5 История освоения Сибири

  В 1581 г. разгромлен Ермаком хан Кучум. Построены Нарымский и Томский остроги. Процесс освоения Сибири, вошедшей в состав Российского государства, продолжался. Первопоселенцами в Среднем Приобье были служивые люди, набранные по «государеву набору», казаки и преследуемые властями кержаки - староверы, оседали среди остяков. Время было неспокойное, случались столкновения с местным населением. Поэтому для поселений выбирали места на крутых малодоступных берегах. Обь пугала своей широтой и бурным нравом, весенним разливом, поэтому люди облюбовали берег Панигатки. Она была не очень глубокой. Примерная дата основания Старого Каргаска 1640 год. Русские подселились к поселению местных жителей - остяков, которые являлись основателями поселков -Старый Каргасок. Айполово, Катальга, Тибенак,  Киндал, Наунак, Ильино, Канаскино, Новоюгино и других.   Каргасок- это остяцкое название и в переводе означает- «Медвежий мыс», само название говорит о большом количестве медведей. Непроходимая тайга, болота, длинная,  холодная зима, короткое лето с нестерпимым кровососущим гнусом,- комарами, мошкой, паутами,- мало привлекали земледельцев.
Поэтому северные районы осваивались медленно. Но, как утверждают археологи, берег Панигатки был обитаем местным населением,- остяками, еще более трех тысяч лет назад.
   В 1804 году по указу российского императора Александра 1 была образована Томская губерния. В неё вошли территории нынешних Томской, Новосибирской, Кемеровской, Восточно - Казахстанской, Семипалатинской областей и Алтайского края. До 1925 года Томск сохранял административное значение губернского центра «оживляя образованием и культурой» необъятные, полудикие места.               
   Процесс освоения Нарыма нельзя было остановить, некоторые ехали добровольно, но, в основном , это были ссыльные. Появились деревни Ильино, Брагино, Павлово, Пашня,
Киндал, Лозунга, Недоступный, Староюгино, Новоюгино, Щучий мыс, Большая Грива, Наунак, Березовка, Айполово, Желтый Яр и другие. В первой половине девятнадцатого века была основана деревня Тымская. Началось систематическое переселение ссыльных. Именно за счет их увеличилось население края. Места, хотя и дикие, но живописные. За селом начиналась тайга необъятная,- кормилица селян - это кедровые орехи, пушнина, мясо, ягода, грибы. Холодные зимы, короткое лето не позволяли выращивать хлеб, но выращивали. В Сибирских реках в то время было много рыбы- язь, щука, карась, окунь, налим и даже стерлядь, осетровая рыба с черной икрой,( называли ее царской).
Все это конными обозами везли в Томск и дальше в Москву. А обратно,- муку, спички,
соль, мануфактуру. Обская пойма оказалась пригодной для скотоводства. Жители не
нуждались в мясе и шерсти. Разводили и лошадей. На них возили почту, гоняли
обозы, использовали на тяжелой работе, возили лес, дрова. Не считаясь с коротким летом, многие, сажали огороды, выращивали репу, морковь. Потом завезли картошку, она,- стала вторым хлебом, а иногда заменяла и хлеб, которого не хватало.
   Почти все жители разводили домашний скот, косили сено, рыбачили, охотились.
Пуд мяса стоил 75 копеек, сотня яиц - 30 копеек, пуд осетрины с черной икрой- 2 рубля, пуд карасей- 25 копеек. От Томска стали курсировать пароходы «Ермак», «Основа». Судам требовалось много топлива. На заготовке дров люди стали немного зарабатывать. Но из-за вырубки леса река Панигатка стала мелеть, прекратилось судоходство. Казалось, что все делалось во благо цивилизации, но реку безнадежно погубили.
Нынче не то, что пароходы, на лодке не проехать, все заросло кустарником. Поэтому люди стали обживать левый крутой берег Оби. Примерно в 1875 г. появились дома в новой деревне, которую назвали Еловой, так как рос в основном хвойный, еловый лес. Лес рубили, строили добротные дома, дома, сделанные из этого дерева, стоят веками. Деревянный дом экологически чистый. В нем стоит приятный еловый запах, который убивает инфекции. Легочные заболевания такой дом обходят стороной.
