3. Как КарлОвич пошёл к своей матери

Начало:1. Как КарлОвич пришёл встретить с Алевтиной её новый год...
 - Ладно, Вениамин, заходите. – Алевтина отперла свою квартиру. Открытая дверь поманила теплом. КарлОвич синей птицей вспорхнул туда – в чужую квартиру – раньше хозяйки.

От жестокого отношения КарлОвича спасло одно, Алевтину впечатлило, как он, весь посиневший от холода, прижался к стене возле входной двери, а ноги его странным образом долбили пол – просто сами дёргались от холода.

Представьте, Вы держите гуся за длинную шею, он почти шипит, а ноги – лапы красные, то есть дергаются.
Только гусь на зиму еще сильнее утепляет себя – смазывает пух, перо особой смазкой из копчиковой железы.
А Карлович прикрылся только щегольским пальтишком с шелковым шарфом.
И ботиночки обул модные – он же шёл к женщине почти на свидание.
Ну, это он так думал, что на свидание к одинокой женщине. А по факту неблагодарная выставила его в сквер. Зимой! …

А сама ушла куда-то!

Да, Алевтину вдруг замучила совесть. Возможно, после того, как она сама так припозорилась – пошла за покупками без денег. И до сих пор чувствовала себя побирушкой.

И поэтому она даже простила беспардонному синему КарлОвичу его невоспитанный проскок в ее квартиру. Сразу пошла на кухню, включила чайник, из шкафчика достала коньяк. Вообще-то себе в кофе…

Но, неисповедимы пути Господни…

Наверно, это был день ОШИБОК…
Пока Аля вешала свою куртку, причесывалась – мужчина же в квартире, хоть и незваный, тот просочился в кухню на шум чайника. И кое-что успел… И, видимо, несанкционированный глоточек был не один…

Когда Алевтина зашла в кухню, КарлОвич местами уже начал прогреваться. Эти места пятнами краснели на открытых участках его организма. Глянув на ответственного гостя, хозяйка сварила себе кофе, ему – налила большую чашку горячего чая. В обе чашки щедро плеснула коньячку. Гость сидел за столом, Аля, взяв чашечку, привычно подошла к окну.

Мысли – разные – носились по её голове виражами. За окном уже нарезали километры первые машины.

Когда Алевтина оглянулась, гостя уже не было.
Ушёл?
Даже не простившись?
Не извинившись? Не сказав спасибо?
Пустая кружка из-под чая стояла в раковине.

Так. Пора заняться розысками телефона и отдачей долгов. И сумма-то небольшая, сто рублей.

Но негоже идти в НОВЫЙ год со старыми долгами.
Сумочка – была. Телефона в ней не было. Паспорт был. А телефона не было…

Что делать? Хоть и не слишком хотелось, но Аля вышла на лестничную площадку, попросить мобильник у соседки. Номер подруги Ирины, с которой вчера зажигали, она помнила наизусть. Повезло, соседка была дома и телефон любезно одолжила. Но вот Ирина на звонок не отвечала. Даже с пятой попытки. Пришлось просить соседку – отправить с ее номера голосовое сообщение. И надеяться… надеяться…

В свою квартиру Алевтина вошла в грусти и тоске.

Сняла спортивный костюм, жарковато стало, и так в белье пошла в ванную.
Но в гостиной ее привлекло что-то непонятное: там торчали знакомые ботиночки КарлОвича!
Прямо на диване!!!
Выше пояса это тело было прикрыто пледом!
Её пледом! С головой прямо укутано!
Рывком она сдернула плед с головы наглеца:

- Что Вы себе позволяете? Мало того, что Вы припёрлись ко мне без приглашения, так Вы еще и запёрлись обутый на мой диван!!! – но глаза его даже не дернулись. Только губы чуть причмокнули, всхрапнув.

Зато дернулась сама Алевтина, до нее дошло, что она не одета. Точнее, одета, конечно, но всего лишь в тонкие кружева – местами.
Да что ж такое?

Что за день?
Два часа назад она встретила этого типа на пороге почти голая ниже пояса.
А теперь вообще в одном белье.
Злющая, как ведьма без жертвы, Алевтина внеслась в ванную, укатала тело наглухо в махровый халат, завязав пояс, как оберег, на три узла.

И тут… Боже… чудо… До неё донесся знакомый звук ее мобильного телефона. Откуда? Она, прислушиваясь, пошла как мышка на звук дудочки.

