Сквозь толщу веков Глава 11

           Ни слова никому не сказала Вахида о том, что маленькая Беневша предупреждала её о нападении зверей и гибели Фархада.  Бейбут в дальнем путешествии.  Не знает он, что тут без него приключилось.

Не  может  усидеть долго на месте, влекут его чужедальние  страны, и грезит он  желанием побывать в них, Бейбут  снова отправился с караваном в далёкие земли,  Индией зовут  которые.   Много дней прошло.   Ждёт  Вахида  своего повелителя,  проливая слёзы в тоске, шепчет ясным днём и в лунные ночи:

– Возвращайся, возвращайся! Я в печали столько дней. Солнце не так ярко светит, закрывшись маревом, и луна со звёздами поблекли и стали тусклыми, моё счастье покинуло меня, ушло вместе с тобой.  Я тоскую без твоей любви. Возвращайся скорее!  Даже если на пути встретишь ты жестокий  смерч, не отступай! И сколько бы ни дул знойный ветер пустынь,  пусть не собьёт он твой караван с верного пути.  Возвращайся, любимый мой!  Да сбережёт тебя всемогущий и милостивый Аллах!
 
      Если бы не Беневша, со своими танцами и весёлым смехом,  Вахида снова лила бы день и ночь слёзы, тоскуя по любимому мужу. Но девочка ластится к Вахиде, утирает слезинки с её лица, поёт, танцует, разгоняет тоску. Летит быстрее время ожидания.   А сегодня  Беневша к маме отпросилась. Сон плохой  увидела.  Заболеет мама.
       Да и впрямь нездоровиться  Наджиле. Часто сознание стало меркнуть, боль головная мучит бедную женщину. Работы много у неё. Комнаты жён Бейбута убирает, моет всё старательно, до блеска натирает полы, мебель, зеркала, каждый флакончик с благовониями, каждую баночку с ароматическими маслами, пудрой, с  сурьмой и румянами протирает. А сколько здесь разнообразных фигурок животных, мешочков с душистыми травами, кувшинов с водой, настоянной на лепестках роз и других  цветов, для умывания. Даже тазики лёгкие из бронзы, причудливой чеканкой изукрашенные, после трудолюбивых рук Наджили сверкают.  Здесь же шкатулки с драгоценностями и ларцы с нарядами, которые иногда проветривать надо,  на солнце выносить по утрам.
 А ещё трясти многочисленные подушки, покрывала и стирать их.  Много воды приходится носить из ручья в большом  кувшине глиняном. Сливает  воду Наджиля в огромные  чаны.  Греется вода под лучами палящего  солнца.  Воду   эту  с лепестками роз  жёны Бейбута для омовений используют.  Только из одного чана, что в стороне от других,  берёт Наджиля воду для стирки белья  и уборки покоев в эндаруни.  С раннего утра до поздней ночи Наджиля работой занята.

     Спокойна она за Беневшу. Любят девочку здесь, сама Вахида ей занимается, а она любимая жена господина. Беневша  от работы свободна,  сыта, хорошо одета, обласкана, живёт как госпожа.  Хоть редко видит её Наджиля, но рада за девочку, и когда ей заниматься с малышкой?   Об одном каждую ночь молит  Бога, чтобы не запретили им видеться иногда. А когда Беневша в гости к маме приходит, ликует  Наджиля, каждую сводную минутку дочке отдаёт, целует её  щёчки пухлые, расчёсывает волосики её волнистые,  в косы заплетает, расспрашивает, как она время своё проводит, радуется, что девочка учится на сетаре играть. Счастлива Наджиля, тепло их необычных глаз разливается подле них нежным цветом фиалковым. А девочка старается маме помочь по-своему, подушку принесёт или стопку белья, что Наджиля на камни у ручья для просушки разложила.  Щебечет  с мамой, беседуя,  хохочет заливисто, как что интересное увидит, весёлая, ласковая, как лучик солнечный. Не налюбуется дочкой Наджиля, растёт девочка, как цветочек день ото дня расцветает. Что-то с ней станется? Что ждёт её впереди?

      Утихли разговоры и успокоилось всё во дворце после того дня, когда звери из своих клеток вырвались. Вахида  снова Беневшу к себе позвала. Любопытство её одолевает.

           – Скажи мне, дитя, как ты узнала о том, что Фархад погибнет?

           – Во сне увидела, – отвечает ей Беневша.

           – Как это, во сне?

           – Вот так, – говорит Беневша, ладонями глаза закрывает.

           – А сейчас что видишь? – спрашивает Вахида.

          – На обед тебе подадут курицу, запечённую на вертеле с мёдом и орехами, рис  с овощами и яйцами, шербет с сиропом  из груши и слив,  и ещё…, –  тараторит девочка, перечисляя фрукты и сласти, которые принесёт евнух  на подносе со скатертью кофейного цвета, отличительной особенностью элиты гарема.