  .Построили пристань, деревня стала называться,- Пристань, потом Новый Каргасок,
сейчас это многим известный,- Каргасок. Между Старым Каргаском и Пристанью была тайга, через которую проходил тракт, но не было стока дождевой и талой воды, поэтому стояла непролазная грязь. Не пройти, не проехать, ноги путников утопали по колено, колеса у телег ломались. Медведи выходили на тракт даже днем.
 ..Основное население остяки, селькупы, ханты, эвенки  кочевали по всей территории Нарыма. Товарообмен с русскими давал возможность этим малочисленным народам в обмен на пушнину запастись мукой, охотничьими припасами, промышленными товарами. Основным видом занятия было,- охота на дикого зверя, уток, рыболовство.
   После поражения в первой русской революции Нарымский край был превращен в ссылку политических противников царского правительства. Место ссылки,- Нарым,
его не зря нарекли тюрьмой без решеток, сбежать было практически невозможно. Было бездорожье. На десятки, сотни верст разбросаны населенные пункты, глухая тайга, бесконечные топкие болота с нестерпимым гнусом летом, лютыми морозами зимой. Нарым Томской губернии по числу здесь живущих ссыльных, занимал третье  место
после Вологодской, Архангельской, он оказался переполнен ссыльными. Сосланы были
люди разной национальности. И хотя людей ссылали в дикие, необжитые места, им не
полагались ружья, поэтому их одолевали волки, а особенно были опасны медведи-шатуны. Люди сами пытались защищаться, ходить на зверя с рогатиной. Шишковали, рыбачили, но у них не было для такого промысла умения, а, самое основное
не было орудий лова,- сетей, капканов и так далее,  не имея навыков и орудий труда, прокормиться, было невозможно.                Целью ссылки правительство видело, в удалении от центра Империи непокорных и сеющих смуту граждан, изоляцию их от основной массы людей. Нарым был идеальным местом.   Чем же в то время занимались ссыльные? Да ничем, так как негде было работать. Не промышляли, нечем было. Они были обречены на вынужденное безделье, от безделья многие занимались самообразованием (Забегая вперед, скажу, что сосланные в годы Советской власти ссыльные не просто работали, они вкалывали, угроблялись, умирали от непосильной работы.)
  .В Нарым новая власть (весть о случившейся революции) дошла с большим опозданием.
На местах стали организовывать органы советской власти. Очень трудно об этом рассуждать сейчас, теперь многие считают, что не нужно было это братоубийственное сражение с собственным народом, где брат шел на брата, сын убивал отца. С одной стороны,- вера в светлое будущее, тяга к грамотности, культуре. С другой стороны,- разрушение церквей, убийство священнослужителей, баржи со спецпереселенцами. Тысячи умерших в этапе женщин, детей. Гибель людей в болотах от лап дикого зверя, да и охранники были не лучше этих зверей,- отбирали последнюю корку хлеба. И это было на нашей многострадальной Нарымской земле. Что же случилось с людьми, что они так озверели?! Господи, спаси и помилуй!
   С энтузиазмом разрушали церкви, не считаясь, что построены они на общие деньги верующих, проводили агитации. Создавали ликбезы-«Красные чумы». В 1920г открылись первые  школы- интернаты в Васюгане, в Вертикосе.
За школьные парты вместе с русскими сели дети остяков.  Каргасок строился, но рождение Нового Каргаска связано с трагическими событиями репрессий,- коллективизацией, раскулачиванием. За счет спецпереселенцев увеличилось население райцентра и других сел.
   В лихие годы с родимых мест высылали целые народы в Нарым и дальше. На валку и сплав леса, в тайгу посылали народ. И так этот тяжкий труд из года в год. Лес валили, пилами двуручными пилили, бревна веревками на себе тащили, баграми в реку катали, по течению, да и против течения. Бревна в плоты - кошели сбивали, баграми толкали на балиндер,- транспортер, в гору веревками тащили, на высокий берег тянули, спины гнули, вагонетки вручную катали. Привычные , к тяжелой работе, здоровье непосильным трудом гробили, жизнь губили, вот так и жили. В труде народ забывался от житейских забот, пятилетки в социалистическом соревновании выполняли и перевыполняли. Плоты, баржи чалили, грамоты получали, гнули, ломали спины мужики, да и бабы тоже, вылезали из своей кожи. Хлебнули наши родители лиха, как только живы остались?                В эти годы созданы леспромхоз, лесхимхоз, который вырабатывал пихтовое масло, смолу, скипидар. Около деревни Лозунга построили спиртопорошковый завод, заводом его и не назвать, но спиртовый порошок там изготовляли. Небольшие артели шили обувь, полушубки, работал пимокатный цех, валяли валенки. Делали из глины посуду. Заработали кирпичные заводы, обеспечивая район кирпичом. Масштабы промышленности были невелики, но удовлетворяли нужды местного населения. Техники никакой не было, все делали вручную, основным видом транспорта были быки и лошади.                …Людей высылали с целью запугать оставшихся и обеспечить дармовой рабочей силой малонаселенные Сибирские земли, где было много леса, так необходимого для стройки. Были построены в Канаскино кирпичный завод на Лянковой (по фамилии жителей - Лянковых) шпалозавод.
