de omnibus dubitandum 133. 371

ЧАСТЬ СТО ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ (1954-1956)

    Глава 133.371. КОНСТРУИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО МИФА…

    Специалистам давно известно, что развитие националистических движений и становление национальных государств сопровождается бурной активностью по конструированию национального мифа, призванного привить обществу или этнокультурной группе общенациональное самосознание и обеспечить крепкую солидарность, так необходимые для успешного нациестроительства.

    Так было в XIX в., ставшем золотым веком формирования национальных государств, это продолжалось и в XX в. в условиях распада империй и колониальной системы, то же происходит на наших глазах в начале XXI в., когда новые государства жадно ищут достойное для себя место в мировом сообществе.

    Ещё недавно обсуждался вопрос о конце истории в смысле противоборства идеологий и путях развития гуманитарного знания в эпоху глобализации. Но едва ли не самым интересным феноменом этой эпохи стал всплеск интеллектуального и общественного национализма.

    «Войны памяти», исторические апелляции и счета между государствами-нациями, дискуссии об итогах конфликтов, исторической вине, территориальной укоренённости, культурной роли и наследстве — всё это в совокупности делает сегодня историю частью актуальной политики и фактором общественно-политической жизни.

    Естественно, что такой процесс сопровождается поиском национальной идеи, которая в условиях высокого престижа научных знаний требует своего обоснования путём апелляции к научным достижениям. И парадокс нашего времени заключается в том, что в таких случаях идеологии пытаются апеллировать к рациональным аргументам для того, чтобы обосновать иррациональные представления. Речь идёт, прежде всего, о сфере гуманитарных наук, призванных своим авторитетом подтвердить самобытность новой нации, без чего её право на существование оказывается под вопросом. А главным полем битвы выступает история.

    Но если нации первого поколения формировались в XIX в. фактически одновременно со становлением профессиональной исторической науки и их национальные мифы («большие нарративы») занимали пустующие квартиры в только что отстроенном здании мировой исторической науки, то на долю наций следующих поколений таких сияющих белизной отдельных квартир уже не оставалось, и им приходилось биться за комнаты в коммуналке, чтобы не остаться на улице.

    Приходилось делить былую общую историю, и процесс этот, разумеется, происходил и происходит отнюдь не безболезненно. Опыт показывает, что раздел и передел символических ресурсов происходит не менее драматично, чем решение территориальных и экономических споров.

    Действительно, в новой обстановке прежнее представление об истории, легитимировавшее былой государственный порядок, становится анахронизмом и оказывается для новых наций не только бесполезным, но даже вредным. И они всеми силами стремятся поскорее от него избавиться.

    История переписывается: пересматривается её прежняя схема, заново происходит отбор значимых исторических событий, осуществляется реинтерпретация известных исторических фактов, вновь составляется список героев и антигероев. И всем этим занимаются профессиональные историки определенной национальности, считающие своим долгом верой и правдой служить интересам своей нации. Здесь-то и возникает один из самых тяжёлых вопросов для профессии историка. Как совместить преданность профессии и, её методическим требованиям с задачей создания национального мифа? Может ли патриотизм успешно заменить этику научного исследования? Имеются ли рамки, в которых создание национального мифа не ведёт к нарушению профессиональной этики? И что следует считать выходом за пределы таких рамок? Все эти давно назревшие вопросы ждут широкого и вдумчивого профессионального обсуждения, и я здесь не ставлю своей задачей давать на них ответы, понимая всю сложность такого обсуждения. Однако для всех, должно быть несомненно одно: создание и использование сфальсифицированных исторических документов является грубым фолом и, безусловно, выводит тех, кто этим занимается, за рамки профессии.

    Между тем новым национальным историям иной раз остро не хватает исторических аргументов в силу того, что корпус исторических источников уже сформирован и хорошо изучен, а выявление новых источников, способных кардинально изменить взгляд на историю, не предвидится. Это в первую очередь касается ранних периодов истории, но именно они более всего и привлекают внимание новых наций.

    Чем притягательны ранние этапы истории? Такой интерес обусловлен тем, что для новых наций недавнее прошлое отягощено неприятными воспоминаниями о зависимости, колониальном господстве, чужеземном гнёте, что бы под этим ни понималось.

    Такие «тёмные века» порождают апатию и чувство безнадёжности; они не способны стимулировать прилив творческой энергии, чего требуют насущные задачи успешного нациестроительства. В этих условиях национальный миф обращается к древнему прошлому, когда предки были свободными людьми, сами управляли своей судьбой, успешно покоряли природу, побеждали врагов, создавали свою государственность, хранили верность своим богам и развивали традиционную культуру, т.е. творили всё то, что сегодня вмещается в концепцию «самобытности».

