Сказка про спящего Богатыря взрослая сказка для вз

Проснувшись и открыв глаза, увидал Княжич лежащую у него на правом плече белокурую девицу.
- Как тебе спалось девица белокурая? – спросил Княжич, нежно прижав с себе белокурую девицу.
- Плохо спалось, - невыспавшимся голосом призналась девица. – Не выспалась я.
- А понравилось ли тебе девица ночка эта?
- Очень понравилось, - краснея призналась девица.
- А как тебе Богатырь мой?
- М-м-м, - краснее ещё сильнее, призналась девица.
- У меня ль на свете всех длиннее, всех толщее и крепчее?
- У тебя Княжич. У тебя.
- А хочешь ли продолжить?
- Нет! – воскликнула девица и попыталась отодвинуться от Княжича.
- Почему? – удивился он.
- Сдохну, Княжич, я от богатырской силы твоего Богатыря неугомонного. Меж ножек моих до сих пор всё горит.
- В моей постели ещё никто не сдох! – воскликнул Княжич и начал губами целовать горячие губы девицы, правой рукой ласкать мягкие груди девицы, а левой рукой проникать меж роскошных бёдер девицы.
- Пожалей меня Княжич! - взмолилась девица и заплакала слезами крупными.
- Я по-быстрому, на полшишечки! – успокоил её Княжич.
- Ой описаюсь я сейчас, - ойкнула девица. – В нужник мне надобно.
- Фу! – воскликнул Княжич и отпустил девицу нетерпеливую.
В тот же миг девица выпорхнула как воробушек из опочивальни Княжича, сверкнув своей белоснежной попой.

- Эх, - сказал Княжич и заметил, что слева от него спит черногривая девица.
- Как тебе со мной спалось девица? – спросил Княжич, прижав с себе черногривую девицу.
- Плохо спалось, - невыспавшимся голосом призналась девица. – Не выспалась я.
- А понравилось ли тебе девица?
- Очень понравилось, - краснея призналась девица.
- А как тебе Богатырь мой?
- У-у-у, - краснее ещё сильнее, призналась девица.
- У меня ль на свете всех длиннее, всех толщее и крепчее?
- У тебя Княжич. У тебя. И всех длинее, и толщее и всех крепчее.
- А хочешь ли ещё?
- Нет! – воскликнула девица и попыталась отодвинуться от Княжич.
- Писать я хочу! В нужник мне надобно! А то описаюсь прям здесь, прям на постель, - добавила сообразительная девица.
- Фу! – воскликнул Княжич и отпустил вторую девицу.
В тот же миг девица выпорхнула как воробушек из опочивальни Княжича, сверкнув своей слегка загорелой попой.

- Эх, - сказал Княжич и начал оглядываться в поисках ещё какой-нибудь девицы.
А после того как никого не нашёл, задумчиво уставился в зеркальный потолок, рассматривая там отражение своего Богатыря.
- А где остальные? – входя в опочивальню, спросила рыжеволосая девица и сверкнув своей загорелой попой нырнула поближе к Княжичу.
- А ты писать не хочешь? – с опаской спросил Княжич.
- Нет, - удивлённо ответила разумная девица. – Я как проснулась сразу в нужник сходила.
- А как тебе спалось девица рыжеволосая? – спросил Княжич, нежно прижав с себе третью девицу.
- Отлично спалось, - довольным голосом призналась девица. – Мне после такого всегда хорошо спится.
- А хочешь ли…
- Хочу конечно, - не дав договорить обрадовалась девица и начала ласкать Богатыря Княжича.

- Ну и как тебе мой Богатырь? – через пару часов спросил Княжич, падая без сил на рыжеволосую девицу. - У меня ль на свете всех длиннее, всех толщее и крепчее?
- У тебя и длин, и толст, и крепок, - немного придя в себя ответила девица. – Но гостила я пару недель назад у своей тётки. В Тридевятом Царстве. Так вот у Царевича Тридевятого Царства и подлинее будет, и потолоще, и я с ним встала только к обеду, а сейчас только завтрак поздний. Но у тебя тоже и длин, и толст, и крепок. Ты вот сразу за тем Царевичем идёшь.

