глава 10

    
     Председатель колхоза «Рассвет» своё слово сдержал. Григорий Данильченко в июне 1950 года был направлен на курсы трактористов в школу механизации. Школа механизации была открыта ещё до войны. Многие толковые ребята получили здесь специальность тракториста. В последствии их умения и знания пригодились во время войны. Они  воевали в танковых войсках в качестве механиков водителей. В их числе был и Николай Шевченко. Школа находилась на территории «М.Т.С.». Учебный класс был оборудован плакатами. Здесь будущие трактористы обучались теории. В мастерских они проходили практику. Вместе с рабочими ремонтировали агрегаты и узлы, вышедших из строя тракторов. Позже «М.Т.С.» укрупнили. Преобразовали их в ремонтные тракторные станции, - «Р.Т.С.». Кроме тракторов здесь начали ремонтировать ещё прицепные комбайны по уборке хлеба, грузовые машины, сеялки, триммеры, и прочую сельскохозяйственную технику. Наступал век железных коней и моторов. Лошадь уходила на второй план
     Григорий окончил курсы трактористов с отличием. У него за плечами была семилетка. Грамота ему помогла разобраться в сложной технике. Кроме того он ещё два сезона работал прицепщиком у Николая Шевченко. Всё это в совокупности определило его дальнейший путь. Трактор «Универсал-2» ждал его. Теперь хозяином стального коня, единственного в колхозе, становился он, Григорий Данильченко. И он гордился этим. Специальность тракториста на селе была редкой и почётной. Если ранее на деревне первым парнем был гармонист, то теперь им становился тракторист
    Три месяца Григорий не был дома. Не видел мать. Отца. Сестру Вальку. Но домой  он сразу  не пошёл. Слез с попутной полуторки*, размял ноги, и сразу прямиком в колхозную контору. Не терпелось. О своём возвращении он первым делом решил доложить председателю колхоза.
     Дверь в кабинет председателя колхоза была открыта.  Сидор Прокопьевич сидел за столом. Был занят делом, что-то записывал карандашом в своём блокноте. Увидел в проёме дверей Григория. Улыбка согрела его лицо.
   -А,  Григорий!  Здравствуй!   Здравствуй!   Проходи,   не стесняйся.
    Григорий прошёл в кабинет. Достал из нагрудного кармана удостоверение тракториста. Подал его хозяину кабинета,
   -Вот! - кратко, но с гордостью сказал Григорий.
    Председатель ознакомился с содержанием удостоверения.
   -Молодец! Хвалю! - сказал он, - Есть у нас в колхозе ещё один тракторист.
    Сидор Прокопьевич встал из-за стола. Подошёл к Григорию.  По дружески похлопал его  по плечу. Вернул ему назад удостоверение.
   -А у Николая Шевченко был?
   -Нет еще.
   -Так сходи. Пусть и он порадуется. А за одно посмотрит, чему ты там научился.
    Лишь к вечеру Григорий попал домой. Голодный, но с сияющей улыбкой на лице он предстал  перед домочадцами. Отец встретил сына у порога дома. Обнял. Словно клещами, зажал его в своих руках. Григорий не отступил. Принял грубую ласку отца. Ростом и силой он в свои девятнадцать лет не уступал отцу. Мог без труда согнуть подкову.
   -Я рад, за тебя сын! - сказал отец, - Очень рад!
   -Ой, да что ты, Степан, держишь сына у порога. - всплеснула руками мать, - Сади,  давай сына за стол. Пусть  поест. Наверно, с утра ничего не ел. А ты его ещё тискаешь.
    Сын помыл руки. Сел за стол. Отец сел на лавку у окна. Мать достала ухватом из печи закопченный чугунок. Черпаком налила полную чашку щей. Поставила на стол перед сыном. Подала деревянную ложку. Ломоть хлеба.
   -Ешь сынок. Ешь. Щи, как ты любишь. 
    Григорий  принялся есть. В  нём пробудился  звериный аппетит.  Только сейчас, за  столом в родном доме до него дошло,-как он сильно проголодался. От щей на всю горницу шёл вкусный аромат. Щекотал ноздри. Григорий давно не ел такой вкусной еды. Так готовить могла только его мать. В столовой, куда он ходил есть во время учёбы, еда была пресной и не вкусной
     В горницу из соседней комнаты вышла сестра Валька. На ней было одето платье в зелёный горошек. На ногах красные босоножки. Она прошлась кошачьей походкой перед братом. Затем нарочно крутанулась на месте вокруг своей оси. Полы платья пошли веером, оголив красивые юные ноги.
