Глава 3. Дитя пробирки

- Куда ты меня тащишь?
Рэннис буквально прыгал, пытаясь не наступить на легкий шлейф Сезанны. Сегодня на ней было нежно-зеленое платье того же фасона, что и в прошлый раз, юбка спадала водопадом воздушных, подвижных складок и шлейфом волочилась по полу сзади, обнаженные, худые плечи казались совсем бледными, а локти, остры и угловатые, торчали за спиной – ведьма придерживала посох, подвешенный между лопатками. Она ни на мгновение не расставалась со своим оружием, даже находясь в центре своего Логова, и правильно делала: народ, собравшийся здесь, был слегка… чокнутым,если не сказать, совершенно ненормальным. Один Рэннис чего стоил.
- Познакомлю тебя с твоим напарником, - Сезанна чуть повернула голову, показав четкий профиль: у нее был нос с большой горбинкой, что давало возможность определить точнее ее происхождение. Она была из Горных Людей, проживавших на Северо-Востоке, а те в егда отличались неуравновешенным и гордым характером.
Коридор петлял, то чуть поднимаясь, то, наоборот, опускаясь – не чета ровным коридорам Дома – светляки, жившие внутри дерева-гиганта, провожали идущих недовольным стрекотом, но тут, в резиденции Не Таори, все уже давно привыкли к подобному и не обращали внимания на возмущенный писк жуков. Да и какое это имело значение для тех, кто человеческую жизнь ни во что не ставил?
- Я, если что, дорогу не запомнил, – предупредил Рэннис и в то же мгновение, не успев увернуться, наступил на волочащийся подол. Тот как будто сам под ноги прыгнул.
Сезанна с внезапной злобой выдернула платье, обернулась к выродку, смерив его уничтожающим взглядом - ведьма теперь походила на ощетинившуюся крысу, а от грациозного изящества, с которым она двигалась раньше, осталась только резкость.
- Я же предупреждала: не можешь идти спокойно и не наступать на мой подол – встань за Дрэгом, он умеет, - прошипела она, и ее темные глаза блеснули недобрым алым огнем.
- Увольте меня с этой должности, - пробормотал оборотень, закатив глаза кверху, Рэннис хохотнул, понимая реакцию: Дрэг тоже не умел ходить мимо злополучного подола.
- Два идиота, - цыкнула Сезанна, резким движением подхватила платье и зашагала вперед. – То, что ты ничего не запомнил – твои проблемы. Выкручиваться будешь сам. И да, насчет твоего напарника… он странный несколько, я бы даже сказала, что он полный псих, - тут ведьма понизила голос и заговорила с каким-то боязливым уважением, что, однако, ничуть не подействовало на выродка:
- Да вас всех можно описать этим словом, - снова хихикнул он совершенно непочтительно.
Сезанна обернулась к нему и снова улыбнулась удлиненными, острыми зубами.
- Гляжу, юмор тебе не чужд, что же, это неплохо – Аукори обидчив, а главное, он сам может придумать что-то и обидиться. При том он ни за что не покажет тебе, что произошел разлад, а будет долго дуться. Может, чувство юмора поможет тебе с ним сработаться?
- Аукори? – перебил Рэннис. – Гэльфорд который?
Не то, чтобы он не знал, даже наоборот, ему было хорошо известно, где скрылся беглый гэльфорд, но иногда стоило сыграть дурачка, чтобы укрепить позицию. Ведьма и так уже тряслась от его осведомленности, надо было действовать осторожно.
- Откуда ты знаешь? – как он и ожидал, Сезанна резко перестала улыбаться и нахмурилась, снова выпустив иглы своей настороженности.
- Я же из Крепости, - беспечно пожал плечами тот. – Там доска висит, на которой вывешиваются изображения либо беглых, либо пропавших, а так как беглых нет, а пропавших тем более, на ней висит всего лишь три картинки: Яксон, Дольви и Аукори – все трое принадлежат старшему народу. Ваше Логово – отличное место, защищенное ментально: тут собрались ведьмаки и ведьмы с черными потенциалами, но вас все равно не видно энергетически. Лучшего места, чтобы спрятаться гэльфорду, найти не удастся. Я удивлен, что все трое тут не собрались.
Сезанна остановилась и круто повернулась к новичку, смерив его внимательным взглядом прищуренных глаз, а тот не боялся ничуть: стоял и ухмылялся во всю ширь, и только зрачки у него нервно подрагивали, будто смеялись. Он потешался над ее опасливостью, над тем, как подобрался Дрэг за спиной, потому что знал: он сильнее. Да и смерть похоже, для него ничего не значила.
