Включи блондинку

Часть первая

Все совпадения с реальными людьми – чистая случайность.

Заметила, что историю дружбы берусь описывать, когда она закончилась. Например, закончилась неблаговидным поступком старинной подруги, который я не смогла простить.
Интересно, почему так? Надо подумать… Может, это моя графоманская месть предательнице?
Тешу себя мыслью, что скорее нет, чем да.
Суть в том, что за непростительным поступком зачастую скрывается драгоценный сюжет.
Пусть он станет мне бонусом за моральный ущерб.

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

...Двенадцать лет назад, стоя на пирсе, в черной майке, с логотипом русского дайвинг-центра, я пыталась вычислить некую Любу.
В дайвинг-центре, на тайском острове, тогда работал мой муж. Шурик постоянно находился в море, поэтому встречать туристов на пирсе частенько припахивали меня.
– К нам едет женщина с ребенком, зовут Любой, – предупредил Денис, директор нашей фирмы. 
– …Привет! А вот и я. Сразу поняла, что ты меня встречаешь, – непринужденно затрещала голубоглазая молодка с рыжими крашеными волосами.
– Привет. Где твоя девочка? – поинтересовалась я.
– Не девочка, а мальчик, – поправила меня эта Люба. –  Он на корабле, и вещи там же. Сейчас принесут.
Какие-то люди с чемоданами окружили нас с Любой, один держал за руку ребенка лет шести.
– Все в сборе? – Люба провела построение и скомандовала: – Все за ней!
То есть за мной.
– Кто такие? – удивилась я.
– Туристы. Иностранцы. Я познакомилась с ними на корабле и уговорила нырять у вас. Мне сделают скидку за то, что я вас рекламирую? – лукаво улыбнулась она.
– У нашего директора снега зимой не выпросишь, – проворчала я.
Мы прошли по улице вдоль моря, затем поднялись в гору и вскоре оказались на месте. Я отперла офис.
– Быстренько заходим, ставим вещи во-он туда, – руководила Люба.
Чемоданы, большие и маленькие, заняли весь угол помещения дайвинг-центра.
– Что там у тебя? – полюбопытствовала я.
– Как это что! Платья.
– Куда тебе столько?
– У меня такие платья, что их нельзя было не взять, – аргументировала Люба.
Ее иностранные приятели удалились, расспросив, где можно недорого перекусить. Сама Люба, забравшись с ногами в кожаное кресло, неторопливо излагала мне историю свой жизни. Белокурый малыш, скучая, слонялся по офису. Люба кинула ему машинку, достав из сумки.
Эх, а я-то рассчитывала побыстрее управиться с клиентами, чтобы продолжить писать книгу про дайверов, и мне так не хотелось отвлекаться. 
– … Развелась, снова вышла замуж, родила ребенка. Ушла с работы, развелась и уехала в Ирландию. Там вышла замуж, родила ребенка, развелась…
– А не желаешь ли искупаться? – перебила я.
– Почему бы и нет. Если только найду купальник, конечно, – и Люба бросилась рыскать по всем своим чемоданам.
Я поскорей отвела гостей на пляж, а сама пошла работать над сюжетом.
Но как же я сразу не поняла сразу, что эта Люба сама по себе и есть сюжет, да еще какой! За ней только ходи и записывай. Дама сумасбродная, но веселая и невероятно жизнелюбивая.
Возвратившиеся с дайвинга Денис и Шурик обнаружили у входа в дайвинг-центр огромную кучу чемоданов. Они долго гадали, сколько же народу к нам пожаловало. Им не могло прийти в голову, что все это принадлежит одной хрупкой блондинке!
Боже, как давно это было...

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ
               
... «Я сейчас в Тае, на Острове. Леля, давай встретимся!» – такое Фейсбук-сообщение нежданно-негаданно получила я от Любы.
Сколько лет, сколько зим.
Честно признаться, после крупной размолвки я с ней уже мысленно распрощалась. Все ее посты в сети – со всеми яхтами и гольфами – я давно скрыла, и вообще редко вспоминала о ней. Как вдруг она жаждет со мной увидеться, как ни в чем не бывало.
Да ладно, почему бы и нет. Я вдруг почувствовала, что соскучилась по общению с этой искательницей приключений и по ее забавным историям. 

Мы с Шуриком предложили Любе встретиться на пляже, недалеко от ее резорта.
Это один из лучших пляжей на нашем острове. Водичка чистая и прозрачная, песочек желтый и мелкий, никаких рыбацких кораблей и спидботов. Зато все побережье засажено молодыми кокосовыми пальмами, с пышными листьями, отбрасывающими спасительную тень. Здесь глубоко, удобно плавать, а когда выходишь из воды, прячешься под крону.
Подъехав на байке к пирсу, мы с Шуриком немедленно сбросили одежду и погрузились в теплую воду.
В ранний час на берегу пустынно. Издалека заметили тоненькую женскую фигурку, семенящую вдоль воды. Наша подруга совсем не поправилась, такая же изящная и миниатюрная. А вот светлые свои волосы покрасила в темно-рыжий цвет, – под ирландку косит. Хотя как блондинку ни покрась, все равно останется блондинкой.
Чем ближе Люба подходила, тем сильнее становилось видно, что время неумолимо работает даже против такой холеной особы: на широкий лоб и круглое личико легла сетка мелких морщинок, розовые губки бантиком чуть-чудь подвяли, стройные еще бедра покрылись «апельсиновой коркой».
Однако улыбка по-прежнему женственная и царственная, как и положено профессиональной стюардессе со стажем.
Мы обнялись, прямо в воде.
– Ой, у меня такая новость, – затрещала Люба вместо приветствия.
– Ну!?
– Государство Ирландия! Наконец-то! Подарило! Мне! Собственное жилье! – торжественно продекламировала Люба.
– Сколько квадратов? – деловито осведомился Шурик, в прошлом риелтор.
– Ну нет, вы должны все услышать по порядку, – Люба не собиралась так легко и быстро расставаться со своей темой. – Я столько лет стояла в очереди на жилье…
Надо сказать, Люба родилась в Минске, затем эмигрировала в Ирландию, и получение собственного жилья – это событие на грани фантастики. Но мы привыкли, что Люба способна сказку сделать былью.
Последовал длинный рассказ, в мельчайших подробностях, о том, как и где она услыхала эту новость, в чем она была, что она при этом подумала, как она напрягла всех знакомых, чтобы те «нажали на все педали», задействовали все связи, чтоб выбить  район поприличнее, площадь побольше, и, наконец, все образовалось так чудесно, что Люба до сих пор не может в это поверить…
Сказали, что ключи будут вручать в торжественной обстановке, приедет телевидение. 
– Представляете, не говорят, суки, в каком районе, – Люба увлеченно смаковала детали. – Гадаю, ночей не сплю. Наконец настал тот день, когда под аплодисменты нам вручили ключи, затем повезли смотреть квартиру… О! Это превзошло мои самые смелые мечты: огромные апартаменты…
– Сколько метров общая площадь? – встрял Шурик.
– Семьдесят! – торжественно объявила Люба. – Шикарные апартаменты, полностью обставленные новой мебелью. Это мне награда за мою настойчивость. Я специально поинтересовалась, скольким в этом элитном доме дали квартиру бесплатно. Никому, кроме меня! Все покупали за деньги! А мне даром досталась. И знаете, сколько стоит мое жилье?..
– ?
– Семьсот тысяч евро! Теперь это мое имущество, которое перейдет по наследству моим детям.
– Поздравляем, – обняли мы Любу.
– Да я и сама себя поздравляю. Правда, мебель мне не понравилась, очень уж современная, и я ее уже почти всю распродала. Весь отпуск просидела в интернете, все искала себе подходящую мебель – и нашла. Как вы думаете, какой стиль? – интригующе вопрошала она.
Шурик пожал плечами.
– А вот ты наверняка догадалась, – Люба хитро прищурилась в мою сторону, явно думая обо мне слишком хорошо.
– Нет, у меня такого места в голове нет, которым я могу догадаться насчет мебели, – скучно отказалась я.
– «Прованс»! – провозгласила Люба. – В этом стиле будет вся моя мебель. И, что самое приятное, из нового дома мне семь минут пешком до моего яхт-клуба. Это самый престижный район в Дублине. Я, как вы знаете, всегда кручусь в дайвинг-центрах, гольф-клубах или яхт-клубах, потому что там можно и рыбку поймать, и…
– Молчать, господа офицеры, – засмеялась я.
– Мы понимаем, понимаем, – поспешно сказал Шурик.
– В общем, вы меня понимаете, – нимало не смущаясь, улыбнулась Люба.
Этот ее веселый цинизм, пересыпанный матерками, давно перестал нас шокировать.
               
ПУСТЫЕ ХЛОПОТЫ
               

...Тогда, двенадцать лет назад, появление Любы с сыном на дайверском острове привнесло в жизнь русского дайвинг-центра переполох и пустые хлопоты.
В первый же день банкомат съел ее карточку.
Непросто оказалось и поселить Любу. Она почему-то вообразила себе нереально низкие цены за жилье и не желала отступать от своей суммы, при этом требуя уровень комфорта, неслыханный для нашего маленького тайского острова.
Ночуя в помещении дайвинг-центра, по утрам Люба и Данилка отправлялись на поиски жилья, прихватив директора в качестве помощника. Так и ездили изо дня в день, втроем на одном байке. Похоже, Любе понравился сам процесс поиска.
Параллельно Люба приступила к учебе на дайвмастера.
Ей и тут не повезло: во время первого же погружения Люба вывихнула руку. Бот срочно повернул обратно к берегу, к пирсу вызвали скорую помощь. В госпитале дорогой дайверский костюм пришлось разрезать, чтобы получить возможность вправить пострадавшей руку.
На лечение Денис отправил Любу на соседний остров. По доброте душевной директор попросил знакомых помочь с жильем больной одинокой женщине с ребенком, о чем впоследствии горько пожалел.
Люба сначала замучила людей своими требованиями, затем со скандалом расторгла заключенный контракт, придравшись к каким-то косякам.
На нашем острове Люба объявилась через два месяца. За это время она успела подлечить руку, перекраситься в белый цвет и снизить требования к Стране Улыбок.
Поэтому в тот же день они с ребенком послушно заселились в скромный домик, который я порекомендовала два месяца назад, в числе первых.

КАК ЛЮБА НАНИМАЛА МЕНЯ НА РАБОТУ


– ...Я собираюсь интенсивно нырять, так что мне на полдня нужно нанять няню. Денис посоветовал тебя. Здесь берут по полторы тыщи бат, за целый день, но поскольку мне надо всего на полдня, я буду платить тебе семьсот пятьдесят. Согласна?
Еще бы не согласна! Я обалдела, не в силах поверить в неожиданно свалившуюся на меня удачу. Высокий сезон закончился, работы у Шурика совсем мало, и нам пришлось потуже затянуть пояса. А тут живые деньги!
– Ну вот и славно. Начнем сегодня же. Хорошо, что ты умеешь готовить. Кормить нужно так, записывай…
И Люба принялась меня инструктировать подробнейшим образом. Голос заледенел, в нем послышались начальственные нотки.
Чем больше заморочек она выдавала, тем тоскливее мне становилось. Я вспомнила старый анекдот: «…И подарил-то какие-то колготки, а претензиев, а претензиев! То груди мягкие, то жопа холодная».
«Не слишком ли мало за такое?» – подумала я и попросила:
– Только ты плати мне ежедневно, ладно?
– Ну, мне сложно будет каждый день снимать такую маленькую сумму, – пожала плечами Люба.
– Разве это маленькая сумма – семьсот пятьдесят бат?
– Ой, разве я не сказала? За месяц!
Я расхохоталась:
– Как хорошо, что мы это вовремя выяснили, – и преспокойно пошла домой, так и не трудоустроенная. 
               
ЧТО ВЗЯТЬ С АДВОКАТА


Значит, теперь Люба – обладательница фешенебельного жилья в Ирландии. Круто!
Не успели мы с Шуриком отойти от первой оглушительной новости, как на нас обрушивается новая информация.
– У меня появились деньги, не как раньше, одна социалка, – я ведь в кино снимаюсь.
– Чего?!
Это что-то новенькое.
– Ну да. Дело было так…
И началась новая, очень подробная, история.
– В гольф-клубе за мной начал было ухлестывать один мужик. Смотрю, рожа знакомая. Ты, спрашиваю, случаем не тот ли адвокат, который когда-то, много лет назад, вел мое дело о получении гражданства в Ирландии? Как щас помню, сидит передо мной эдакий хмырь, ноги на столе, дымит мне в нос сигарой. А я вся такая несчастная, замотанная, с пузом.
– И что, помог он тебе?
– С гражданством-то? Нет, конечно. Я отказалась от него и взяла нового адвоката.
– А он тебя узнал?
– Кое-как узнал, – все-таки семнадцать лет прошло. Ты, говорит, была такая страшная тогда, беременная. Конечно, после таких воспоминаний никакого романа с этим гадом у нас не получилось. Но разговорились. Я, говорит, уже давно бросил эту адвокатуру. А чем, говорю, занимаешься? В кино, говорит, снимаюсь. Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее! И тогда он навел меня на сайты кадровых агентств. Надо, говорит, послать свои фотографии, и если там заинтересуются, то начнут приглашать.
– Значит, и этот адвокат что-то для тебя сделал, – с удовлетворением констатировал Шурик.

БЛОНДИНКА В ДАЙВИНГЕ
               

...Далеко не сразу у моего Шурика с Любой сложились отношения.
Поначалу он всеми силами увиливал от ее обучения, норовил спихнуть коллегам, и не зря. Даже в воде, на глубине, Люба делала только то, что захочет ее левая пятка, игнорируя инструктора.
Как-то раз во время погружения Люба, решив, что как-то очень скучно плыть за инструктором Герой, свернула налево.
– Плыву себе, любуюсь рыбками, как вдруг кто-то хватает меня за ласт. Думаю, какой зануда этот Гера, отмахиваюсь, не глядя, показываю в его сторону Окей, типа, все нормально, как вдруг вижу, что Гера плывет далеко впереди... А кому же я тогда показываю Окей?.. И кто же меня тогда за ласт хватает? Оборачиваюсь, а там огромный триггер-фиш с во-от такущими зубами! Я как вчистила от него!
(Триггер – огромная агрессивная рыба, которая по весне бросается на дайверов. Все почему-то боятся акул, хотя бояться надо триггеров).
– Держись-ка ты от этой дамы подальше, она так и притягивает к себе неприятности, – посоветовал мне Шурик после этой байки.
Зато с Любой весело.