Остальные наложницы получают еду на скатертях голубого цвета, а сам хозяин только на белой скатерти.

           – Почему я ничего не вижу? – удивляется Вахида, закрыв ладонями глаза.

           – Ты лучше смотри!

           – Нет, не вижу, – сердится Вахида, – мрак, черно, как в самой тёмной комнате и всё! – топает она прелестной ножкой.

Беневша плечиками пожимает, смеётся над стараниями Вахиды.

           – Признайся, тебе шайтан помогает? – спрашивает госпожа.

     Улыбка сползла с лица девочки. Слёзы в глазах, испуг. Не знает Беневша никакого шайтана, только все его боятся и ругают. Отбежала, в уголок забилась, дрожит, плачет. Вахида успокаивает малышку.

            – Не плачь, мы никому не скажем про твои сны. Теперь это наша тайная игра.  А ты мне каждый день свои сны рассказывать будешь? – заглядывает она в глазки  девочки.

Новую игру нашли подружки.  Только не всегда удаётся девочке увидеть всё, о чём спрашивает Вахида.  Но они не расстраиваются, ходят в гарем к  другим девушкам о чём-нибудь поговорить, играют в нарды, Вахида большая умелица в этом деле, слушают музыку, некоторые из жён Бейбута поют, хорошо  на сетаре и лютне играют, который иногда зовут «руд», что означает «река». Не скучно  здесь,  быстро день пролетает.

           – Что ты видела сегодня в своих снах? – спрашивает Вахида.

           – Господин возвращается с товаром и подарками для тебя. Совсем близко от Йезда. Завтра его караван войдёт в ворота города.

           – Ах, повелитель сердца моего уже завтра будет в Йезде! Как я счастлива! – вскочила Вахида,  захлопала в ладоши, как маленькая девочка.

Наконец Бейбут дома. Прекрасен и радостен миг встречи возлюбленных.  Занята  госпожа с мужем своим.

      А в это время Беневша с мамой может побыть. Обвила ручками нежными мамочку за шею. Щебечет без умолку, так много новостей накопилось. Наджиля работает быстрее и на дочку радостно поглядывает.  А девочка поёт, танцует для мамочки,  тряпку взяла, трёт кувшины для умывания, старается.

           – За водой к ручью сходить надо, – говорит ей мать.


           – Не ходи, мамочка, упадёшь,  я во сне видела.

           – Надо идти доченька, ежели не пойду, накажут меня, без еды оставят или и вовсе высекут плетью. Надо идти.

           – Тогда я с тобой пойду, оберегать тебя стану, помогу, если упадёшь.

     Шагает Беневша по тропинке впереди матери, песни поёт, веточкой помахивает. Позади Наджиля с кувшином на плече ступает. Вот и ручей показался, струи его прохладные из горы вырываются, алмазными нитями переливаются, играют на солнце всеми цветами радуги. Залюбовалась Наджиля, уж очень ручей сегодня красив! На Беневшу глаза опустила и доченька хороша! Только что это?!

Из-под изумрудного листа голова змеи видна. Серая толстая змея кольцами свернулась, на солнце греется. Большая, в пятнах тёмных.  "Гюрза!!!" – искрой палящей в мозгу сверкнуло, ужасом обожгло.

           – Бажена! – вскрикнула Велиока, назвав дочь почти забытым, русским именем.
Девочка недоуменно оглянулась на мать. Змея между тем развила свои кольца, с угрожающим шипением ползёт в сторону девочки. Мощное, блестящее на солнце тело, длиной около полутора  метров, скользит  к  Беневше.

     Блямс! Грохнулся  оземь глиняный кувшин, разлетелся на мелкие черепки.
Быстрее молнии метнулась мать к дочери, вовремя  схватила она её на руки. Змея в мгновение прыжок  к  ноге Наджили сделала, зубы свои острые в   щиколотку вонзила.  Укусила подлая.

           – ААА! – вскрикнула Наджиля от боли и страха, ещё крепче  к себе дочку прижала.

Спешит вверх по тропинке,  поднимается от ручья. Только в голове всё мутится, к горлу тошнота подступает, силы покидают тело несчастной.
Опустила Беневшу на землю.

           – Беги, доченька, позови на помощь, – шепчет она.

Девочка побежала за людьми. Сквозь пелену в глазах мать в след ей смотрит, прощается  с  доченькой своей,  благословляет  её по обычаю  русичей, с трудом вспоминая слова угасающим разумом.  Прибежали люди, ничем Наджиле  помочь не могут. Умерла та, которую на Руси Велиокой звали. Бедную женщину похоронили в этот же день, завернув без одежды и обуви в большие отрезы ткани, подобно кокону.
Беневша горько плачет, забившись в угол чулана, спрятавшись среди хранящихся здесь предметов для уборки помещений эндаруни, которыми пользовалась мама. 
После смерти мамы тихою Беневша стала, не поёт, не смеётся, танцевать не хочет. Совсем сникла, глаза часто "на мокром месте", так мама её говорила. Тормошит её Вахида, да редко удаётся развеселить Беневшу. Печальна девочка.

