2. Эх, судьба

  Нарымские были. Великая Сибирская река Обь с ее многочисленными притоками Томь, Васюган, Панигатка, Чижапка, Когодка, Старица, Тым, Неготка, Парабель и другие ее притоки и протоки – реки печали. Сколько стона людского слышали эти реки.
  Книга «Судьбы людские» Александры Рыськовой – Поповой. Из названия сразу ясно, что описаны здесь судьбы многих людей, тесно связанных друг с другом одной бедой,- репрессиями.
Нарым – Томский Каргасокский север стал частью биографии моей, там прожито почти полжизни, об этом я пишу в книге своей. Я потомок двух народов русских и остяков.
 Эти люди мне дороги, я заново проживаю их жизнь, все пропуская через душу свою. Это живая историческая память людская. Моя цель,- продлить память о предках. Показала и  жизнь потомков этих ссыльных, рожденных в Нарыме, героев наших дней. Дорогие, земляки, родственники, мы работаем над восстановлением исторической справедливости, чтобы была раскрыта память о страшном прошлом и главное, чтобы этого не повторилось никогда. На местах, где прошла жизнь наших предков, давно ликвидированы поселения, на месте захоронений нет крестов. Наша задача, задача их потомков поставить в Канаскино поклонный крест, хотя бы один на всех, поклониться, помолиться, церковнослужителям отпеть невинно погубленных. Жили и похоронены они все при советской власти, значит не отпетые.
   Написала эпиграф: « Я верю, что моя Россия проснется, вздрогнет ото сна, Россия, матушка Россия, в сердцах у всех она одна! Дорогая, любимая, православная Русь, на тебя надеюсь, за тебя молюсь. Никогда я тебя не предам, никому я тебя не продам, память о родителях берегу, в страны жаркие не сбегу. В этом свято клянусь, дорогая, любимая, святая Русь. Живу на Алтае и этим горжусь. Всем по совести жить, любить, беречь землю вещую, земля Богом данная, мы должны быть ей благодарными. Как я Родину люблю,- о Нарыме, об Алтае неустанно говорю. Верю, что войны на территории России не будет, но для этого Россия должна быть бдительной, сильной, единой!»               
  Еще в прошлом столетии ясновидящие предсказывали, что Алтай будет, как пуп земли. Не страшны нам вода, вирус и зной, не уйдем мы в мир иной.
  Первая обложка,- Нарымский край, заснеженный поселок Канаскино. Холодная зима 1953 года. Замело, завьюжило, снегом занесло сердцу дорогое родительское, милое село.  Замела метель стёжки- дорожки, жильё ссыльных бараки, домишки, запорошила. Нарисовала ученица начальных классов девятилетняя Шурочка Иванова. За поземкой, ураганом прошедших лет, угадываются домишки, бараки ссыльных. Но жизнь теплится, так как из труб кольцами вьётся дымок. На первом плане рисунка лапы огромного хвойного дерева, запорошенные снегом, но пробивается зелень- жизнь. Рядом стоит красавица береза, под деревом куст калины, с кроваво красной ягодой.
   Открывает книгу семейная родословная,- генеалогическое древо огромной семьи Ивановых, Ягуновых, Гришаевых, Родиковых, Алтурмесовых, Шаромовых, Скирневских, Котляровых Поповых, живущих на Алтае, в Нарыме, в Томской области, и по всей России.                «Мы на свете не одни, много у нас родни, но уносят времена наших предков имена. Забывать родных нам грех, Помни их, потомок, всех!»
   Фотографии из семейного альбома. В этих рассказах нет чужой судьбы, все они мои родственники, как ближние, так и дальние. Семьи, в то время, были многодетными. Дети создавали свои семьи, но не отделялись, жили одной большой семьей, поэтому их большое хозяйство кидалось в глаза, вызывая зависть и злобу. Ленивые соседи писали доносы.
…Рассказы - воспоминания о событиях и людях, невыдуманные истории, раскулаченных крестьян, сосланных с Алтая в Нарым. У всех репрессированных судьба одинакова, как под копирку- зависть, донос, 58 статья, раскулачивание, расстрел, ссылка, выживание там с малыми детьми и немощными стариками. Раскулачивали не только крестьян. Раскулачивали, расказачивали и казаков, так как они в основном были умными хозяйственными семьями. Им предоставлялось право,- погибнуть или выжить, выживали не все.
