, он из Языка, скажем так, исчезает. Потому как новые звуки, что образуются из него в результате его детализации, делят между собой и его знание звучания, и его структуру значений со всеми теми знаниями, что в ней присутствуют. Но только это вовсе не касается самих тех слов, что с тем или иным древним звуком были уже образованы, - сами они никуда так не исчезают из Языка, а продолжают в нём так же, в смысле с прежними их значениями, использоваться.

Например попытки “прочитать” значения слов вроде “звук”, “свист”, “свой”, “зверь”, “сват”, и т.д., это когда для звуков “с” (”з”) и “в” мы допускаем возможность иметь в этих объединениях собственные их значения, ни к чему нас так не приведут. А всё потому, что сами эти объединения были образованы в Языке, когда в нём был ещё древний звук “(СВ)” с его значением, но не было звуков “с” (”з”) и “в’ с их уже значениями. Т.е. были они образованы именно с древним звуком “(СВ)”, а не с чем-то ещё. Поэтому и “читать” их надо с учётом значения древнего звука “(СВ)”, который на самом деле в них и присутствует.)

Звуки “р” и “л” возникли ещё в Животном языке, в результате детализации древнего звука “(РЛ)”. Значением звука “р” в Древнем языке было [мужик], а значением “л”, - [берег с нечёткой линией]. Именно с такими значениями они и присутствуют в объединениях Древнего языка.

Но, если с началом формирования руского языка значение “р” никак не изменяется, то только не в случае с “л”. На основе его знания звучания ещё в Древнем языке формируются правиЛА, которые потом очень широко используются при формировании многоконтекстного руского языка. В правиЛАх руского языка “л” используется уже только в составе объединений “ла” и “ло”, - всё зависело от самого контекста (объединения), где оно уже так использовалось. И значением этих объединений “ла” и “ло” было [(следует) воспринимать как]. (Более подробно о самих правиЛАх уже в Книге 3 “Руский язык”.)

Детализация древнего звука “(ТД)” тоже происходит ещё в Животном языке. А в Древний язык он приходит уже как звуки с разными знаниями звучаний, - “д” и “т”, - но с примерно одинаковыми у них значениями (знаниями признаков). А всё потому, что структуры их значений, как и их знания звучаний, формировались в разных контекстах Действительности. Оба эти звука, - “т” и “д”, - встречаются в Руском контексте уже при формировании в нём руского языка. Знания в их структурах значений отличались тогда уже настолько, что они смогли стать в руском языке самостоятельными звуками со своими значениями. Интегрированным значением “д” в руском языке было [коллектив и всё то, что так или иначе с ним связано (кроме действия)]. А интегрированным значением “т” было [действие и всё то, что так или иначе с ним связано (кроме коллектива)].

Появление звуков “к”, “г” и “х” в руском языке связано прежде всего с детализацией процессов жизнедеятельности у древних человеков. Процесс добычи и продажи соли, которым и занимались рус(ь)ы (носители профессионального руского языка), объеденил тогда разных человеков с разными у них видами жизнедеятельности. А именно собирателей, - “человеков “К” (кам(ь)ы), “человеков “Г” (вары, они же охотники) и “человеков “Х” (ханты). Причём, как это и следует из Последовательности, объеденил он их именно в таком их порядке. А из факта, что только звук “к” из этих трёх имеет в своей структуре значений знание принадлежности, мы можем заключить, что объединение это происходило на основе именно кам(ь)ы.

Звуки “б” и “п” возникают ещё в Животном языке, с обретением представителями формы Жизни “человек” знания “огонь”. С ним они становятся так уже человеками. А значит и сам Животный язык со знанием “огонь” становится так уже Древним языком, т.е. первым вообще человеческим языком. Значением “б” в Древнем языке было [огонь], а значением “п” было [приятное и полезное]. Или, это если чуть по-другому, - [потребность и/или процесс удовлетворения потребности]. В руский язык “б” приходит уже со значением [быть], в то время как у “п” в нём остаётся то же значение, что было до этого в Древнем языке.

Объясняется это тем, что с появлением знания “огонь”, начинает появляться много каких вообще уже знаний. В результате чего структура значений у знания звучания “б” в Древнем языке оказалась переполнена знаниями. Как следствие, - появление многозначности в Древнем языке, связанной именно со знанием звучания “б” и его в нём значением.