      А вскоре другая беда пришла.  Завидовали другие жёны Бейбута  Вахиде.  От зависти и злости  не могли жить спокойно, пророчили ей беды и несчастья, недуги всякие. Заболела Вахида. Много лекарей приглашали к ней, только не удалось излечить её. Поговаривали, что кто-то отравил простыни шёлковые, на которых спала она в своих покоях, пока Бейбут в дальнем путешествии был. Яд видно долго действующим  оказался. Не сразу умерла Вахида, долго мучилась.  Призывала Беневшу к себе.

           – Скажи дитя, я стану здоровой? Дождусь ли господина своего из дальнего странствия? – спрашивает Вахида.

Молчит Беневша.

            – Что же ты молчишь? – смотрит Вахида на девочку.

            – Не знаю госпожа. Не снится мне про это, – отвечает Беневша.

            – Можешь в своём сне посмотреть, что будет через год с нами?

            – Корабль вижу. По морю я плыву в земли неведомые с господином незнакомым, который дочкой меня зовёт.

           – Так мы путешествовать по морю будем? Ведь мы тоже с Бейбутом поплывём? Я где? С тобой рядом?

           – Я одна плыву. Тебя нет и Бейбута на корабле нет.

           – А где же мы? Почему одна ты? – спрашивает Вахида.

            – Я не знаю, – грустно Беневша на госпожу глядит, по руке её ласково гладит.

      Угасла Вахида, как звёзды гаснут ранним утром в первых  лучах восходящего солнца.  Совсем одна осталась Беневша и печаль поселилась в её маленьком сердечке, казалось, уже навсегда.

      Вскоре  вернулся домой Бейбут, где его вести нерадостные ждали. Много  голов полетело с плеч, только  не могло это вернуть  Вахиду.

Беневшу теперь много работать заставляют, целыми днями крутится девочка, исполняя приказы старшего евнуха: подай, принеси, убери, помой. С ног валится бедная к вечеру, а по ночам горько плачет, и приголубить некому.

      Совсем тоскливо стало во дворце Бейбута. Горюет он по жене любимой, не может забыть Вахиду.  Старается уехать из дома, в дальних путешествиях развлечься.   Вот в одном путешествии по Италии знакомится он с богатым купцом итальянским  Лоренцо Марино.   Обмениваются купцы своими товарами, время вместе проводят  и о встрече договариваются теперь уже во дворце Бейбута в Персии.  Но время идёт, засыпает все печали песками.

      Прошёл год,  решил Бейбут ещё жену себе взять. Избранница его красивая девушка Париса, угодила Бейбуту, прокралась в душу змейкой безобидной, ласковой. Париса  упряма, везде пытается командовать и управлять всем, даже самим Бейбутом.  А как красива! Ни в чём не уступает Вахиде, а стан  даже изящнее, чем у её предшественницы, тонкий как стебелёк и нежный, как утренний цветок. Бейбут очарован  Парисой.  Все её желания исполняет.  Прознала Париса, что любимой служанкой Вахиды была маленькая Беневша, приказала привести девочку  к себе.

           – Теперь мне служить будешь, – говорит, – только смотри, всё точно исполняй, иначе строго наказана будешь.

Старается Беневша, а Париса, как разъярённая тигрица на неё кидается, рычит, ногтями царапает, за волосы таскает, обижает, за что придётся.  Плачет Беневша, вздыхает, прежнюю госпожу вспоминает и мамочку свою, никто её маленькую не пожалеет.

           – Эй, бездельница, пудру подай! – кричит Париса, – Не эту! Криворукая, – сердится хозяйка, – другую давай!

Ах! Уронила пудру Беневша. Облаком воздушным, розовым пудра по полу рассыпалась. Толкнула девочку Париса, бьёт её палкой, ногами пинает, визжит от злости.

           – Избавьте меня от этой криворукой уродины! Уберите её с глаз моих навсегда!

К Бейбуту Париса кинулась:
 
           – Продай девчонку, видеть её не могу, как с такой тупицей можно рядом  жить? Продай немедленно!

           – Может, услать её на тяжёлые работы в сады, гранаты носить или другие фрукты?

           – Нет! Хочу чтобы она никогда, даже случайно перед моими глазами не мелькнула! – бьётся в истерике Париса.

           – Хорошо, хорошо, любовь моя, я продам её куда-нибудь подальше, отвечает Бейбут.

Тут с поклоном евнух в покои входит, кланяется подобострастно.

           – Господин! Да продлит Аллах ваши дни, к вам гость заморский пожаловал из земель дальних, что Италией зовутся.

Продолжение... - http://proza.ru/2023/02/22/1040