…Людей везли на подводах, а иногда гнали и пешком к речным причалам, детей несли на руках. Стариков немощных вели под руки. Потом сажали в трюмы душных, тесных барж (без единого окошка, теперь такие железные сооружения,- большие ящики, используют в понтонных мостах). Люди, как мухи, умирали в муках от тесноты, от сплошной антисанитарии, от голода, особенно, дети и старики. Вот такой была «забота» о своём народе многонациональном, многострадальном, который с лёгкостью зачисляли во «врагов народа».
   «Люди впросак попали невольно, бесстыдно лжив преступный сброд. Колхоз, писали, добровольно, вышло все наоборот. Антисоветскую заразу с утра пришли искоренять. Тому, кто этого не видел, меня, конечно, не понять. А «кулаков» скопилось много, одумалась хмельная рать: «Чем гнать всех в дальнюю дорогу, оставим дома умирать», но знать, осилила природа, не всех угробила беда, и многих их «врагов народа» спасла от смерти лебеда».                На всю жизнь папе, тогда еще мальчику, запомнилась корова- кормилица, которую били палками так, что трещали кости,  тащили за рога. Корова не хотела уходить от заботливых хозяев, упиралась всеми четырьмя копытами, а из коровьих глаз катились крупные слезы. Мотала головой: «Не пойду!» и дико ревела, как ревут бабы по покойнику. Корова, чувствовала, что от голода и тоски, сдохнет у новых «хозяев». Слезы коровы текли ручьем, вместе с коровой ревела вся большая семья Ивановых. Хозяйка упала без сознания, но никого из членов комиссии, ни слезы, ни плач не тронули.
   Нарым. Великая река Обь, её притоки,- Томь, Панигатка, Васюган, Чижапка, Когодка, Старица и другие реки- реки печали. Да, сибирские таёжные реки постоянно стонали от надсадного, тоскливого, предсмертного крика людского. И от берега к берегу звучал, перекатывался крик- стон ссыльных, оторванных с обжитых, родимых мест: «Ой, е- ё- ёй!» И реки долго еще несли этот скорбный крик, вековые деревья подхватывали тоскливый вопль, и несли по тайге, пугая диких зверей. Услышав шум идущего катера или тихоходного колесного пароходика, на берег из тайги-урмана выбегали люди, одетые в лохмотья и звериные шкуры: «Кто вы, откуда, куда,- а- а- а?» неслось им в след, но голоса рассеивались среди таёжной глухомани. 
   Суров Нарымский край, туда в 1931 году сослали деда моего и вместе школьника (в будущем моего отца), чтоб не имел своего лица. А мальчик рос и вырос в Михаила, защитника страны своей любимой. С оружием дошел он до Берлина, спасал деревни, города и маленьких детей всегда. Дальше продолжает правнук ветерана: «Я благодарен деду, он приближал Победу. В то время меня не было совсем, но о прадеде рассказываю всем. Нам есть, кем гордиться. Есть с кого брать пример». Поместила фотографии и письма, присланные отцом с фронта.
   В годы Великой  Отечественной войны дети «врагов народа» героически защищали свою Родину- мать от фашизма, как мой отец и другие.                Да, терпелив наш народ- страдалец, что только не перетерпел, не перестрадал. Все стерпим, перетерпим, лишь бы не было войны. «Господи, спаси и помилуй»,- молятся люди.
   В книге «Судьбы людские» описаны невыдуманные истории о событиях и людях. Написала душой, я переживаю за всех своих героев, вместе с ними вновь проживаю их жизнь в условиях невыносимых. Но люди не теряли человеческий облик, находили в себе силу воли жить, заботиться о немощных стариках, поддерживать более слабых, помогать. Работали с утра,- до ночи, до кровавых мозолей. Для жилья рыли ямы,- карамо (название остяцкое).                Местные жители остяки-селькупы спасали от голодной и холодной смерти ссыльных. Делились дарами природы,- орехом кедровым, ягодой, рыбой, мясом. Научили ссыльных ловить рыбу, дали рыболовные снасти-сети. Научили добывать диких зверей на мясо и шкуры для пошива одежды и обуви, показали ягодные места. Люди рвали траву, использовали её вместо постели, ею и укрывались как одеялом. Плели циновки, ими завешивали вход в ямы,- карамо, (вместо дверей). Местные жители дали лопаты, топоры, пилы, и тогда стали валить деревья, строить землянки, избушки, бараки для совместного проживания. Налаживался скромный быт, люди оттаяли душой, любили, достойно воспитывали своих детей в трудолюбии.