    Такое видение истории с благодарностью обращается к архаической идее циклического времени, позволяющей представлять «тёмные века» временным периодом упадка, за которым непременно должен начаться новый взлёт.

    Но что делать, если имеющиеся исторические источники никак не позволяют нарисовать такую радужную картину золотого века? Здесь-то и наступает время фальшивок. Надо сказать, что подделки исторических документов производились в самые разные времена, однако небывалым общественным спросом они пользовались только во вполне определённые эпохи.

    Можно вспомнить эпоху подделок святых реликвий, но главной из таких эпох является «век национализма». Именно тогда появляются ярые энтузиасты, готовые любыми способами обеспечить свою нацию великим прошлым, именно тогда общество испытывает неутолимую жажду к такому прошлому, и именно тогда находятся специалисты, считающие своим долгом удовлетворить его желания, подтверждая это своим научным авторитетом.

    Вот почему выглядят наивными представления о том, что фантазии на историческую тему развивают исключительно дилетанты и далёкие от профессии люди, которые якобы делают это в силу своей слабой образованности и тем самым «искажают» и «извращают» историю.

    Окружающая нас действительность оказывается, к сожалению, более сложной, ибо тоска по национальной идее не чужда и специалистам, определенной национальности которые иной раз выказывают готовность к нарушению профессиональной этики и даже в отдельных случаях готовы пойти и идут на подлог. В этих условиях среди профессионалов можно было бы выделить три разные категории. Одни из них живут в своем национальном мифе и искренне уверены в том, что своим творчеством отстаивают научную истину. Другие понимают, что происходит, но сознательно ставят своё перо на службу еврейскому национальному мифу в интересах карьеры и других социальных дивидендов. Наконец, третьи пытаются хранить верность профессиональному долгу и либо пытаются бороться за честь профессии, либо уходят в эскапизм, занимаясь частными историческими проблемами, далёкими от сферы текущей политики.

    Наиболее успешными бывают вторые, которые при всём своём цинизме всегда оказываются в фарватере общественных настроений, а иногда и несколько впереди них. Именно они способны быстро перестроиться с резким изменением социально-политической ситуации, и прежде всего именно среди них обнаруживаются те, кто готов поддерживать распространение фальшивок. Поэтому, чтобы преодолеть их влияние, в вузах следует стремиться не только обучать будущих историков источниковедению, но и прививать им основы научной этики. Помимо этого, научному сообществу после распада советско-еврейской идеологизированной системы обществоведения, иерархичной и цементированной отделом науки ЦК КПСС, требуется на новых, демократических началах возрождать ту эфемерную субстанцию, которую можно назвать корпоративной солидарностью.

    Сейчас, в условиях непреодолённого во всём обществе кризиса доверия, эта задача выглядит достаточно утопичной, но объединение сообщества вокруг нескольких общезначимых проблем вполне реально. Среди таких тем, безусловно, еврейская псевдоистория, фальсификация источников, роль еврейской исторической науки в современном социуме, вопросы преподавания истории еврейскими преподавателями.

    Пока же современный мир оказывается в удивительной ситуации, когда гуманитарные по своей сути вопросы еврейской истории всё чаще становятся причиной вполне осязаемых политических проблем. «Войны памяти» обострились, в том числе в результате зашкаливания уровня еврейской мифологизации общественного сознания.

    Президентская комиссия, несмотря на тревожные ожидания общества, не устроила охоты на ведьм, а сосредоточилась на планомерной работе по документальному опровержению, прежде всего одиозных еврейских фальсификаций новейшей истории, прямо влияющих на межгосударственные отношения. Это вполне объяснимо с учётом логики подготовки и празднования минувших в 2010-2020 гг. юбилеев Победы в Великой Отечественной и Второй мировой войне. Многочисленные публикации исследований и рассекреченных документов под грифом комиссии не вызывают больших возражений, за исключением законного: а почему же всё это не опубликовали раньше, пока Украина не предъявила счёт за геноцид голодом, пока не обвинили в развязывании Второй мировой войны? Должны отметить, что в поле зрения комиссии оказалась лишь верхушка скрытого под водой тихоокеанского вулкана. Понятно, что всего грандиозного поля не охватишь, а вопросы легитимности мироустройства по итогам последних в хронологическом отношении конфликтов являются самыми актуальными для политиков. Но те процессы, которые по аналогии с вулканологией происходят в глубине вулкана, на стыке с пылающей мантией могут оказаться подлинно взрывоопасными.