- Ты понимаешь, - после длителительной паузы проговорила ведьма, - что сейчас я тебя убью? Ты слишком многое знаешь, чтобы продолжать жизнь.
Рэннис помолчал, словно вдумываясь в смысл ее слов, потом произнес со своей привычной ухмылкой, что будто приклеилась к его наглому лицу:
- Тебе нет смысла меня бояться: если бы я был шпионом, вы были бы уже мертвы. Двух дней за глаза хватит Дому, чтобы вас уничтожить, обладай они достаточной информацией, а я тут уже четырнадцатый живу. В моей смерти нет смысла.
- Ты неплохо устроился, - цокнула Сезанна, но руку с посоха не сняла, хоть злоба в ее глазах ушла, не погаснув, но прикрывшись веками. – Мы уже почти пришли. Идем, мастер Аукори не любит ждать.
Остаток пути они проделали молча. Наконец, ведьма остановилась у очередной невзрачной, ничем не выделяющейся двери и обернулась к спутникам.
- Он живет здесь. Умоляю тебя, прикуси свой длинный и неуемный язык и не беси его. Сработаетесь – с меня мешок клубники и бидон сливок, идет?
- Так доктор все же сказал тебе? – глаза Рэнниса жадно блеснули, и он поспешно кивнул, не сердясь, что его «страшную тайну» разболтали.
- Псих, - в пол голоса пробормотала ведьма, недоверчиво покосившись на синеволосого.
Деньги, почести, богатство – ему ничего не было нужно, но ради угощения он был готов даже рот закрыть.
- Не лжешь мне? – у него глаза горели, как у ребенка, но интонации говорили, что он серьезен, как никогда.
- Я что тебе, Мастер Обмана? – фыркнула Сезанна. – Сказала – значит, выполню.
Она не знала, смеяться ей или плакать – в группировке на одного ненормального стало больше. Так и не решив, она отложила этот вопрос на потом и, постучав, сунула нос в комнату:
- Мастер Аукори, можно?
- Да-да, заходите, Сезанна, - раздался изнутри приятный, достаточно высокий голос.
Ведьма кивнула товарищам и первая вошла, Рэннис чуть помедлил – ему много в Доме рассказывали о беглых гэльфордах, и он опасался встречи, но сильная рука Дрэга не дала подумать, и его буквально впихнули в комнату. Помещение было плохо освящено, однако, света с лихвой хватало, чтобы образовались четкие, осязаемые тени. Паутина нитей перечертила все пространство, и больше ничего в комнате не было, только гамак то ли из серой ткани, то ли из теней, неподвижно висел в углу.
«Закрой дверь,» - собранно попросил Дрэга Рэннис, косясь на хозяина жилища.
Аукори висел под потолком на своих же нитях, висел вниз головой, как паук.
«Это еще зачем?» - спокойно осведомился оборотень.
- Мастер Аукори, вас снять нужно? – едва ли не с почтением в голосе спросила Сезанна: в отличие от Рэнниса, едва не покатывавшегося со смеха, она была совершенно серьезна.
«Из двери свет падает, - внешне выродок едва сдерживал смех, но внутри был собран и едва ли не напряжен. Сезанна прошла внутрь комнаты, тени, руша свои линии, заскользили по ее телу. – Они станут острыми, как только хозяин захочет, - сухо продолжал Рэннис, - и тени разрубят ее тело на куски, пройдут насквозь. Она стоит в опаснейшей ловушке, но без света нет и тени. Поэтому закрой дверь от греха, а за окно я возьмусь. Кто знает, что у них, гэльфордов, в голове?»
«А ты умен,» - хмыкнул Дрэг и придержал закрывшуюся было дверь рукой: они не боялись Аукори, недоверие вызывал пока что только новичок.
Гэльфорд тем временем спустился на пол и, дружелюбно улыбаясь, поглядел на Сезанну. Он не был высок, а из-за щуплости вообще казался маленьким, у него были добрые, светлые глаза, посаженные глубоко и близко, из-за отсутствия волос уши торчали в разные стороны. Да и одет он был странно: узкие штаны из непонятной, светло-голубой ткани, ярко-фиолетовая не то туника, не то свитер с капюшоном и надписью на непонятном языке, казалось, не принадлежали Зетта, а были позаимствованы им из какого-то соседнего мира, а на ногах были еще более странные ботинки без задней стенки, как домашние тапочки только с дырками по всей остальной поверхности. Но улыбался дух настолько открыто и очаровательно, что ему прямо хотелось верить.