   -Ну, как!? - сказала Валька, обратившись к брату, её глаза хитро сощурились, - Идёт мне такой наряд?
     Григорий перестал есть. Посмотрел на сестру. Платье ему понравилось. Особенно красные босоножки. Прежде Валька ходила, как и мать, всё лето босой. Лишь зимой надевала валенки. И платьев у неё никогда не было. Всё кофточки, да невзрачные юбочки. 
   -Идёт! - сказал  Григорий, - Ты  в  этом платье,  что  тебе невеста. Хоть сегодня, - замуж.
   -Да уж, выросли наши  детки. - вставила слово мать, - Выросли. Стали взрослыми. А были то, были ещё вчера детьми.
   -А я вот сейчас, возьму, ещё и на улицу выйду. Пусть все посмотрят, какая я. - сказала  Валька, - И в клуб вечером пойду. Председатель колхоза обещал, что к нам фильм хороший привезут.
   -Военный?
   -Вот ещё чего? - надула губы Валька, - Тебе только про войну и давай. А, про любовь, -  не хочешь!
    Григорий перестал есть. Отложил в сторону ложку. Встал из-за стола. Подошёл к отцу
   -Отец, можно я возьму Буранку?
   -Это зачем ещё?
   -В Кременчуг  надо  бы мне  наведаться.  Срочное  дело, отец.
   -Бери. Да сильно не гони.
   -Хорошо, отец.
    Григорий пулей вылетел из дома.
   -И куда это он? - сказала вдогонку сыну мать, - Не доел, и помчался.
   -Известно куда. - сказала Валька, - К Шурочке свой, - моей однокласснице в гости намылился.
   -И что он там у неё забыл?
   -Любовь, мама, любовь у них.
   -Так она младше его на три года. И девчонка совсем ещё.
   -Мама, а ты не забыла, - Шурка со мной за одной партой сидит. И она  ростом выше меня  будет. И красивая, вся в свою мать.
    Александра с дедом Никифором была в огороде. Копали картошку. Дед вилами выкапывал картофельные кусты, она выбирала клубни. Складывала в ведро. Через дорогу, в  деревянном корыте, её мать стирала бельё. Землянка, в которой она жила, была построена таким образом, что имела  общий двор с домом отца. Тыльной  частью она упиралась, как и дом отца, в огород. На дальней меже, Галина и её мать, Марфа Петровна, собирали жёлтую тыкву. Она  была внушительных размеров. Донести её в руках до телеги, было делом не простым. Они её катали по земле. Марфа Петровна, согнувшись, пихала овощ руками. Галина толкала ногами.
     Григорий подъехал к дому деда Никифора. Слез с лошади. Привязал её поводьями к столбу. Поздоровался с дедом.  Поманил к себе рукой девушку. Сказал:
   -Шур, выйди. Дело есть.
   -Не видишь, мне некогда. Я занята.
   -Всего на одну минуту, Шур. Прошу, -  выйди.
    Александра  застыла  в  нерешительной позе.  Не  знала, что было ей делать: - выйти во двор к Григорию, или продолжать собирать картофель дальше. До этого времени они встречались тайно. Вечерами. Так, что бы ни кто не видел. А здесь сразу  у всей семьи на глазах.
   -Да, выйди, ты, выйди. - сказала мать, окинув взглядом дочь, - Никуда твоя картошка ни денется. А зараз, пусть и дед отдохнёт. Человек-то, видать, с делом к тебе приехал.
    Александра выронила из рук ведро. Вышла во двор. Её карие глаза были наполнены  радужным блеском. Шёки стыдливо горели. Волосы на её голове были уложены в калачик. Точно в такой же, как и у её матери. Девушка быстрым шагом прошла мимо ухажёра. Скрылась из виду за углом дома. Посчитала нужным делом, - не торчать на виду по среди двора. А поговорить с ним в укромном месте, если тому так уж приспичило.
    Григорий последовал за ней.
   -Чего хотел? - спросила его Александра, встав  спиной к деревянному срубу дома
    Григорий достал из кармана куртки удостоверение тракториста. Показал его Александре.