Загрустил Княжич, закручинился. Считал он всегда что его Богатырь самый лучший Богатырь, а теперь оказалось, что он только на втором месте, вслед за каким-то Царевичем.
- Нет мой Богатырь должен быть первым! – подумал он и вскочив, не одеваясь, выпорхнул как воробушек из своей опочивальни, сверкнув своей волосатой попой.

- Ты мне нужна! – воскликнул Княжич, ворвавшись в ведьмины покои.
- Да? – увидав голого Княжича и его Богатыря, радостно воскликнула старая ведьма и начала быстро раздеваться.
- Фу, не для этого, - брезгливо поморщившись, сказал Княжич и стыдливо прикрыл рукой своего Богатыря.
- Да? – печально спросила ведьма и начала одеваться.
- Ты ж знаешь, что мой Богатырь самый лучший на земле. Самый длин…
- Говаривают про Царевича Тридевятого царства… - оборвала его ведьма.
- А ты откуда знаешь? – оборвал её Княжич.
- Говаривают, - загадочно улыбаясь ответила ведьма.
- Так вот ты должна сделать так чтоб мой Богатырь опять стал лучшим!
- А как же это сделать?
- Ты ведьма! Ты должна знать! Ну, например, яблоко ему подсунь какое-нибудь волшебное, чтоб он …
- Эх, - печально вздохнула ведьма. – Вот молодёжь пошла, детских сказок начитались и думаете, что всё знаете. Это ж с-к-а-з-к-и!!! Там всё врут! Нет никаких таких волшебных яблок. Это сказки для маленьких детей.
- А как тогда? – расстроенно спросил Княжич.
- Ладно, заказ принят, - сказала ведьма после чего обернулась вороной и улетела в открытое окно.

По столице Тридевятого Царства шёл Царевич Тридевятого Царства. Любил он девиц, поэтому он шёл, улыбаясь им. А девицы любили его, поэтому улыбались ему в ответ. Хотя, если быть честным, любил он не девиц, а любил их любить, и поэтому улыбался не просто так, а для того чтоб выбрать кого он будет любить этой ночь. Хотя, если быть уж совсем честным, то девицы тоже его не любили, потому что знали, что нужны Царевичу только для одного и только на раз, ну в лучшем случае на несколько раз. А улыбались ему, потому что были рады даже этому одному разу, уж больно Царевич был страстен и неугомонен, а по утром ещё и щедр. Вот и в этот день шёл Царевич по столице Тридевятого Царства и улыбался девицам, раздумывая каким из них предложить полюбится ему этой ночью. И вдруг он увидал деву неземной красоты. Лицо её было прелестным, взгляд её был чарующий, грудь великолепна и по размеру, и по форме, талия тонка, бёдра широки, а ноги длины. А всё вместе даже лучше, чем по отдельности.
- Как звать тебя, небесное создание? – спросил Царевич.
- Мария меня зовут, - скромно потупив взгляд сказала дева.
- Не разу тебя не видал раньше. Откуда ты взялась в нашем царстве?
- По делам я здесь. А сейчас ищу где можно переночевать. Не подскажите где…
- Подскажу конечно! – не дав деве договорить, радостно крикнул Царевич. – В моих хоромах можно.
- А сколько это будет стоить?
- Для небесных созданий проживание в моих хоромах бесплатно, ещё и завтрак в постель будет!
- Ладно, согласна, - немного подумав согласилась дева. – Показывай свои хоромы. И мою опочивальню.
- Пошли, - сказал Царевич и повёл деву в свою опочивальню.