   Советская власть закрепила за крестьянами землю. Продразверстку заменили налогом.
Люди вновь воспрянули духом, работали не покладая рук, хотели жить, растить детей.
   Но были на селе и те, кто не хотел трудиться, распивали спиртные напитки, но поесть
хотели, и из зависти, от злобы писали доносы и по этим доносам мужиков- хозяев судили, ссылали.   Эта горькая судьба коснулась всех раскулаченных и сосланных в Нарым, в том числе и казаков, а казаки в основном вели сельское хозяйство, были крепкими, умными хозяевами.   Лишенцы должны были отработать на строительстве Беломорского канала, а многие и вовсе сгинули.
   КАРГАСОКСКИЙ ЛПК.
  Каргасокский Ордена «Знак почета» лесопромышленный комбинат,- одно из старейших предприятий «Томлеспрома», самое крупное. В 1935 году создан Леспромхоз (ЛПХ) из Карельского и Пыжинского лесопунктов , расположенных за 30-100 километров от Каргаска. Основными орудиями труда у лесорубов были двуручная пила, в шутку её называли «дружба- 2», то есть два человека тянут её туда- сюда, да топор. Вывозили лес на быках и лошадях. Перед войной леспромхоз давал стране по 50 тысяч кубометров леса,- по тем временам такое производство было очень большим.
  .Но главная беда ждала впереди. Началось очень страшное горе - война! Эта беда несравнима ни с чем. Мужчин забрали, в деревнях остались женщины, дети, старики. Бабы плакали, выли, причитали, когда мужей на войну провожали. Даже плакать могли едва ли,- дома голодные дети ждали, постоянно просили: «Мама, есть хотим». Мама из проволоки крючки рыболовные крутила, сети, фитили из ниток и прутьев вязала, и на реке ставила, рыбу ловила, детей голодных кормила.
   Тяжелые годы войны не снизили  работу ЛПХ, хотя почти все мужчины ушли на фронт, их заменили женщины и дети, старики, колхозники. Теперь у колхозников было две страды,- зимняя заготовка леса и летняя на полях. В начале войны было принято решение: каждому рабочему выполнять по две нормы. И выполняли! Со слезами, со стоном, но выполняли ради Победы, после основной работы,  темными вечерами, при свете керосиновых ламп и зажженных, коптящих лучин, вязали шерстяные носки и рукавицы с отдельным указательным пальцем, чтобы, не снимая рукавицы, можно было нажимать курок винтовки во время стрельбы. Моя мама и её подруги, во время войны в тайге валили лес, двуручной пилой. Топором сучки обрубали. Бревна на чурочки одинакового размера пилили. Эти чурочки назывались,- госчурочками, государственным заказом. Чурки на себе по глубокому снегу, а летом по непролазной грязи, тащили на подводы запряженные быками, упрямые, голодные быки идти не хотели, подпрягались женщины, и тянули вместе с быками неподъёмный воз, везли в деревню. А где- то в городе из них делали приклады к ружьям и автоматам в помощь нашим солдатам.
…Женщины делали непосильную работу. Надрывались, но не роптали, так как знали, что автоматы и ружья нужны их мужьям для Победы над фашистами. Мамы наши своим трудом ковали Победу.
   Мама, стиснув зубы, песни пела, а две дочурки Валя с Шуркой подпевали. Песня в наши души западала, и родней её, и краше в жизни нет, будто снова говорю я с мамой, и она даёт совет. Песни пели о любви, о счастье женском. Сегодня мне немало лет, но снова говорю: «Мама, милая мама, как тебя я люблю!»