   ***               
               
– Как ты считаешь, учиться мне на дайвмастера или не стоит? – пытала меня Люба.
– Ну, учись, ты же за этим сюда приехала, – пожимаю я плечами.
– И что это изменит в моей жизни? Все равно не собираюсь работать по этой специальности, – возразила она. – А так хоть поплаваю в свое удовольствие, безо всякого напряга.
– Тогда не учись.
– Ну а чем мне тут еще заниматься? Я что, рыбок не видала? Должна же быть в жизни цель. Вот вернусь из отпуска дайвмастером, все скажут, какая она молодец!
– Так учись, – разрешаю я.
– Нет, ну что ты за человек! Два раза за пять минут изменила свое мнение. Нельзя же так!

ПАРА БАНАНОВ
               
               
Блондинка – это диагноз. Блондинке все должны.
Вот проходим мы втроем – я, Люба и малыш – мимо лавки старого китайца. Улыбнувшись белокурому ребенку, продавец показывает Любе два пальца:
– Возьми для сына пару бананчиков.
Та небрежно смахивает с прилавка всю связку.
Китаец аж лицо потерял:
– Я сказал, только два банана! – возмутился он.
Преспокойно оторвав пару бананов, Люба положила остальное на место со словами:
– Вот жадина, фруктов ребенку пожалел.
               
Забавно складывались у Любы отношения с нашим пляжным плейбоем Денисом.
В процессе обучения дайвингу эти двое вступили в интимную связь, а потом никак не могли разобраться, кто кому за это должен. Люба, понятное дело, блондинка, но и Денис не из тех гусаров, которые «денег не берут». Люба было понадеялась, что теперь, после всего, она сможет бесплатно или почти бесплатно нырять, но Денис и сам рассчитывал на бонусы за профессиональное курортное обслуживание.
И завязались многолетние, запутанные отношения. Люба то приезжала на остров, с полной снарягой, по два раза в год, то на Фейсбуке выбрасывала любовника из «френдов». Они мирились, но к следующему визиту дамы Денис срочно норовил сбежать на какие-нибудь Филиппины, наказав менеджеру дайвинг-центра не делать ей скидки за нырялку.
В общем, высокие отношения. 
               
 В ГОСПИТАЛЕ
               

... «Я завтра прилетаю на Ко Самуи. Не могу дозвониться до хозяина домика; который я забукинировала. Можно ли нам с Данилкой переночевать у вас с Шуриком? Какой у вас адрес?» – такое сообщение прислала мне Люба. 
Я невесело усмехнулась.

...После нашего первого с Любой знакомства минул год. Но как все изменилось!..
Десять дней назад муж здорово разбился на моторбайке, и его только что собрали по частям. В этот момент мы с Шуриком находились в госпитале. Гламурную блондинку трудно представить в этой убогой обстановке.
Все это я и описала ей, объяснив, почему у нас переночевать не получится.
Вскоре Люба собственной персоной возникла в больничной палате, как луч света в темном царстве.
Этот день я никогда не забуду. Шурик лежал на кровати в одной набедренной повязке, из сломанной левой ноги торчали металлические спицы, правая рука до локтя была в гипсе. 
Чтобы его приободрить, Люба похвалила седую «стильную» бородку, которая успела отрасти за две недели после аварии, вручила ему ирландский виски, а мне сунула пакет с манго и еще какой-то сверток.
– Это платье ты должна надеть прямо сейчас, – приказала Люба.
Я послушно отправилась в больничную душевую и переоделась. Платье оказалось элегантного мутно-розового цвета, в драпировках, – в общем, не из моей жизни.
– Отлично, прямо как на тебя, – похвалила Люба. – Не вздумай снимать.
Усевшись рядом с койкой ногу на ногу, она принялась учить нас уму-разуму.
– Тебе нужно срочно искать работу.
– С моим-то английским...
– Какая ерунда. Когда я собиралась валить в Ирландию, мой английский был вообще никакой. Я наняла репетитора и выучила с ним все ответы на вопросы интервью, причем насобачилась произносить их небрежно, чуть ли не с ирландским акцентом. И легко прошла интервью. Они потом недоумевали, куда делся мой блестящий английский, как только я оказалась в Ирландии! Ха-ха! Вот давай с тобой порепетируем. Расскажи-ка мне, какое у тебя образование…
И Люба, самолично составив ответ от моего имени, заставляла меня снова и снова повторять одну фразу как можно увереннее. А мне было не до этого. Вот уже неделю я тщетно пыталась занять у знакомых денег на лечение мужа.
И тут в палату зашла пожилая тайка в белом медицинском костюме, заведующая отделением:
– Извините, с сегодняшнего дня мы прекращаем лечить мистера Алекса.
– Это еще почему? – возмутилась Люба.
– Потому что закончились деньги на лечение.
– Не беспокойтесь, мы заплатим, – улыбнулась я как можно убедительнее, чувствуя себя идиоткой, в розовом коктейльном платье, в этой палате для бедных.
– Честно? Вы действительно заплатите? У вас нет проблем?
– Нет проблем. Мы заплатим, – уверяла я докторшу из последних сил.
– Окей, – и та ушла.
– Так, продолжим, – распорядилась Люба, но я, извинившись, выскочила на улицу, захватив телефон.
– ... Соня, Соня, нас перестают лечить, выгоняют из госпиталя, деньги кончились, – закричала я в трубку.
– Не волнуйся, вышлем. Сколько надо? – услышала я спокойный голос моей лучшей подруги, ангела моего, и у меня сразу же отлегло от сердца.
Я вытащила Любу из палаты на прогулку.
Мы уселись на лавочку, возле приемного покоя, в тени огромного манго.
– Ну как ты? – спросила я ее.
– Все очень плохо. Кончились деньги на карточке. Снимала-снимала, – и вдруг нет ничего. А бывший муж, сволочь такая, скряга, не хочет давать. Даже на обучение сына урезал сумму в два раза.
– Почему?
– Потому что его уволили с работы. И правильно сделали: он их кинул со страховкой. Спину, говорит, сорвал на вашей работе, и фирма мне должна заплатить большую сумму. А спина у него еще в Минске болела. Ну, так они ему все выплатили, но после этого сразу уволили.
– Так, может, у него денег нет?
– Есть, точно знаю, просто он жадина. А мне надо платить за обучение ребенка, а еще за карате и за театральный кружок, все так дорого. Сказала, не дашь денег – сына не увидишь. А он взял и в суд подал. Ну, велела своему адвокату с ним разбираться, а сама уехала отдыхать. Как все достало...
Я заметила, что ее лицо, пока еще не загорелое, все в синяках.
– Это он тебе фингалов наставил?
– Да нет, это моя косметичка перестаралась с массажем. Так хотелось приехать в Тай во всей красе, и вот пожалуйста. Ничего, синяки пройдут. Ты-то как? Куда это ты бегала?
Настала моя очередь рассказать ей обо всех наших проблемах. В воспитательных целях. Почувствуйте разницу.
– Так вот, когда у тебя в тумбочке в очередной раз кончатся деньги, вспомни про нас, и поймешь, что в жизни бывает и похуже, – безжалостно сказала я.
И тут с оглушительным воем, на огромной скорости, вплотную к зданию подлетела «скорая». Из машины выпрыгнули санитары в зеленой медицинской форме, а навстречу уже гнали каталку, и на нее буквально вбросили раненого из открытой машины и бегом покатили в операционную. Все это произошло так стремительно, что мы и мигнуть не успели.
– Да уж, – проговорила оторопелая Люба. – Полезно тут посидеть. Отрезвляет…

СТЮАРДЕССА И ОЛИГАРХ
               

В этот период мы часто встречались, болтая обо всем.
Я узнала, что Люба с раннего детства занималась балетом, и довольно успешно. Ее даже приняли в Минское хореографическое училище. Но один знакомый летчик как-то сделал ей комплимент: «Ты прирожденная стюардесса».
Этого оказалось достаточно, чтобы Люба без сожаления распрощалась с карьерой балерины и стала летать. Тоненькая, с пшеничной косой вокруг головы, она чувствовала себя хозяйкой в небесах. Ей очень шла летная форма.
И тут она встретила Мужчину с большой буквы.
...Ранним утром Люба, вся из себя стюардесса, молодая блондинка, в модных сапогах на стройных ножках, голосовала на шоссе, ведущем в аэропорт. Остановилась шикарная машина, из нее выглянул настоящий, живой нефтяной Олигарх.
С тех пор работа для Любы перестала быть основной деятельностью. По его звонку юную красотку освобождали от полета, и Любу ждали новые приключения, сопровождающиеся всеми атрибутами красивой жизни: шикарной одеждой, изысканными ресторанами, комфортабельными отелями. Олигарх обожал брать Любу с собой на важные переговоры.
– Любаша, сколько у нас на валютном счете? – спрашивал он.
– Пятьдесят тысяч, – не моргнув глазом, отвечала Люба, от фонаря, с умным видом.
Но вот что странно: Олигарх баловал ее, как куколку, но никогда не оставлял у себя на ночь, отправляя на такси домой. И вообще, не настаивал на интиме. Говорят, после каждого банкета Олигарху и его гостям привозили элитных проституток Белоруссии.
Тогда Люба сама решила сделать первый шаг к тесным отношениям, однажды отказавшись уехать на такси.
…Любил ли он девушку? Скорее любовался ей, словно прекрасным цветком. К тому же Люба знала, что была у него не единственной. Олигарх регулярно встречался с какой-то восемнадцатилетней красоткой. С этим Любе какое-то время приходилось мириться.
Но не все может простить натуральная блондинка.
Однажды Олигарх пригласил Любу в романтическую поездку, отпраздновать день своего рождения. Как вдруг в полночь в номере отеля раздался стук: на пороге стояла его юная подруга. Оказалось, друзья привезли ему девушку – в качестве подарка.
В общем, всю ночь именинник бегал из одного номера в другой. 
Конечно, Люба наутро заявила ему, что все кончено.
А через месяц Олигарха ... убили. Милиция обнаружила на улице его труп, с отрезанной головой. По иронии судьбы произошло это в каком-то квартале от Любиного дома. Решили, что это бандитская разборка.
– …Такого человека я больше не встречу, – сказала мне Люба. –  Это был мозг. Остальные просто дураки по сравнению с ним. Только его я любила по-настоящему. Как-то он предложил мне, проси все, что хочешь, а я сказала: мне нужен только ты. А та девка безо всякого стеснения попросила себе банк в Литве, представляешь?
Макабрическая история. Просто триллер какой-то.
Но с Любой и не такое может случиться.
               
БЛОНДИНКА В ИРЛАНДИИ               


Люба и сама по себе имела неслабый «мозг», даром что блондинка. Чего стоит история о том, как она вычислила Ирландию.
...Будучи студенткой экономического факультета, для дипломной работы она выбрала тему «Сравнительная характеристика социальных льгот капиталистических стран» – и таким образом получила доступ к закрытым материалам. Сообразив, в Ирландии что самая высокая социальная защита, Люба целенаправленно принялась искать пути эмиграции именно в эту страну.
Отыскав какую-то программу по найму продавщиц, Люба уцепилась за нее и, попав в Ирландию, бросила все силы на то, чтобы закрепиться в этой стране.
Когда Люба прислала в Минск маленькому сыну открытку с видом Дублинского университета с подписью: «Здесь ты будешь учиться», она еще не знала, каким способом добьется выполнения своего обещания.
Сына она попросту выкрала. Для этого все средства были хороши.
...Выяснив, что в Минске формируется делегация из детей, пострадавших в Чернобыле, правдами и неправдами она протолкнула в списки своего сына, дав расписку в том, что тот в обязательном порядке вернется на родину.
А в Дублине, взяв ребенка за руку, Люба увела его и спрятала у знакомых. Как ни старались сотрудники спецслужб и посольства отбить мальчика, Люба не сдалась.
– Поймите меня, я мать, – объясняла она. – Я вам его не отдам.
На Любу даже натравили местного православного священника. Тот звонил по телефону, увещевал словами из Священного Писания и почти угрожал, однако Люба проявила такую железную выдержку, что все отстали.
...Через несколько лет сын действительно поступил в Дублинский университет.
Правда, его вскоре отчислили за неуспеваемость. Но это уже другая история.         

МУЖЬЯ И ДЕТИ
               

Замуж Люба выходила регулярно.
Первый муж, он же отец старшего сына, был ее ровесником, и этот первый блин вышел комом. За какие-то махинации его посадили в тюрьму, и Любе пришлось носить передачи. Именно тогда она решила не только развестись с мужем, но и оставить нищую Беларусь, и похерить темное семейное прошлое.
Второго ребенка Люба родила уже в Ирландии, от какого-то случайного знакомого. Это был не лучший период в жизни блондинки: дочка родилась неизлечимо больной.
А потом Люба встретила земляка, за которого вышла замуж. Мальчик, который родился в этом браке, рос красивым и способным. Все бы ничего, но у мужа был один необаятельный порок: он пил, и Люба от него ушла.
К этому времени она уже обзавелась нужными связями в посольстве и в русскоязычной диаспоре, поэтому чувствовала себя куда увереннее в чужой стране, чем вначале. Один из ушлых приятелей, которых Люба научилась выбирать, посоветовал ей создать собственный благотворительный фонд помощи больным детям-эмигрантам.
Свой фонд Люба так и назвала – «Славянка». Через него она пробила максимальные социальные и финансовые льготы для своей семьи. Будучи матерью одиночкой с тремя детьми, один из которых тяжело болен, она оформила такое большое пособие, что стала вполне обеспеченной дамой и даже позволила себе снять приличное жилье.
Как руководитель фонда, она посещала приемы на высшем уровне, концерты, презентации, то есть вела активную светскую жизнь. Люба научилась носить вечерние платья, постепенно избавилась от провинциальных привычек. Жизнь налаживалась.
Подобрав себе достойные хобби, вроде дайвинга и яхтинга, Люба часто путешествовала. Так судьба забросила ее в Таиланд, на дайверский остров, где мы познакомились.
С тех пор Люба наезжала в Таиланд регулярно, как на дачу. Иной раз мы встречались по два раза в год.
Всякий раз она удивляла нас с Шуриком какой-нибудь невероятной историей, которой в нашей жизни просто не могло произойти.

