Очень вкусный петушок

      Алёнку и Иринку безмерно радовало бдительное кукареканье петуха в полночь, а потом утром. Перед их глазами всегда сразу вставали дворы их тёток с бесчисленными стадами разнопёрых кур. К сожалению, их куры были всего лишь белые, но яйца несли такие же вкусные и так же сказочно кудахтали. И в ностальгии сказочных воспоминаний Алёнку понесло в курятник.
- Так тебя же петух заклюёт! – перепугалась за неё Иринка.
- Не заклюёт! – самоуверенно усмехнулась Алёнка и многозначительно помахала пальцем: - Я сейчас его отвлеку, и пока он будет клевать зерно, быстренько достану нам по яичку.
      Иринка посмотрела на сестру, как на добровольного самоубийцу, а та сыпнула в тазик зерна, из которого кормили кур, и смело вошла в загон, коротко зазывая:
- Цып-цып-цып-цып-цып!..
      Куры-то дружно заспешили к кормушке, но вот петух с грозным клёкотом кинулся прямо девчонке на спину.
- Ай!! Кыш!! Кыш!!! – загородилась она от него тазом так, что всё зерно полетело ей на голову, чем разозлила петуха ещё больше и перепугано завопила: - Мама!! Мамочки-и-ии!!!
      Петух атаковал её таким бесом, что Алёнка забыла, где выход из загона! 
- Па-аапка, Алёнку петух убивает!!! -  перепугавшись за сестру и боясь даже на полноги сунуться в куриный загон, не своим голосом истошно завопила Иринка.
      Семён срочно бросил пилку досок под навесом, влетел в загон и быстро отбил орущую дочь, отшвырнув петуха пинком. Алёнку с трудом успокоили и замазали йодом через чулки поклёванные ноги.
- Вот, не будешь бедокурить там, где не положено! – прищучила её мать.
- Бедненькая! – со слезами на глазах гладила Иринка сестру и успокаивала её воспоминаниями: - У тёти Гаши на хуторе много петухов, а такого дурака ни одного нету. Вот поедем туда и будем спокойненько собирать яички.
- Вот именно, - наконец успокоившись, швыркнула Алёнка и согласилась: – У неё все куры добрые.
- И правильно ему достаётся от Сольки и Яшки! – уже мстительно одобрила Иринка дразнящих петуха сороку с галкой.
      А потом дочери запросили отца:
- Папка, отвези нас к тёте Гаше! У неё петухов клевачих нету!
- Отвезу, отвезу, - пообещал отец, чем они и успокоились, даже не думая больше втихаря лазить за яйцами в свой курятник.
      А следующую от петуха Семён уже отбивал жену.
- Ненормальный какой-то этот петух! Чего он кинулся на меня?! – вся бледная недоумевала Маша.
- Может ты ему там случайно на пятку наступила? – решив приподнять ей настроение, пошутил Семён.
- Ах, тебе смешно? – психанула жена и с обидой заявила: - В таком случае я больше ходить в курятник не буду! Сам и забирай оттуда яйца!
- Небось набедокурила там, вот петух ей и дал! – тихо пробубнила Алёнка сестре возле уха, напоминая материну прищучку, и они от души захихикали над родительницей.
      Яйца из курятника теперь забирал только папка. Он же и кормил кур, и чистил курятник. Злой петух бросался на всех, кто заходил в загон и швыряй его, не швыряй от себя, неотступно лез в драку.
- Придурошный какой-то! – хохотал Генка, заходя в загон в фуфайке и кирзовых сапогах, и не хуже своих пернатых озорников специально дразнил петуха, со смехом отталкивая его то руками, то ногой.
- И как он его не боится?! – поражались сёстры и дружно делали вывод: - Всё-таки очень смелый у нас брат!