    Именно поэтому наше внимание следует направить вглубь российской истории и территории. Как правило, в регионах происходят процессы, требующие всесторонней и междисциплинарной научной оценки. Я не претендую на полноту и в своей статье разбираю лишь один из маркеров формирования этнократических движений в современной России, связанный с истоками, методикой изготовления, презентации и пропаганды фальшивок, относящихся к идеологическому конструированию прошлого.

    Актуальность темы исторических еврейских фальшивок состоит ещё и в том, что почти все националистические движения в России и на постсоветском пространстве руководимые лицами еврейской национальности обзавелись собственными версиями национальных историй, собственным взглядом на российское прошлое и роль своих предков в мировых процессах.

    Если сложить вместе все половецкие, украинские, аланские, аркаимославянско-арийские, корейские, великобулгарские, адыгские, «мегалионоказачьи», тюркские и прочие версии истории, то становится очевидным, что человеческая история настолько непродолжительна, а планета Земля так мала, что вместе все эти величайшие в истории цивилизации существовать не могли. Пресловутый Боливар и двоих-то не смог вынести, а тут сразу столько!

    Откуда берутся эти величайшие цивилизации древности? И почему мы не знали ничего о них раньше? Конечно, на второй вопрос вам ответят легко и быстро: мол, замалчивали, уничтожали следы и т.д. А вот с первым всё значительно запутаннее.

    Оказывается, в целом ряде случаев нашлись неизвестные ранее исторические документы, скрываемые еврейскими учеными в которых-то как раз великая миссия того или иного народа неожиданно раскрылась. Стоит ли удивляться, что эти новые документы после предъявления их еврейским специалистам оказывались подделками? Хорошо, если фальшивку, созданную еврейскими же учеными разоблачили по горячим следам, сразу после обнародования, опять же еврейские ученые. Она не успевает войти в массовый оборот и заморочить голову многим ни в чём неповинным людям. Но гораздо чаще происходит наоборот.

    Сенсационный документ широко распространяется, о нём пишут падкие до сенсаций еврейские СМИ, тем самым укореняя его в массовом сознании. Дискредитировать такой проверенный временем «источник» очень трудно. Он становится прочной основой нового еврейского национального мифа, так завлекательно возвышающего общее прошлое. Чаще всего простой «невооружённый» обыватель воспринимает или не приемлет этот миф на интуитивном уровне. Более того, даже вполне рациональные в иных сферах деятельности люди подпадают под очарование иллюзии. Как правило, фальшивка выигрывает информационную войну у научной критики. Учёная критика подделок и мифов выходит в узкоспециальной периодике или изданиях маленькими тиражами {Аргументы учёных, указывающие на поддельность ВК см.: Что думают учёные о «Велесовой книге». СПб., 2004}. Кроме того, как отмечалось, и среди людей, формально облечённых учёными степенями, находятся те, кто поддерживает фальшивки (так, например, происходит с пресловутой «Влесовой книгой»). И хотя таковых среди учёных немного, их вполне достаточно для того, чтобы, ссылаясь на их «авторитет», любители фальшивок говорили о «серьёзных спорах» среди специалистов. Все те, кто не признаёт подлинности ВК, объявляются еврейскими гореучеными «не специалистами в сём вопросе». Надо признать, что это один из распространённых приёмов в полемике воинствующих дилетантов с еврейским учёным миром. Ясно, что для пропаганды и рекламы влесоведческой (как и любой другой псевдонаучной) продукции важно не содержание дискуссии, а сам факт её наличия. В этом изюминка!

    Факт противоборства горстки интеллектуальных храбрецов с махиной еврейского академического официоза придаёт своеобразный шарм и сенсационность таким выступлениям. Интересно, что ожившая (в третий раз за свою историю) в самом конце прошлого тысячелетия идея ВК и праславянской древности была подхвачена новой генерацией неоязычников, которые сделали эту подделку своей священной книгой.