ЛОТОС НА СПИНЕ

               
Все свои проекты, большие и маленькие, Люба добивала до конца, будь то бегство в Ирландию либо татуировка на спине.
Она тщательно изучала вопрос в интернете, пытала знакомых, затем выбирала оптимальное соотношение цены и качества.
По татуировкам везде полно предложений, однако Люба, выбрав столичного мастера, не поленилась спланировать маршрут так, чтобы по пути на Остров зависнуть в Бангкоке и посетить тату-салон.
По совету художника Люба выбрала оригинальный рисунок – цветок лотоса во всю спину. Серебристый цвет растягивается в голубой, голубой в сиреневый, сиреневый в розовый.
Через некоторое время Фейсбук взорвала фотография: прекрасная обнаженная татуированная блондинка сидит на носу корабля с видом на закат. Вид сзади весьма эффектный. Куча хвалебных комментариев.
Однако через год облез серебряный цвет, затем поблек розовый, и Люба снова запланировала визит к своему мастеру.
Но когда в назначенное время она появилась в мастерской, то не обнаружила художника, – оказалось, от его с ней имени переписывались совсем другие люди. Люба устроила жуткий скандал, грозилась даже вызвать полицию, чем вызвала смех у тайских парней, требовала отвести ее к самому мастеру, но тот, увы, оказался недоступен по причинам, которые ей отказались сообщить. Подставлять свою спину кому попало Люба, разумеется, не стала.
Татуировка продолжает неумолимо линять. Но кому сейчас легко.
               
 РОДНЫЕ И БЛИЗКИЕ

У каждого есть свой скелет в шкафу.
Запланировав эмиграцию из Белоруссии, Люба оформила свою квартиру на сестру. А когда через несколько лет, закрепившись в Ирландии, решила продать квартиру, выяснилось, что квартира уже продана, а деньги испарились, – сестра куда-то их неудачно вложила, по совету мужа.
Больше Люба никогда не встречалась со своей сестрой, и имя ее никогда не упоминалось в семье.
Зато Люба перетащила в Дублин свою мамашу, выбив ей жилье при помощи хитроумных адвокатских интриг.
Мать всю жизнь проработала начальницей в банке. Люба хвасталась, что она знает самого Батьку, и Батька ее знает.
Теперь пожилая женщина сидела с внуками, пока Люба разъезжала по заграницам, а все остальное время отчаянно ругалась с дочерью.
– Придет – и начинается… – показывала Люба в лицах. – А-а-а! Да как же так можно жить! А-а-а!  У тебя же ничего нет!  А я ей отвечаю: у меня все есть! Это у вас всего нет! Да, квартира съемная, да, у меня нет накоплений, да, я безработная, зато по нескольку раз в год бываю на море в тропиках. Да я даже боюсь говорить об этом друзьям, чтобы они не завидовали, потому что все работают, как проклятые, но не могут себе позволить поездки.
               
***               

Люба производит впечатление легкомысленной провинциальной кулемы. Тем сильнее меня потряс рассказ о ее «семейном доме».
– У меня дома царит особый уклад, который никогда не меняется. Каждая трапеза подчинена строгому распорядку, и никто не должен опаздывать. Дети сидят за отдельным столиком. Во время завтрака или обеда мы не разговариваем.  Горничная включает запись классической музыки, чаще всего Моцарта, и подает блюда. Только во время кофе или чая взрослые могут побеседовать.
Меню у меня продумано для мелочей. Еда должна быть разнообразной и полезной, преимущественно вареная или тушеная пища. Много овощей, в гарнирах и в салатах. Иногда вместо мяса и рыбы в меню включается растительная белковая пища, например, авокадо. Часто мы питаемся морепродуктами. Между завтраком и обедом – фруктовая перегородка: яблоки, груши (Люба так и сказала – «фруктовая перегородка»!). На ужин обычно подают тот же салат, что был на обед.
Между трапезой детям не разрешается ничего перехватывать. Что касается чипсов, конфет, чупа чупсов, то в моем доме все эти вредные сладости запрещены.
И вот еще что: я никогда не приглашу любовника в свой семейный дом, как бы он на этом ни настаивал.

***               

Как-то раз Любина подруга с времен эмиграции, попав в затруднительную ситуацию, напросилась пожить у нее, вместе с ребенком.
Люба не отказала. Она выделила той комнату, разрешила пользоваться холодильником и питаться всем его содержимым, но сочла своим долгом ввести в курс порядков, которые царят в ее доме, и которые необходимо соблюдать.
– Если ты разрешаешь ребенку сладости, то храни в вашей комнате, чтобы мои дети не видели этого, – предупредила Люба. – Вы также должны питаться по расписанию и ложиться спать вовремя.
В общем, подругу хватило ненадолго. Не выдержав таких жестких порядков, женщина исчезла, не попрощавшись и не поблагодарив.
               
ШОПИНГ

               
Из всех видов одежды Люба предпочитала платья. Они были качественными, фирменными, стильными, однако все были куплены по скидке.
– Шопинг меня успокаивает, – говорила Люба.
То ли она часто нуждалась в «успокоении», но в бутиках проводила большую часть жизни. Наперечет зная все тренды, бренды и коллекции, она выработала особую сноровку в приобретении дорогой тряпки. Нужно присмотреть модель, дождавшись уценки, тут же броситься и купить, пока вещь еще не успела морально устареть. Поэтому Люба регулярно совершала обходы по бутикам, карауля первые скидки, и небезуспешно.
– На мою фигуру столько красивых вещей, ты не представляешь! Дело доходит до смешного: мы с мамой идем в магазин, чтобы ей подобрать что-нибудь, как вдруг видим на витрине очаровательное платьице на меня, и всего за пятьсот евро! Мама говорит: нет, я не могу с этой Любой: ну как же не купить это чудесное платье! И вместо обновки для мамы мы покупаем очередное платье мне.
– А… пятьсот евро – это, что, мало? – осторожно интересуюсь я.
– Да ты что! Это даром! Это совсем дешево для коктейльного платья. Оно открытое, очень короткое, голубого цвета, с косой бахромой по подолу. Но к такому платью обязательно нужен мужчина.
– Голубоглазый? – ехидничаю я.
Увы, шопинг я всегда представляла себе иначе. В советское время это длинные нервные очереди за сапогами и джинсы на толкучке, по цене зарплаты доктора наук, после перестройки это ларьки с кустарным китайским барахлом, позже бутики с брендовыми вещами, не из моей жизни.
До такого шопинга, как у Любы, у меня дело так и не дошло. Поэтому я с открытым ртом слушала ее истории про наряды.
Люба для меня – это такое окно в Европу.

...Наше самое первое знакомство на Ко Тао практически сразу ознаменовалось демонстрацией платьев.
Боже, я и не знала, что такие платья бывают…
Каждое ее платье – это больше, чем платье. Вот платье из коричневого шелка (натуральный, конечно, комментирует Люба, как бы его плесень в шкафу не съела). Оно представляет собой какие-то прихотливо сшитые между собой кусочки, перемычки, драпировки. Чтобы примерить его, Люба раздевается до трусов, затем командует: эту лямку сюда тащи, теперь держи вот эту, что-то переплетает, под что-то продевает голову, и в результате целой серии хитроумных манипуляций оказывается в открытом почти до неприличия, туго облегающем тело, как змеиная кожа, платье в пол.
– Оно для приемов, – томно объясняет Люба, прохаживаясь туда-сюда по тесному домику, с удовлетворением косясь на мой, открытый в безмолвном изумлении, рот.
Следующее платье оказалось темно-синим, тоже шелковым, длинным и открытым, с той разницей, что в самые неожиданные места были вшиты замочки-«молнии», и чтобы надеть платье, нужно было сначала расстегнуть все замки, затем застегнуть, что мы с Любой и проделали сообща.
– Здорово, только куда здесь в них?
Ко Тао – дайверский молодежный остров, кроме дайверского костюма, здесь пользуются спросом шорты, майки и сланцы, в которых удобно по вечерам пить пиво в пляжных ресторанах, сидя на песке и любуясь фаейр-шоу. Любины платья совсем не катят.
Но Люба не осталась в убытке: модели уже отработали свое, будучи показанными мне, можно и обратно везти.
Излишки одежды Люба увозила на родину, в Беларусь, где ее с нетерпением ожидали бедные родственницы. С годами Люба навострилась продавать соотечественницам по дешевке свой изысканный секонд-хенд.
А кое-что из тряпок перепадало мне.
Однако рано или поздно в каждом Любином подарке обнаруживался неявный изъян, – то в виде не выводящегося пятна, то в виде оторванной фирменной пуговицы на самом видном месте.
Конечно, всегда можно выйти из положения, типа, подобрать похожую пуговицу или сделать на пятне вышивку, как сказал сатирик. Но осадок остался, как в том анекдоте.

КАВАЛЕРОВ МНЕ ВПОЛНЕ ХВАТАЕТ


Фонд «Славянка» сыграл с Любой дурную шутку.
Люба стригла столько купонов со своего положения матери-одиночки, что ей оказалось невыгодно что-либо менять в личной жизни. Замужество означало не только потерю всех льгот, но и материальную зависимость от нового мужа, «темной лошадки».
– Заведи любовника, какие проблемы, – советовали подруги.
С любовниками тоже было не все так просто. Люба опасалась явных альфонсов, поэтому искала себе мужчину богатого. Но среди таких нечасто попадаются стройные красавчики.
Вот, например, Дэвид. Холостой миллионер, вот только выглядел чуть лучше обезьяны, к тому же имел большое пузо. На Любу он положил глаз на светском мероприятии, где она блистала в одном из своих чудесных платьев. Роман потихоньку развивался, и многие считали Любу любовницей Дэвида, раз он регулярно появлялся с ней в дорогих ресторанах. Но Люба «не из таких», как она дала ему понять.
Тогда Дэвид пригласил Любу в романтическое путешествие в Испанию.
«Почему бы и нет?» – думала Люба, настраиваясь на сближение с миллионером.
– Я позабочусь об отеле, а твоим вкладом будет покупка билетов, – вдруг распределил функции Дэвид, выставив себя в глазах любимой женщины мелочным скрягой, недостойным ее любви.
Это его неромантичное предложение навеки погубило зарождающиеся отношения. Правда, нашу блондинку слегка задело, когда сразу после ее отказа он завел себе прекрасную филиппинку. И даже женился на ней, чтобы помочь решить девушке визовые проблемы.
               
ПОЕЗДКА В ВЕНЕЦИЮ
               
               
Люба долго не оставляла творческих поисков, время от времени устраивая испытания очередному кандидату.
Поскольку Люба никогда приглашала любовника в свой «семейный дом», тот должен был позаботиться об отеле, причем Люба признавала только пять звезд и шелковые простыни. Снижение уровня воспринималось ей как личное оскорбление:
– Привез меня в какое-то говно, поели какого-то говна... – пожаловалась она на одного такого недостойного претендента.

Но вот жертвой Любиных чар пал очередной немолодой и небедный ирландец Дональд. Пригласив Любу в путешествие в Венецию, он даже не потребовал от нее оплатить свою долю.
Однако и у него ничего не вышло. Провожая возлюбленную после ужина, всякий раз перед ее комнатой он натыкался на холодной взгляд прекрасных глаз, после чего у него перед носом захлопывалась дверь.
А по возвращении в Дублин, выйдя из машины, Люба произнесла речь:
– Как хорошо, что существуют такие поездки, во время которых появляется возможность получше узнать друг друга. Так вот, теперь понятно, что мы совсем не подходим друг другу. Спасибо за путешествие, – и кивнув обалдевшему кавалеру, леди исчезла из его жизни навсегда...
– ...Да почему? – недоумевала я.
– Во-первых, он надевает сандалии на носки, – начала Люба.
– И что?
– Как – что? Это безвкусица. Во-вторых, он много жрет. Это ужасно. В одном отеле был шведский стол, и когда мы завтракали, я сказала ему: пойди набери еды в дорогу, вот тебе пакет. И что бы вы думали? – набрал! У него денег куры не клюют, а сам такой жмот.
– Ты же сама его попросила!
– Ну и что. Я испытывала его. В-третьих, он жадина. Ни цветочка не подарил мне, пока ухаживал, не говоря уже о драгоценностях.
– Но ведь он пригласил тебя в такое дорогое путешествие, угощал в ресторанах...
– Это ничего не значит. Они делают это для себя, чтобы порисоваться рядом с красивой женщиной.  А мне, мне цветы купить в голову не пришло. Мне такие не нужны.
               
***               

Был еще прокурор Слава из Сибири, наш земляк, между прочим.
Люба познакомилась с ним на Острове, на вечеринке Форума Винского, раскрученного сайта путешественников. Все участники, знакомые друг с другом по публикациям, получают шанс познакомиться воочию, благо на столах полно тайского рома.
«Какой мужчина!» – подумала Люба, когда с ней заговорил один импозантный субъект.
Оказалось, в прошлой жизни он был чуть ли не главным прокурором нашего города, но в самом расцвете карьеры вдруг все бросил и уехал в Таиланд.
Правда, не успел собеседник как следует ей понравиться, как выяснилось, что он несвободен, о чем слегка сожалеет.
И дело совсем не в том, что в Сибири у него остались жена и дети. Оказалось, что здесь он живет … с леди-боем, которого трогательно называет «моя девочка».
От такого признания Люба лишилась дара речи. Интерес к «крутому мужику» тут же испарился.
– Какая жалость, – поделилась со мной разочарованная Люба.
               