- Ну, как тебе хоромы мои? – спросил Царевич, приведя деву в жилище своё.
- Просторные, - ответила Мария.
- А как тебе опочивальня твоя?
- Приятная.
- А как ложе твое?
- Мягкое.
- А не желаешь ли со мной разделить ложе своё?
- Желаю. Только учти - необычная я. Люблю я необычно ложе делить.
- Это как? – удивился Царевич. – Это куда?
- Ну ежели не хочешь делить ложе со мной, то так и скажи, - сказала Мария и начала медленно снимать одежды свои.
- Согласен! – крикнул Царевич и тоже начал раздеваться.
- Принеси четыре верёвочки, - приказала Мария, когда увидела, что Царевич уже голый стоит.
Царевич сразу побежал за верёвочками, а когда вернулся, то увидел, что Мария уже голая в кровати скучает.
- Ложись на спину и закрывай глаза, - приказала она. – И не смей глаза открывать!
Лёг Царевич как приказала Мария и понял, что она привязывает к кровати его руки и ноги.
- Сейчас я сама всё сделаю, но обещай, что глаза откроешь только тогда, когда я разрешу тебе. Обещаешь?
- Обещаю! – уверенно сказал Царевич.
- Знай, ждёт тебя наказание страшное, если нарушишь своё обещание. Всё равно обещаешь?
- Всё равно обещаю, - уже не так уверенно сказал Царевич.
- Ну смотри, никто тебя за язык не тянул, - довольным голосом сказала Мария. – Сам обещание дал.
И почувствовал Царевич как начал он блудом заниматься. И так ему хорошо стало, ну вот прям так хорошо, что даже интересно стало, как одна дева может так хорошо делать. Никогда ему так хорошо раньше не было, даже с несколькими девицами. Долго терпел Царевич, не хотел обещание своё нарушать, но потом всё тки не выдержал и приоткрыл глаз один.
И замер он сразу от испуга сильного, потому что на нём сидела старуха страшная, с длинным орлиным носом, лицом в бородавках, обвисшими грудями, а всё тело было покрыто какими-то пятнами и гнойниками.
- Ты кто? – крикнул Царевич и начал понимать, что его Богатырь теряет силу свою богатырскую.
- Мария я, - сказала старуха и демонически рассмеялась. – А что с твоим Богатырём? Заснул он! Так вот за то, что ты нарушил своё обещание, и посмотрел на меня, ждёт тебя наказание страшное! Отныне и навсегда, как только от вида девицы прелестной начнёт просыпаться Богатырь твой, то ты сразу будешь меня вспоминать, и будет казаться тебе, что девица старухой страшной становится и будет твой Богатырь засыпать сразу. И не будет больше никогда твой Богатырь крепкий и сильным, а будет всегда мягким и слабым.
После этого, старуха, демонически смеясь, ещё немного поигралась безвольным Богатырём Царевича, слезла с него, оделась и ушла.