Проблема многозначности в Древнем языке связанной с “б” в разных его контекстах решалась по разному. Так будущие англичане ввели в свой язык тогда дополнительное знание звучания, а именно “f”. В руском языке для этих же целей использовали тогда знание звучания “Ч”. Напоминаю, это были тогда абсолютно так разные знания звучаний с разными у них значениями. Собственно и до этого будущие английский и руский языки уже отличались, а начиная с этого момента они стали отличаться так уже почти полностью. (Проще говоря, их носители так уже перестали вообще понимать друг друга.) Что говорит прежде всего о том, что процессы жизнедеятельности у рус(ь)ы и будущих англичан были совершенно уже разными, и они у них почти не пересекались.

Звук “f” заимствуется уже в Руский язык значительно позже в процессе заимствования знаний вообще. Как знание звучания “ф” без всякого у него значения. А всё потому, что происходило это сравнительно так недавно, - всяко меньше тысячи лет назад, - в контексте “Предложение”, когда у звуков никаких уже собственных значений в Языке не было и быть не могло.

(Кстати, не мы одни брали знания у англичан, но и они у нас тоже. Об этом говорит существование сегодня в английском языке звука “Ч”, который записывается у них как “ch”. Значение его в объединениях практически полностью совпадает так со значением “Ч” в руском уже языке. Как и значение руского “п” в объединениях практически полностью совпадало тогда со значением английского “f”, - ну не было ещё тогда у рус(ь)ы в их руском языке знания звучания “ф”, чтоб в заимствованных от англичан знаниях они могли его уже говорить! Потому и говорили как умели, - “пламя”, а вовсе не “flame”, значения у которых “читаются” вполне одинаково, - [приятное и полезное, что есть у меня (это) говорящего]. Или “перст”, - “fierst”, - так называли палец и те и другие при использовании его в процессе счёта. (”Прочитайте” их значения уже самостоятельно, с учётом того, что значение “р” (рус.) и “er”, как “с” (рус.) и “s”, и “т” и “t” в них совпадают.) И т.д.)

Звуки “н” и “м” пришли в руский язык из Древнего языка. Значением “м” было значение принадлежности, а именно [принадлежащий мне, (это) говорящему]. Причём значение самой этой принадлежности менялось в зависимости от места, - в начале или на конце, - где это знание звучания и использовалось.

(Напоминаю, - объединения в контексте “Слово” формировались как объединения двух каких-то значений. А это значит, что в объединениях у них так могли быть только два места, - первое и последнее (второе).)

Поэтому появление звука “н” в Древнем языке можно рассматривать как попытку древних человеков научиться уже считать. Во всяком случае с ним они умели уже считать “ничего” (”0”), “1”, “2” и “много”. При этом, получается, они умели так делить/умножать на два. Потому в руском языке значением “н” в начале объединений правильно принять [”ничего” (”0”)]. А значением “н” в конце объединений правильно принять [”1”].

Например, “од(ь)ын” (”один”), где “од(ь)ы” это множественная форма “од(ь)” - на конце присутствует признак множественности “ы”. Таким образом присутствие “н” со значением [”1”] на конце объединения “од(ь)ын” значит один какой-то элемент из множества “од(ь)ы”.

Или “н(ь)эт” (”нет”). Объединение это возникло ещё до детализации древнего звука “(ТД)”, а потому значит так [”0” у (любого, - присутствует “э”) [“(ТД)“]. Или, чуть по-другому, оно значит так [полное отсутствие того, что могло тогда уже быть у какого-либо коллектива или у каких-либо действий].

Не забываем, что собственные значения могли быть у звуков только в контексте “Слово”, но уже начиная с появления контекста “Предложение” в Языке, они их полностью утрачивают. Потому и “читать” мы можем значения только тех слов (и тех в том числе объединений, которые мы сегодня в контексте “Предложение” называем смешным словом “корень”), что были образованы в своё время именно в контексте “Слово” и в контексте того самого языка, в котором мы так их и “читаем”.

Ахтунг! - порядок звуков по их очерёдности появления в руском языке + "Кстати" со значениями "три" и "четыре" -!