ОДНА БАБА СКАЗАЛА
               

А вот еще один Любин поклонник. Люба познакомилась с ним на Ко Тао, в самый первый визит в Таиланд.
…В нашем резорте жил странный «фаранг». Черноглазый, бритый и зажаренный до черноты, круглый день ходил в одних шортах. Арендовал самый скромный домик, без душа и туалета, – за этими надобностями он ходил в отдельные кабинки, на хозяйскую территорию.
Каждый вечер, ровно в 6.28, он спускался с горы на пляж, чтобы посмотреть закат. Это был его неизменный ритуал, и по нему можно было сверять часы.
А еще целыми днями парень нырял с трубкой в море. Однажды он подарил мне очень крупный оперкулум, – красивую зеленую полусферу, со спиральным рисунком на плоской стороне, – такие штуки моллюски используют как дверцы в свой домик-раковину.
Объяснил, что собирает оперкулумы для ювелирного магазина в Италии, где из них делают очень красивые и дорогие ювелирные украшения. Такое оригинальное у него хобби.
Люба ему определено нравилась, – так и норовил подкараулить ее на берегу, чтобы поболтать.
– Ты даже не понимаешь, какое красивое у тебя лицо, – как-то сказал он ей, откровенно любуясь. – Сколько раз ты была замужем? Три? Четыре? И еще хочешь? Наверное, ищешь богатого, ведь главное для тебя – это деньги? Тебе неважно, каков человек?
– Все должно быть гармонично, – безо всякого смущения отвечала ему Люба. – Деньги тоже важны.
Она напропалую кокетничала с ним, но не строила планов, уж очень дешевым был его домик.
– Ужас, сколько комаров, – обмолвилась как-то вечером Люба, отмахиваясь от целого роя.
– А меня над кроватью висит полог из сетки, – многозначительно сказал «фаранг», особым тембром голоса пригласив Любу.
– Да, наличие антимоскитной сетки – достаточная причина, чтобы провести ночь с мужчиной, – сыронизировала Люба.
Странный знакомый открывался ей все сильнее.
– ...Ты не представляешь, что он мне сегодня рассказал, – возбужденно пересказывала Люба. – Говорит, что на самом деле он очень богат, и у него в каждой столице мира есть собственные апартаменты или вилла.
– Да ну? А чего же он сидит в такой глуши? – усомнилась я.
– Слушай дальше: он здесь скрывается…
– От кого?
– От полиции. Он сам из сицилийской мафии, и вся его семья тоже. Вообще-то ему светит смертная казнь. Все его братья уже казнены, а ему удалось сбежать из страны. Поэтому он живет здесь, ведь в Таиланде нет экстрадиции преступников. Говорит, что его вполне устраивает такой скромный образ жизни.
–  Ничего себе, – я с трудом переваривала эту информацию.
– ... Шурик, представляешь, наш Доминик – сицилийский мафиози, - поделилась я вечером с мужем. – Он в розыске.
– Откуда ты знаешь?
– Люба сказала.
– Ну-ну, – съязвил муж. – Достоверный источник информации – Одна Баба Сказала. Так мафиози и выложит первой встречной блондинке свою историю!
               
***               

... Через два года, уже после аварии, больницы и реабилитации Шурик снова попал на Ко Тао.
– Представляешь, иду себе по пляжу – навстречу Доменик, в тех же самых трусах, – рассказал мне Шурик. – Как, говорит, твоя нога? Я в шоке: откуда он знает про ногу? Понятно, что Ко Тао – это деревня, но я-то сижу на другом острове!
– Да тот же самый источник информации: Одна Баба Сказала, то есть Люба, – засмеялась я. – Но больная нога – все-таки не Коза Ностра. Этот мафиози еще не знает, что при участии той же Любы он раскрыт полностью…               

ПЛАТИНОВОЕ БЕДРО

               
А вот еще одна захватывающая история, о замене тазобедренного сустава на платиновое.
...По словам Любы, ей досталась последняя бесплатная операция, которую осуществила ирландская медицина.
Занятия хореографией в юности оказались через годы дали о себе знать – вышел из строя тазобедренный сустав. Каким-то чудом Люба выбила себе бесплатную операцию по замене, да еще добилась, чтобы ее делал лучший в Ирландии специалист.
Но и это еще не все, чего она добилась. На консультации Люба заявила хирургу, что «отдастся» только при определенных гарантиях.
 «Смогу ли я через полгода после операции танцевать сальсу, на каблуках в двенадцать сантиметров?» – спросила Люба.
Доктор твердо произнес «да».
Только тогда Люба любезно согласилась на операцию, но опять же у нее были условия:
«Я должна находиться в полном сознании, чтобы контролировать все от начала до конца», – заявила она обалдевшему от такой наглости врачу.
Операция началась. С полным шприцем лекарства медсестра подошла к Любе и взяла было ее за правую руку.
«Нет-нет-нет! – энергично запротестовала больная. – Сюда колоть нельзя. Только сюда», – и она протянула левую руку.
«Нет-нет-нет! – снова отдернула руку Люба. – Иголка слишком толстая. Надо взять иглу потоньше!»
– ...И тут, представляете, они начали вдруг подозрительно перемигиваться своими глазами над масками, – рассказывала Люба. – «Что такое?» – «Бай-бай» – ответили мне и накрыли лицо эфирной маской. Больше ничего не помню. Когда очнулась, я, конечно, попыталась поскандалить и покачать права, но уже смысла не было. Операция прошла удачно.
Так что я теперь, как бабушка-трансформер, со вставным бедром, вставными зубами, осталось только грудь надуть силиконом, – пошутила Люба.
Самоирония – одно из ее самых симпатичных черт.

Кстати, про грудь.
Оказывается, Люба и эту тему прокачала. С грудью была проблема, состоявшая в том, что груди не было. Она всегда-то была маленькой, а после рождения третьего ребенка, как говорится, от подушечек остались одни наволочки. Один из поклонников даже пообещал проплатить наращивание груди.
В общем, Люба отправилась в клинику пластической хирургии, на консультацию.
– Представляешь, там тебе примеряют «грудь» соответствующего размера и застегивают, как бюстгальтер, – рассказала она мне. – Надел он на меня второй номер, пригласил к зеркалу, я посмотрела – красота! А он говорит: можно сделать побольше, и предложил третий номер. Я посмотрела – еще лучше! Давайте, говорит, попробуем еще больше, все равно резать. Куда уж больше, казалось бы. Но я как надела четвертый номер – аж сама себя захотела!
– Здорово! Так что, будешь оперироваться?
– Нет, конечно, – ответила внезапная и противоречивая Люба. –  Я как сказала об этом своей целительнице, так она меня отругала. После всего, чему я тебя научила, говорит, ты занимаешься такой ерундой, говорит. Да разве сиськами надо притягивать мужиков! А доктор – он что, он бизнесмен, ему лишь бы деньги содрать.
               
КАЧАТЬ ПРАВА
               

«Совок» неискореним: столько лет не живу на Родине, а все ощущаю себя чеховским персонажем, маленьким человеком. За что уважаю Любу –она не извиняется за то, что живет.
Люба обожает качать права по малейшему поводу – просто так, для поднятия тонуса. Например, частенько в ресторанах требует заменить еду.
– Надеюсь, он мне не плюнул в тарелку, – пошутила она, когда бирманский официант принес ей блюдо на замену.
Просто удивительно, как она ухитряется извлекать пользу из любых неприятностей.
...Однажды в Дубаи загорелся самолет, не успев взлететь.
Пассажиров спешно высадили, и всем пришлось почти сутки сидеть в аэропорту.  Пользуясь случаем, Люба тут же выбила у компании какую-то специальную карту, по которой могла теперь в любом аэропорту проводить время в зале ожидания VIP-класса.
– Лежу себе на диване, только что приняла душ, – похвасталась она по телефону из аэропорта Бангкока. – У них там столько разных шампуней и гелей, намылилась всеми сразу. Совершенно счастлива, вижу, что Бог меня любит.
Люба в курсе, что я хожу в церковь, поэтому для красного словца приплела сюда Бога, Который от щедрот Своих обеспечил ей столько шампуней.

ФОТОСЕССИЯ
               

А еще Люба фотографируется везде, где только можно. Но не как все туристы, а профессионально, как модель.
Одну фотосессию каким-то чудом провела лично я.
...Шурик вывез нас на пляж. Втроем на одном байке доехать не проблема, тем более таким худышкам, как мы. Кабы не огромный чемодан с фотоаппаратурой.
Люба выволокла на свет Божий массивные фотоаппараты, с длинными, дико профессиональными объективами, – не поленилась же тащить все эти конструкции из Ирландии. Более того, они были полностью настроены, чтобы даже такому чайнику, как я, оставалось только нажать на кнопочку.
Люба припасла кучу аксессуаров – какие-то тряпочки, блузочки, лоскуточкки, несколько разноцветных купальников, бусы.
Шурик сразу отказался участвовать в этом несолидном, по его мнению, занятии, и уплыл подальше.
А мы взялись за дело.
Не стесняясь, выйдя на прибрежный участок пляжа, Люба принялась принимать разные обольстительные позы, то поднимая руки, то скрещивая их на груди.
– Ты просто щелкай, не переставая, – скомандовала она мне, и я принялась наугад нажимать на кнопочку, строча как из пулемета, авось что-то да получится.
Мы отработали морской фон, Люба попозировала мне в тайской беседке, поиграла с цветами бугенвиллеи, затем сменила одежду. Вместо купального лифчика она напялила белую вязаную блузку, из крупных дыр которой игриво торчали соски, как и было задумано.
Прохаживаясь вдоль берега, мы обнаружили большую нарядную арку, украшенную белыми орхидеями.
– Это мне подойдет, – задумчиво сказала Люба, приняв новую эффектную позу.
– Подожди, тут свадьба, – предостерегла я. – Вон уже жених с невестой готовятся к выходу, – я показала на пару в отдалении.
– Ну и что, мы успеем, – безмятежно произнесла Люба, красуясь и не думая уходить.
Я даже разозлилась.
– Перестань, у людей праздник, – развернувшись, я пошла прочь от ворот.
Это уже чересчур.

...Будучи в Ирландии, Люба отобрала и выложила в Фейсбук три фотографии, из всего, что нащелкала я.
Больше всего мне понравилась фотка с подписью «Я с Шуриком» – та, где Люба позирует на фоне моря, а где-то ближе к горизонту виднеется точка – его голова.
«Не слишком-то он тебя скомпрометировал», – прокомментировала я.
               
МАНИЯ СЫРОЕДЕНИЯ


Еще одно удивительное качество делает Любу интересной – способность бесконечно переизобретать себя.
Во время очередного ее визита на Остров мы с Шуриком обнаружили ее в качестве… сыроеда! Или сыроежки.
Люба и раньше бывала привередлива к еде, но не до такой же степени. Какая муха ее укусила?
– Встретила своего бывшего мужа...
– Который сжульничал со страховкой?
– Да. Так вот, он потряс меня: похудел, похорошел, выглядит прекрасно. Что это с тобой, говорю? Пить бросил, что ли? Все потому, говорит, что я теперь сыроед. Ну-ка, говорю, колись...
– Ой, только нам не надо про это... – запротестовала было я, но безуспешно.
...В течение последующих трех лет Люба могла говорить исключительно о пользе сыроедения, пересказывая рецепты, рекламируя рестораны Острова, где можно отведать блюда этой странной кухни.
Более того, закончив в Ирландии кулинарные курсы, она стала профессионалом-специалистом в деле сыроедения, и теперь ее посты в Фейсбуке выглядели как страницы из Книги о вкусной и здоровой пище. Скрыть их что ли?

ПРИХОДИ В ГОСТИ
               

Всякий раз, приезжая на Остров, Люба зазывала меня в гости.
...В первые годы, когда у нас еще не было собственного байка, и вообще была напряженка с деньгами, принять Любино приглашение мне было непросто.
Но уж очень хотелось увидеться со старинной подругой, и я мужественно добиралась до ее домика пешком.
Охота пуще неволи. Поход на Майнам по жаре занимал у меня минут сорок. А что делать, такси на Острове такое дорогое.

…Честно говоря, мне не понравилось, когда после короткого общения Люба куда-то засобиралась:
– Посиди-ка тут с Данилкой, а то мне надо в интернет-кафе, буду разбираться с банками.
Ну что же, банки – дело серьезное, всякий понимает. Я покормила ребенка, убрала со столика и пошла домой. Прихватила Данилку с собой, чтобы по пути закинуть к матери, в интернет-кафе, что стоит на прогулочной улице.
Увидев меня в дверном проеме, Люба бросилась ко мне:
– Как хорошо, что ты пришла! Ты-то мне поможешь. Это очень важно. С Фейсбуком воюю.
– Что случилось?  Испугалась я.
– Мой бывший муж, сволочь поганая, написал комментарий, под моей фотосессией в стиле ретро, «Старая ты кошелка». Но как только я хотела удалить его комментарий, нечаянно закрыла страницу, и теперь не могу найти, где это было. Ты в этом что-нибудь понимаешь?
Тьфу ты, а я-то думала, у нее дело на полмиллиона… Стоило ли тащиться по жаре!
               
***               

...В следующий раз вышло еще стремнее.
Люба позвала меня попрощаться перед отъездом, причем сама назначила время.
Героически преодолев путь под палящим полуденным солнцем, я была разочарована: по дому уныло слонялся один Данилка. Повсюду валялись пустые раскрытые чемоданы и дорожная сумка, на кровати и креслах кучами лежала одежда. Она что, еще не собиралась?!
Я позвонила Любе. Выяснилось, что она – в массажном салоне.
– Представляешь, они предложили мне еще массаж ног, затем педикюр, я решила не отказываться, – побалую себя напоследок. А ты пока покорми Данилку, там салат в холодильнике. В общем, посмотри, сама разберешься.
Через полчаса она сама позвонила:
– Ну что, покормила? Теперь затолкай вещи в чемодан, а что не поместится, – в сумку. И фрукты, которые в холодильнике, тоже положи в сумку, сверху.
Так Люба удаленно руководила процедурой сбора вещей.
К домику подъехала машина, отчаянно сигналя.
Я поспешно набрала номер.
– ...Какая машина? А, это сосед приехал, я его попросила нас отвезти в аэропорт. Чего это он в такую рань?.. Не рань? А сколько уже времени?.. Ну ладно, сейчас приду.
Через четверть часа Люба объявилась, спокойная и ублаготворенная массажными процедурами. Под ее командованием мы с ребенком завершили процесс сбора и вскоре с вещами загрузились в машину.
Шофер по пути высадил меня на круговой дороге.  Подходя к дому, с сумкой Любиных недоеденных продуктов, чувствуя себя полной идиоткой, я в очередной раз задалась вопросом: на кой мне сдалась такая дружба?..
Для общения Люба предпочитает богатых и успешных людей, к коим я явно не отношусь.
Однако ей нужен благодарный слушатель, желательно соотечественник-нищеброд, перед которым приятно похвастаться буржуйскими благами, которые ей удалось отхватить на халяву. «И тут выхожу я – вся в белом».
Но мне-то зачем это надо?