      Петух кидался даже на забор, как цепной лютый пёс, если кто-то проходил мимо. И как-то он вырвался из загона, когда Алёнка и Иринка мирно шествовали в туалет. Сёстры так драпанули обратно в дом, что забыли, куда и зачем шли! В другой раз от выскочившего в огород забияки они ломонулись по лестнице на крышу бани и просидели там полдня, пока петуха не увидели отец с Генкой и не загнали его обратно в загон. И настолько он достал всех своим злобством, что соседка бабка Настя объяснила Семёну, зная, что у него куры не из-под клушки:
- Петух ваш драчливый потому, шо из инкубаторских. Это домашние сговорчивые, а коли петушатся, так уж не до такой дурости, - и посоветовала: - Ты заруби его на суп! Он же всего лишь яйца курам оплодотворяет, а больше от него толку нету. Больше зерна склюёт и нервов перетреплет.
      В тот же день Семён посоветовался с Машей насчёт петушиного борща, на что она тут же с радостью дала согласие. А на следующий день Алёнка и Иринка игрались во дворе и увидели, как отец поймал петуха, примостил его голову на колоду и отрубил её топором! У дочерей случился немой шок ужаса, а потом они в два горла заревели на весь двор и заорали на отца:
- Папка, ты что сделал?! Ты зачем убил петушка?! Бедный, бедный петушок!!! Как же теперь без него будут жить курочки?! И кто будет нам теперь кукарекать на заре, а ночью гонять нечистую силу?!
      Они разревелись так, что Маша загнала их домой! А когда Семён пришёл в дом, дочери ему объявили:
- Злой ты, папка! Не любим мы тебя! Что тебе сделал бедный петушок, что ты его зарубил?!   
- Ну, знаете ли!.. - расхохотался Семён и развёл руками: - Иногда приходится быть и злым, когда вкусного борща с петушатиной хочется! Для того мы этого бандита и откармливали, и терпели, чтобы скушать.
- А мы твой борщ есть не будем! Ешь его сам! – с вызовом бросила Алёнка.
      Отец снова расхохотался и напомнил:
- Ну да, лучше было бы, чтобы петух вам лытки до синяков долбил, – и предложил: - А вот теперь, между прочим, вы можете спокойно сходить в курятник и собрать там яички. Их наверно уже курочки в каждом гнёздышке нанесли. Ну а нечистую силу мы с мамой прогоняем молитвами.
      От такого известия на душу дочерей сразу лёг покой, от предложения собрать яйца мигом улетучилась жалость к петуху-драчуну, а на отцовский борщ резко появился аппетит. И они тут же бросили свои дела и побежали в куриный загон, чтобы ознакомиться с курятником и всеми его закоулками. Там теперь было спокойно и тихо. Под кустами сирени в сухой земле греблись куры, и никто не кидался на ноги и на спину. А в сумраке курятника в гнёздах по углам белели заветные яички. На следующий день также спокойно зашла в курятник и мамка, и стала приводить его в порядок, выбеливая извёсткой все стены и потолок.
- А вкусный петушиный гребешок, - оценила Алёнка, с аппетитом поедая поделенную с Иринкой голову петуха из борща.
- Вот именно. И никакой он не бедненький, а очень вкусный, - кивнула Иринка и, облизываясь лисицей, с виноватым сожалением проговорила: - И чего мы на папку набросились? Тётя Гаша тоже так же своих петухов режет.
- Ага, налетели на него, как этот клевачий петух, - пожалела и Алёнка отца и кивнула за окно: - Петушиное кукареканье, между прочим, можно слушать и от соседского петуха. Он тоже зыбско кукарекает.
      Тем же днём они залезли к отцу на колени, крепко его обняли, и Алёнка сказала, целуя его в щёку:
- Ты у нас, папка, самый-самый лучший на свете!
- Да! – поцеловала его Иринка в другую щёку и добавила: - Как мы тебя любим, так никто тебя больше не сможет любить!
      Из дверей зала на них с любопытством сразу выглянула Маша. И если дочери её не заметили, то Семён лукаво ей подмигнул, выпятил грудь колесом и показал язык!
      Алёнка же и Иринка по утрам с наслаждением слушали пение соседских петухов. А вечером собирали яйца в курятнике своих кур и с аппетитом ели куриные супы, щи и борщи.

продолжение следует..........................