   Канаскино. Здесь деды и родители жили, воспитывали детей, и друг друга любили. На ветру деревья клонятся, с нами молятся. Ивушка склонилась низко над водой, ой ты, даль широкая и тайга дремучая, льётся песня звонкая над Обскою кручею. В той сторонке девчонка голосистая, карие глазеночки, лучистые.  (Тася Гришаева) золотые локоны вьются по плечам, о милом всё думалось, мечталось по ночам, но супостат напал на её страну, мужа в солдаты забрал на войну. Дома дочери подрастали, папу ждали, только не скоро вернулся отец, воевал в Германии, на Дальнем Востоке. Вот и отец вернулся домой, наконец. Весь израненный, но живой! Наступил мирный, тяжелый труд, тут уж не до каких - либо пересуд.  Надо страну поднимать, дочурок растить.
   «Папа, мой папа любимый, ты ведь родной?»- спрашивала дочурка Шурка. «Родней не бывает», скажет отец.
    Но выросла девчонка та, улетела из родного гнезда. Жила на Алтае, там папа когда- то жил, в тридцать первом выслан был в Сибирь, и всю жизнь в Сибири положил, плохо, хорошо ли, но жизнь свою прожил. Алтай, конечно, тянуло навестить, там его сестренки жили. Жили в том далеком, но родном краю. Сибирь папа тоже полюбил, уезжать не думал, не хотел, жить иначе,  просто, не умел.
   Многие жили трудно, а кому было легко в послевоенные годы? Надо было страну поднимать, стройматериалы пилить, производство шпал наращивать, детей растить. В Канаскино кирпичный, шпалозавод, рыбозасольный завод, работали в полную мощь.
   Мужчин, да и женщин тоже, с ранней весны до поздней осени увозили на лесозаготовки- на лесоповал, некоторые родители, кому не на кого было оставить, брали с собой малолетних детей. На неводниках, баржах , которые тянули тихоходные катера. А женщины,- многодетные матери, оставались дома, воспитывать детей. Управляться с хозяйством, держали кур, корову. Вокруг поселка были сенокосные и пастбищные угодья. Но северные коровенки, давали мало молока, его не хватало для малых детей, так как все животные облагались налогом. Семья должна была сдать молоко, масло, яйца, шерсть. Ивановы не держали овец, но покупали шерсть, либо за что- то выменивали и сдавали. Но никто не роптал, так как роптать было себе дороже. Однажды Коршуков Василий выразил недовольство, кто- то донес, его на следующий день куда- то увезли. Отсидел десять лет. Поэтому люди молча, переносили все невзгоды, держали язык за зубами. У кого были рыболовные снасти- сети, невода,- тот ловил в реках и озерах рыбу, которой в то время было много. Мама и папа умели сами вязать ловушки-сети, невода. Изготовляли фитили- юбки. Мама могла и сама поставить ловушку, поймать рыбу.  Часто брала с собой меня, четырехлетнюю, она просила: «Шурик, табань, табань». Моей обязанностью было веслом отгребаться от обласка, то есть - табанить. Со своей задачей я справлялась неплохо. Но была беда, когда поднимался сильный ветер, волны, норовили захлестнуть обласок, который был неустойчивым, вёртким. Но мама умела ловко грести веслом, сохраняя равновесие и при этом ещё ставить сети, то есть воткнуть кол с привязанной к ней сетью, либо с фитилем. Подождав некоторое время на берегу, пока попадется рыба, мама проверяла сеть. Рыбы попадало много. Бывало, мама взвалит тяжёлый мешок на плечо, еле тащит, несет и радуется, что семья будет сытой, да и соседям будет что дать. Как- то маме в сеть попалась огромная щука, которая запутала, закрутила на себя сеть. Мама вытащила её в обласок, а щука дурит, бьёт хвостом по моим босым ногам, разевает острозубую пасть, укусить пытается, обласок норовит перевернуть, но не тут- то было, мама веслом её усмирила. Подгребли с уловом к берегу. А вытащить из обласка на берег не можем. Подтянула мама обласок на самый берег и вывалила огромную рыбину. Щука была намного больше меня и тяжелее. Мама выломала палку, продела в жабры, кое- как взвалила на плечо, хвост щуки тащился по земле за мамой. Мама просила меня не отставать, так как ушли мы далеко от дома, наш поселок находился в лесу. Мало ли кто мог выйти из леса - волк, медведь, либо лихой человек. Кругом высокая трава, выше человеческого роста.   