***

Странно, при всей внешней мишуре Люба не производит впечатление счастливого человека. Напротив, однажды с удивлением я обнаружила, что она мне (!) завидует.
Я упомянула, что издала две книги про Таиланд в бангкокском книжном издательстве.
– Правда, только в электронном виде, а на этом много не заработаешью
– А не жирно ли тебе будет? – неожиданно со злостью среагировала Люба. –У тебя и так полно талантов: картины рисуешь, сувениры из ракушек клеишь, теперь вот книги пишешь... Хочешь все сразу – и творчество и деньги! Так не бывает. Выбирай что-то одно, – распорядилась Люба, будто именно она сидит на раздаче.
Вот и проговорилась.
               
***               

Конечно, нас с Шуриком раздражает ее любимая игра в стерву, а также ее неумолимое стремление к красивой жизни, поставленное во главу угла.
– Я ненавижу этот образ хищной блондинки, и все-таки люблю саму Любу, – признался как-то мне Шурик.
И я люблю Любу, несмотря ни на что.  Вообще-то у нее доброе сердце. Как могу я забыть ее подарок ко дню рождения?

...Это было еще на Ко Тао.
Все полгода нам категорически не хватало денег, и мы перебивались с риса на воду, без конца занимая у друзей и рыская в поисках заработков. Наступил мой день рождения, но нам с Шуриком было не до празднования.
Не знаю уж, от кого Люба узнала про день рождения, однако при встрече вручила мне бумажку с адресом, в качестве своеобразного подарка.
– Массажный салон – рядом с твоим домом, там работает отличный мужик, и я хочу, чтобы он как следует тобой занялся, – пошутила она. – Я его предупредила, что у тебя болит спина, и что у тебя сегодня день рождения. Он будет ждать тебя в три часа, не забудь. Это мой подарок тебе на день рождения. Я подумала, что это должно быть что-то такое, чего ты сама себе не организуешь.
...Как это было оригинально и замечательно придумано!
Дядька оказался чудесный. Помолившись перед массажем, он зажег благовония и приступил к массажу. Я плохо понимаю в этом ремесле, но, похоже, это был настоящий профессионал.
Чудо «Любиной любви» состояло в том, что спина больше не болела.
Разве она не молодец?

РАЗРЫВ
               

Рассорились мы из-за Дениса.
Как директор дайвинг-центра, тот нечестно вел себя с Шуриком, своим верным сотрудником, а Люба всячески пыталась оправдать жлобские действия своего бойфренда.
В прошлом ревизор российской железной дороги и ловкий манипулятор в настоящем, Денис пригласил Шурика на работу на остров Тао. Прилетев из Сибири в высокий сезон, Шурик, работая за небольшую фиксированную ставку, не вылезал из океана. К этому стоит добавить кучу неоплачиваемых заданий, которые мы с Шуриком выполняли, якобы по-дружески.
Но как только сезон пошел на спад, Денис тут же отказал Шурику в фиксированной ставке, одновременно почти перестал давать работу, – ему куда выгоднее было использовать бесплатный труд студентов-дайвмастеров.
В результате тогда мы оказались в чужой стране, без работы и без денег, и Люба тому свидетелем.
Мы давно переехали на другой остров, однако Денис не терял надежды возобновить с Шуриком сотрудничество, даже попробовал его уговорить.
Я имела глупость написать Любе о том, что Шурик обиделся на Дениса и больше не хочет с ним работать.
Ее встречное письмо вызвало у меня возмущение:
«Извини, но мой ответ тебе, вместе с твоим письмом, я по ошибке переслала Денису. Теперь он все знает. Но раз уж так получилось, то мы с ним обсудили эту ситуацию. Так вот, я считаю, что Шурику нечего вставать в позу…»
И так далее… О Господи... Тьфу…
...Я не стала вникать в то, что там «считает» Люба, вместо того чтобы извиниться передо мной за косяк. Всему есть предел, – разгильдяйству тоже. Даже отвечать на это дурацкое письмо не стала. Лучше просто оборвать переписку, которая становится, увы, не безобидной.
 Общем, я оборвала с ней общение.

...Сначала Люба вела себя, как ни в чем не бывало. Отправляя мне сообщения на Фейсбук, как ни в чем не бывало она задавала вопросы, передавала приветы. Но я не отвечала. В конце концов Люба и сама оставила это безнадежное занятие.
Прошло довольно много времени. Моя обида давно остыла.
Да ладно, что уж такого она совершила, чего нельзя простить?
И вот – новая встреча.

КУШАТЬ ПОДАНО


– ... И где ты уже снялась? – поинтересовалась я, плывя на спине.
– В фильмах, в сериалах, – пожала Люба плечами. – Все не упомнишь, их сорок или пятьдесят.
 – Ну, например? – не отставала я. – Кого ты уже сыграла? Навскидку?
– Ну, официантку, – начала перечислять Люба.
– Ага, кушать подано, значит! – обрадовался Шурик.
– Не только: я еще играла леди в одном сериале, я сидела за столом и беседовала с детьми. А еще был костюмный фильм, исторический, – такие встречаются нечасто. С меня снимают мерки, чтобы подогнать по размеру платье той эпохи. А для современных фильмов мы приносим свою одежду, – они заранее описывают, что может примерно подойти. Вы же знаете, у меня полно одежды – три шкафа прямо ломятся. Я на любой случай могу подобрать себе платье.
Однажды мне дали роль простой женщины, и одежду попросили принести скромную, неброскую такую. А я как раз купила темненькое платьице известной фирмы. Захватила его вместе с тремя другими, попроще, так именно это брендовое платье одобрили. И вот сижу среди статистов, в этом платье, а главная героиня шушукается со своей партнершей и все кивает на меня. Они вызывают костюмершу и еще раз показывают на меня. Та подходит ко мне: скажите, пожалуйста, где купили такое платье? Актриса просит заказать ей такое же. Я отвечаю: такая-то фирма, последняя коллекция. Вот тебе и скромненькое платье! А потом громко говорю актрисе: если платье понравилось, могу дать поносить. А она отвечает: я в ваш размер не влезу. Все на площадке ржут.
После этого у меня отбоя нет от приглашений.
Бывало, попросят пройти туда, сказать то-то, а я возьму и сделаю все по-своему, – так они и довольны: не стоит переделывать, оставим, как есть, все замечательно.
Могу показать вам свой мобильник: пока я тут загораю, мне постоянно приходят сообщения из киностудии. Прикиньте, платят за один съемочный день двадцать-тридцать евро.
Так что я теперь актриса, – подытожила Люба.

Ну вот, наконец-то у нее все сошлось: красивая жизнь, наряды, лицедейство, фотосессии, деньги, красивые интерьеры, – и даже творчество. Вся жизненная энергия прекрасной блондинки теперь расходуется в мирных целях.
Все должно быть гармонично, как она любит повторять.

Часть вторая

Блондинка возвращается

Все образы собирательные, а имена изменены.

Анекдот:
Человек нанимается в цирк.
– Есть шикарный номер, обхохотаться можно, – говорит он директору. – Установим в центре арены большой чан с дерьмом, под куполом привяжем слона. Под барабанную дробь перережем веревку. Представьте, слон падает в чан, – и дерьмом окатывает всю публику!..
– И что же тут смешного?
– …И тут под звуки марши выхожу я, весь в белом!


«…Наконец-то настало время пожить так, как ты этого достойна, сказала я себе. Хватит экономить, Любаша. Ты больше не будешь выискивать дешевые хостелы и бунгало, только шикарные отели на берегу моря, как этот», – вот какой пост выложила Люба на Фейсбуке.
Обычный бред эгоистичной блондинки: все люди как люди, мол, а я – Королева.
Только вот что странно: этот гламурный пост датирован серединой марта 2020 года. Пандемия коронавируса в самом разгаре. Во всем мире умирают люди.
Нет, это просто какой-то пир во время чумы…

Бэушная мебель


…Снова в нашей размеренной островной жизни неожиданно возникла Люба.
 А началось все с того, что я поймала синюю птицу!
Наконец-то мне удалось сфотографировать ее, прямо с балкона. Она так долго сидела на ветке манго, что я успела приблизить ее зумом и сфокусировать. На фотографии хорошо видно, какая она крупная и интенсивно синяя, прямо «птица счастья цвета ультрамарин».
Я радостно выложила ее на Фейсбук, снабдив подписью: «К нам прилетела синяя птица!»
Среди кучи восторженных комментариев я вдруг обнаружила Любин: «И я прилетела».
Вот как! Так моя старинная перелетная подруга – снова на Острове.

Утром мы с Шуриком отправляемся на розыски Любиного резорта.
Она много лет хранит верность любимому району. Еще бы, на Майнаме пляж выглядит гламурно, как на рекламных проспектах – желтый песок, куча тенистых пальм и приветливое море (почему-то в этом месте Острова вода всегда прозрачная и ярко-синяя, как на картине маслом, и ни водных «говноциклов», как мы их обзываем, ни рыбацких ботов).
Любин резорт – это десять мелких дощатых домиков, почти будок, зато на первой прибрежной линии. Круглая центральная площадка засажена пальмами и манго. Все деревья необычайно высокие, их кроны сливаются где-то в поднебесье и кишмя кишат птицами, белками, гекконами. Душа радуется от звонкоголосого птичьего гомона. Особенно стараются огромные черные фазаны, с длинными коричневыми хвостами: «Ух-ху-ху!» – звучно перекликаются они друг с другом.
Встав под зеленый обитаемый купол, мы крутим головами, в поисках Любы. С бамбукового массажного топчана на сваях вдруг приподнимается дама и машет нам. Она!
Люба мало изменилась, нисколько не располнела. Только перестала молодиться: волосы седые, некрашеные, завернуты в пучок, лоб морщинистый, – больше не прибегает к ботоксу.
Но мне так даже больше нравится, – Люба естественная, улыбчивая. И красивая, – этого у нее никто никогда не отнимет.
Я выкладываю на топчан наши гостинцы – упаковку черного элитного винограда, пакет с саподиллой, из нашего сада, и сувенирную розу, которую я самолично склеила из ракушек.
– Ух, какая, – Люба внимательно разглядывает цветок розового цвета. – Красила ракушки?
– Нет, я их никогда не крашу. Такими подобрала на пляже, это все натуральные цвета.
– Пойдемте в домик, – Люба подбирает парео с топчана и драпируется поверх купальника.
– А виноград?
– Да пускай себе полежит, – машет Люба, – мне показалось, что она хочет застолбить место. – Мы сюда сейчас вернемся. Никто не возьмет, не беспокойся, здесь все свои.
– Саподилла разной степени спелости, – объясняю я по пути. – Сначала съешь мягкие, а так остальные дойдут.
Мы заходим в домик.
– Посмотрите, как тесно, – жалуется Люба. – Здесь ничего нет, даже тумбочки. Как жить! Хоть бы стакан дали. Нож кое-как выпросила.
– Мы тебе привезем, – обещаю я. – У нас есть лишние приборы.
– Ну, если есть. Хотите пить? – Люба берет со столика на веранде пакет с прозрачным кокосовым соком. – Только налить некуда. Вот, будем пить по очереди, – и она демонстрирует нам единственную емкость, обрезанную пластиковую бутылку, с неровными краями, в заусенцах. Жуть!
– Так мы тебе и чашки привезем.
– Одной достаточно. И тарелку. А этот столик я хочу затащить в дом, а то мне даже компьютер некуда поставить.
– Тогда веранда останется без стола, – с сомнением произнесла я. – Знаешь что? Мы тебе одолжим складной столик, с табуреткой.
Люба смущенно прыскает:
– Ну мне прямо неудобно! Я как бомж какой.
– При чем тут бомж? – Шурик пожал плечами. – У нас есть лишняя мебель и лишняя посуда. Нам туристы оставляют. Завтра привезем. Давно прилетела?
– Три дна назад, и… – Люба принимает позу стендап-комика и собирается в мельчайших подробностях изложить историю своего приезда.
О, это надолго.
– Ой, нет, давайте все-таки занырнем в воду и там продолжим болтать, – перебиваю я, зная Любу не первый год.
Проходя мимо нашей беседки с топчаном, мы обнаруживаем внутри пожилого неприветливого немца.
– А где же виноград? – растерялась я.
– Неужели сперли? – Люба расхохоталась, будто выслушала анекдот. – Ха-ха-ха!
Немец угрюмо тычет пальцем в сторону открытого кафе, стоящего неподалеку. Да, на одном из стульев действительно валяется мой виноград. Люба, ворча на немца, подбирает фрукты.
Мы перебазируемся на свободный лежак на пляже. Остались только те, что стоят прямо на палящем солнце. Люба небрежно бросает упаковку винограда на парео.
– Все, идемте купаться!
– Нет, виноград нельзя так оставлять, он же испортится на солнце, – протестую я.
Люба, поджав губы, ловко закидывает упаковку на ближний столик кафе, прямо через перила.
Мы заходим в теплую воду, такую ласковую и чистую. Все-таки Майнамский пляж нереально, сказочно хорош. Круче не придумаешь.
– Сколько ты платишь за домик? – мне интересно, как много тайцы дерут за хибару в таком райском месте.
– Шестьсот бат, – со вздохом докладывает Люба. – Я-то надеялась, в связи с этим коронавирусом туристов будет поменьше, и цены упадут, но куда там, – жалуется она. – Я, конечно, могу сейчас себе это позволить, но вы же меня знаете.
Да уж, Люба скорее лопнет, чем переплатит, но свое жлобство преподносит, как милое свойство характера. Да ладно, я и сама стараюсь экономить, – пока нет другого выхода. После катастрофы, когда Шурик жутко поломался и долго пролежал в тайском госпитале, мы влезли в страшные долги, которые раздали не так давно.
– Как, кстати, твое кино? – спрашиваю я.
– Прекрасно, – охотно отвечает Люба. – Недавно дали произнесли пару фраз, – а это уже оплачивается дороже, чем массовка, это уже маленькая роль.
– Что сказала? «Кушать подано»? – шутит Шурик.
Я хохочу, а Люба удивленно поворачивается к нему:
– Откуда ты знаешь? Да, примерно. Да, снова роль официантки. Но в другом фильме я сыграла горничную. Фильм крутой, номинировался на Оскара. Меня гримировали часа два, а оператор долго-долго крутился вокруг меня, брал крупняки…
– Как фильм называется? – я была заинтригована.
– Да какая разница: они все равно меня вырезали. Правда, заплатили хорошо. Но обидно. Я сдуру похвасталась перед подругой, а она рассказала своему бойфренду. Тот не поверил, врет она все, говорит. Сходили на премьеру. После кино она звонит, говорит, тебя там нет. И ее приятель посмеялся. Не может быть, говорю. Сама пошла в кино, приготовила мобильник, включила камеру… да так и просидела весь фильм. Все вырезали, гады. Теперь никому не скажу, где снимаюсь, пока сама не увижу себя на экране!