И тут появился повод для уб*ий*ства: КарлОвич медленно, сквозь сон, подносил телефон – ЕЁ телефон к своему помятому уху. Уже и рот открыл в мычании.

Телефон Алевтина выхватила. От резких движений в сторону Вениамина удержалась. Надо было придать своему голосу хоть толику благодарности – это, вероятно, звонит тот мужчина, что одолжил ей деньги. Да, точно, номер незнакомый.

- Да, спасибо, что дозвонились, сколько Вам перевести? Сто? А может, чуть больше – сто пятьдесят? – ответила Аля приятному мужскому голосу.

- Алевтина Николаевна?
Так Вы подтверждаете перевод этой суммы гражданину Бергеладзе Степану Самвеловичу?
Вы делаете ему перевод на сумму пятна… пятьдесят тысяч рублей? Кем он Вам приходится? – мужской голос прямо обволакивал потрясенную женщину.
Когда сто рублей успели превратиться в пятьдесят тысяч? Ну и аферист! А на вид – такой приятный…

Аля уже успела забыть, что сначала тип из очереди в магазине показался ей неприятно небритым. В памяти высвечивались только его тёплые карие глаза с зеленью соблазна. И голос такой…

- Ка… какие пятьдесят… не может быть… - она пыталась мысли догнать – свои хотя бы. За чужими она сейчас угнаться была не способна.

- Так это не Вы? Это кто-то пытается воспользоваться Вашим счетом? – мужчина в телефоне добавил тревоги за ее средства. Алевтина Николаевна – мужской голос уже обаял своей заботой. Аля готова была ему подчиняться…

- Да, я не… Нет, я никому… - слова собирались в смысл с трудом. Добавилось разочарование.
И немного страх…
А она ведь вообще хотела его позвать сюда в квартиру, отдать ему эти сто рублей…
Хорошо, что тут был КарлОвич…
Ах да, она же тогда не знала, что он тут у нее под дверью домерзает…
А можно было бы у него эти сто рублей одолжить…
У КарлОвича?

И тут Вениамин очнулся. Сотрудник, привыкший отвечать за безопасность своих коллег, делал это даже… ну.. не совсем трезвым - бесцеремонно вытащил хватил трубку у почти уже безвольной Алевтины.

Она и посопротивляться-то не успела, как Вениамин влез в чужую беседу:

- Вы кто? – голос КарлОвича был нетрезво самоуверен.

- А Вы кто? – не по сценарию отбился мужик в Алином мобильнике.

- Я – муж. А Вы с какой стати пристаете к моей супруге в нерабочее время? У Вас что? Своей жены нету? – пёр беспардонный Вениамин.
Явно, сорок градусов придали ему эту наглость.
Ну, может, уже тридцать пять градусов, остальное чуть выдохлось.
Алевтина потихоньку приходила в себя.

Мужик в телефоне отключился.

- Где у Вас тут черный список? – КарлОвич продолжал распоряжаться чужим телефоном.

- Вы что себе позволяете? – голос Алевтины превратился в тонкий девчачий? Почти плачущий.

- Вы чуть аферистам деньги свои не отдали! – укорил ее КарлОвич. – Гляньте на номер.

- Ну, номер… - Аля чуть притихла.

- Маме моей позавчера звонили. Вот с такого же.
Хорошо, что я у нее паспорт забрал и карточку пенсионную спрятал.
- Так это… это не ОН… - Аля прикусила язык.

- Он? – уцепился Вениамин. – Вы ждали звонка от мужчины? А как же Я? – КарлОвич был так искренне поражён. – Как Вы могли? – он ткнул в Алевтину пальцем.

- Что? Да кто Вы собственно! Да я Вас и не звала вовсе! – возмутилась Алевтина.

Тут ее взгляд упёрся в ботинки, которыми КарлОвич упирался в бежевый ковер ее гостиной.

- Вон отсюда! – теперь уже Аля указывала пальцем – в сторону входной двери. – Идите отсюда к такой… к своей матери!

- И уйду! – оскорблённый Вениамин взял пальто и с гордым видом пошёл на выход. Но повернулся и как главный герой в пьесе задрал голову – Вот пусть Вас… пусть спасают…всякие там…
Но дверь за собой прикрыл аккуратно. Без рывков.
Продолжение: 4. Как КарлОвич стал «папой»