Как только Царевич смог развязать свои руки и ноги сразу побежал он к Рыжей Нине. Рыжая Нина была главной красоткой Тридевятого Царства, поэтому Богатырь Царевича становился крепким и сильным только об мысли об ней.
Но теперь и от мысли об Рыжей Нины он не становился крепким, и от вида Рыжей Нина не становился, и от вида голой Рыжей Нины не становился он крепким, и даже в руках голой Рыжей Нины не становился он крепким.
- Ну может устами своими сахарными попробуешь? – взмолился Царевич.
- Что тут пробовать? – рассмеялась вредная Рыжая Нина и выгнала Царевич из дома.
Попробовал Царевич ещё к паре девиц сходить, но не просыпался его Богатырь и с ними.
И впал Царевич в отчаяние сильное, и пошёл он в лес, чтоб стать отшельником и не видеть девиц, и не ощущать в штанах позор Богатыря своего.
Построил он в лесу дремучем себе жилище кое-какое, начал на зверей охотиться, ягоды собирать. И всё было не так плохо. Но закончилось лето, наступила осень, и в его жилище стало слишком холодно, чтоб жить там.
Решил тогда Царевич к людям вернуться. Но заблудился он в лесу дремучем.
Блудил он по лесу три дня и три ночи, а потом вышел к высокому забору. Нашёл он калитку в заборе и вошёл во внутрь.
- Куда прёшься! – услышал он чей-то злой женский крик. – Это женский монастырь! Мужчинам всяческим сюда нельзя!
- Пустите хоть на ночь одну! – жалобно попросил Царевич. – Отогрейте, накормите, дайте выспаться, дорогу покажите и я завтра утром уйду от вас.
- Зная я таких как ты! – злость в женском голосе сменилась на недоверчивость. – Пустишь их обогреться. А они потом всем монашек оприходуют.
- Не могу я никого оприходовать, - печально признался Царевич. – Спит мой Богатырь непробудным сном.
- Не верю, - послышался женский голос, а потом из дома наконец вышла пожилая монахиня.
- Снимай штаны, - приказала она, встав перед Царевичем.
- Вот, - сказал Царевич, после чего снял штаны и показал своего безвольно висевшего Богатыря.
- А вот так? – сказала монахиня и задрала свои одеяния, оголив всё что ниже пояса.
- Никак, - сказал Царевич, Богатырь которого даже не пошевелился.
- А вот так? – сказала монахиня, после чего сняла все свои одеяния, оставшись совершенно голой.
- Никак, - сказал Царевич, Богатырь которого даже не пошевелился.
- Сестра Наталья, - вдруг громко крикнула монахиня.
- На сестру Наталью у всех встаёт, она потому здесь и оказалась, - пояснила монахиня.
Через пару минут пришла сестра Наталья, а за ней начали подходить и другие сёстры.
Узнав в чём дело, и зачем она понадобилась, начала сестра Наталья вызывать реакцию у Царевича. Но ни на одетую, ни на половину одетую, ни на половину раздетую, ни на даже на полностью раздетую сестру Наталью, у Царевич никакой реакции не было.
- А вот так, - предложила пожилая монахиня и начала мять руками своими грудь сестры Натальи, а потом целовать их, а потом прикусывать возбуждённые соски на них.
- Не помогает, - внезапно остановила их какая-то монахиня, по злобному виду которой сразу было видно, что она игуменья.
- Да? – разочарованно спросили сестра Наталья. – А мне показалось, что у него что-то дернулось. Может продолжим? А думаю надо ещё…
- Не помогает, - оборвала её игуменья.
- Пусть попробует его в уста свои вложить, - вдруг предложила одна из пришедших посмотреть монахинь и показала на Богатыря Царевича.
- Фу, - скривилась сестра Наталья. – На для того мои уста, чтоб в них что-то пихали.
- Кто хочет своими устами попробовать елдак этого вонючего странника? – громко крикнула игуменья.
- Никто! – радостно сказала сестра Наталья. – Может всё тки я с сестрой Марфой продолжим …
- Ладно, - согласилась игуменья и сестра Наталья сразу воткнула свой всё ещё возбуждённый сосок в рот пожилой монахини.
- Можешь ночевать у нас, - негромко продолжила игуменья. - И накормим мы тебя, и напоим, и обогреем, и даже попарим. А то уж больно смрадно ты воняешь. Но в ответ ты расскажешь, как ты дошёл до жизни такой.
- Остальным разойтись! – громче сказала она.
- И это касается сестёр Натальи и Марфы! – ещё громче сказала она. – И я прослежу чтоб они не пошли вместе.