МОРСКИЕ РАССКАЗЫ


– Как интересно люди живут, – мечтательно произношу я.
– Это еще что! Недавно я осуществила свою давнюю мечту… Шурик погибнет от зависти, – интригует Люба.
– Какую? – Шурик подплыл ближе.
– Я на яхте пересекла Атлантику! – провозглашает Люба.
– Да ты что! – ахнул Шурик. – С этого места поподробнее. Фотографии есть?
– А разве вы не читали мои посты? – настораживается Люба. – То-то я все жду, когда вы меня спросите, а вы…
– Извини, все как-то некогда лазить по сетям, – оправдываюсь я
Просто я несколько лет назад отключила Любу, уж очень надоела она мне своим пространным хвастовством про красивую жизнь и навязчивым продвижением здорового образа жизни. А Шурик никогда и не подписывался на нее, он не терпит блондинок во «френдах».
Эх, как она нас подловила… Прямо неудобно.
– Ну давай, рассказывай.
Люба вдохновенно приступает к изложению своей одиссеи.

…Она давно искала команду яхтсменов, чтобы претворить мечту всех жизни, сходить на Карибы. И вот нашла мужика из Украины, уговорила его скинуть плату (Ну, вы меня знаете!), и тот согласился взять с нее всего пятьсот баксов. Правда, из набранной команды все остальные сдулись. Один объяснил, что в это время океан штормит, и идти опасно.
– Я переспросила капитана: это правда? – «Всяко бывает», – отвечает. Думаю, пойду все равно. Вы меня знаете, я такая.
– А что за яхта? – поинтересовался Шурик.
– Тринадцать метров, крупная.
– Шторма были? – с замирающим сердцем спросила я.
– Были, и не только шторма. Там было много непредвиденных ситуаций, – вместо двух недель мы проболтались в океане шесть.
– Представляю, как страшно…
– Да, это был тренинг на стрессоустойчивость. Неделю был страшный шторм, и яхта ходила ходуном.  Но, как выяснилось, это еще не самое плохое.
– Что?! Что может быть хуже шторма? – я выпучила глаза.
– Штиль. Вдруг море успокоилось, установилось полнейшее безветрие. На парусе не пойдешь, только на моторе. А у нас как раз кончился дизель. Капитан меня спрашивал перед отплытием: что нам важнее, вода или дизель? Я выбрала воду.
– А нельзя взять то и другое?
– Нет, вес груза строго ограничен. Так вот, две недели мы болтались на одном месте, как говно в проруби, и у нас кончилась вода. Мы рыбачили, ели сырую рыбу. Он научил меня пить морскую воду. И тут, к счастью, подул ветер. Но и это еще не все.
– Как, еще что-то?
– Слушай дальше. Мы дошли до Карибов. Останавливались то на одном, то на другом островах. Но есть один остров, к которому нельзя подплывать: в этом месте произошло извержение вулкана, и лавой залило все селение. Когда мы проплывали мимо, было хорошо видны верхушки домов, а все остальное темно-серое. По крыши все заполнено лавой, все до одного жителя погибли. Жуткое зрелище! Я говорю ему: «Давай пришвартуемся!» Он говорит: «Ты сумасшедшая? Нельзя этого делать». «Ну, тогда походи туда-сюда, говорю, я сама быстренько сплаваю, выйду, посмотрю». Со мной ведь спорить бесполезно. «Как хочешь, говорит, но я тут не причем, если что». Я спрыгнула и саженками догребла до берега, что мне какой-то километр. Иду, такая, по песку, вокруг столбы, и на каждом написано, что проход запрещен. Только я сунулась вглубь, к черным домам, как откуда ни возьмись, полицейский, здоровенный такой негр. «Документы предъяви», – говорит. «У меня нет». Стою перед ним, в купальнике. «Откуда ты взялась?» Я показываю на яхту. «Ты что, не в курсе, что здесь запрещено находиться?» Я прикинулась дурочкой, мол, не знала. «Тут же на каждом столбе написано, что нельзя», – он был в полном недоумении. «А я, говорю, между столбов вышла на берег, ничего не увидела. Отпусти меня, дяденька!» В конце концов, он сказал: «Ладно, плыви назад, только обязательно расскажи всем, какая добрая полиция на Карибах!» Вот, рассказываю, – в шутку поклонилась Люба, прямо в воде.
– Ужас! История, леденящая душу, – пробормотала я.
– Так ты умеешь управлять яхтой? – Шурику не верилось, что хрупкая блондинка воплощает то, о чем он мечтал всю жизнь.
– Конечно, – Люба глянула на него, как на маленького: экие пустяки! – Мы все делали по очереди, и за штурвалом стояли. Правда, потом перестали ночью стоять, потому что смысла никакого, темень непроглядная. Главное, все равно ничего не сделаешь, даже если напорешься на что-нибудь. Поэтому просто шли спать, каждый в свою каюту. Но вообще, конечно, с моим капитаном не соскучишься: на этой развалюхе все время что-то отказывало, и приходилось на ходу чинить. Например, перегорел топовый свет, и нас ночью не было видно. Хорошо, что никого не встретили, не наткнулись.
– Ну ты даешь, прямо морской волк, – Шурик был потрясен рассказом.
– Да я только с виду блондинка, – кокетливо ответила польщенная Люба. – Я включаю блондинку, когда мне удобно. Многие верят!
Я подумала, что надо бы на Фейсбуке разблокировать Любу, – у нее такие приключения! Хоть фотографии посмотреть…
Люба охотно сдабривает свои «морские рассказы» матерками. В ее речи то и дело проскакивают «артикли» «бля» и «нах», но особенно она любит слово, которое на «п» начинается и на «а» кончается. Она использует его и в виде существительного, и глагола, и от этого ее речь пестрит веселыми неприличными неожиданностями. Мат вполне заменяет ей юмор, – это ее нехитрый способ рассмешить слушателя.

– …Но мужик, конечно, очень странный, большой авантюрист, – продолжает Люба. –  Когда мы знакомились, я предупредила: я не пью, не курю и во время путешествий не занимаюсь сексом. Он мне на это ответил: не беспокойся, женщина, даже если ты очень захочешь, тебе ничего не выгорит. А насчет алкоголя – в первый же день я уже пила коктейль с ромом, как полагается.
– Значит, не приставал к тебе…
– Ну, если ко мне не пристают, то это или геи, или импотенты, – лукаво улыбнулась Люба. – Но с этим мужиком оказалось все не так просто. В какой-то момент он мне даже понравился, как мужчина, морской волк такой, и мы по-хорошему подружились, но на сближение он не пошел. Я уж и так, и эдак. А однажды мы здорово поссорились из-за того, кому уборку делать. И он вдруг сказал мне такое: напрасно ты выпендриваешься, если бы знала, с кем имеешь дело, ты бы хвост прижала.
– Ну и с кем? – мы были заинтригованы.
– Он сказал, что у него к днищу прикреплено полтонны героина, и что если это вскроется, то я пойду как соучастница преступления, как миленькая… Я до сих пор не знаю, то ли он меня просто припугнул, то ли это правда.
– Так весь этот поход он затеял, чтобы прикрыть свой грязный бизнес? – догадались мы.
– Не знаю, – задумчиво сказала Люба. – Во всяком случае, я решила, как хорошо, что у меня с этим бедовым мужиком ничего не получилось.

КАК ДЕЛА?


Слушая Любу с открытыми ртами, болтаясь в воде, мы успели обгореть на солнце.
Пора закругляться. Выйдя из воды первой, я зашла в кафе, растерянно огляделась, где же виноград. Ко мне подошла молоденькая тайская официантка.
– Тут виноград лежал, – я показала на пустой столик.
Та кивнула на перила. Действительно, там лежал злополучный виноград, изрядно перегревшийся на солнце.
Я рассердилась. Во-первых, я устала слушать Любино соло, под солнцем, во-вторых, мы угостили ее вкусным виноградом, и я еще должна заботиться о том, чтобы он не пропал или не потерялся!
– Ты что такая? – невозмутимо спросила Люба.
– Ничего, – отмахнулась я и распаковала виноград: лучше всего его съесть, прямо сейчас, пока он еще не прокис, или пока она его не забросила куда-нибудь подальше.
Что мы и сделали.
– Ну, пора и честь знать, – поднялась я.
– Как, уже? – разочарованно протянула Люба. – Я думала, вы на целый день.
– Нет, у нас дела, – сказал Шурик.
Мы пошли на выход, к байку.
– Я опять не спросила у вас, как ваши дела, – со смехом сказала Люба нам вслед.
– А когда оно было иначе? – обернулась я. 
Мне иногда кажется, что Люба расценивает нас, как группу почитателей: она кланяется, как в «Маленьком Принце», а мы аплодируем. Больше одной встречи в сезон у нас не выходит: вывалив все гламурные новости, Люба сразу же теряет к нам интерес, для приличия пустив вдогонку реплику про нерассказанные дела, – типа, ну я же извинилась.
До наших дел обычно не доходит. Но если вдруг Люба и проявляет интерес, то задает вопросы в форме, требующей односложного ответа: «Дочка-то по-прежнему в Америке?» – «Да». – «Работает? –«Да». – «Шурик, дайвингом еще занимаешься?» – «Да».
Кажется, она предпочитает сама коротко выяснить суть, полагая, что пристального внимания и времени достойны только ее приключенческие рассказы.
Вообще-то так и есть.

***

На самом деле хорошо, что Люба не спросила про наши дела, – с тяжелым сердцем размышляла я, на обратном пути, сидя на моторбайке, за спиной у Шурика. Дела у нас обстояли не так уж просто. Мы словно застряли на заборе, – ни туда, ни сюда.
Для того, чтобы обновить документы на пенсионную визу, нам с Шуриком нужны бумаги от хозяйки – контракт аренды, копия домовой книги и ее идентификационная карта. А наша Кун Пранг, сотрудница криминальной полиции, дама недоверчивая и недобрая, в прошлом году наотрез отказалась предоставить нам копию своей карты, под предлогом того, что это небезопасно. Фирма-посредник тогда кое-как приняла у нас неукомплектованный пакет, и мы получили визу.
Но в этом году мы решили сдать документы прямо в местный иммиграционный офис, и для этого надо во чтобы ни стало выцепить сканы от Кун Пранг.
Неделю назад я отправила ей письмо с просьбой прислать нам документы, но ответа не последовало.
Время шло, и мы не знали, что и думать: то ли она отказывается предоставить документы, и тогда нам срочно искать другое жилье; то ли она просто медлит с высылкой. А просрочка визы в Таиланде теперь грозит не штрафом, а тюрьмой.
– Шурик, высади меня у дома Кун Ойл, попробую с ней поговорить, – попросила я. – Может, она нам поможет?
Огромные земельные угодья, от пляжа до круговой дороги, принадлежат потомкам семьи Сомпуанг, старожилов Острова. Когда-то здесь были сплошные рисовые поля, а сейчас все наследники поголовно включились в туристическую индустрию, кто во что горазд. Понастроили кто виллы с бассейном, для «фарангов», кто таунхаузы, для сдачи в аренду тайцам.
Я подошла к единственному дому, уцелевшему от реконструкции участка, в тайском стиле, с расклешенной крышей. Из цветущих кустов кто-то хрипло заорал «Саватдикап!»
Я вздрогнула и остановилась. Не сразу я поняла, что кусты маскируют большую клетку, почти вольеру, и со мной поздоровалась крупная черная говорящая птица.
Из дома вышла Кун Ойл, молодая шустрая тайка, племянница нашей хозяйки. Я заметила, что она не торопится подойти ко мне близко, и вообще как-то настороженно смотрит на меня, словно в ожидании дурных новостей.
– Что угодно?
Выслушав про документы для визы, она на глазах потеплела.
– Мы все сделаем, – поспешно сказала она, даже недослушав. – Завтра не поздно?
Я чуть не расцеловала Кун Ойл, но вовремя вспомнила про вирус, о котором все только и говорят.
Вот почему она не подходит близко. Вот почему с такой готовностью она обещает выполнить все формальности для визы, лишь бы не съезжали. Похоже, все клиенты бегут с Острова, как крысы с тонущего корабля, и только мы оформляем долгосрочную визу, несмотря ни на что.
– Вот моя визитка. Но не приходите сюда, вам же проще позвонить, – Кун Ойл протянула мне карточку.
Через час я обнаружила в телефоне сообщение от хозяйки. Та извинилась за опоздание и пообещала прислать все, что нужно, и как можно скорее. Кун Ойл, похоже, вправила ей мозги, типа, не вздумай упустить постояльцев.
А у нас одной проблемой меньше.