- Это новичок? – в пол голоса спросил Аукори и посмотрел на Рэнниса.
Тот увел взгляд, уставившись в пол: по глазам сразу было видно, откуда кто пришел: Дом накладывает свой отпечаток на все существо, а глаза,как известно, отражали скрытую сущность, и лгать глазами умел только Синвирин.
- Сезанна, вы ведь в курсе, что он из Крепости? – ничего-то не могло укрыться от маленьких, внимательных глаз духа. И когда он успел заметить?
Воздух ощутимо завибрировал, и тени сгустились, но ведьма подняла руку, останавливая напряжение:
- Знаю, это было первое, что он сказал, но откуда вы узнали?
- Он выглядит, как человек, но им не является – энергетический фон другой, он не принадлежит ни одной известной расе, он как будто из…
- Пробирки, - неожиданно продолжил Рэннис, - так и есть.
Он поднял голову и в упор уставился на духа, без злобы, скорее смеясь, чем угрожая.
- Кто тебе Синвирин? - Аукори обошел Сезанну, изучающе глядя на новичка. – В тебе есть Его гены? Я чувствую Его присутствие в тебе.
Рэннис кивнул:
- Он был спонсором, все, что не было выведено путем экспериментов, добавил Он. Наши ДНК совпадают практически на 100%.
Аукори вглядывался в лицо новичка так внимательно, будто искал в нем сходство с Владыкой.
- Ты совсем на Него не похож, - наконец, медленно проговорил дух.
- Внешне? Не похож. Наше сходство в способностях.
- Лед?
- Боль. Я Его боль, которую Он не может выплеснуть наружу, Его боль от того, что вы сделали со своим Старшим…
- Мы обсудим это позже, - прервал Аукори и мягко улыбнулся, сглаживая внезапно возникшее напряжение. – Не всем интересны счеты многолетней давности.
Рэннис опустил глаза и сник – у него внутри клокотала горечь, но он загнал ее подальше до поры до времени.
- Итак…? – Аукори повернулся к Сезанне. – Что мы должны сделать?
- Сначала сходить на поклон к Улиарии, чтобы у Рэнниса не было проблем со входом. Мы признали его своим, - с нажимом проговорила ведьма, заметив, как гэльфорд неодобрительно вскинул бровь. – Поэтому будьте любезны, Мастер Аукори, сделайте так, как я прошу. Детали основной миссии обсудим в личном разговоре.
- Как скажете, - дух склонил голову, хоть и не был согласен с принятым решением.
- Тогда удачи и до встречи. Если что-то нужно, вы знаете, к кому обратиться: наш завхоз Веллес всегда готов помочь, - ведьма повернулась, бледно-салатовые складки ее платья облаком взвились вокруг нее.
Дрэг вышел вслед за напарницей - теперь пришел его черед прыгать мимо платья. Аукори еще несколько мгновений оглядывал новичка, затем, стряхнув с себя оцепенение, живо произнес:
- Идем?
И они вышли, наконец, затворив злополучную дверь.
- Кто такая Улиария? – спросил Рэннис, лишь бы не молчать.
Он догадывался, что это хозяйка Логова, но нужно было как-то завязать разговор.
- Это дух дерева, в котором мы живем, - подтвердил Аукори. – значит, ты бежал из Дома?
- Все распланировал и спокойно ушел: бегать не в моем стиле.
- Так значит….
Что-то в этом существе было не так: уж больно дух располагал к себе, и даже у настороженного, недоверчивого выродка появилось неконтролируемое желание поговорить с гэльфордом начистоту. Открытый, внимательный, умный – вот каким был Аукори, но именно это и настораживало психа. Нельзя было верить, говорить, рассказывать - информация была ценным товаром, за нее можно было и жизнью заплатить.
- Можно личный вопрос? – Рэннис напрямую посмотрел на духа, решив идти вабанк.
Тот помедлил, улыбаясь. Они шли по высокой колоннаде внутри дерева, тусклый, весенний свет, казавшийся ярким после долгой зимы, пятнами ложился на мокрую древесину, сверху звонко стучала капель. Стоял Начальцен, средний месяц весны, земля начала оттаивать, в воздухе все активнее щебетали пробудившиеся птицы, и пахло первой зеленью, с трудом пробивавшейся сквозь слежавшийся снег.
- Только если не совсем секретный, - наконец, ответил дух, - я думаю, Чаирья уже здесь: Сезанна осторожный лидер, она не впустит в организацию просто так. За нами уже наверняка следят, хоть я и не чувствуя присутствия Инури. Его никто не чувствует.
