Демобилизованный дурень

      В эти майские дни у соседей Маньковых стоял пир горой: младший сын Колька вернулся из армии. На куче песка возле их дома собрались ребятишки и восхищались демобилизованным. Колька то и дело трусцой выбегал во двор в майке, в галифе и начищенных сапогах покурить и, хвастливо играя бицепсами, теребил возле будки овчара Амура, нисколько не боясь его зубов и предупредительного рычания. С крыльца своего дома Генка тоже любовался Колькиной статью и с восхищением думал: «Вырасту, обязательно пойду в армию! Попрошусь на морской флот, на Тихий океан три года служить!»
      Тут Колька перегнулся через забор и что-то попросил у мальчишек. В его руке мелькнула рогатка. Ребятишки затихли. Колька поискал на дорожке камешек, вложил его в пращу и прицельным взглядом обвёл двор и деревья. В ветках вишен весело щебетали воробьи, прыгая в гуще листвы и воруя у Амура из миски остатки еды. Колька встал в изящную боевую стойку, прищурил глаз, прицелился в листву и выстрелил. Весёлое чириканье вмиг превратилось в переполошную суматоху! Воробьи стаей  кинулись врассыпную! Лишь один воробей из них  никуда не улетел. Он замертво упал сереньким комочком под дерево. А весь довольный собой Колька вальяжно отдал рогатку обомлевшему владельцу со словами:
- Учитесь, салаги!
- Ничего себе!.. - растерянно ахнули ребятишки больше не одобрительно, а осуждающе.
- Уррод!!! – скрипнул Генка зубами в адрес Кольки, сжал кулаки и ушёл в дом, крепко хлопнув дверью.
      Колька же одним воробьём не ограничился. Он смастерил себе рогатку и взялся лупить воробьёв каждый день в вишнях и у миски овчара. Пёс умно лез в будку, чтобы ненароком не получить каменную «пулю» от меткого дурня, а у Генки от истребления беззащитных воробьёв кровью обливалось сердце.
- Пап, он что - дурак? – убито спрашивал он у отца и грозился: - Я вот сейчас пойду к нему и скажу, что он психбольной! Он же солдат -  защитник, а убил уже сколько! Что ему воробьи-то сделали?
      Не желая осложнений в отношениях с соседями, Семён сам подошёл к Кольке. Тот как раз плевался семечками и зубоскалил с соседской девицей Леной, которая давно ему нравилась.
- Здорово, Николай! – безо всякого раздражения, как мужчина мужчине подал Семён парню руку и напрямую спросил: - Ты вот из армии вернулся. А где ты служил?
- В Ленинграде! – тиснув его руку и кичась перед зазнобой, с гордостью задрал Колька подбородок.
- Да? – нарочито удивлённо задрал Семён брови и неожиданно огрел: - А разве не в Китае?
- А причём тут Китай? – не понял Колька, и у него даже губа отвисла.
- Да ты же ведь воробьёв истребляешь, как китайцы в Китае! – изображая полную серьёзность, ответил Семён. – Лупишь их каждое утро, словно они тебе на голове гнёзда вьют и туда же гадят!               
      Лена прыснула в ладошку, а Колька вспетушился, вместе с ушами краснея лицом:
- Да их тут полно! Орут, аж надоели! А я просто тренируюсь, чтобы сноровку глаза не потерять! Мы в армии всё время стреляли, и я был одним из лучших стрелков...
- Ну, ты меня прости, – прервал Семён его бахвальное выбеливание и огрел хлеще: - Может быть, я что-то и не понимаю, но твоя тренировка больше похожа на очень хорошую дурость! – и посоветовал: - Подумай об этом!
      И он ушёл прочь, а Лена посмотрела Кольке в лупающие глаза и прямо в лоб спросила, как выстрелила из рогатки:
- Ты чё, правда дурак? Чего тебе воробьи-то сделали?
      После этого позора Колька оставил воробьёв в покое, забросил рогатку, но втихаря незаконно заимел обрез и палил в степи по сусликам, лисицам, беркутам и прочей живности, какая только попадалась ему под руку.

продолжение следует.................