СКАЗОЧНЫЙ ДОМИК


Всем своим пяти тысячам поклонников на Фейсбуке Люба докладывает, как чудно ей отдыхается на тайском тропическом острове, в шикарном уютном домике, где ее навещают друзья (прилагается список друзей, и мы с Шуриком его возглавляем. Какая честь).
А вот и домик на выложенном фото, изящный, ухоженный, окруженный шарообразными кустами, – прелесть, что за домик, только … не тот!
Ничего общего с тем жилищем, где мы сегодня побывали, и который Люба костерила на все лады. Не верь глазам своим…
«А где это?» – осторожно комментирую картинку, пока остальные хлопальщики и хохотушки восторженно расхваливают Любино эффектное пристанище и завидуют, кто черной, кто белой завистью.

– …Ну ты даешь, – весело выговаривает мне Люба следующим утром. – Ты зачем публично задаешь дурацкие вопросы?
– Про домик? Так это же не твой домик, – оправдываюсь я. – Откуда он вообще взялся?
– Конечно, не мой, это из соседнего резорта. Я же не могу поместить свой, он такой обшарпанный, нефотогеничный. Выложила – и жду, думаю, щас какая-нибудь сука меня заложит. И раз! – ты тут вылезла, со своим комментарием. Подстава, бля…
– Но я же на всякий случай не стала уточнять, что дом не твой. Ну извини! Хочешь, я удалю?
– Да я сама сразу же удалила! У меня с этим быстро: все идиотские высказывания я моментально удаляю.
– А … зачем тебе это надо, – ну, врать про домик?
– Как это зачем! У меня куча врагов, – на полном серьезе объясняет Люба, понизив тембр. – Пусть завидуют.
– Завидуют? – с сомнением переспрашиваю я. – По-моему, человеку энергетически плохо, когда вокруг него много завистников.
– Это им плохо, а мне в кайф, – блаженно потянулась Люба.
Я озадачилась. Никогда, никогда я не чувствовала удовлетворения от того, что мне завидовали. Проще утаить информацию, чем дразнить человека, которому судьба недодала. 
Я живу в Таиланде, можно сказать, в райском уголке, но давно перестала публиковать селфи с пляжей, экзотические десерты на завтрак, ресторанные блюда. Кого этим порадовать – моих земляков, которые вкалывают за гроши, лета не видят? Типа, пусть завидуют? Да им и так не сладко.
Враги и у меня есть, но не настолько же я их ненавижу. И вообще, не буди лиха, пока оно тихо. Кстати, кое-кому из злопыхателей я даже благодарна за их козни, в результате которых я сейчас здесь, на Острове!
Не странно ли все это?
Я новыми глазами посмотрела на старинную подругу.

ДАЧНЫЙ УЮТ


Любу в больших дозах трудно воспринимать, считает Шурик. Если бы не обещание привезти кое-что из вещей, мы бы не приехали.
Я упаковала все, что должно привнести удобство в Любин дачный быт: кофеварку-кипятильник, несколько чайных пакетиков, ложки, большую и маленькую, вилку и нож, чашку и пару разнокалиберных тарелок, пару пластиковых контейнеров, вешалки, несколько книжек, в том числе и моего любимого Довлатова. В последний момент с Шуриком кое-как пристроили на байк складной синий пластиковый стол, белый табурет – и осторожно двинулись в путь.
На участке круговой дороги от Бопута до Майнама шли дорожные работы по асфальтированию, поэтому пришлось постоять в пробках, со всем громоздким багажом.
Люба как раз отдыхала дома, после купания, лежа голышом, как это она любит.
Мы постучались. Наспех обмотавшись саронгом, удивленная подруга выскочила из комнаты.
– Вы? Приехали?
– Да, как обещали. Вот вещи привезли. Только потом верни все обратно, дадим погонять еще кому-нибудь.
– Не сомневайтесь, все доставлю в лучшем виде.
Шурик наметанным глазом окинул комнату, выделил угол для столика, сдвинул кровать и меблировал Любино скудное пространство. Теперь есть куда поставить компьютер, чашку с чаем, тарелку с фруктами, книжку положить, да мало ли.
– А с чего это вы такие добрые? – Люба, похоже, давно не верила в человечество.
– Когда-то ты нам помогла, теперь мы хоть что-то можем сделать для тебя, – попыталась объяснить я ей.
– Да? – искренне удивилась Люба. – Чем уж я вам так помогла?

***

…Двенадцать лет назад Шурик попал в катастрофу.
После операции ему пришлось два месяца пролежать в тайском госпитале в металлических спицах. Я жила в общей палате, ухаживала за лежачим больным, ночуя на кушетке.
В это время Люба отдыхала на Острове. Навещая нашу унылую пару, сидящую у разбитого корыта, она несказанно скрасила нам жизнь.
В первый раз она заявилась, как Санта-Клаус, с ирландским виски, в другой раз притащила большой пакет манго, а как-то вытащила меня к себе в гости, на Майнам, и устроила мне «день красивой жизни», с обедом в ресторане, пляжем и массажем.
Тогда это была не просто моральная поддержка, – я почувствовала, что жизнь продолжается, и что все еще не конец света.
Конечно, Люба порой меня раздражает, когда ведет себя так, будто Земля вертится вокруг нее, но я вспоминаю ее беспечный веселый щебет в то мрачное время, – а это было именно то, что мне нужно, – и все ей прощаю.

***
– …Не знаю, когда это я вам так уж помогла, – пожимает плечами Люба. – Шурик, помоги мне, пожалуйста, передвинуть кровать к окну.
– Но тогда ты не сможешь подойти к ней с другой стороны, – возражает муж.
– А мне и не надо. Зато будет больше места под «офис».
Вся Любина техника валяется прямо на разобранной кровати. Мы быстро перемещаем кровать, и действительно образуется некое пространство под стол. Шурик включает переноску в розетку, – теперь на компьютере можно работать, сидя за столом.
– О, кипятильник привезли! Очень кстати, я ведь кашляю, мне чайку бы горячего.
Она действительно то и дело «кхекает».
– Давно это ты кашляешь? – настораживаюсь я.
Мания коронавируса постепенно охватывает и нас.
– Что-то горло заболело. Продуло, наверное. А может, и коронавирус, – беззаботно заявляет Люба.
– Ничего себе, – пугаюсь я, чувствуя, как мое собственное горло тоже начинает саднить.
– Молодец, что книжки догадалась привезти, – хвалит она меня. – Я и сама хотела тебя попросить, да неудобно стало.
– Люба, с чего это тебе неудобно? Говори, что тебе еще надо? Я вот заметила, что ты с непокрытой головой под солнцем ходишь. Шляпу не надо?
– Ну, не знаю… Ну ладно, привези. Только мне нужно с широкими полями, – уже без тени смущения заказывает она.
На этот раз фруктами нас угощает Люба.
– С утра сходила на утренний рынок. Будете папайю?
– Папайя – это хорошо. С удовольствием!
– Вон, берите, под столиком лежит. Только сами дербаньте, – Люба не двигается с места.
– Ну уж нет. Хочешь угостить – угощай нормально, – вдруг обиделась я.
Люба не ожидала от меня такой резкости. Она вытаскивает из-под стола папайю среднего размера и, перегнувшись за перила, ополаскивает питьевой водой из бутылки, недовольно ворча:
– Достаточно того, что я ее купила. Я и сама ем по-простому, не разрезая.
– Ну и мы по-простому, – мы с Шуриком берем по четвертинке нечищеной папайи, вытряхиваем черные косточки из середины в мусорное ведро и выбираем ложкой мякоть лососевого цвета.
– Может, хотите манго?
– Ой, нет, – я представила, что чистить придется самим, все перепачкаемся, нет уж, обойдемся. – Все, мы поехали. Завтра закинем тебе шляпу, заодно искупаемся.
– Кстати, захватите литров пять воды, а то мне пить нечего.

ОБЕТ МОЛЧАНИЯ


К вечеру я поняла, что заразилась от Любы какой-то ерундой. Шурик тоже пожаловался на горло.
Хорошо, что постоянно держим дома парацетамол и мятные леденцы. Кажется, помогло.
Наши соседи вовсю готовятся к завтрашнему отъезду. Я одолжила им электронные напольные весы, чтобы они смогли избежать перевеса в чемоданах.
Все, что не собираются забирать, они постепенно стаскивают к нашему домику. Одна дама приперла огромный надувной матрас.
– Ну и куда его? – тихо пробурчал Шурик.
– Пригодится. Завтра Любе отвезем, скажем, что можно не возвращать. Там все немцы накупили себе таких.
– Как мы его повезем? Надо хотя бы воздух спустить.
– А как потом надуть? Так и повезем.
Мне доставляет удовольствие отбирать для Любы полезные вещи. Пляжная циновка от соседей? Отлично! У Любы такой нет. А вот и соломенная шляпа с широкими полями.
Правда, мне не очень понравилась просьба мимоходом купить ей воды.
Конечно, как тут отказать, когда больная подруга просит воды в тропиках, но я вспомнила, как она питьевой водой из бутылочки обмывала фрукты. Деньги на ветер – нет, к такому я не готова.
Ехать на моторбайке, с длинным надувным матрасом поперек хода, – занятие не из приятных, да еще по островной дороге, где движение бешеное. Матрас сильно парусит, Шурик ругается плохими словами, а я молюсь, как бы нам благополучно добраться.
Любу мы находим на пляже. Она лежит ничком на песке, подстелив парео, загорает топлес. Голова непокрыта. Вовремя же мы привезли все эти пляжные причиндалы.
– Привет! – я накидываю ей на голову шляпу. Как тут и была! – А еще мы тебе привезли матрас, такой же, – я киваю на немку-соседку.
Люба беззвучно показывает мне большой палец, затем застегивает бюстгальтер, обматывается саронгом и направляется к своему домику.
Матрас прислонен к перилам, рядом свернутая чемоданчиком циновка. Оглядев новые вещи, Люба снова молча сует мне под нос большой палец.
– Что случилось? – тревожно спрашиваю я.
То трещит, как заведенная, то ни слова…
Люба открывает блокнот и пишет: «Берегу связки. Неделю буду молчать, до следующей пятницы».
К домику подходит молодая девица, в руках ключи от машины.
– Привет, я тебе машину пригнала, можешь пользоваться. А чего ты молчишь?
– У нее горло болит, – объясняю я за подругу.
Люба вдруг энергично машет головой из стороны в сторону.
– Чего? – не понимаю я.
«Не болит, просто решила помолчать», – пишет она мне.
Да уж… Даже не представляю себе ситуации, когда ко мне являются гости, а у меня – запланированный обет молчания. И пусть весь мир подождет.
Я подумала, что с друзьями, которыми дорожишь, так не поступают.
Вечером погружаюсь в Фейсбук, слежу за новостями. Все нервничают, «очкуют», как говорится, кроме Любы. Подписи под ее постами на Фейсбуке – в духе стихов Ахматовой: рассказ о себе без слова «я»:
«Прикупила фруктов. Приготовила себе завтрак».
Вот и художественные фото тарелок с едой – половинка авокадо, канапе с устрицами, блюдечко с соусом, живописно нарезанные овощи и фрукты. Глядя на фотографии, можно подумать, что Люба прирожденная эстетка и отличная хозяйка.
«Вот врать-то», – я вспомнила ту папайю, которую днем она поленилась даже почистить и нарезать.

КОРОНА И ВИРУС


…Мы еще не понимаем, что мир на грани необратимых изменений. Коронавирус завоевывает все новые и новые участки планеты, заражая людей в геометрической прогрессии, смертельных случаев все больше. Медленно, но верно общество охватывает паника.
Что в России, что в Таиланде пока единичные случаи летального исхода. Однако среди россиян во всех туристических группах брошен клич: «Спасайся, кто может!» Особенно кошмарит посольство: «Всем соотечественникам срочно вернуться в Россию!»
Мы с Шуриком тоже нервничаем. В России нам делать нечего, но заканчивается наша тайская виза. Нам повезло, что мы успели собрать необходимые документы, но у нас по срокам не все гладко.
Говорят, в иммиграционном офисе жуткие толпы: те, кто не может уехать сразу, лихорадочно пытаются продлить срок визы.
А как там Люба? Не болеет ли? Надо написать ей на Фейсбук.
– «Ужас, – приходит незамедлительный ответ. – Я-то выздоровела, ромашковый чай помог. Но у меня тут завелся новый сосед, русский, с Пангана приехал с температурой, чихает и кашляет. Зря я зашла поболтать к нему на веранду. Я говорю, тебя не посадят в самолет, а он: я от них с Пангана сбежал, и опять сбегу. Отмороженный. Но теперь мне кажется, что я от него заразилась».
Да что это, коронавирус неумолимо обретает черты нашей реальности?
На следующий день от Любы приходят совсем неутешительные новости:
– «Прикиньте, мой рейс отменили! Говорят, все отели на Острове закрывают. Похоже, меня выселят. Хожу, ищу себе новое жилье».
Ну и дела!
– Шурик, может, написать хозяйке, чтобы Любу пустила пожить, в соседний домик?
– Ни в коем случае. Не лезь в чужие дела. Люба не пропадет.
Вот уже много лет Шурик с удовольствием выслушивает Любины авантюрные истории, но при этом старается держаться от нее подальше, чтобы, не дай Бог, вместо слушателя не стать персонажем.
– «Люба, как у тебя? – интересуюсь я. – Оставляют в отеле?»
– «Оставляют, но подняли цену на пятьдесят бат, суки. Буду переезжать. Кстати, можно поэксплуатировать твоего мужа?»
Помочь одинокой больной женщине – святое дело. Конечно, можно.
– «Что нужно?»
– «Перевезти вещи».
– «Да, конечно. Когда?»
– «Завтра, в десять».
– «Окей».
– «Присмотрела другой отель. Вообще-то мне уже и в своем резорте нравится. Прямо не знаю. Но перееду».
Вот такая переписка.
– Шурик, Люба переезжает в другой отель, ты же поможешь ей с вещами?
Шурик безо всякого удовольствия отрывается от игры на пианино, снимает наушники:
– Ну, организуй все сама. Я – только шофер. В десять так в десять.
Я углубляюсь в Фейсбук. Новости – одна хуже другой.
Ширится и растет заболевание, число жертв увеличивается. Инфекция очень устойчивая и легко передается. Таиланд закрывает границы, и не только от китайцев. Отменяют все рейсы подряд. Аэропорт переполнен беженцами. Все чаще употребляют слово «эвакуация». А тут еще Люба, со своим неуместным переездом.
Я вдруг отчетливо понимаю: не нравится мне все это. Придется перетаскивать кучу барахла, включая нашу садовую мебель и прочие бэушные предметы, которые мы сами же завезли, аж в три приема. И все это ради того, чтобы сэкономить Любе целых пятьдесят бат в день! Да еще после того, как Люба целый день хвасталась, как много она теперь зарабатывает на съемках. А мы с Шуриком теперь должны рисковать своим здоровьем. Кстати, ее сосед болен, интересно, чем…
– Шурик, кажется, я погорячилась. Плохая идея – в разгар эпидемии перевозить Любу. Зря я согласилась.
Муж снова снимает наушники и вопросительно смотрит на меня.
– Мы не можем так рисковать. Тем более в этом нет необходимости. Любе не хочется переплачивать гроши, но это не причина, чтобы мы подрывались и бросались на эту амбразуру.
Шурик с уважительным удивлением взглянул на меня, – оказывается, ты все же умеешь мыслить здраво, не ожидал!
– Давай не поедем, – с готовностью соглашается он.
– Решено. Сейчас напишу ей. В конце концов пора учиться говорить «нет».
Слишком долго исполняла я все Любины прихоти.