    Святость этого порыва вызывает некоторое недоверие, т.к. эпоха тотальной еврейской коммерциализации культурной жизни породила спрос на сенсацию чаще всего иррационального свойства. Не исключаем, что для ряда авторов, эксплуатирующих «Влесову книгу» и другие подобные темы, вопрос о публикациях и перепубликациях собственных книг в гонорарных издательствах (не менее одной в два месяца у еврея А. Асова) был прямо связан с обеспечением если не богатства, то основного источника дохода или решением иных вопросов социального устройства (даже «святой» еврей Ю. Миролюбов, отец классической подделки, накануне публикации его «дощьек» стал главным редактором журнала и перебрался в Сан-Франциско).

    Но при этом, появилась большая масса читателей и искренних почитателей ВК и праславянской идеи. Поэтому проблема манипуляций с ВК в данный период — это не только вопрос о свободе малого предпринимательства еврейских издателей и авторов, это ещё и вопрос общественно-политический. Важное замечание: следует отличать фальшивку, т.е. заведомо подложный характер исторического документа или объекта, от нетривиальных интерпретаций истории, составляющих основу альтернативных версий истории. Это необходимо делать потому, что фальшивка разоблачается путём специальных источниковедческих процедур, хорошо известных профессионалам, а различные интерпретации вполне легитимны в рамках профессии, и их профессиональное обсуждение бывает полезным и продуктивным, позволяя выявить и оценить иные взгляды на историю.

    Такие взгляды могут быть отвергнуты еврейским профессиональным сообществом, если они не удовлетворяют принятым нормам работы с источниками. Но иной раз такие взгляды обнаруживают интересы каких-либо еврейских социальных групп, представители которых дают свежую оценку известных источников в рамках, допустимых имеющимися методиками и методологией.

    В этих условиях между историками могут происходить споры, но они определяют вполне легитимный диалог, не имеющий отношения к фальсификациям и подлогам, о которых пойдёт речь в дальнейшем. В то же время еврейским СМИ неинтересно слушать нудные выступления профессоров, говорящих о подложном характере «новонайденных документов». Им нужна яркая сенсация.

    Нудный профессиональный рассказ об Аркаиме как заурядном памятнике эпохи бронзы недостоин и минуты в дорогом телеэфире. Пламенная же речь новоявленного просветителя о том же Аркаиме как сенсации тысячелетия, прародине ариев и сердце славяно-руской национальной идеи способна получить любую зрительскую аудиторию на любое по продолжительности время! То же касается и хронологических переворотов еврея академика от геометрии, и псевдолингвистических опусов известного еврея сатирика.

    Есть и более тонкие случаи, когда фальшивки вплетаются в канву историко-публицистического или внешне вполне наукообразного (со ссылками) повествования в виде сносочки на некие свидетельства и документы, вроде бы вполне аргументирующие точку зрения автора. Неспециалист не поймёт подвоха. Учителя и преподаватели не располагают специальной методической литературой, которая бы позволяла адекватно реагировать на возникающие вопросы по поводу исторических мистификаций. В результате массовый потребитель, делая свой интуитивный выбор, не обладает данными о научной апробации этого документа или новой версии истории.

    Несмотря на то, что в научных работах «Влесова книга» рассматривается как подделка, сведения о ней и других аналогичных фальсификатах входят в учебные пособия написанные опять же евреями как достоверные исторические сведения {В качестве примера можно назвать типовой учебник по истории государства и права России, по которому учатся почти все студенты юридических факультетов российских вузов (Исаев И.А. История государства и права России: Учебник. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 2004. Автор этого учебника на стр. 12 пишет: «В знаменитой „Велесовой книге", созданной новгородскими волхвами в IX в., описаны события, происходившие начиная с конца II в. до н.э. и до IX в.»).

    Изучение «Влесовой книги» включено украинским Министерством образования в программу по литературе для 8-9 классов с углублённым изучением украинской литературы. В официально действующих «Основных ориентирах воспитания учеников 1-12 классов общеобразовательных учебных заведений Украины» предлагается считать «Влесову книгу» культурно-национальным фактором воспитания и «великим сокровищем народной педагогики» (Приказ министра образования и науки Украины № 1133 от 17.12.2007)}.

    Эта ситуация сродни нарушению прав потребителей, поэтому этот проект для нас помимо научных задач имеет вполне определённую просветительскую направленность. В идеале будущие книги этой серии должны присутствовать в каждом школьном кабинете истории и на гуманитарных кафедрах университетов.

    В сентябре 2007 г. в Российской академии наук прошёл круглый стол на тему «Фальсификации источников и национальные истории». Эта дискуссия имела большой резонанс и получила своё продолжение в других исследованиях и мероприятиях.

