Счастливые парочки и новые хлопоты

      Незаметно прошло жаркое лето. Осенние дожди и промозглые сырые ночи загнали пернатых друзей на веранду. Теперь их чаще можно было застать там, особенно во время ливней. Тихо сидя на столе у окна, где когда-то началась их новая жизнь, они от скуки ловили сонных мух и лениво склёвывали из углов разжиревших за их летнее отсутствие пауков вместе с их запасами в паутине.
      Но настало время, когда и Солька, и Яшка навсегда покинули дом людей, ставший для них родным приютом. Природа брала своё, и в их жизни назрел тот момент, когда начинается построение собственной семьи, своего гнезда. Всё остальное отходит на задний план.
      Эта зима подошла снежная, мягкая и очень красивая. Солька и Яшка всё чаще пропадали на воле, прилетая в Генкину форточку то вместе, то по одному. А в один прекрасный февральский день Яшку увели сороки, среди которых и оказалась та самая трещотка-красавица, с которой белобокий не захотел расставаться ни за что! С неделю он ещё возвращался к своему заскучавшему другу на ночлежку, щебеча в оправдание:
- Солька! Солик!.. Яша хороший! Солька хороший! Яша хороший!
      Солька радостно топтался вокруг него и кивал:
- Солька хорроший! Яша! Яша! Солька хорроший! Яша хорроший!
      Но вскоре Яшка окончательно перестал прилетать на ночлежки. Зато до самой весны на сад налетала целая стая сорок. Для них специально Генка развешивал по всем деревьям сало. На сало слеталось и множество синичек-веселушек. Прилетали и красавицы сойки, и дятлы. Но когда прилетали бойкие сороки, синицы врассыпную отступали и весело копошились под Генкиным окном на кормушке. Привыкший к своему одиночеству Солька в этот момент взлетал на форточку и сидел там, поглядывая на сорок. А потом вдруг звал, безошибочно узнавая пернатого друга:
- Кау! Кау! Яша! Яша!
      И Яшка разрывался между своей беспокойно стрекочущей избранницей и дорогим другом. Распугивая синиц, он прилетал на форточку, со стрекотом недолго топтался возле Сольки и улетал к зовущей подруге. С приходом последних крепких морозов он исчез совсем. Солька остался  один. Но один он пребывал только до весны.
      В самый разгар цветущих подснежников, он всё реже и реже стал ночевать в доме. Однажды после пяти дней его отсутствия, в окно Генки раздался знакомый стук. Генка сразу вгляделся туда и увидел на кормушке Сольку. Он тут же открыл форточку и радостно позвал:
- Солик! Солька! Прилетел всё-таки, бродяга!
      Но Солька взлетел на форточку, попрыгал на ней, прокричал и улетел на ранетку.
- Ах, вот оно что! – понял Генка, увидев рядом с ним серенькую пугливую скромницу-галку. – Ты меня знакомишь со своей подружкой. Жениться надумал, значит? Ну что ж, молодец! Хороший Солик! Совет вам да любовь! - и он с улыбкой махнул счастливой парочке рукой, а в душе успокоился, что Солька жив-здоров, не пропал, а собрался строить свою семью.
      В маленькой же комнатушке на табуретке клевал зёрна и крошки молоденький голубок с прибинтованным к туловищу крылышком и хромой, смазанной зелёнкой, лапкой. Спустившись на нежную зелень первой травки, от весеннего настроения он потерял бдительность и едва не стал добычей мордастого соседского кота Бармалея. Этот подросший молодой кот стал постоянно бессовестно охотиться на цыплят и птиц не хуже Муниськи. Вовремя поймав усатого бандита за хвост, Генка так надавал ему по шее, что тот не выпустил, а выплюнул голубя из зубастой пасти и дал драпака под Генкины возмутительные крики:
- Нельзя есть птиц!! Нельзя!! Мышей лови, негодник такой! Или оправдываешь своё имя?! Ишь, разбармалеело тебя! Я тебе ещё не так дам, если хоть одно перо в зубах увижу!
      Генка, как самый настоящий доктор Айболит объявил коту Бармалею войну. Голубок хорошо пострадал от его зубов. И с ним было очень непросто обходиться.
- А чего ты ему загородку не сделаешь? – глядя, как Генка мокрой тряпицей подтирает за пострадавшим каждую ляпку на полу, советовали Алёнка и Иринка.
      И брат объяснял, с лаской глядя на тихо гуляющую птицу по полу:
- Нельзя его в загородку сажать. Голубь птица очень вольнолюбивая и от такого содержания может не выжить, - и изумлял сестриц, указывая за окно: - За него даже его голубка переживает, что он сейчас томится в неволе. Вон она. Вчера всё летала, искала его везде, горевала сильно. А потом сердце ей подсказало, что он тут. На окошко села, в комнату заглядывает. Долго сидела, сгорбилась вся, глаза прикрыла и спинкой подрагивала. Словно плакала. Сегодня хоть успокоилась. Увидела его и улетела. Сейчас вот опять прилетела проведать.
- Вот это птицы! Прямо ангельские! – восторгались сёстры, во все глаза глядя на голубей, и тихонько уходили из комнаты, чтобы не пугать голубка и голубку.
      А у «доктора Айболита» Генки начинались новые хлопоты за спасение покалеченной жизни на земле. И, конечно же, голубок уже совершенно здоровый улетал со своей подругой из его добрых рук. Заметив, как Генке прекрасно справляется с чьей-то бедой, родные говорили между собой, что ему передался божий дар бабушки Прасковьи – лечить всё живое.

продолжение следует.............................
(рис.Сёстры Рудик)