Тверской излом 8-я гл

                8


-- Пульс?
-- Нитевидный…
-- Адреналин! Один кубик!
-- Есть адреналин…
-- Пульс?
-- Сорок шесть… Давление падает…
-- Приготовить дефибриллятор!
-- Пульс двадцать три…
-- Адреналин! Два кубика!
-- Но…
-- Адреналин!
-- Есть адреналин…
-- Разряд!
Суровые восклицания реанимационной бригады звучали, словно голоса богов древнего Олимпа. На некоторое время в палате интенсивной терапии повисла напряжённая зловещая тишина.
Внезапно раздался писк аппарата контроля деятельности сердца, и медсестра воскликнула:
-- Есть! Завёлся!
По тёмному монитору прибора побежали ритмичные зубцы кардиограммы.
-- Ну, слава богу! – неожиданно для всех произнёс хирург.
Все присутствующие медработники удивлённо посмотрели на него, так как подобные высказывания не были присущи профессионалу в области медицины, а особенно – всегда уверенному в себе богатырю.
-- Карту анализов и кардиограмму мне… -- растерянно пролепетал хирург и добавил: -- В кабинет…
Выйдя из реанимационного отделения, он устало плюхнулся в, стоящее у стены, кресло. Нестерпимо хотелось курить.
-- Артём Александрович? – раздался в коридорной тишине незнакомый уверенный мужской голос.
Доктор поднял измождённые глаза и кивнул:
-- Да… Совершенно верно…
-- Я по поручению Вадима Львовича. – Сухо ответил его вопросительному взгляду крепкий молодой человек. – Где мы можем переговорить?
Хирург задумчиво почесал подбородок и спросил:
-- Извините… У вас сигаретки не будет? Десять лет уже не курю, а тут, знаете ли, так припёрло, что аж дурно…
-- Да, конечно. – Доброжелательно отозвался крепыш, доставая пачку «Парламента».
-- В туалете, если не возражаете. – Смущённо предложил доктор и, встав с места, заговорил уже на ходу: -- Дело, которым так озабочен Вадим Львович, в том, что пуля, которую я извлёк из тела пациента, не совсем обычная…
-- Что же в ней такого необычного? – насторожился оперативник, стараясь ничем не выдать своего волнения.
Войдя в туалетную комнату, доктор жадно закурил и продолжил заговорщицким полушёпотом:
-- Дело в том, молодой человек, что я застал ещё те «весёлые времена», когда стрелянных и резаных на бандитских разборках привозили к нам пачками. С тех пор я веду своеобразную статистику несчастных случаев подобного рода. Сейчас это стало большой редкостью, поэтому я и обратил внимание.
Молодой оперативник закурил, глядя немигающим взглядом на возбуждённого доктора.
-- Пуля… -- доктор достал из кармана пакетик с металлическим смятым кругляшком. – Не из ПМ или какого-то там ТТ. Это «Стечкин»! А сегодня купить можно не всё, а «Стечкин» -- вообще нереально. Значит, стрелявший, однозначно, принадлежит к одному из наших силовых ведомств. И это – не МВД!
Повисла напряжённая тишина, которую первым нарушил молодой силовик:
-- Вы позволите?
-- Да-да, конечно… -- доктор механически протянул ему пулю.
-- Интересно… -- прошептал опер, глядя на злосчастный кусочек металла. – И что вы намерены с этим всем делать?
-- То, что и полагается в таких случаях! – Почему-то воскликнул доктор, немного удивлённый вопросом особиста.
-- Мне необходимо показать пулю нашим экспертам… -- задумчиво продолжал оперативник. – В каждом деле есть своя специфика… Вы меня понимаете?
-- Да… Конечно… -- кивнул доктор и неожиданно ляпнул: -- Но… Я не могу отдать вам её прямо сейчас! Утром приедут из полиции… Что я им скажу?
-- Послушайте, уважаемый! – тон оперативника стал жёстким. – Вы понимаете, что речь идёт о государственной безопасности?
-- Тем более! – уже взволнованно вскрикнул доктор и неожиданно стал опускаться по стене вниз, уставившись на собеседника стекленеющим взглядом.
-- Эх, Артём! – горько произнёс седой особист, внезапно появившийся позади, упавшего на пол, врача. – Как же так?
С этими словами он осторожно надел на иглу одноразового шприца пластмассовый колпачок и обратился к своему подчинённому:
-- Где пуля?
-- Вот… -- поднял с пола, случайно выпавшую из рук, злосчастную пулю оперативник.
-- Дубликат положи ему в карман и тихонько за мной… -- сухо распорядился начальник, забирая смертельный кругляшок в пакетик. – Выполнять!