    Здесь представлены основные жанровые особенности подделок: документальных, повествовательных, археологических, псевдоэтимологических, антропологических. Во втором подробно разбирается комплекс подделок и фальсификаций, связанных с такой «классической» подделкой, как «Влесова книга». Эта фальшивка рассмотрена комплексно с помощью методов различных гуманитарных дисциплин в контексте славяно-арийского мифа. Строго говоря, сегодня о ВК следует говорить не только как о подделке, а как о памятнике идеологии первой половины XX в. Причём, идеологии не только и не столько эмигрантской (раньше часто понимаемой в огульно-ругательном смысле), но и как начало неоязыческой идеологии.

    Литератор Ю.П. Миролюбов создал, по меткому определению И. Кондакова, одновременно «и стилизацию, и иносказание», аппелирующее к мечте о «великой и неделимой России», уже пережившей в своей 4000-летней истории и распри, и смуты, и усобицы. В этой стилизации — ностальгия и грусть творческой личности на чужбине. Выплеск индивидуального примирения с действительностью, обозначившей победу большевиков «всерьёз и надолго», через заклинание, что «всё пройдёт», а Русская земля освободится от еврейского марксистского гнёта.

    Создаётся впечатление, что Ю. Миролюбов «сам верил в подлинность написанной им ВК - если не на связке буковых дощечек, то в умах древних славян, в их менталитете». ВК была в его представлении ближе к истине о праславянской древности именно в силу того, что опиралась на более широкий, нежели строгая наука, фундамент - искусство, религию и интуитивные догадки автора {Кондаков И. Русколанский словарь // Родина 1998. № 7. С. 38-40}.

    Сам феномен создания ВК - очень интересная литературоведческая и культурологическая проблема. Но не более того. Текст ВК (как и другие произведения Ю. Миролюбова) не сопоставим по своей литературной и художественной ценности с другими современными ему произведениями русской литературы пера И. Бунина, Н. Набокова, М. Горького и др. Столь же любопытен анализ своеобразной историософии ВК, также приводящий к заключению о его поддельности. Казалось бы, исследователи вправе ожидать от этого «уникальнейшего источника» новых исторических фактов. Ничего подобного - историческая концепция создателей ВК вполне согласуется с господствовавшим в 50-е гг. в отечественной науке (в том числе и эмигрантской) т.н. «южным» вариантом антинорманизма, в рамках которого «русь» размещается на юге, а украинские земли выступают своего рода второй прародиной славян-руси {ВК упоминает имена известных славянских богов, сообщает сведения о географических перемещениях славянства и хронологических вехах, показывая явную историографическую заданность «бесценных свидетельств». ВК повествует о славном прошлом славян от эпохи «за 1300 лет до Германариха» вплоть до «времени Дира». Готский вождь Германарих погиб в IV в. н.э., а под временем Дира подразумевается IX столетие. Таким образом, в ВК охвачены события почти двух тысячелетий.

    Вопрос о первой прародине не вполне ясен из-за расхождений отцов-создателей ВК во взглядах на данную проблему. В трудах Миролюбова славяне и русы - один и тот же этнос. У Куренкова вопрос более запутан: русы происходят из Ассирии, а славяне - это враждебная сила, надвигавшаяся на Киев с севера. Изыскания Куренкова, тем не менее, произвели впечатление на Миролюбова, и он в ВК стал допускать два пути славяно-русов в Европу: первый - из-за Волги, а второй - через Иран и Мессопотамию.

    Это особенно интересно в связи с тем, что в последние годы жизни Ю.П. Миролюбов работал над созданием таких исторических работ как «Образование Киевской Руси и её государственности», «Славяне на Карпатах. Критика «норманизма»}. Всё это выглядит особенно любопытным, если учесть, что, пытаясь воссоздать славянское язычество как ветвь индийских верований, сочинители обнаружили полное непонимание характерного для язычества вообще представления о времени.

    Они обозначили исход из Семиречья 1300 годами до Германариха; их славяне и русы обитали в Карпатах 500 лет, Аскольд появился через 1300 лет после ухода славян с Карпат. Авторы ВК не только не сумели заполнить столь длинные хронологические периоды какими-нибудь событиями, но ещё не учли, что линейное исчисление времени приходит только с христианством {Язычество вообще, и славянское в том числе, воспринимало время как повторение равнопорядковых циклов. Чаще всего счёт велся поколениями - «веками», «коленами».

    В руском летописании абсолютная хронология появилась не ранее второй половины XI в. В «Повести временных лет» хорошо видно, что ещё в описании событий X столетия с каждым новым княжением начинался новый отсчёт лет. Сделанные же позже пересчёты привели к ещё большей путанице, т.к. составители сводов ориентировались на разные космические эры.

