Случай в трамвае

– Бывает, услышишь чей-то чужой разговор или увидишь что-то вокруг и скажешь: «Да ведь это точно про меня». Со мной вот какой случай был, – говорит мне С., энергичная женщина лет 50. – Вразумление, предупреждение – как хочешь, назови.

Еду я недавно в трамвае, держусь за верхний поручень. Передо мной сидит какая-то пожилая грузинка. Тут двери открываются, и входит курдянка. Одета типично: черный платок на голове, закрученный сзади узлом, в ушах золотые серьги размером с лесной орех и, конечно, разноцветные бархатные юбки.

Узнали они друг друга, расцеловались. Слышу, грузинка спрашивает: «Как твой Мураз, старший?» – «Хорошо… Вырос – не узнаешь. Жену привел. Только сейчас в тюрьме сидит». «Как? За что?» – изумляется грузинка. – «Да украл что-то… Ты же знаешь: мальчик…» – «Ну, а Джемали?» – «Хороший вырос, красивый, на меня похож. Жениться собрался, да посадили. В Ортачальской тюрьме сидит».

«Вай-вай! Что ты говоришь?! – поражается грузинка и поскорее переводит разговор, заранее улыбаясь. – А третий, Омари, как?» – «Спасибо, все хорошо. Два года, как армию отслужил. Только тоже сидит. В Руставской тюрьме…»

Я стою, невольно слушаю. У меня, как и у той грузинки, волосы дыбом.

Та немного в себя пришла, охать перестала и спрашивает: «А четвертый, Эмзари?» – «Все хорошо. Недавно из армии вернулся. Посадили за драку. Вот, передачу несу».

Грузинка уже со страхом спрашивает: «А младший, Отари? Сколько ему уже?» «Уже 15, – улыбается мать. – Большой, красивый, на отца похож. В колонии для несовершеннолетних сидит».

Грузинка сошла, а я, грешница, эту курдянку осудила. «Что за мать?! – думаю. – Пятерых сыновей специально для тюрьмы растила…» И вскоре забыла об этом трамвайном эпизоде.

Проходит неделя, и я получаю телеграмму, что мой средний брат сидит в следственном изоляторе. Для меня это была катастрофа. А стыд какой! Сроду у нас в тюрьме никто не сидел!

Проходит еще какое-то время, и узнаю, что мой младший брат по неизвестной причине посажен на два года в России. Второй шок. Тут я эту курдянку и вспомнила. «Не судите, да не судимы будете». А кому о моем горе рассказать, так тоже подумают: «Ну и семейка!» – хотя наши родители за всю жизнь нитки не украли и нас так же воспитывали.

Правильно говорят: «От сумы да тюрьмы не зарекайся».