Джафар и Ольга. Главы из романа

Я  сидел  в  кресле  и  вяло  размышлял  о  том,  какого  хрена  я  тут  оказался?  Как  вдруг  в  дверь,  которая  вела  в  мою  каморку,  постучали,  и я узнал  голос  Ольги  Сергеевны.
- Джафар,  вы  здесь?
- Да. – тихо  ответил  я,  проклиная  навязчивую  бабу.
- Мне  у  вас  спросить  что-то  нужно. -  пропела  Ольга  Сергеевна  очень  чистым  меццо сопрано.   
Я  понимал,  что  женщину,  последовательно  преследующую  свою  цель,  остановить можно только выстрелом в упор!  Поэтому  я  встал  и  открыл  ей  дверь.
Я усадил ее в единственное кресло, а сам встал рядом таким образом, чтобы у сидевшей в кресле белокурой, еще не старой и очень неглупой женщины был бы максимально неудобный угол обзора в моем направлении.
- У вас измученный вид, Джафар! – сказала она, даже не взглянув на меня.
- Я болею. – довольно резко ответил я. Но Ольга Сергеевна никак не прореагировала на мою некорректность.
– Давно вы знакомы с нашим шефом?
- Не так, чтобы очень … - начал изворачиваться я.
- Странно. Я никогда раньше о вас не слышала. – сказала Ольга Сергеевна. – Да и утром вы мимо меня не проходили.
- Я просто материализовался внутри этого кабинета! - попытался пошутить я, театрально разведя руками. Театр, однако, не произвел на Ольгу Сергеевну совсем никакого впечатления, и поэтому она задала мне следующий вопрос.
- Вы ведь связаны с ним по работе? Не так ли?
- Нет. – ответил я. – Я обучаю его гольфу … Только это.
- Вы гольфист?
- А так же вокалист, гитарист и карточный шулер.
- Джафар?!
- У меня много талантов.
- ? –
«Пошла бы ты!» - подумал я.
- Н-ну? … Я неплохо музицирую. Когда-то давно пытался красить красками картины, и у меня кое-что получалось. Потом … Потом я долгое время занимался фехтованием и разными видами боевых исскуств … Далеко отсюда. И очень давно. Это все, естественно, кроме профессии.
- Ух, ты. – безо всякого удивления в голосе произнесла Ольга Сергеевна. - И как это вам удалось все успеть. Вы еще такой молодой.
- Ольга Сергеевна, вы, вероятно, хотите у меня что-то узнать, важное для вас. – оборвал ее я. - Я весь внимание.
Эта баба, не смотря на свою абсолютно сказочную внешность, начала мне надоедать.
- Как вы прямы, Джафар! Да. Вы свободны … сегодня вечером?
- Прямота – моя слабость. Уж простите грубияна!
- ? - ее очаровательная голова в немом вопросе склоняется влево.
- ? - вопросительно киваю я ей.
- ??? - гневный кивок головой и разведенные в вопросе руки
- Вы хотели бы назначить мне свидание? – осведомился я, пытаясь ее, если не отвадить, то хотя бы обидеть.
- А вы бы согласились на это? – задала она мне встречный вопрос.
Тогда я присел ка корточки прямо напротив нее таким образом, чтобы наши лица оказались совсем рядом. И пристально посмотрел в ее глубокие сине-зеленые глаза. Странно! Ее лицо вблизи казалось еще привлекательнее. Строгие черты, прямой носик. И невероятно чистая кожа, покрытая еле заметным пушком крошечных русых волос. «Мальвина из театра маркиза Карабаса!» - подумал я. И в самом деле ее внешность казалась если не кукольной, то почти детской.