   Высылали в Нарым во все годы, неважно за что, был бы человек, а статья найдется. Люди были без вины виноваты, и как говорит, одна из моих героинь: «Иногда сяду и думаю, как же так, как такое могло быть, чтобы люди с людьми могли так поступать? Рвали, разрывали семьи, Вывозили и бросали на произвол судьбы живых людей, детей, стариков в тайгу, в гнилые болота, где и яму-то невозможно выкопать для жилья. Бросали на растерзание диким зверям, так как ссыльным не полагалось ни ружья, ни топора, нечем было отбиться от медведей и волков, которых в тайге было великое множество. Как только такое могло случиться? Господи, вразуми людей, убереги от вражды, от братоубийственных войн, Господи спаси и помилуй. Господи, спаси от злости, зависти людской. Господи, спаси и помилуй!» Молятся люди, молюсь и я.
   Книга предназначена для чтения потомкам ссыльных, они читают ее с большим интересом. Многие хотят знать о судьбе своих предков. Кто они? Откуда и когда пришли с Сибирь- матушку. За что были раскулачены и сосланы в Нарым? Господи, за что? Ссыльные свою судьбу не выбирали, им одну судьбу на всех уготовили, от нее было не уйти, не спрятаться.                …«За что? Вопрошают предки. За что мне судьба такая? Забор высокий из колючки и труб. Иди прямее, шаг в сторону и ты, труп. В три яруса нары, от параши прёт. Вот так и «живет» здесь народ. Лай собак хриплый, что и они простудились? Хотя у них, в отличие от нас, теплые будки были, их кормили, их не били. Собаки устали лаять, всех, как ни старайся, не облаять. Охранники- палачи злее собак. Люди на нары от страха забились. Я должен идти, взгляд, опустив в пол. И никаких разговоров,- у меня суровый приговор. И за что мне все это? Ведь я не преступник, ни вор. Руками своими трудился, землю ворочал. Сеял, пахал, не зная ни дня, ни ночи. Сажал огород, косил покос, сосед от зависти на меня донес. У меня, как у соседа, бурьян в огороде не рос. В поле кустился, спел овёс. Работали до самого снега, на лугах стояли сена стога. Жил своим хозяйством, политикой не интересовался. Ради детей старался. И вдруг, как гром среди ясного неба: «Ты кулак, ты «враг народа», но я ведь и есть трудовой народ. За что мне дали не один год? За что детей и жену сослали? Почему мы больше друг друга не увидали? Я был в деревне такой не один. Из людей выбирали лучших, работящих, имущих. У кого было что отбирать. Не щадили ни отца, ни мать. Жалости не подверглись и малые детки, всех в клетки!            
   За что мне судьба такая? Чем я Бога прогневал? Ведь я никогда бездельником не был. Трудился, не покладая рук, И только за это мне выпало столько мук? Раскулачили не одного, не два. От этого у начальства вскружилась голова. За что? Но до сих пор не дан ответ. Есть он или нет??!»                Ссыльные были лишены в выборе своей судьбы. Жизнь- судьба предков неразрывно связана с моей судьбой. С судьбой потомков, о которых пишу в этой книге. Предков по линии матери и отца раскулачили и сослали, многие и вовсе сгинули. И как М.Е. Евдокимов говорил: «Судьба…».                Обращаюсь к потомкам: «Говорят, что судьба предначертана, что её не обойти и не объехать, но под лежащий камень и вода не течет. Не надо плыть безвольной щепкой, брошенной в воду, нужно бороться, и направлять свою судьбу в нужное русло. Стараться учиться, работать и заработать, заслужить лучшей доли- судьбы, и тогда за свои старания непременно будешь вознагражден. Да поможет вам Бог, но и сами не плошайте».