- М-да, - озадачена сказала игуменья, после того как они и отпарили, и обгорели и накормили Царевича, а он рассказал про то, как коварно обманула его старуха.
- Знаю, как можно помочь твоему горю, - вдруг сказала одна из монахинь.
- Как? - обрадовался Царевич.
- Встань, повернись ко мне спиной и закрой глаза, - приказала эта монахиня.
Царевич выполнил приказания. А монахиня взяла палку и со всей силой ударила Царевича по голове. Царевич сразу упал и остался лежать.
- Ты что сделала? – закричали остальные монахини.
- До того как стать монахиней, а была… - начала рассказывать эта монахиня и запнулась.
- Блудницей притактирной, - помогла ей ещё одна монахиня.
- Ну да, - согласилась монахиня. – Так вот. Когда кто-то отказывался платить, то я его била палкой по голове, и забирала свои деньги.
- А это здесь причём?
- Так от моего удара, память отшибало и он не помнил ни сколько денег у него было, ни с кем он блудил. Вот и у этого сейчас память отшибло, и он забудет про ту старуху.
И стали монахини ждать, когда Царевич придёт в себя. Ждали они час. Два. Три. Пять.
- М-да, - вдруг сказала монахиня, которая ударила. – Толи я его слишком сильно ударила, толи кости у него слабые, но похоже я его того.
- Да, - согласилась игуменья. – Надо его в склеп отнести, пусть там лежит. Оклемается – хорошо. Нет – тоже не велика потеря.
Подняли монахини тело Царевича и отнесли в тёмный склеп на монастырском кладбище и оставили там лежать одного.

Наступила ночь и одна из монахинь спустилась в склеп к телу Царевича. Была та монахиня страшна, крива и плоскогруда. Настолько страшна, крива и плоскогруда, что не смогла найти себе не только мужа, но даже мужика, чтоб стать женщиной. Поэтому осталась она девой непорочной, поэтому и оказалась она в этом монастыре.
Ещё до того как она оказалась в монастыре, но после того как поняла, что не сможет женскими чарами охомутать хоть какого-нибудь мужичка, пыталась она постигнуть силы тёмные, чтоб хоть с их помощью заполучить мужичка. Но уж больна она была страшно, крива и плоскогруда, не помогли ей даже силы тёмные.
И вот, когда Царевич остался лежать один в склепе, решили она вспомнить знания свои тёмные и применить их для того чтоб оживить его. Подошла она к нему, спустила штаны его, затем одно рукой приподняла Богатыря его спящего, и начала ласкать. Затем нагнулась и вложила его в уста свои непорочные. Оказавшись в устах девичьих, Богатырь сразу начал оживать, и расти, и толстеть, и крепнуть. А когда Богатырь окончательно проснулся, то и Царевич ожил.
- Кто ты девица, сладкогубая? – спросил он пытаясь разглядеть в темноте склепа спасительницу свою.
- Агафья, я, - скромно призналась монахиня.
- Оживила ты и меня и Богатыря моего. Теперь по гроб я тебе обязан! Проси, что хочешь!
- Хочу, чтоб в жёны взял меня!
- Всё! Можешь считать себя женой моей! Идём в твою опочивальню, чтоб нашу первую брачную ночь провести.
Испугалась тут Агафья, что, увидев её при свете не захочет Царевич первой брачной ночи.
- Давай сначала здесь! – предложила Агафья и быстро скинула все свои одежды.
- Давай здесь! – согласился Царевич.
И была у них в склепе в ту ночь первая брачная ночь. И на кладбище они её продолжили. И в опочивальне они её раза три заканчивали.
Был Царевич так благодарен Агафье, что не испугала его ни её страшнота, ни её кривизна, ни даже её плоскогрудость. И повенчались они и перед Царём, и перед богом, и перед людьми. И жили они долго и счастливо.

- Это всё? – устала спросила Нина.
- Всё! – подтвердил Игорь. – Так что, если у тебя те дни, и ы не можешь по-обычному, то вставай на колени и соси! А то так и останешься девой незамужней.
- Ладно, - согласилась Нина и начала вставать перед Игорем на колени. – Но учти в попу никогда не пущу, даже если ты роман в трёх частях с продолжением придумаешь.