Я самым бесстыжим образом рассматривал ее с неприлично близкой дистанции, а она так мне ничего и не говорила. Определенно, она знала все сильные стороны своей внешности. И очень хотела, чтобы я в ней по уши увяз! Но глаза! Это было нечно совершенно необыкновенное. Недаром же говорят, что глаза – зеркало души! В них было слишком много всего. И обычная женская лукавинка, и море интеллекта, и определенно, непреклонная воля. И даже просматривалась едва уловимая, затаенная грусть. Такая, которая скрыта где-то очень глубоко. Я хотел ей сказать, что-нибудь вроде «Извините, я женат!» Или еще нечто более непремлемое для озабоченной женщины. Но внезапно понял, что как раз никакой озабоченности в ее глазах и нет, а я просто погружаюсь в эту бирюзовую бездну. Тону в ней. Именно так ушлые рыбаки ловят рыбу на обманку! Плюс запах! Я никак не мог его идентифицировать, этот ее парфюм, но то, что мне удалось определить, – это свежескошенное сено, мята и … кажется, был еще горький миндаль. Я сконцентрировал свое внимание на ее зрачках и увидел в них, словно в зеркале, свое собственное отражение …
- Сено, миндаль и мята. – прошептал я. – Откуда тебе известно чем меня удивить?
- Тебе?
Я кивнул головой.
- Да, тебе. – подтвердил я, обнаруживая в себе давно уже позабытую физиологическую активность. – И если вы, Ольга Сергеевна, сейчас же не предпримете в отношение меня чего-нибудь очень решительного …
- Что вы имеете в виду?
- Ну, не знаю. Можно влепить мне пощечину!
Я никогда не боялся получать от женщин пощечины, прекрасно понимая, что именно с пощечин всегда и начинаются любые серьезные отношения. Такие, в которых потом долго горит и не гаснет огонь!
- Влепить вам пощечину - это как спичкой чиркнуть, когда в комнате полно газа! - ответила Ольга Сергеевна. - Я не куплюсь на такую ерунду!
- И все же, попробуйте!
- А если нет? - спросила она.
- А если нет, - повторил я ее слова, всё так же пристально глядя в эти ее глаза, и обнаружив, насколько сильно расширились ее зрачки, - а если нет, то я немедленно возьму тебя прямо здесь. И прямо сейчас!
В ответ на это она влепила мне пощечину. И было совершенно понятно, что сделала она это абсолютно искренне! А потом, когда я вновь поднялся на ноги, как ни в чем ни бывало сказала. Безо всякой обиды в голосе.
- Удивительный нахал! Просто бабуин! – и после недолгой паузы. - Но вы так и не ответили на мой вопрос!
Я собрался с мыслями в секундной задержке.
- Увы! Мельх ... Михаил Львович привез меня в ваш институт исключительно с целью поправить мое сильно пошатнувшееся здоровье. Так что какое-то время меня будут обследовать и лечить. Здесь, у вас … А вообще, я свободен. В смысле, что когда-то давно я был женат … Это было давно и очень далеко отсюда … Очень далеко. И у меня есть взрослый сын. И взрослая дочь. Тоже очень далеко.
- Откуда вы приехали, Джафар? - Ольга Сергеевна произнесла свой очередной вопрос, а у меня похолодело внутри. - В смысле, откуда вас привез к нам наш шеф?
- Из одной очень скучной и очень древней пустыни! – не стал лгать я. Именно сейчас мой внутренний голос, который всегда был моим лучшим другом, подсказал мне вести себя максимально естественно. А значит и максимально честно!
Ольга Сергеевна какое-то время просто сидела без движений, не говоря ни слова, и я понял, что в этот момент она делает насчет меня какие-то важные выводы.
- Вероятно, вам одиноко. – резюмировала моя собеседница. И эти ее слова прозвучали, как приговор. - Чехов сказал, что одинокому - везде пустыня! Не оставайтесь в пустыне и здесь, Джафар!
Затем Ольга Сергеевна поднялась из кресла и неспешной походкой продефилировала к двери в кабинет, демонстрируя мне свои красивые бедра, обтянутые слишком узкой юбкой.
- Не исчезайте надолго. – сказала она мне, выходя из комнаты отдыха. – Я бы очень хотела видеть вас … вне этих стен! - и бесшумно исчезла за дверью.
А я, наконец-то, с облегчением вздохнул. Ни до, ни после этого нашего разговора, нигде и ни в каких иных временах и пространствах мне не доводилось встречать секретарш, свободно цитирующих Чехова! ...