Цепь Семирамиды. Глава 4. В Саратове

Глава 4. В Саратове


(Продолжение. Вернуться к 1-й главе http://proza.ru/2023/02/07/1111)


1

Тумас понимал, что особо полагаться на обещанную помощь ленинградской ассирийской диаспоры не следует: жизненный опыт утвердил его во мнении, что рассчитывать надо только на собственные силы и возможности. Да и Саргон говорил об этом, напутствуя.

Как организовать дело и избежать препятствий со стороны местных властей, Тумас хорошо усвоил в Ленинграде; полученный опыт пригодился.

«Прежде всего, – решил он, – надо определиться с жильём для семьи! Семья – это главное!»

Старый деревянный дом в два этажа на Ульяновской вскоре принял новосёлов с ярко выраженной южной внешностью. Тумасу пришлось проявить незаурядную предприимчивость, чтобы это произошло.

Две небольших комнаты второго этажа заставили кроватями и раскладушками: здесь будут спать; на нижнем этаже – печь, обеденный стол, есть ещё небольшая каморка, в каких при царском режиме содержали прислугу, – она в самый раз для Шидды.

Теперь можно было заняться налаживанием промысла, который доверил ассирийцам всесоюзный староста. Дом на Ульяновской был в десяти минутах ходьбы от центрального городского рынка; здесь, на рынке, Тумас оборудовал первую будку для чистки и ремонта обуви, поручив её младшему брату Миху. Начало было положено.

2

Разыскать местных ассирийцев оказалось делом несложным: они компактно проживали в доме на Цыганской. Цыганский посёлок, состоявший из нескольких перекошенных мазанок, был самостроем. Один дом располагался на некотором удалении от остальных и был больше в размерах; к нему и направился Тумас.

Метров за сто его встретили цыганские мальчишки.

– Дяденька, дяденька! – цеплялась ручонками за его одежду чумазая ребятня. – А зачем вы к нам пришли?

– Мне нужно найти… – Тумас запнулся: он сам не знал, кого спросить. – Где тут у вас живут не цыгане?

– Дяденька, а ты денег дай! – отозвался, сверкнув чёр-ными глазами, самый бойкий из ватаги.

Тумас отсыпал мелочь в протянутую ладонь.

– А у нас тут все цыгане! – раздалось в ответ и цыганчата со смехом бросились врассыпную.

Тумас, опираясь на костыль, двинулся дальше, но не успел сделать и десятка шагов, как его окружили плотным шумным кольцом непонятно откуда взявшиеся женщины в цветастых платьях.

– Куда спешишь, красавчик? Давно у нас таких красивых мужчин не было! – сладким, певучим голосом заговорила одна из цыганок, видно, старшая над таборскими. – Позолоти ручку! Давай погадаю!..

Тумас не был скупым человеком, протянул цыганке зелёную трёхрублёвку со словами:

– А вот гадать мне, женщина, не надо! Я сам могу тебе погадать, всю правду расскажу: и что с тобой было, и что будет, и чем дело кончится! Поняла?

– Поняла, поняла… – отшатнулась женщина.

– Ты мне лучше скажи вот что… – Тумас смотрел цыганке в глаза. – Понимаешь, мне это очень нужно! Скажи, где здесь живут не цыгане?

– Так это вот в том доме, что отдельно стоит, видишь? Не из наших, говорят на непонятном языке. «Сурайя» себя называют…


3

Тягостная картина предстала перед Тумасом, когда он вошёл в указанный цыганкой дом: грязные, захламлённые комнаты, неухоженные, завшивевшие дети с голодными глазами, неопрятно одетые женщины, о чём-то громко спорящие, не выбирая слов, четверо немолодых мужчин в заношенной одежде, играющих в кости и дымящие дешёвым табаком…

– И вы называете себя сурайя? – громко спросил Тумас, не здороваясь; все притихли, с интересом и тревогой глядя на неожиданного гостя. – Не позорьте наш народ! Женщины! – взгляд его задержался на столе с немытой посудой. – Приберитесь тут, пока я буду говорить с мужчинами.

Повинуясь властному, решительному голосу, женщины незамедлительно принялись за уборку, а Тумас направился к прекратившим игру мужчинам, приветствуя и обращаясь к ним на родном языке:

– Шлямалюх, кто из вас старший?

Мужчины переглянулись, но ответа не последовало.

– Понятно, тогда старшим будешь ты, с тебя будет и спрос! Как зовут?
Мужчины вновь недоумённо переглянулись и снова в четыре пары глаз уставились на незнакомца.

– Как тебя зовут, я спрашиваю, – повторил Тумас.

– Юханна меня зовут, хозяин, – последовал, наконец, ответ. – А что значит, что с меня будет спрос?

По обращению «хозяин» было ясно, что местные признали власть Тумаса над ними.

– Это значит, что за всё, что происходит и будет происходить с людьми, которые здесь живут, я буду спрашивать с тебя, Юханна! И молись, чтобы тебя Бог помиловал!