   -Это документ. Я теперь имею право работать на тракторе вместо твоего отца.
   -Он не мой  отец. - ответила девушка, - Мой на войне погиб. А этот с мамой моей живёт. Вот и всё.
   -А ты, что, не любишь его? Ведь хороший же человек!
   -Хороший, то хороший. Да чужой. Второй год живёт с нами. А привыкнуть всё не могу. Отца еще не забыла.
   -Ты так говоришь, буд-то вовсе и не рада, что я выучился на тракториста!
   -От чего же? - я рада! Очень даже рада!
   -А чего тогда дуешься?
   -Я не дуюсь. Просто, мог ведь  это мне ты  и  потом  сказать как-нибудь. Ну, хотя бы, на нашем старом месте. Я бы пришла. Вся уже деревня знает, что ты вернулся.
    -А если хочешь знать, я к тебе не за этим приехал. - сказал Григорий, он хитро улыбнулся, посмотрел девушке в глаза. - Есть дела поважнее.
   -Так говори быстрее. Меня дед в огороде ждёт
   -Сегодня вечером в клубе будут показывать кино. Валька сказала, что про любовь. Вот я и приехал сюда, что-бы пригласить тебя на это кино сходить вместе со мной.
   -Не знаю. - ответила после некоторого раздумья  Александра, - Может приду. А может, и нет. Если мама отпустит.
   -Раньше приходила. Никого не спрашивала.
   -То раньше это было. Я, как бы сама к тебе ходила, А теперь будут все знать, в том числе и мама, куда пойду и с кем.
   -Нет, Александра, ты приходи. Обязательно приходи. Я буду ждать. И матери своей скажи, что пальцем не трону. А школу закончишь, замуж позову.
    Девушка отстранилась от деревянного сруба дома.
   -Сказала же, - приду, если мать не заругает и отпустит. А сейчас уходи. Некогда мне.
     Мать дочь не заругала. Отпустила. Она сама полюбила  и вышла замуж, когда ей ещё не исполнилось и семнадцати лет. Понимала,  что дочь выросла. Настала пора влюблённости. И с этим нельзя было ничего  поделать. Она видела, - сладкая нега колдовской силой овладевала юным телом. Сердце трепетно стучало в груди, как и у нее когда-то. Так и норовило выскочить наружу. На волю. В мир любви.
     Александра пришла в клуб на сеанс в мамином платье и в маминых чёрных туфлях. Платье было без рукав, на  резинке в талию, ниже колен. Скромное, летнее сатиновое платье, не сильно богатое. Но оно ей подходило, как ни кому больше. Было в пору. Сумела всё-таки мать, из того немногого, что имела, подобрать дочери платье, в котором можно было не стесняясь  выйти на люди. Александра была  красивой девушкой, стройной, с крепкими руками. Теперь девичья фигура ещё обретала стройность линей, что с особой, яркой силой подчеркивало ей данную природой красоту. От девушки в юбке и старенькой кофточке, казалось, не осталось и следа. Некая загадка поселилась в ней. Необычная. Словно крылатая фея.  Так сразу и не скажешь, что платье на ней было с чужого плеча.
    Туфли же были на размер больше. Чтобы нога не скользила, в носки туфель была засунута бумага. Обувь для женщины, - это святое. Александра пошла полем. Напрямик. От её села до центральной усадьбы по дороге было три версты. Так было ближе. Шла разутой. Сухая трава колола ей подошвы ног. Она не обращала на это внимания.  С детских лет она привыкла ходить босиком. И ничего в этом плохого не находила. Так в деревне все ходили  женщины с весны и до поздней осени.
    Лишь   у  крайних хат,  она  платочком  смахнула  с  ног пыль и прилипшие листья травы. Одела туфли. У клуба её встретил Григорий. Рядом с ним прохаживалась в красных босоножках его сестра Валька. Парни в фуражках и нарядные девушки стайкой толпились у входа. Мужики  курили. Бабы  стояли чуть поодаль. Собравшись в круг, они восторженно обсуждали свои наряды, которые несколько часов  тому назад приобрели для себя по случаю  в автолавке. В чём и были сейчас одеты. А иначе, где ещё можно было так себя показать.
    Люди почти всем селом пришли на фильм. Уставшая душа требовала зрелища. Война поломала многие судьбы.  Любовь на долгое время оставила их сердца. А если была, - то горькой, случайной. Словно черный пепел на белых крыльях. Так  посмотреть на любовь, какая она  есть  на  самом деле, хотя бы со стороны, -  и то было ладно.