   Содержание книги, действительно, можно разделить на две или даже три. Третью,- «Великие сыны Алтая» о Шукшине В.М., Золотухине В.С., Апарневе М.К., Евдокимове М.С., Иноземцеве вынесла в отдельную книгу. Это отчет о моей работе, работе моей семьи. Пред памятью Евдокимова к его 60- летнему юбилею. Отчет перед его женой - Г.Н. Евдокимовой, Перед комитетом памяти Евдокимова. Судьбы этих великих сынов, прошли через мою судьбу. Со многими (кроме Шукшина) были знакомы, общались, фотографировались. С Золотухиным и Евдокимовым познакомились в начале девяностых. Золотухин отдыхал в санатории. Проводил презентацию своей книги «Дребезги», подарил мне на память, сделал дарственную надпись. В 2007 году подарила ему свою книгу «Сын Алтая навеки в памяти народной» о М.С. Евдокимове. Золотухин с Евдокимовым были друзьями. Евдокимов крестил сына Золотухина Ванечку. Книга Золотухину очень понравилась, об этом мы беседовали с ним. Ранее Валентин Распутин говорил о писательском труде Золотухина так: «Поэзия в прозе,- удивительная штука. Это не только парение, не только особенные краски, звуки, надежность. Более всего Золотухина делает поэтом в его повествовании наш народный русский язык». И как говорил сам Золотухин: «Пишу для простого народа. Пишу просто, без «заковык». Да, мы должны писать правдиво, просто, чтобы было понятно людям, должны призывать к добру,- оберегать от зла. В каждом произведении должна быть идея - смысл. А иначе, зачем писать? Наша задача,- разбудить душу читателя. Вспомним слова А.С. Пушкина: «Глаголем жечь сердца людей». Золотухин говорил, что у меня хорошо получается поэзия в прозе. Я, думаю, что это не столько моя заслуга, а сказываются гены моих предков - остяков.  Я потомок двух народов - русских и остяков. Остяки,- природные рассказчики, они что видят, то и поют. Получается у них песня длиною в путь.  Как-то у остяка спросила, что нужно делать, чтобы сократить путь? Он ответил, что надо петь, когда человек поёт, ему идти становится веселее, кажется, что путь сокращается. Многое мною написано, действительно, в экстазе слияния души с прекрасной природой матушкой, об этом раньше никому не говорила, боясь, что не поймут, обсудят. Действительно рифму не маю, пишу то, что Бог на душу положит, успевай только записывать. Да, абориген звучит гордо! Я горжусь своим народом, хоть и малочисленным, исчезающим, но Народом! Остяки, в основном природные охотники и рыбаки. С незапамятных времен живут промыслом в тайге - урмане. Остяк идёт по дремучей тайге на лыжах,- лес поёт. Едет в обласке по воде,- реку и озера прославляет. И от охвативших его чувств, красоты природы, что видит, то и поёт. И получается у него длинная песня, длиною в путь - поэзия в прозе. Остяки - природные рассказчики, этому их никто не учит. Хоть пером строки пишу, но ямбом и хореем я вовсе не владею. Пишу я сердцем и душой, иначе не умею. Пишу то, что Бог на душу положит. Рифму не маю, пишу то, что сама точно знаю.
   Я не поэт, но строки, даже в лютую стужу, рвутся, лезут наружу. Политику - тему острую обхожу. Не знаю  как, но слова нужные нахожу. Я не сочиняю, и тему не ищу, а беру бумагу, и пишу, пишу. Верьте, иль не верьте, я не убеждаю, но своего читателя к добру и миру призываю. В душе у каждого человека должны жить мир, доброта, сострадание. Это основная моя цель. Пишу правдиво, с возрастом привычек не меняю. Пишу то, что сама точно знаю. Привычка «горланить»- говорить и петь громко от предков - остяков. Никому раньше не рассказывала, думала, что не поймут, обсудят, но пишу действительно в экстазе слияния души с прекрасной природы, Земли- Матушки. Звезды с небес не хватаю, и оголтело не кричу, противоречья избегаю, не хулю и не ругаю. Углы все острые обхожу, а иногда и помолчу.
   Меня пытаются учить, правильно писать, но это все равно, что левшу пытаться переучить писать правой рукой. Да и лет мне уже 75. поздновато переучиваться. Заповеди Божьи соблюдаю: «Не суди, и сам не судим будешь». Не завидуй, так как зависть съедает изнутри, как ржавчина съедает железо. Знаю многих талантливых людей своей национальности. Это прекрасные писатели братья Колыхаловы и другие.
   Казарцева Л.В. член союза писателей России, в альманахе «Бийск литературный» № 7 написала :                «Мы взяли на себя смелость познакомить читателя с сугубо индивидуальной, прошедшей через                глубину веков, изначально сакральной манерой общения. Автор этих благодарений,- Александра Рыськова - Попова, наследница двух народов: русских и остяков, в роду которых были                целители, и даже шаманы (по линии её биологического отца).                По сути её речитативные строки,- это остяцкие песни, камлания». Посвятила следующие строки                « Остячка ты и поэтесса, родной земле верна всегда – слова в узор, как бусы нижешь, поёшь о                том, что сердцем слышишь и знаешь, как грустит вода. Когда ритмично и протяжно ты начинаешь                свой запев, в твоей восторженной душе остяцкий оживает ген. И голос твой дрожит отважно на вдохновенном вираже. Проснется память вековая, разгорячится в венах кровь, взлетит беду
опережая, мечта несущая любовь и напряженный стихнет голос, и зародится счастье вновь».
