История одной фотографии

    Семь  часов  утра.  Открывает  глаза.  Голова  не  перегружена  событиями  мира.  Сел  на  кровать.  Оделся.  Умылся.  Чай  еще  не  пил,  чувствую, ну  просто  чудеса.  Как  писал  поэт Леонид   Агеев:  - Живет/ мой  человек/ внутри  меня./ Вот  он,  проспав полночи и полдня,/ стучится  в  ребра:/ - Выпусти  скорее!/ - Скандалит,  если  медлить  я  посмею.       
    Спросите  имя  автора, ну Михаил.  Он самый. Вот он бежит. Выпивает  чай и за  рабочий  стол. На  столе  его  друзья – книги. Задумался.  Мысли  обращены к  Вам,  наш  читатель.  Дальше  он  пишет  от  своего  лица. 
   Мне  хочется новому  поколения  сказать -  90  годы прошли.  Тогда перед  каждым  человеком  замелькало  слово  «Свобода!» Но что нас  ждало  впереди? Этого  никто  не  знал.  Каждый   мог  ответить  только  чего  он хочет и  чего  не  желает  сейчас.  Не  задумываясь о  своем  будущем  поколении.  Кто - то в  Европу  побежал к братьям! 
      Сейчас  смотрим  телевизор  и что  мы  видим? Памятники    освободителям  Европы во имя идеи свободы – сносятся.  Теперь  они  воюют  с  нами  за  демократию? Но  как?  Для них, это  насилие  над  русским  народом.  Европейские  идеи срослись  с  США,  как  сиамские  близнецы.         
   2023 год -  Донецк,  Луганск!  Вот  там  сейчас  военные  корреспонденты,  передают   с освобожденных  городов.  И что  мы  видим  на  экранах  телевизоров!  Разрушенные  дома, села.  Корреспондент  в комнате  полуразрушенного  дома.  Мусор  убран, на  рамах  пленка.  Стоит женщина.  Он  ее спрашивает: « Как  вы  здесь?» Язык не  поворачивается  сказать  -  живете.  Женщина  вздохнула:  « Как  выживаем?  Да. Нет  отопления,  света - зато приносят   солдатики  гуманитарную  помощь,  им  спасибо.  Спим? – она  посмотрела на  кровать, - накрываемся,   чем  можем,  лицо  укрываем  полотенцем,  что  бы  ни  обморозить, -  видна  улыбка  на  лице, -  теперь все  будет хорошо. Наши    пришли».
      А вот  кто  хочет  сам  увидеть,  понять  эту  войну,  нужно  уже  сейчас,  приблизится к фронту, опуститься  в  окопы. Собирать материал  из  микро  эпизодов.  И  как  сказал  один  писатель – макни  свое  перо  в  чернила  правды  и  пиши. И тогда,  в  библиотеках  появятся  ваши  книги  в  них  фотографии  ваших  героев.
    Эх!  Мне  бы туда, да я староват.  Поэтому, как  пример  работы наших  товарищей, из прошлого,  напишу  воспоминания  журналистки  из редакции  газеты «Смена».  Редакция  была    у  площади  Ломоносова.  Она  нас,  молодых,  учила  на  примерах  лучших  журналистов.  Всегда  начинала  очень  серьёзно: «История  одной фотографии,  случайно  увиденной».  Мы слушали,  раскрыв  рты. «1969  году   в Ленинграде скончался  генерал авиации  Михаил  Иванович  Сулимов.  По  его  завещанию     дочь  Сулимова  -  Вера  Михайловна  сдала в  музей семейные  реликвии  времен  войны:  вещи,  награды,  письма,  фотографии».   
    Вспоминаю  ее  рассказ,  чувствую, та журналистка,  это  была  она!  Или …?  Прошло  время, -   уж  очень  подробно она  все  рассказывала.  Читайте дальше: « К  юбилею  победы,  журналистка  знакомится  с  архивом  музея,  Ленинградской  блокады.  Находит  фотографию,  задумалась,  смотреть  на  снимок  было  жутко,  обожженное,  почти  обуглившееся  мужское  лицо,  она удивленными  глазами  посмотрела  на  работника  музея, спрашивает:  - Откуда у  вас  этот   снимок?»  (Снимки  из  архива).
   «Это  фотография  из  другого  архива,  машинально,  случайно  оказалось»  Журналистка  повернула  фотографию  на  обратную  сторону. Надписи  нет  никакой.  «Кто  изображен?  Может  он  совершил  подвиг  и заплатил  за  него  жизнью?»  С горечью  сказала  она. Читатель  подумает,  нет  никаких  следов  к разгадке?  Но  судьба не  покинула  журналистку.