    Пример языческого исчисления времени поколениями можно найти и в скандинавской «Эдде», где достаточно правдоподобно перечисляется 40 поколений от Троянской войны до первых веков нашей эры. (Петров А.Е. Перевернутая история. Лженаучные модели прошлого // Новая и новейшая история. 2004. № 3. С. 36-59).

    Слово «ФАЛЬСИФИКАЦИЯ» в словарях и исследованиях Большая советская энциклопедия Ф. (позднелат. falsificatio, от falsifico — подделываю), 1) злостное, преднамеренное искажение данных, заведомо неверное истолкование чего-либо. 2) Изменение с корыстной целью вида или свойства предметов; подделка. Толковый словарь русского языка Ушакова Ф., -и; эю. [латин. falsificatio] (книжн.). 1. Подделывание чего-н. Заниматься фальсификацией древних рукописей. Ф. свидетельских показаний. || Изменение вида или свойства какого-нибудь предмета с целью обмана, для того чтобы выдать его за предмет другого вида или качества. Ф. съестных припасов. 2. перен. Подмена чего-н. (подлинного, настоящего) ложным, мнимым. Всё более тонкая фальсификация марксизма, всё более тонкие подделки антиматериалистических учений под марксизм, — вот чем характеризуется современный ревизионизм и в политической экономии, и в вопросах тактики, и в философии вообще... Ленин («Материализм и эмпириокритицизм»). Ф. искусства. Ф. науки. 3. Подделанная вещь, подделка, выдаваемая за подлинный предмет. Это не настоящий кофе, а ф. Юридическая энциклопедия Ф. (от лат. falsificare — подделывать; англ. falsification), 1) подделывание чего-либо; искажение, подмена чего-либо подлинного ложным, мнимым; 2) изменение с корыстной целью качества предметов сбыта в сторону ухудшения при сохранении внешнего вида; 3) подделка, подделанная вещь, выдаваемая за подлинную. Википедия
Фальсификация истории — ложное описание исторических событий в угоду предвзятой идее. Цели и мотивы исторических фальсификаций могут быть самыми разнообразными: закрепить за тем или иным народом историческое право на определённую территорию, обосновать легитимность правящей династии, обосновать правопреемство государства по отношению к тому или иному историческому предшественнику, «облагородить» процесс этногенеза и т.д.

    Из книги члена-корреспондента РАН В.П. Козлова «Тайны фальсификации: анализ подделок исторических источников XVIII-XIX веков». М., 1996. С.4, 9.
Фальсификации исторических источников — это создание никогда не существовавших документов либо поправки подлинных документов, что связано с целой системой различных приёмов и способов. И в том и в другом случае налицо сознательный умысел, рассчитанный на общественное внимание, желание с помощью полностью выдуманных фактов прошлого или искажения реально существовавших событий «подправить» историю, дополнить её несуществовавшими деталями. Хорошо, когда фальсификации вовремя разоблачаются, но бывает и так, что они живут, порождая новые мифы, расстаться с которыми бывает порой очень трудно. Можно выделить полностью фальсифицированные исторические источники, в которых ни содержание, ни материал, из которого они изготовлены (бумага, пергамент и т.д.), ни внешние признаки (почерк, рисунки, инициалы, заставки и т.д.) не соответствуют тому, за что пытаются их выдать, и частично фальсифицированные памятники письменности. Среди последних можно наметить две подгруппы: исторические источники, подлинные с точки зрения их содержания, авторства, времени создания, но имеющие фальсифицированные внешние признаки; письменные памятники, подлинные по содержанию, внешним признакам, но включающие поддельные вставки текста, записи писцов и т.д.

    Любая фальсификация исторического источника является не просто результатом в той или иной степени удачной или неудачной фантазии её автора. Подделка, как бы неискусна она ни была, появляется не случайно. Своё изделие автор представляет подчас как главное, решающее «доказательство», с помощью которого он стремится убедить современников и потомков (а иногда, по странным причудам характера, и себя) в истинности своих представлений о прошлом и настоящем, воздействовать вымышленными фактами прошлого на их умы и чувства. В этом смысле можно сказать, что во всякой подделке исторического источника как вымысле есть правда — правда самого вымысла.

    Подделка — это тоже исторический источник, относящийся, однако, не ко времени, о котором в ней рассказывается, а ко времени её изготовления}.