   -Какая же ты красивая! - сказал Григорий, глядя на Александру, - Глаз не оторвать!
    Девушка  от похвалы зарделась . Она смущенно отвела  в сторону свой взгляд. Парень ей улыбнулся. Поправил на голове фуражку. Согнул, как подобает кавалеру, в локте левую руку. Девушка поняла намёк, взяла его под руку. Пошла с ним рядом.
    К ним подбежала Валька. Она взяла подругу за свободную руку. Пролепетала:
   -И вправду, слов нет, - платье шикарное. Лучше моего будет. Тоже сегодня купили?
   -Нет, это мамино. - тихо ответила ей подруга.
    Втроем они вошли в клуб. Впереди свободных мест уже не оказалось. Только последний ряд был ещё не заполнен. Им повезло. Они нашли себе место там. А народ  всё прибывал и прибывал. Уже не было свободных мест, а зал продолжал наполняться людьми. Даже проход был заполнен до отказа. Не было где ступить ногой. Взрослые брали детей на руки. Молодые умудрялись сесть на одно место вдвоём. Восторгу не было предела. Люди открыто, с возбуждением переговаривались между собой. Шум и гам стоял до потолка.
    Наконец, заведующая клубом опустила на окнах шторы. Зрительный зал погрузился в темноту. Воцарилась  тишина. Тишина  единодушного ожидания.
    Застрекотал аппарат. Из окна на задней стенке вырвался сноп света. 
    Фильм назывался «Кубанские казаки». В нём говорилось о любви двух председателей колхозов, - Гордея Гордеича Ворона и Галины Ермолаевны Пересветовой. Главные роли играли, - Сергей Лукьянов и Марина Ладынина. Это был музыкальный фильм. Фильм комедия. Весёлая, забавная история. Во многом приукрашенная. Не совсем похожая  на настоящие будни колхозной жизни. Этот фильм люди уже видели. Он  ранее уже демонстрировался на экране сельского клуба. И сюжет был знаком до мельчайших подробностей. Но люди обожали смотреть его. Шли на него с радостью.
    Александра смотрела кино, не сводя глаз с экрана. Она этот фильм видела впервые. Он захватил её. Большая любовь взрослых людей ей пришлась по нраву. Григорий больше смотрел на неё, чем на экран. Он держал её руку в своей руке. Тепло и нежность соприкосновения побуждала его смотреть только на неё. И думать только о  ней.
    Таким галантным он остался и после фильма. Не смотря на поздний час, он проводил девушку до самого дома.
    В окнах горел свет. Её мать сидела на лавке.  Ожидала с нетерпением возвращение дочери. Она её отпустила, собственноручно собрала и разрешила идти на свидание. Но был уже поздний час, и они могли разминуться. В родной дом дочь могла не зайти. С той поры, как она приняла к себе Николая Шевченко, дочь перебралась ночевать к деду Никифору. Днём приходила. Помогала, чем могла. Делала, что умела. А матери было интересно знать уже  сейчас, не  дожидаясь  утра, -  как  прошло  свидание  с парнем у дочери? Всё ли так было, как надо?
    Григорий не стал задерживаться. Увидел на лавке мать девушки,  отпустил её руку. Решил удалиться. Ночь в  один миг поглотила его.
   -Ну, и как всё прошло! - спросила мать дочь, - Как фильм? Понравился?
   -Всё замечательно, мама! Всё хорошо! И фильм замечательный. Мне понравился.
   -А Гришка? Нравиться тебе?
   -Ой мама, не спрашивай! Я не знаю что тебе сказать. Просто мне с ним интересно. Он забавный. Вот и всё.
   -Нет,  ты правду  мне скажи, -  люб  он  тебе,  или  нет? Если, - да, я пойму. Буду только на твоей стороне. А нет, то  и голову парню незачем морочить.
    Александра обняла мать.
   -Мама, я не морочу ему голову. Он знает не хуже тебя, что я после школы поступлю учиться на продавца. И в колхозе жить не собираюсь.
    День закончился. На пороге была ночь. Александра убежала в дом к деду Никифору. Мать ушла к себе. В постели ждал муж Николай. Надо было сомкнуть глаза и крепко выспаться.