Тумас говорил твёрдо и уверенно, как уже давно привык разговаривать со своими соплеменниками, но, увидев в глазах Юханны неподдельную тревогу, улыбнулся и, похлопав по плечу, добавил:

– Надеюсь, не забыл, что значит твоё имя?.. А теперь поговорим о деле.


4

Женщины уже успели прибрать стол, за которым мужчины до этого играли в кости, теперь и Тумасу нашлось за ним место.

– Скажите мне, – начал он разговор, – чем вы зарабатываете на жизнь? За счёт чего существуете?

– За городом, тут недалеко, есть бахчи – в основном, на них нанимаемся, подрабатываем, – ответил Юханна.

– Бахчи это хорошо, но арбузы, дыни не круглый год растут. Я прав? А чем зарабатываете в остальное время?

– Одишо и Тиглат на кузнице у цыган работают! Расскажи, Тиглат! – вступил в разговор Джераб.

– Да, – подтвердил Тиглат, – но ковку они нам не доверяют. Мы у цыган на подхвате: принеси, придержи, подай.

– Платят-то хоть хорошо? – поинтересовался Тумас.

– Деньги нам редко перепадают, чаще харчами рассчитываются… А так мы помогаем их железки продавать: подковы, скобы, котлы, сковородки… Тогда и деньги какие-то появляются… Ну и ещё по мелочам…

– По мелочам – это как? Побираетесь, гадаете – цыганами прикидываетесь? Или… – Тумас заметил, как все четверо мужчин отвели глаза, выдержал паузу, тяжело вздохнул и сказал:

– Понятно: подворовываете… Позор!

– А кто сейчас не ворует?! – подал голос Джераб. – Сегодня не украдёшь – не проживёшь! Разве не так, хозяин?!

– Велика мудрость, нечего сказать, – ответил Тумас, – а вы пробовали зарабатывать честным трудом? Не знаете как это? Я вам расскажу.

И Тумас подробно рассказал о том, откуда и зачем он приехал, о существовании в стране «Союза ассирийцев» и чем этот союз занимается, о ленинградской диаспоре.

– В Саратове нет ассирийской диаспоры. Мне поручено её создать, и вы мне в этом поможете. По всей большой стране, принявшей нас, мы живём разрознено – нужно объединяться, держаться друг за друга, – закончил Тумас.

Уже через неделю в Саратове появилось несколько бу-док «Чистка обуви». Ассирийские мужчины с Цыганской занимались чисткой и ремонтом обуви, а их женщины научились варить гуталин.

 
5

…Медленно плескалась волна; в небе играли звёзды; молодой месяц выглядывал из-за небольшой тучки, как бы подмигивая сидящему на берегу мужчине. Тот медленно потягивал трубку, иногда выпуская дым кольцами.

Редко удавалось Тумасу уединиться после трудового дня в этом излюбленном месте, поразмыслить о делах, о том, что ещё надо сделать, чтобы семья, да и люди, которые признали его своим предводителем, могли не просто сводить концы с концами, но и жить в меру достойно…

Взглянул на звёзды – и вспомнил ночное небо, которое висело над ним в детстве, вспомнил родные горы, как мальчишкой пас овец. Тогда была другая жизнь, другие заботы, другая ответственность…

Он будто перенёсся в то далёкое время… Снова вместе со своими армянскими друзьями-пастухами гонит отару овец на верхнее пастбище; вот они остановились у «горя-чего камня» с видом на Чёрную скалу, Мовсес рассказывает новую легенду, а Тумас и Айрапет слушают…

Сколько интересного узнали мальчишки от своего старшего друга! И тот всякий раз старался их чем-нибудь заинтересовать новым.

На этот раз была притча о вардапете, армянском монахе, и его слуге. Слуга был странный: всё, о чём бы его ни просили, всегда делал наоборот. Поэтому вардапет придумал такую хитрость: давать свои поручения слуге тоже наоборот. Если нужно было воды, он говорил слуге: «Воды не приноси». Слуга приносил воду.
Однажды вардапет погрузил на мула свои вещи и отправился в соседнее село. Слуга гнал мула, что-то весело насвистывая. На их пути была река, не широкая, но достаточно глубокая. Когда мул дошёл до середины реки, ноша, закреплённая на нём, накренилась и чуть не упала в воду.

– Эй, парень! – закричал вардапет, помня о привычке своего слуги делать всё наоборот. – Накрени ношу, накрени ношу!

На этот раз слуга в точности выполнил распоряжение хозяина: накренил ношу, и она упала в воду.

– Что ты наделал?! – вскричал вардапет. – Ведь я просил тебя накренить ношу.

– Святой отец, ты сказал «накрени». Я подумал: сколько времени ем твой хлеб, пусть хоть один раз будет по-твоему. Как ты сказал, так я и сделал.