   Известный писатель из Каргаска Томской области Ситников Леонид Трифонович, когда - то
мне сказал, что если Бог дал талант писать, то не держи написанное на полке, издавай, нет денег издать, ищи спонсоров. Публикуй свои произведения в газетах, журналах. Выступай перед читателями в библиотеках, школах. Участвуй в любых литературных конкурсах». Я выполняю
заветы своего учителя – наставника, коллеги по перу. Пишу не только о предках, но и о современниках, о людях труда. Хочу прославить свой народ, свой род, и о себе оставить добрый след для потомков. 
   19 декабря 2018 года ушел из жизни мой коллега. Он работал долгие годы директором киносети огромного Каргасокского района, под его началом я работали директором кинотеатра «Факел»  Был он моим учителем, наставником, коллегой по перу. Этот прекрасный человек оставил о себе добрый след. Прожил долгую, творческую жизнь. При жизни получил признание земляков. Царствие ему небесное, а от нас вечная память. Скорблю и плачу, но не могу иначе.
 ..Прочла книгу ученого Ууно Таави Сирелиуса «Путешествия к остякам1898год» подаренную мне друзьями Рудометовыми. Сирелиус дважды побывал у Нарымских остяков на Васюганье и на северных притоках Оби. В конце книги дается этнологический словарь, составленный Сирелиусом. Словарь остяцко - финский, в русском переводе. Сирелиус по национальности финн, он заметил, что остяцкий язык родствен финскому языку. Побывал с остяками на рыбной ловле, и опять заметил, что рыболовные снасти и способы лова одинаковы. Получается, что остяки не так- то уж и простые люди.                …Историю происхождения и жизни остяков - селькупов необходимо изучать. Не зная жизни, обычаев, языка своего народа, нельзя понять в полной мере самих людей. Их происхождения. Это малый исчезающий народ, сродни чукчам, эвенкам, хантам. Я воспитывалась в русской семье и не знаю ничего о своем втором народе, предках остяках - селькупах. В Каргаске основан музей народов севера. Один из остяков (мой давний знакомый Могутаев Маркел Кондратьевич) учитель школы составил словарь русско - остяцкий. Многие слова у русских в обиходе остяцкие, используются и до нашего времени. Почти все населенные пункты в Каргасокском районе носят остяцкие названия,- Каргасок, Айполово, Тимельга, Катальга, Тибенак, Киндал, Напас и другие села. О чем это говорит? О том, что села эти когда - то давно основали остяки, и они были первыми поселенцами. Потом к ним подселились русские и другие национальности. Жили мирно, помогая друг другу во всем. Раньше остяки вели кочевой образ жизни, жили в юртах. Разводили оленей, ездили на них и на собачьих упряжках. Веками не знали цивилизации. Могли спать в холодной юрте, а то и просто на морозе, завернувшись в одежду, сшитую из шкур диких животных. Много километров аборигены шли зимой пешком  на лыжах по тайге – урману. По рекам многие километры плыли в обласках , и пели. Их песни длиною в путь. Они природные рассказчики, этому они нигде не учатся, это заложено у них природой - матушкой.
   В тяжелые голодные годы, эти дети природы, спасали от голодной и холодной смерти ссыльных людей. Делясь с ними дарами природы - кедровыми орехами, ягодой, рыбой, мясом. Шили для ссыльных теплую одежду и обувь из звериных шкур. Но об этом почему- то нигде не пишут.
.. Не воздали по заслугам этому малому северному доброму народу - остякам селькупам.
   В годы Великой Отечественной войны, природные охотники, были лучшими снайперами, разведчиками. Так как, живя в тайге, с малых лет могли выслеживать дикого зверя. А фашист – это тоже зверь.
   В своих книгах «Земляки» 1 – 6 Ситников много написал о своих друзьях остяках «Абориген – звучит гордо!»
 ..Как- то в Каргасокском райсовете мне выдали две справки, в одной написано, что мой биологический отец – Писаров Василий Маркович остяк, в другой – селькуп. Спросила, почему одному и тому же человеку написали разные национальности? Работники ответили, что это одно и то же. Верно?