- Ну и пусть следит, сколько влезет, мне скрывать нечего, - Рэннис закусил губу, и его взгляд затуманился, перешел внутрь себя. – Почему вы выбрали Не Таори?
- Когда тебя настигает Дом, уже не до выбора особо, - вскользь ответил гэльфорд, но, видя, что напарник не сильно поверил, усмехнулся и пояснил: - Много факторов сошлось. Я учил бабушку Сезанны, я помню ее, да и наша лидер – умная, талантливая женщина. Потом среди черных потенциалов укрыться проще, да и место, защищенное от прогляда, у них было…
- Нет, я имею ввиду другое, - отмахнулся Рэннис. – Почему не Дом? Синвирин не станет убивать, а с распростертыми объятиями примет обратно. У них цели те же, что и у Не Таори: защита и предотвращение войны между могучими государствами.
- Хорошо, тогда ответь, почему ты ушел? – спросил Аукори, все внимательнее глядя на напарника – беседа становилась все более личной.
- Я плохо знаю мир, - неуверенно начал выродок, - но хорошо знаю Синвирина: Он меня воспитывал, как своего ребенка, и методы, которые Он предлагал использовать, меня не устраивают. Не могу же я по головам идти и вырезать целые города ради абсолютного понятия «мир», вернее, я-то могу, но это отклонение от нормы, это не нормально, как и все мое существо. Я чувствую, что я другой, какой-то неправильный что ли? Но мне этого не исправить, это моя сущность. Разве правильно отбирать детей из семей и отдавать их на воспитание, во время которого половина либо гибнет, либо сходит с ума от ужаса? Разве правильно растить детей в пробирках? А потом ставить на них эксперименты? – его тусклые, мутные глаза были направлены вглубь его сознания: он вспоминал то, что сделала с ним Крепость. – Я выращен машиной для убийства, но разве это правильно? Убивать ради мира? Что будет уничтоженному городу до того, что над их костями встанет единое знамя добра и дружбы всех народов? Какое дело до этого будет погибшим в битвах за этот призрачный рубеж? И сколько крови должно пролиться на этот алтарь? Но они ведь так правы в своих целях… И это единственный способ  достигнуть мира, но зачем он такой нужен? Так почему вы не там, не с Крепостью, Мастер Аукори?
- Они уничтожили моего ближайшего друга у меня на глазах, - гэльфорд внимательно смотрел, но все больше чувствовал, как эмоции захлестывают обоих. Дом сломал многие жизни, кому-то после рождения, а кому-то, как Рэннису, самим появлением на свет. – Крепость использует недопустимые методы, - продолжал дух, - поэтому ты здесь, и я тоже. Мы тут для того, чтоб свергнуть Дом и покончить с ее засильем…
- Как же вы не понимаете! – Рэннис даже остановился, полностью повернувшись к напарнику.
Аукори ничуть не обиделся, только вопросительно поднял бровь:
- Не понимаем чего?
- Не нужно уничтожать Крепость – она хороша, как система обороны. Нужно устранить Синвирина и поднять Дом до уровня престижного учебного заведения, куда существа по доброй воли отдадут своих детей. Вроде Эльфийской Академии, только для все желающих.
- То есть, ты считаешь, что цель Сезанны ошибочна? – дух двинулся вперед, и солнечные блики заскользили по его лысому черепу.
Рэннис кивнул:
- Но так ли я не прав?
- Может быть, и прав, но обдумай все еще раз: не слишком ли утопично все это звучит?
Они вышли под самую крышу живого дерева – дальше голыми ветвями шумела на поднявшемся ветру кровля, с нагих сучьев непрерывно капала вода, и сосульки переливались, как радуга. Звонкий стук капели смешивался со свистом птиц, и солнца горели так ярко, что хотелось зажмуриться. А посередине чаши древесной кровли плескалась чернота, как будто смоляное озерцо с каменным выступом посередине.
- Ложись на ложе и не бойся ничего, - велел Аукори. – Хозяин проведет тебе небольшую экскурсию по Логову, познакомишься, может, теряться перестанешь.
Рэннис недоверчиво оглядел всю конструкцию, но спорить не стал, на удивление неуклюже перепрыгнул с края озерца на постамент, едва не завалившись назад, улегся, стянув сапоги и выкинув их подальше, сложил руки на груди, как покойник, и закрыл свои сумасшедшие глаза. Ему показалось, что ложе дрогнуло, а затем пошло вниз, вокруг что-то забурлило, и все его существо накрыло теплой тишиной.
- Здравствуй, Рэннис, - проскрипел голос над самым ухом.