    Тяжелая и опасная работа была у наших отцов. В детстве я была отчаянным, и очень любознательным ребенком. Иногда приходила на территорию шпалозавода, наблюдала за слаженными действиями отца и его товарищей, но ходить на территорию шпалозавода строго воспрещалось. Об это говорили таблички, написанные крупными буквами на отрезке доски, прибитой на стене на видном месте. Проникала тайно, удобно усаживалась на крыше, и в дырку могла часами сидеть и смотреть, Движения мужчин были отработаны, как заведенный механизм, работали слаженно и спокойно, я бы сказала- красиво. На вагонетку, стоящую на узких рельсах, накатывали бревно, толкали под пилу-
пила круглая, очень большого диаметра с оглушительным звоном опускалась, издавая звуки: «Дзинь- дзинь!!!», отпиливая отрезок нужной длины, мужики отцепляли крюки, переворачивали, закрепляли и снова толкали под пилу, это была вертикальная пила, а были и горизонтальные, ими пилили вдоль бревна, получались шпалы и доски. Использовали шпалы в Томске и других городах для укладки железных дорог. И так как работа была физически тяжелой, требовавшая напряжения и повышенное внимание, устраивали перекур - отдых. Ведь наши папы не пряники перебирали. Это был ежедневный тяжелый и очень опасный труд. Выходной был только в воскресенье, но иногда объявляли аврал (то есть надо было выполнить срочный заказ,- трудились и без выходных). Курили в то время (особенно фронтовики) цигарки - самокрутки, - завёрнутую в маленький клочок газеты махорку. Папа дома складывал газету, получались квадратики 5 на 7 см, туда насыпалась махорка (рубленный мелко табак продавали в пачках в магазине). Помню, эта махорка имела резкий запах, ею даже пересыпали вещи в ящиках, чтобы не завелась моль.
   Да, работа у наших отцов была очень тяжелой и опасной, они каждый день рисковали своей жизнью, на эту работу ставили физически сильных, рассудительных мужиков, какими и были наши отцы. Очень дружных между собой, понимающих друг друга, без слов. Так как пила гудела, заглушая все звуки. Помню, папа пришел с работы очень расстроенным, маме не хотел говорить, что случилось, но она побежала к соседям и узнала, что случилось ЧП со смертельным исходом. Но об этом даже сейчас страшно писать,- человека изрезало как в мясорубке…
   Обед. Столовой, в то время не было, рабочие брали бутылку молока (у кого была  корова), кусок хлеба, вареную картошку, яйцо или мясо. У кого не было ничего, кроме картошки, делились, разломив пополам. Зимой подогревать было негде, ели холодный обед. Все это было завернуто в полотенце. Сумки обыкновенные, но их почему- то называли холщёвыми. Почему холщевыми? Не помню, но были сшиты женами из крепкого материала, типа брезента. Пообедали, чуть отдохнули и снова за работу, пока не прогудит гудок. По этому гудку я знала, когда мужчины приступили к работе, когда сели обедать, самый радостный был вечерний гудок - папа идет домой.
  Пилили шпалы, доски, горбыль. Другие члены бригады сортировали, связывали в пачки- пакеты. Количество находящихся в нем шпал, в другом пакете,- досок, надо было сосчитать и выбить стамеской, ударяя по ней молоточком, цифру, говорящую, сколько в пакете находится шпал или досок. Лет с 13 я работала,(явно кому- то помогая), считала- точковала, отмечала в тетрадке . 1, .. 2 и т.д. Х= 10, потом считала, сколько получилось десятков. В конце рабочего дня тетрадку отдавала учетчику- Чермяниной Александре Яковлевне (тоже подростку, года на четыре старше меня), сейчас это Цыганкова А.Я. жива, хотя не совсем здорова, живет в Ново Югино. Учетчица, всё проверив и подсчитав, сдавала нормировщикам- Штель Елизавете, Осминской Марии. Те, подсчитав, проверив, несли в бухгалтерию. Сколько помню, (до самой ликвидации шпалозавода), потом в Ново Югино главным бухгалтером работал Репецкий Александр Иосифович, его жена-Ольга Гордеевна работали зав. кадрами. Помню, работала в бухгалтерии Красильникова Мария. Кранов не было, но как-то грузили на узкую вагонетку, катили к берегу (где река Старица соединялась с Когодкой). Грузили на баржи, вновь обращу ваше внимание на то, что подъемных кранов не было. Как грузили? В моей памяти не сохранилось это. Баржи тросом цепляли к катеру.
