Февральское

Сегодня на дворе – мороз. Много минусов. Даже градусник наружный стал  возмущаться – буду я, мол, вам тут, как провинившийся школьник, торчать за окном! Сами выходите, и определяйте ноздрями, сколько градусов! А еще снега насыпало полно. Ну, и зимушка в этом году!
-
Ладно, думаю, оторву-ка я взгляд от мороза и снега, и вскользь пробегусь по     п-образным бетонированным желобам, под которыми, как я уже однажды рассказывал, проходит теплотрасса, и живет там любимая всем двором (нет, наверное, всем кварталом), пара собачек с детишками, которые недавно родились. Там, конечно, тепло и уютно, но желудки, блин, ведут себя по-собачьи – давай им кушать и всё! Благо, есть добрые люди - приносят остатки со своих столов…
-
Вот женщина в сером стареньком пальтишко доставила завтрак. По её внешности   читается, что сама она лучше не доест, а принесет собачкам. Сумку поставила на желоб, раскрыла, и, как дома, спокойно выкладывает в миску - кашу, которая еще издает пар, кусочек мяска (видно, от себя оторвала), косточки…
-
Услышав на поверхности желоба шорох, в щелочку, которая образовалась на стыках отдельных пролетов, вылез отец семейства. Он одет в старенькую шубу кофейного цвета. За ним последовала мать. Тоже в такой же шубе, такого же цвета. А где лучшую-то взять? Пока - так!
-
Как зовут собачек, никто толком не знает. Да их, наверное, и в документах городских кабинетов не найти. Просто – собачки, и всё. А их малышня, видимо, пока еще досматривает утренние сны - про куклу Барби…
-
И как только женщина ушла, собачка-муж, делая жест вежливости, отдалился от миски – ешь, мол, ты, жена, а я потом. Ах, как смотрится! Вот это воспитанность! Учитесь, у кого таких качеств маловато. Жена приступила к завтраку. Глотает, глотает, будто украла. А муж, как часовой - стоит на страже.
-
А рядом лежит тротуар. Из плитки. Местного завода. Люди ходят туда-сюда. Вот дядя, например, с маленькой собачкой прогуливается. Идет и, как это часто бывает, думает о своих проблемах. А его махонькая, рыжая, шустрая собачка (мы их, обычно, с кнопками сравниваем, у которых только и видно две ноздри-дырочки), всё кидается влево, вправо, и нюхает, нюхает, что попадается под нос. И вдруг, сровнявшись с миской, дырочки носика учуяли запах свежей каши. Ну, тут уж… Собачка есть собачка. Подбежала, стала рядом с хозяйкой миски, и давай подкрепляться.
-
А собачка-жена, кинув взгляд в сторону мужа, подумала: что же ты, хозяин, так плохо охраняешь! Муж, конечно, не знал о её мысли, но сообразил, что проворонил-таки. Спохватился, да как набросится на кнопку. Та – в бега. Только пятки засверкали. Он – за нею. А жена, поняв ситуацию, прикинула: а вдруг не догонит, а вдруг догонит, да не справится? Семья ведь, как-никак! И бросилась на помощь…
-
А рядом с миской стоит большущее дерево. Грецким орехом называется. У него,  видно, померзли ноги. Стоит, бедняжка, и мечтает о весне. Ветки у него длинные. Попробуйте спрятать от злюки мороза. Да и воронам надо на чем-то сидеть…
-
А вороны качаются вместе с ветками, и контролируют обстановку. Хитрые, сообразительные. И, главное, кушать постоянно хотят, как и собачки. Быстро сориентировавшись в ситуации, прыг, прыг с веток к миске, и - давай клевать теплую еще кашу…
-
Возвращались собачки (муж с женой) медленно. Настроение – на высшем уровне. Как- никак, изгнали претендента на миску. Теперь, подумалось, можно и завтракать. К миске, а её уже вороны опустошили…