Тот открыл глаза и сел: напротив него на корточках замер мальчик-дерево: маленький, с огромными раскосыми глазами, он был уродлив, как и все в Не Таори, у него из головы росли ветви, рук тоже не было, но лицо и тело были вполне человеческими. Волосы-ветви спускались вниз, как дрэды, только жесткие и угловатые, из одежды был только грязно-белый балахон с рваным краем. Пальцы ног были частично вырваны, а те, что еще остались, почернели, сгнив. На юном, сшитом древесными нитями лице, были видны раны, краешки рта были разорваны, а шея постоянно клонилась к правому плечу. Алый рубец шел под подбородком, и проступивший на тоненькой шее кадык был раздроблен. Рэннис сглотнул, чтобы почувствовать, как ходит его кадык и проверить, цел ли тот. Неупокоенная душа, поселившаяся в дереве, вот кем был Улиария.
- Ты прав, - тоненьким, придушенным голоском проговорил мальчик. – Меня повесили на этом дереве, предварительно оторвав руки и часть пальцев на ногах. Тело так и болтается, вон там, смотри, - он протянул руку-ветвь, указывая на один из суков, где под веселыми солнцами качалось детское тело.
- И ты обрел силу?
Мальчик кивнул:
- Силу чтобы отомстить.
- Дом тебя повесил? За что? – спросил выродок.
Улиария пожал плечами:
- Я даже не понял. У меня есть подарок тебе, - он сунул руку в свою грудую клетку и вынул голубой кристалл, вокруг которого обвивались нити темно-золотой бронзы, изображавшей ствол дерева с голыми ветвями.
- Это Логово? – спросил Рэннис, принимая брошь.
- Да, и твой пропуск внутрь. Явишься без него – присоединишься ко мне. Будем качаться вместе. А теперь ступай.
- Но мне обещали экскурсию…
- Там Беда с одним хорошим парнем стряслась. Приходи позже, я всегда рад поболтать, но теперь ты нужен живым, - Улиария зашипел, раскрыв рваный рот на пол лица, древесные волосы на его голове стали дыбом, и бывалый маг, выродок, прошедший страшный испытания Крепости, с ужасом отшатнулся.
Гнилая вонь из уст мертвеца задушила его, он вскрикнул и свалился с постамента. И в то же мгновение неупокоенная душа мальчика пропала, как и вонь, от него исходившая. Рэннис выдернул руку из черной жижи – слезы мертвеца, вот что это была за дрянь – и посмотрел на кулон, затем перевел взгляд туда, где болталось тело: и изуродованный белый подол приветливо махнул ему с небесной высоты.
- Что за дело срочное? – спросил выродок, выбираясь из озера мертвых слез.
- Двое наших – Кайта и Эрон – попали в засаду и попросили эвакуации, - Аукори даже напуган не был.
- Ну, пойдем,  - недобро усмехнулся Рэннис, и его тусклые глаза блеснули темно-синим огнем.
Теневой портал вывел их на широкое поле, по которому ветер гнал столбы пыли. Поля ОмОртон, земля Антергов, безошибочно определил выродок, быстро оглядывая обстановку. Своих он нашел сразу: высоченный Хохотун Кайта  в красно-синей одежде, состоящей из чередующихся ромбов в голос смеялся сиплым, прокуренным голосом, и вокруг него корчились воины в одеждах, цвета песка, корчилис, надрываясь смехом. Кое-кто из них был уже мертв, и перекошенные смертельным смехом лица застыли в судороге. Второго Рэннис не узнал, но определил без ошибки: Эрон Луокард, младший брат завхоза Веллеса, лежал на спине у ног Кайты и хрипел, давясь кровью в горле. Его посох был сломан, и один конец торчал из груди хозяина, безжизненно потухший. А нападавших было много – они сливались с землей и лезли, как муравьи. Антэрги – они и были полу насекомыми - по одиночке никогда не ходили, их опасность была не только в мастерстве, но и в количестве.
