7. Одна из причин религиозной ксенофобии

    Есть такой тип агрессоров, которые очень любят повторять, что с ними Бох (букву специально изменил, чтобы не путать с тем, в кого верят люди, которые умеют жить без агрессии). Когда они идут на кого-то походом, это, оказывается, не им нужно, а этому самому Боху. Идут захватывать, порабощать, грабить, но это оказывается, нужно не им: это ему нужно. Причём Бох этот не какой-то, а самый, что ни на есть «Бох-Добра», и никаких проблем у них с пониманием этого нет.
    Фокус в том, что если у них вера в Боха Добра (а у других, оказывается, нет), то они сражаются за Добро, а значит, делают правое дело. А если кто-то против них, значит, он за зло, и тогда они правильно делают, что ведут с ним войну. И если они идут на кого-то войной, то несут им правую веру (бохоугодное дело делаюь), и карают неверных (Бох радуется), а вот если на них кто войной идёт, то их-то за что? Бох в гневе, война священна, и они олицетворение гнева его.
    Получается, что, когда они на кого-то нападают, они делают правое дело, а когда на них нападают, делается неправое. И очень удобно получается, если им нужны поводы для агрессии. И тогда не удивительно, что такие могут жить веками и передавать из поколения в поколения опыт контроля за такой концепцией. Вся история у них будет историей сражений за «Добро».
    Концепция для агрессоров очень принципиальная, потому, что, им очень нужно что-то постоянно захватывать и кого-то порабощать. И как только они чувствуют себя в силах кого-то победить, те тут же у них должны оказаться в чём-то виноватыми. Поэтому им выгодно иметь такую веру, в рамках которой враги всегда в чём-то виноваты (в том, что у них вера не такая), и вера у этих поэтому всегда должна быть такая, чтобы другие в неё чем-то не вписывались. Не хотели чтобы такую веру перенимать, или не могли. Чтобы был предлог на них идти войной и нести им «правильную» веру.
    Если в рамках успешной борьбы за «правильную веру» последняя распространится так сильно, что уже не с кем и повоевать будет, значит, надо расколоться на конфессии. Если он будет одной конфессии, значит, отношения будут доведены до состояния, когда его вот-вот объявят отступниками/сектантами/еретиками, и объявят ему праведную войну. В чём именно разойдутся – не важно, но причины должны найтись обязательно; главное, чтоб наглядно было понятно, что те не такие, как эти.
    Глава вражеских жрецов разошёлся с главой этих в трактовке догм: он трактует, что их царь – царь всех царей, а наш главный жрец трактует, что наш царь главнее – так, мол, подразумевается в (пока ещё) общем для всех священном тексте. А ещё потенциальный враг не в том месте знак веры на своём флаге поставил – надо в правой части, а он в левой; не тот храм главным храмом веры объявил, и не у того жреца благословения для начала религиозный действий спрашивают. И вообще, не в той руке свечку держат, когда молятся – надо, оказывается, не так, а эдак. И это отличие, оказывается, очень важно, потому, что «сегодня ты свечку не так держишь, а завтра веру продашь!», и давай скорее народу втулять это в проповедях. Настало время идти в бой за правое дело, потому, что это очень-очень надо Боху. Кто умрёт за него – сразу в рай. Всё, раскололись с противником, расплевались, объявили его отступником от правой веры, и начали с ними священную войну.
    Люди такого контингента постоянно любят повторять, как важна вера предков и как принципиально её сохранить. Чтобы не дать никому исказить её догмы и обряды, и привнести в неё свои (извращённые, конечно) отличия. Только на самом деле им не сама вера предков нужна, а её обособленность. Чтобы была такая вера, в которой всегда что-то отличается от веры всех потенциальных противников – только так она их требованиям соответствует. И если она окажется недостаточно отличающейся, они будут копаться-ковыряться, из пальца высасывать, но находить какие-то отличия, которые, оказывается очень-очень важно соблюсти. И постоянно повторять, что надо готовиться к бою, потому, что иначе враги сами придут и навяжут свою веру.
    Вторая особенность таких деятелей в том, что, когда они идут походом на врага, они постоянно повторяют, как важно принести ему правую веру, и какое это великое дело. Но на самом деле им важнее всего не веру принести, а свою субординацию священнослужителей (вот мы вам веру дали – скажите спасибо, и пользуйтесь, только ваши священники подчиняются нашим). И вот когда все проповедники будут заливать в уши народа то, что закажет глава их веры, тогда цель достигнута. А если нет, то раскол и снова священная война.
    Разумеется, такие агрессоры очень не любят покушений на свою веру, когда кто-то хочет что-то изменить там, где им удобно именно так, как есть. А ещё очень не любят разговоров обо всяких «неправильных» объединениях вер – т.е. таких, где контроль за проповедями будет не у них. Контроль за всем должен быть у них, и только тогда объединение будет бохо-угодным.