     Пересматривая  дальше  архив,  журналистка  увидела письмо,  что то тянуло его прочитать,    она  раскрыла  его,  тихо стала читать: « Вера  Михайловна,  я  разыскивал  вашу  маму  Евгению  Николаевну, в  течение 15  лет. Писал,  писал!»– Я  вспомнил  слова  поэта Глеба  Горбовского:         «  День  гаснет. …/ Я пишу,  слово здравствуй! .../ В  прозрачной ручке иссекает  паста:/ На  сколько  слов  осталось  вещества  …».  Нашел  Вас  ее дочь.  Пишу  Вам. Время ожидания,  мучительно.     Но  вот истина! Читаем  дальше:
     «Она  в 1944 году  работала врачом  в  госпитале  № 919,  спасла  мне  жизнь».   Письмо  было  большое.  Она  решила  после  дочитать.  Но что - то опять не  давало его закрыть. Читает:                « В  1944 году, я  майор Кафтанов, со своим  авиаполком  поддерживал  с воздуха  3 – й Прибалтийский  фронт. На всю жизнь  мне запомнился  бой  шестого  августа  44  года. Самолеты  противника прорвались  к  переправе. Вокруг  были  болота,  уничтожение  переправы  чрезвычайно  осложнило  бы  положение  фронта.  Их  было  16 - 4 «юнкерса»  нагруженные  бомбами, 12  истребителей « фокке – вульф». Получив  приказ  атаковать, ринулись  с  моим  напарником  к  бомбардировщикам. …  Поджог  ведущего  группы. Атакуем! Видя  гибель  ведущего,  остальные поспешно  посыпали  бомбы  в  суматохе.  Переправа  была  спасена.      Мою  машину  сильно  тряхнуло, снаряд  разорвал  плоскость  моего  самолета, машину  влекло  вбок.  Второй  снаряд угодил в замок  фонаря. …   Осколки разбили  приборную доску,  впились  в  лицо  и в грудь. Глаза  залило  кровью. …  Вдруг  слышу голос ведомого Володи  Кобзева: « Батя», горишь!»  И  всё-таки я  привел объятый  пламенем  самолет  на  аэродром и  посадил его!»
   Журналистка  перевернула  листок, развернула  страницу,  читает: «  В госпитале, Евгения Николаевна,  по выздоровлению  мне  рассказывала,  смотрю  на  ваше лицо  и руки -  в  жестоких  ожогах  и острых осколках  стекла,  глубоко впившихся  в  кожу,  смотрю  дальше – осколочные  ранения  грудной  клетки.  Глаза  закрыты.  Пульс  еле – еле. Раненый  находился  в состоянии тяжелого  шока. … И с этого мгновения незнакомый  человек  перестал  для  меня  быть  чужим.  Началась  борьба за  вашу  жизнь.  … И  смерть  отступила».  В конце  письма дописано:     « Никто из  товарищей  не  думал,  что я  выживу.  Выписался  на  фронт! Это  были самые  счастливые   минуты  в  моей жизни!»                С  уважением  генерал  Кафтанов.
В документах  пояснительная  записка Веры  Михайловны: «  С  госпиталем мама, Евгения  Николаевна  рассталась  в  марте 1945 года,  по  состоянию  здоровья  была  демобилизована.     Жизнь  их  была  трудная. …  И все – таки  можно  уверенно  сказать,  что  жизнь  их  была бескорыстной.  Ибо  что может  быть  прекраснее  на  свете, во  все  времена,  чем  утолить  боль  страждущим и  возвращать  им  жизнь …» 
   Когда  журналистка  кончила  читать,  от  радости текли  слезы.  «А  фотографию,  видимо  мама  оставила   у  себя  на  память», - сказала  работник  музея.  Журналистка  в  документах  увидела  еще  фотографию, улыбнулась: « Да! Конечно, это Веры Михайловны   мама и папа».  На  оборотной  стороне  написано: 1941 год.  Сулимова  Е. Н. и Сулимов  М. И.  За фотографией  лежала  вырезка  из  газеты.  На нем  напечатано  стихотворение,  наверно  оно  тронуло  душу  Михаила  Ивановича, отца  Веры  Михайловны, подумала  журналистка и стала читать: « Когда  остыли  жерла  батарей,/ и стало небо мирным  называться,/ нас женщины учили  быть  добрей,/  а дети  нас  учили улыбаться./ Земля труду вновь обучила  нас,/ от  снов  солдатских -  время отучило./ Но  бдительности  каждый  миг  и  час нас  учат,  учат братские  могилы. 
                Сергей  Давыдов. 1968 год.   
       Лег  спать. На  душе  приятно.  Утром  перечитал.  Добавить  просто  нечего. Решил поставить  точку.  Эх! -  Начал  стихом  Агеева им и окончу:  «Потом/ в  раздумье  медленном  своем/ - ко  мне,  давно  храпящему  подсядет, /мою  неслышно голову  погладит/  и скажет: «Вот  и  снова мы  вдвоем.…/   А утром, ну что,  начнем!