- Зайди с тыла, - сдержано проговорил Аукори. – Я прикрою наших и отвлеку внимание…
Но новичок не слушал: линии на его теле вспыхнули темно-синим огнем, как и глаза, он поднял руку и снял свои смешные заколки, волосы упали на его глаза. И он пошел по ледяной земле, в голос выкрикивая стихотворение на ломаном, корявом языке Крепости. Он шел босой, в простой одежде, что подобрал Веллес, совершенно свободный и страшный. Антэрги начали поворачиваться к прибывшему, рой стрел завизжал в мутной, песчаной метели, и тогда выродок крикнул страшное слово – Боль. И сорвался. Два игрушечных сюрикена вылетели из его ладоней и огромными, разящими мясорубками понеслись над землей, дробя кости и разрывая плоть. Жуткие крики, перекрывшие все, разлились над полем, кровь хлынула в сухую землю. А синеволосый псих, устроивший бойню, наслаждался ею. Он легко уходил ото всех ударов, стрелы пронзали пустоту, в которой его уже не было: он был быстрее, умнее, сильнее… Ему не было разницы, один противник или армия, он шел и убивал, оставляя за собой горы трупов. Он был из Дома. За считанные мгновения все было кончено: от крупного отряда не осталось ничего – только разрубленные тела, припорошенные пылью, и лишь темная фигура выродка продолжала двигаться сквозь буран. Он поймал два сюрикена и шел, помахивая ими.
- Обалдеть, - проговорила Сезанна, и Аукори дернулся: он так засмотрелся на сражение, что даже не заметил, как явились остальные Не Таори.
Рэннис шел, по-эльфийски прямой, полосы цветной кожи на его теле горели, и свет пульсировал, отражаясь в безумных, направленных внутрь себя глазах. Он весь был залит кровью, короткие волосы разметались и слиплись от пота, и он улыбался, а за спиной у него была сама Смерть.
- Он меня пугает, - проговорила ведьма, но смело двинулась ему навстречу - не привыкла она отступаться перед угрозой.
Вслед за ней бросился доктор Каратос и встревоженный Веллес, которых выродок совершенно не интересовал.
И в этот момент откуда-то из наваленных тел раздался едва слышный стон. Рэннис мгновенно изменил направление, присел рядом с умирающим – у того была срезана практически вся правая половина тела, и как он вообще в себя пришел, оставалось только гадать.
- Боишься смерти, - тихо проговорил выродок. – Не бойся, малыш, она всего лишь переход в то место, где уже никто не тронет.
Раненный всхлипнул и обмяк, подлетевшая Сезанна раздосадовано цыкнула:
- Зачем ты убил его?
Рэннис, казалось, удивился:
- Ему было больно, вот я и отпустил его душу без пытки. Может, он простит меня за убийство…
- Он был источником информации, а теперь – лишь куча костей.
- Ему было больно! – с остервенением проговорил выродок и резко поднялся.
Он не был сильно высок, но все равно навис над Сезанной, как скала, и глаза, успокоившиеся было после битвы, снова вспыхнули, как и линии на теле. Ведьма выхватила посох из-за спины, кровь воротником разлилась около ее головы и шеи.
- Разве боль – не повод отпустить? - в остервенении, с затаенной злобой, спросил он, и ведьма резко заметила ему в тон:
- Мы бы сумели его транспортировать, нам надо узнать, что теперь знаю о нас в королевстве ОмОртон! Он – солдат, он знал, на что идет и, поверь, никто не сжалился бы над тобой, попади ты на его место.
- Чем тогда вы, Не Таори, от Дома отличаетесь? – страшным шепотом спросил выродок. – Они бы поступили именно так, они бы пытали, но вы и представить не можете, что он чувствовал.
- Будто ты можешь, - срезала Сезанна.
За ее спиной уже встали Дрэг, Аукори и Кайта, Урунье был готов в любое мгновение совершить перемещение. За выродком же не стоял никто, но все равно было страшно до дрожи.  Он лишь казался ребенком, он был исчадьем, порожденным Крепостью, он был убийцей, сильнее которого сложно было найти.
- Я знаю, что такое боль, - только и сказал он, но за этим крылось все – пытки, эксперименты, все его перевороченная жизнь, которая и не могла пойти нормально у дитя из пробирки. – Вам нужна информация? Я ее достану даже из мертвого, но мой вопрос остается в силе: объясни мне, Сезанна, чем вы отличаетесь от Темной Крепости?
Он стряхнул сюрикены, уменьшив их до размеров заколок, и убрал волосы с лица, потом поднял изуродованное тело:
- Идемте надо поторапливаться, информация хранится, пока тело не остыло.
Сезанна кивнула, не сводя глаз с опасного новичка, и Урунье переместил всех в Логово.
- Доктор Каратос, есть ли у тебя порошок акрИ, листья Ушнади и немножко эльцев? Пришлите мне кого-нибудь со всем необходимым.
Рэннис буквально взлетел на верх, к самому мертвому озерцу, притащил стеклянную бутылку с водой, тем временем Чаирья принесла все необходимое и под чутким руководством выродка замешала все в бутыли. Сезанна, удостоверившись, что с Эроном все в целом в порядке, исключая дыру в груди и страшную потерю крови, поднялась наверх, чтобы следить за психом. С Эроном подобные катастрофы часто случалось, ему ничего не грозило - больно талантлив был доктор, а воноввичок… за ним требовался глаз да глаз.