И у ассирийцев есть похожая притча, вспомнил Тумас, – про ведьму-шидду. Но Шидда, которая живёт в его доме, пока всё делает правильно…

«Женщина в чёрном», которую он когда-то наказывал, сажая в тандыр, до сих пор, уже много лет, оставалась наказанной, только тандыр теперь ей заменила тёмная, тесная келья, в которой некогда жила барская прислуга.

Вспомнив о матери, Тумас в который раз задался вопросом, справедливо ли он её наказал. Все эти годы ответ для него был очевидным: да, справедливо! Ведь она предательница! Она предала своих детей, предала их отца – его, Тумаса, родного отца!

Тумас вспоминал его часто, особенно в трудные минуты; и сейчас отец предстал перед ним, как живой. Они снова сидят рядышком на каменной глыбе, решив немного передохнуть от тяжёлой работы. Тумас – ещё мальчишка, отец – крепкий, здоровый мужчина.

– Папа, почему в жизни всё так несправедливо? – спрашивает Тумас.

– Взрослеешь, сын, раз задаёшь такие вопросы. Справедливость может быть только тогда, когда ты сам поступаешь справедливо по отношению к другим, – отвечает отец. – А о какой несправедливости ты говоришь?

– Ну, вот, например, одни живут богато, а другие бедно. Разве это справедливо?

– Каждый человек понимает справедливость по-своему, сын. Ты считаешь меня бедным? Но разве, скажи, в деньгах, в золоте богатство? Разве в них счастье? Правильно говорят: золото с собой в могилу не унесёшь… У меня есть ты, твои братья и сёстры, есть ваша мама Лилит… Я вас всех очень люблю! Вы – моё
богатство и другого не надо!

Отец взъерошил Тумасу волосы и добавил со вздохом:

– Мал ты ещё, чтобы понять. Вот вырастешь, появятся у тебя дети, тогда вспомнишь мои слова.

– Есть уже! – воскликнул Тумас и с удивлением обнаружил, что отца рядом нет.
Всё так же плескалась речная волна, мерцали звёзды, молодой месяц выбрался из-за облачка, но больше не подмигивал Тумасу; хвостатая комета пролетела и погасла, давая понять, что пора домой…


6

«Да, пора домой! – решил Тумас и зашагал вдоль набережной. – Отец так много уделял мне внимания, а я весь в делах и заботах, на дочку совсем нет времени!»

За пять с небольшим лет ему удалось объединить саратовских ассирийцев, занять их работой, наладить и расширить дело. Впрочем, и русским, которые в этом нуждались, не отказывал в возможности заработать свой кусок хлеба. Всё время приходилось придумывать новые способы заработка, улаживать конфликты, находить общий язык с властями, да и, чего греха таить, отбиваться от криминала.

Да, жизнь такая штука, понимал Тумас, что никто за тебя её не проживёт, никто за тебя ничего не сделает – всё нужно делать самому. Как знать, сумел бы он это понять, если бы в столь юном возрасте не остался без отца и без матери; если бы не пришлось ему взять на себя ответственность за осиротевших братьев и сестёр. Неизвестно, как сложилась бы ещё судьба его соплеменников, не доверь их Маркус своему новоиспечённому зятю – Тумасу.

…С набережной Тумас свернул на ближайшую трамвайную остановку и уже под стук колёс на стыках рельсов, покачиваясь в вагоне, предвкушал встречу с любимицей-дочкой. «И правда, отец уделял мне столько времени, – возмущался сам себе Тумас, – а я с Наташей…»

Вдруг он вспомнил давний случай. Как-то они с дочкой ехали в трамвае. Сидя в полупустом вагоне, Тумас читал газету. Женщина, сидевшая напротив, как-то недоумённо поглядывала в его сторону. Заметив это, он развернул газету и с ещё большим вниманием погрузился в чтение. Чуть погодя обнаружил на себе несколько новых удивлённых взглядов пассажиров. Покосился на дочку.

– Папа, – прошептала Наташа, – так никто не читает! Переверни газету: ты её держишь вверх тормашками.

– Так что ли? – Тумас перевернул газету в «правильное» положение. – Э-э-э… Так, дочка, любой может. А так… – снова перевернул газету, – только я!

…Дома главу семьи заждались.

– Тумас! Мой скорее руки и – за стол! Давай полью, – поспешила навстречу со свежим полотенцем в руках Гульгиз. – Наташа пирожки с капустой испекла!

– Молодец, дочка! Вкусные пирожки! – похвалил за ужином Тумас. – Завтра обязательно пойду провожать тебя в школу!

– В какую школу, папочка! – рассмеялась Наташа. – Я её уже закончила!

– Вах! Когда успела?

– Ещё весной! – дочка повисла на шее у отца, продолжая весело смеяться.

Тут Тумас заметил, как Гульгиз украдкой смахнула слезу.

«Прав был отец, – подумал Тумас – теперь я понял: вы моё богатство,  – а вслух сказал:

– Совсем ты у меня, дочка, стала взрослой, а я и не заметил… Прости старика.


(Продолжить чтение 5-й главы