   Ранней весной этих же мужиков отправляли в тайгу далеко от дома на валку леса.
Двуручной пилой свалят дерево, обрубят сучья, распилят по нужному размеру, баграми скатят в воду. Отдельные бревна свяжут за концы между собой металлическим крепким тросом. (Этот трос был намотан на «бухты - катушки, они мне напоминали огромные деревянные катушки - верки, на которые наматывали нитки), (воспоминание из детства, а прошло с тех пор более 60 лет) этими связанными бревнами опутывали кошели и россыпи бревен, которые свободно плыли по воде. Цепляли трос за катер, он тянул этот воз. Хорошо, если по течению, но, иногда, надо было тянуть и против течения. Березу не пилили, её древесина, намокнув, тяжелее воды. Могла затонуть, образуя на реке заторы. Эти затонувшие бревна называли топляками. Такие бревна очень опасны на реке, плывут в воде иногда почти вертикально (один конец затонул на дно). Бревно стоймя                плывет. Эти топляки не только переворачивали на полном ходу лодки, но и таранили катера.               
    Очень хочу назвать фамилии папиных товарищей, соседей (пока они еще свежи в памяти моей) работавших вместе с ним в Канаскино. Может кто и свои фамилии увидит и вспомнит о предках, родителях и дедах своих,- Мелехов Петр Мартынович, Овчинноков Иван Васильевич, Зарубин Василий Васильевич, Батурин Яков, Марченко Иван, Елецкий Григорий Емельянович, Трифонов Иннокентий, Шамраев Федор, Цыганков Александр, Зотов Петр, Тюрин Алексей, Сайнаков Андрей, Камнев Клавдий, Кладов Василий, Бурылин Иван, Яковлев Андрей, Мумбер Николай,Руш Евгений (простите кого забыла, можно найти в архивах ЛПК в Томске). Начальниками шпалозаводов в разное время были - Вставский, Воронин, Ходулин Федор Андреевич, Гришаев Михаил Ефимович.
   В Ново Югинском старом клубе (за балиндером) работали Репецкая Ольга Гордеевна, потом её заменила я. В новом клубе и библиотеке,- Меньшикова-Сотникова Нина, Рыськова- Попова. Александра, Буряк Нина Алексеевна, Парфенович(Бакман) Эрмила,
Шеффер -Христосенко) Валентина, Вайман(Штрак) Надежда, Христосеноко и Вайман на этой должности доработали до пенсии, Христосенко на пенсии, но и сейчас работает.
В библиотеке сейчас работает Парфенович Елена- сноха Эрмилы. В 60-70 годах. Когда работала завклубом. Самыми активными участниками художественной самодеятельности были Шеффер Валя, Вайман Надя, Шарф Зоя, Голубцова Зоя, Кучеренко Валя и Оля, Дудина Оля, Голубева Ольга, её сестра –Ветрова Нина. Присенко Галя, Захвровы Володя и Витя Константиновичи, Елецкая Светлана Ивановна, Гладких Татьяна Анатольевна, Жилина Нина Герасимовна и многие другие.
В детсаду Ново Югино работали-Елецкая,Гладких, Жилина, Ткаченко Капитолина, Кучеренко Мария, Шеффер Нина, Ологина Ольга. В школе в разное время работали учителями- Ветрова(Герасименко) Зоя Викторовна, Колмакова Екатерина Степановна, Ширкина Раиса Ефимовна, Гришаева Августа Антоновна, Лаврушенко Людмила Фёдоровна,Черных(Гришаева)Любовь Михайловна, Смертина Любовь Михайловна. Директорами школы были,- Гришаев Николай Фёдорович, Лаврушенко Михаил Никитич (пришел после педагогического института, работал в этой должности до пенсии)   В интернате - Лощенков Владимир Васильевич, Лошенкова (Мелехава) Надежда Петровна, Никитина (Зиминс) Любовь Петровна. Этот список могли бы продолжить учителя Ново Югинской школы, так как многие живут в этом селе и сейчас, многие в Каргаске, в Томске.