Когда она пришла, тот как раз закончил вытаскивать мозг из раскроенной головы мертвецы и аккуратно держал его в руках, Чаирья кривилась, но на ее лице читался интерес. Рэннис погрузил мозг в банку и плотно закрыл крышку, вытер руки о штаны, осторожно коснулся бутыли.
- И что теперь? – с нездоровым любопытством спросила Инури, морщась, но не отрывая взгляда от мозга, погруженного в магический раствор.
- Самое интересное, идемте, я покажу вам мозг этого бедолаги, теперь времени у нас предостаточно.
Он сложил ноги по-турецки, закинул голову на спину, распахнув рот, раскинул руки в обе стороны.
- Идемте, дамы, - он поманил обеих участниц Не Таори, и шпион тут же доверчиво сунула свою ладошку в его, Сезанна же помедлила, но потом тоже решилась: идти туда, где страшно, этому правилу она следовала всю свою жизнь.
Мир вокруг дрогнул и потемнел, будто внезапно наступила ночь, привычная картинка исчезла, а выродок внезапно оказался стоящим на ногах. Все трое находились посреди темной пустоты, среди которой неспешно плыли светящиеся шары с живыми, движущимися изображениями внутри. Фигуры двигались, смеялись, потихоньку пришли и звуки: разговоры, крики, ласковый шепот колыбельной… Рэннис двинулся вперед, увлекая спутниц за собой, Инури огромными, изумленно-радостными глазами оглядывал все вокруг – видно, она проникала в чужое сознание первый раз. Сезанна вела себя спокойнее, стараясь выявить необходимую информацию о последних событиях, но слов было слишком много и из-гула не выделялась ни одна ниточка повествования.
- Он не был магом, - внезапно заговорил выродок, - его разума даже не был защищен от вторжения. Эти шары – его воспоминания, забытые и потерянные, что-то старое и ненужное. Все, что он мог бы достать из разума, что есть, вспомнить, хранится тут, в центре.
По мере продвижения шаров становилось все больше, и в конце среди них уже пришлось пробиваться. Они были мягкими, как желе, упругими и отталкивались друг от друга и от нежданных гостей. Рэннис двумя руками, не отпуская ладоней своих спутниц, раздвинул последний ряд воспоминаний, и гости вынырнули на широкое, пустое пространство, в центре которого висело множество сцепленных между собой шаров. Издали это напоминало жабью икру, зависшую в воздухе.
- Фу, гадость какая! – сморщилась Чаирья и показала язык.
- Что значит «фу»? Это, собственно, память. То, что мы можем вспомнить. Периодически воспоминания «забываются», это значит, что один из этих кругляшей отвалился и ушел в анналы сознания, но его все еще можно выловить, если постараться. Мне всегда было интересно: можно ли так скрепить воспоминания между собой, чтобы они не откалывались? Это была бы абсолютная память…
- А как из этого множества вычленить то, что нужно нам? – хмуро спросила Сезанна.
Ей все больше не нравилась осведомленность выродка во всех сферах магии.
- Это проще простого, - отмахнулся тот, - я буду уничтожать классы воспоминания: сначала детские, - линии вспыхнули на его теле, и шары вокруг стали взрываться с тихим треском, то ли проваливаясь внутрь себя, то ли, наоборот, разрываясь на куски. – Потом те, что не связаны с печальными эмоциями.
Казалось, они стояли внутри салюта, все вокруг искрилось и затихало – уже навсегда.
- Затем те, что не связаны с последним днем его жизни, - продолжал Рэннис, и все вокруг превратилось в одну сплошную завесу. – И напоследок те, что не связаны с передачей информации.
Взрыв отгремел и погас, в темном, пустом пространстве осталось висеть всего два шара.
«Мы поймали их: двое из Не Таори, ждите с победой моя госпожа!»
И второй:
«Они уничтожили нас все…» - на этом воспоминание обрывалось.
- Довольны? – спросил выродок.
- Ты знал, что он передает информацию, - ахнула Чаирья, но тот только головой покачал:
- Ему было больно, вот и все. Они не узнали ничего нового Сезанна, можешь спать спокойно. Идемте обратно, больше тут ничего нет.
И он отпустил их руки. В то же мгновение вся серость исчезла и мир снова вернулся на круги своя. Ведьма уставилась на новичка, а тот спокойно вытащил мозг из банки и вернул его в раскроенную голову мертвеца, перевязав ее ремнем – чтобы не выпало содержимое.
- Кто ты такой в конце концов? – с внутренним содроганием спросила Сезанна.
Еще ни разу в жизни она не встречала такого существа: такого безжалостного и милосердного одновременно, такого ненормального и разумного, ненадежного, непредсказуемого и… верного.
Он поднял голову и посмотрел то ли на нее, то ли сквозь нее, внутрь себя, понять по мутным глазам было никак нельзя.
- Я просто из Дома, - пояснил Рэннис и более полно сказать было сложно.
***
- Ну и денек выдался! – Сезанна заперла дверь, положила посох у кровати и принялась вытаскивать шпильки из волос, темный водопад упал ей на спину, полностью скрыв до самых щиколоток.
Дрэг отложил в сторону книгу и уставился на нее: ведьма была взъерошена и устала, но он любил ее даже в таком раздраженном состоянии.
- Как же здесь душно! – сердито вскрикнула она, подлетела к окну и распахнула ставни, заставив оборотня нырнуть под одеяло: он не выносил холод, она – духоту. Уживаться вместе было непросто.
Сезанна долг о стояла у окна, опершись руками о подлокотник и опустив голову, ее уродливо худые плечи торчали вверх, как крылья грифона-стервятника, волосы закрывали полуобнаженную спину. Наконец, она оторвалась от созерцания и задернула штору, опуская полутьму в комнате. Солнца еще не сели, но она хотела пораньше лечь: день и вправду выдался непростым. Быстрым, привычным движением ведьма сплела ночную косу, переоделась в белую ночнушку и села на кровать рядом с оборотнем, привалившись к его широкой, костлявой груди.
- Что нам делать с этим Рэннисом? – едва ли не жалобно спросила она: только оставаясь наедине с Дрэгом, она позволяла себе дать слабину, и то не часто просила поддержки.
Длинные пальцы заскользили по ее волосам, в утешающем жесте гладя ее по голове.
- А что тебе не нравится? – спросил оборотень.
- Как что? - Сезанна резко встала, уставившись в его рябое лицо. – Неужели ты не видишь, как к нему относятся? Где наше недоверие? Мы бывалые наемники, привыкшие к подлости и измене, но как только появился этот псих, все изменилось! Гляди, - она поднялась, нашла на столе зеркальце, с виду не отличавшееся от обычных предметов, необходимых женщинам, но обладающее магическими способностями.
Ведьма вернулась к Дрэгу, поколдовала немного, и поверхность дрогнула, пошла кругами, а затем открыла мирную картинку: на  уровне ветвей, где висело тело Улиарии, шло активное действие. Рэннис вместе с Веллесом вешал качели на толстый сук, тут же была Чаирья, командовавшая работой мужчин, Князь колдовал, не давая неуклюжему выродку, такому нелепому в обычной жизни, что становилось и грустно, и смешно в одно время, не свалиться, и Луна висела у него на руке, искрящимися глазами следя за общим делом. И даже доктор Каратос, видно, уже стабилизировав Эрона, был здесь.
- Он хорошо влился в коллектив, - пожал плечами Дрэг, - разве это плохо?
- Он из Дома, разве не понимаешь? – вздохнула ведьма. – Разве тебя не напрягает, как быстро он вошел ко всем в доверие? Как сплотил всех? Извини меня, вытащить Веллеса гулять? Или заставить Князя помогать? Да как он это делает? Я не завидую, пойми меня правильно, - он нащупала ладонь оборотня и сжала горячие пальцы: даже он смотрел с усмешкой, будто спрашивая: боишься?
А она боялась. Из Крепости добро не приходит, эту аксиому она твердо выучил, да и предатель не может оказаться надежным товарищем, а Рэннис совместил в себе все. И тем не менее, даже недоверчивый Князь вышел с ним на контакт, и Сезанна тоже была готова поверить психу из Крепости, только вот разум не давал.
- Что, если он шпион? Что, если Дом не хочет нас убить, а ждет случая взять живьем? – спрашивала ведьма, но в спокойный глазах Дрэга не находила ответов.
- Время покажет, - он притянул ее к себе, обнял двумя руками, готовый защитить ото всего на свете. – Спи, родная, ни одна Крепость не доберется до тебя, пока я рядом. Мое сердце верит Рэннису, и я хочу, чтобы ты верила мне.
Сезанна ничего не ответила, но расслабилась и закрыла глаза: для себя она приняла решение, и внутренне смирилась с тем, что синеволосый псих останется в Не Таори.