– … «Люба, я передумала. В ситуации эпидемии не стоит переезжать, проще сидеть на месте. Из-за пятидесяти бат в день давай не будем подвергать опасности Шурика. Мы не приедем. Извини».
Как только я отправила письмо, мне сразу полегчало.
– «Нет проблем, подруга на машине меня перевезет, – тут же отписалась Люба. – Ваши вещи забрать?»
Вопрос поверг меня в крайнее изумление. Что значит забрать?
– «А какие еще могут быть варианты? Выбросить, что ли?»
– «Да мне-то нетрудно их забрать, я просто подумала, может, вы потом их сами заберете», – бросилась Люба оправдываться, возмутив меня еще сильнее.
У нас уже есть подобный негативный опыт.

…Дело было так.
Я дала Любе почитать на время книгу Сомерсета Моэма и, кажется, еще какое-то дорожное чтиво, но она книги не вернула. Вместо этого прислала на Фейсбок прощальное сообщение, в котором сообщила, что книги можем забрать в интернет-кафе, на прогулочной улице.
Приехав с Шуриком по наводке, мы не застали хозяина, пришлось ждать. Подъехав к кафе, тот сказал, что уже передал книги в Любин резорт, и что они у хозяйки.
Хозяйка не открыла, кажется, спала. Мы сходили на пляж, искупались, затем продолжили поиски. Жаль потерять Моэма, ведь он так много писал о наших тропиках.
Наконец, достучались до хозяйки, кое-как объяснились, та долго шарила на складе ненужных вещей, наконец, вынесла нам пакет с книжками.
На все про все ушло полдня.
Очень уж не хочется мне наступать на те же самые грабли.

– … «Люба, странный вопрос. Конечно, мы не планировали забирать свои вещи: ты обещала все вернуть сама. Забыла?»
– «Хорошо, попрошу подругу привезти вам вещи. Попробую ее уговорить. Пиши адрес…»
Я сижу молча, в растрепанных чувствах.
Что же это получается? Я столько носилась с обустройством быта подруги, но оказалось, что все это пустые хлопоты, которые не принесли ей никакой радости. Напротив, Люба дала мне понять, что для нее мое барахло – чистая обуза.
Наверное, так и есть. Дама, имеющая квартиру в престижном районе Дублина стоимостью в семьсот тысяч евро, получающая такие социальные пособия, что можно вообще не работать, снимающаяся в кино за хорошие деньги, по нескольку раз в год путешествующая по миру, вовсе не нуждается в бэушных вещах. Она вполне могла бы сразу поселиться в приличном доме, полностью укомплектованном всем необходимом.
Просто Люба обожает экономить, – даже не столько экономить, сколько прибедняться. В результате «битый небитого везет». Ведь по сравнению с ней мы с Шуриком просто голь перекатная, но при этом бросаемся улучшать ей отдых. Смех, да и только.
Я сижу, как оплеванная, и боюсь пожаловаться Шурику. Тот скажет, что сама виновата. Как бы обаятельно ни улыбался он блондинкам, сам держит с ними железную дистанцию.
Но как меня угораздило влезть в это дерьмо?..
Да так ли уж она нам помогла тогда, десять лет назад?

– …Да уж, припекло вас, – сочувственно произнесла Люба, когда в госпитале узнала, что у Шурика даже нет страховки, и мы попали на большие деньги. – Даже не знаю, как вам помочь. Я, конечно, могу дать тебе сто евро, но что это решит! Больше я не выкрою, а на эти деньги даже тряпки нормальной не купить.
И не дала ничего.
Собственно, я и не ждала. Мне достаточно было моральной поддержки. Мы ведь были совсем одни, в чужой стране, в госпитале для бедных тайцев.

…Вещи завезла на машине та самая подруга.
Она передала, что Люба дико извиняется за то, что тарелку разбила, а шляпу посеяла в Теско Лотусе.
Вечером на Фейсбуке наткнулась на Любин пост, напоминающий рекламный проспект недвижимости. Дом снаружи, вид из окна на море, спальня, гостиная, чуть ли не санузел. Терпеть не могу скучные безлюдные интерьеры.
Люба с удовольствием демонстрирует шикарную обстановку своего нового жилища, сопровождая восторженными восклицаниями, обращаясь к себе в третьем лице: «Люба, наконец-то! Вот это жизнь, достойная тебя!» – и мелочными, жлобскими подсчетами, сколько она выгадала в связи с такой удачей, как пандемия коронавируса.
Мне вспомнились слова одного из «морских волков», героя одного из ее «приключенческих» романов, который ей сказал: «Я бы остался с тобой, если бы ты потоньше играла».
Да, не одних нас коробит Любина манера беззастенчиво проговаривать то, что остальные люди стыдливо прячут.
И зачем я ее только разблокировала на Фейсбуке.

…В эти дни весь интернет заполонили отчаянные жалобы наших соотечественников, тщетно пытающихся покинуть Таиланд: в аэропортах отменяют рейсы без возврата денег, продают новые билеты втридорога, которые тоже не гарантируют перевозки.

А через пару дней – новый пост от Любы, уже прощальный.
«Все-таки придется уехать. Жаль. Мое родное ирландское посольство забросало меня письмами: «Люба, делай ноги, пока не поздно! Люба, п*здуй домой!» Я сначала хотела плюнуть, – что мне, плохо, что ли? – но потом решила все-таки не ссориться с посольством, тем более они мне на выбор предложили три варианта билетов, с большими скидками. Так что лечу домой».
Всего-то пару дней пожила Люба в «комфорте».
Стоило ради этого переезжать, суетиться с барахлом. Как хорошо, что мы с Шуриком не повелись на переезд.
Зато Люба успела наделать фоток с красивой виллы, всем врагам на зависть.

***

В иммиграционном офисе все посетители в масках, над каждой маской – пара сумасшедших глаз. Часть сотрудников принимает на открытом воздухе, и линия очереди на полу размечена желтыми квадратами, чтобы каждый соблюдал безопасную дистанцию. На каждом столе по бутылочке с дезинфекцией.
Чего мы там только ни наслушались в очереди!
Тайцы продлевают визы только на семь дней. Чтобы увеличить срок пребывания в стране еще хотя бы на месяц, требуется письмо посольства. Все посольства выдают своим гражданам такие письма, кроме российского. Наши чиновники заявили, что россиянам незачем продлеваться, все должны вернуться на родину, ведь самолеты не перестали летать, а что билеты супердорогие, так кому сейчас легко.
Одновременно разнесся слух, что прилетевших в Россию туристов сажают на карантин на две недели. Не лучше ли остаться на месте? Но как?
Нам с Шуриком несказанно повезло. Тайская сотрудница сначала пыталась было мне объяснить, что с меня требуется еще одна поездка на визаран, прежде чем я смогу подавать документы на визу, вдруг махнула рукой и протянула руку за пачкой бумаг:
– Ладно, давайте документы. С вас десять тысяч бат.
У нас камень с души свалился: теперь мы сможем пересидеть весь карантин на месте, никуда не дергаясь. Камень с души…

И вот мы с Шуриком живем одни, в большом фруктовом саду. Манго падает сверху, поспевает саподилла, зреют ананасы, наливаются другие фрукты, названий которых нет в русском языке.
Два раза в день ходим на пляж.
– Вот лучшее место на земле, где можно пережить мировой карантин, – произносит Шурик, подплывая брассом к буйкам.
– Я сама себе завидую, – тихо говорю я, догоняя мужа.
Нет, фотографий опустевшего «рая» делать не станем. Не всем же, увы, так повезло.
Душа постоянно болит за друзей. Каждый по-своему сражается с непростой ситуацией, в которую влип не по своей вине. Нашим соотечественникам пока не идет навстречу ни посольство, ни тайские власти, ни авиакомпании. Во всех аэропортах мира, не только в Бангкоке, зависли сотни наших людей, без денег, без еды, брошенные на произвол судьбы.
А вы уже слыхали, что России вместо Чрезвычайного Положения президент объявил «самоизоляцию»? В общем, «денег нет, но вы там держитесь» …

Фейсбук превратился для нас в источник негативных новостей. Теперь каждый вечер я с опаской открываю планшет.
О, вот и Люба, в Дублине, расфуфыренная и накрашенная, с подругой, в очередном ресторане. Обе иронично улыбаются, рисуются для привлечения богатых мужчин. Перед ними тарелки с деликатесами, какие-то устрицы с овощами, креветки под соусом…
Словно из другой, довоенной, жизни. И Любина традиционная подпись, что-то вроде «вот жизнь, достойная меня».
Хочешь отомстить врагам – стань счастливой, и те помрут от зависти, – часто повторяет Люба.
Всю свою энергию она тратит на то, чтобы предъявить своим многочисленным недоброжелателям доказательства этого самого неоспоримого счастья. То есть Люба – это такое рекламное агентство, которое пиарит собственное счастье, – ради врагов.
Вот и подходящий фон для этого – пандемия, все на ушах. А Люба все пропагандирует себя, счастливую, в контексте красивой жизни. Как в том анекдоте: все в дерьме, а я в белом.
Я вдруг ощутила со всей определенностью, что мне противно на это смотреть.
Я впервые спросила себя: а кем меня считает Люба? Я-то знаю, что ей не враг и не завистник.
Но разве она относится ко мне, как к другу? Нет. Увы, ее страница на Фейсбуке рассчитана только на «френдов»-врагов. Но ведь так всю жизнь и проживешь для врагов.
Нет, писать надо не для врагов, а для друзей.

ПОСЛЕДНЯЯ КАПЛЯ


В период ковидного карантина жизнь замерла.
Общение островитян резко сократилось, магазины опустели, а наша преподавательская работа ушла в онлайн. Дело дошло до того, что без маски на лице мы уже ощущаем себя, как голые, даже на пустой прибрежной улице.
И все же нам с Шуриком грех жаловаться. Во-первых, нас двое, и нам все еще интересно друг с другом.
Во-вторых, у каждого из нас масса творческих проектов, писательских и музыкальных, которые самое время продвинуть.
В-третьих, на нашем Острове, слава Богу, не закрыли выход к морю, как это сделали в Патайе, и мы с Шуриком беспрепятственно купаемся и греемся на песке, – правда, при этом ощущаем себя Робинзоном с Пятницей, на необитаемом Острове.
Но это не значит, что в жизни ничего не происходит, просто все главные события переместились в интернет, и мы тоже.
А мир как с ума сошел, особенно далекая Родина. Судя по всему, страна из авторитарной прямо на глазах превращается в тоталитарную, а мы только и можем, что «болеть» у мониторов, на другом краю земли.
Однажды, в поисках правды, мы на YouTube наткнулись на стрим Алексея Навального. И неспроста. Можно сказать, что этот человек, с шутками-прибаутками, открыл нам глаза. С этого часа мы – горячие поклонники веселого харизматичного борца с коррупцией и беззаконием.
Странно, на пике нашего многодневного, вынужденного затворничества мы, наоборот, перестали чувствовать себя одинокими, и даже обрели в сети единомышленников.
И вот внимательно следим за всеми событиями: за фарсом по так называемому «обнулению» президентского срока «главаря страны», для чего тот не побрезговал протащить поправки к Конституции; за арестом «народного» губернатора Фургала в Хабаровске, из-за которого на улицу вышел весь город; за фальсификацией голосования в Беларуси.
Прежде аполитичные музыканты, теперь мы переживаем за незнакомых людей, как за близких: за отравление Навального, за изгнание законно избранного президента Беларуси Светланы Тихановской или за арест Марии Колесниковой.
Мы болеем за мирно протестующую Беларусь, красно-белую, в цветах. Мы понимаем, что в ней, как в зеркале, отражается все, что случится в России чуть позже: наглая фальсификация выборов, разгоны мирных протестов, садистские расправы над несогласными в тюрьмах. Поэтому все, что происходило онлайн, на наших глазах, не может не трогать и не пугать нас.
Само собой, мы активно обсуждаем все это на Фейсбуке.
Вот на ФБ выложили видео со свидетельством девушки, только что вырвавшейся из тюрьмы в Окрестино. Ревет в голос, рассказывая о том, как ее били, угрожая групповым изнасилованием.
Понятно, почему под видео столько сочувственных и гневных комментариев. Даже Люба, оторвавшись от дорогих шмоток, тоже прокомментировала это видео…
Увы, лучше бы она этого не делала, так бы и занималась своей красивой жизнью.
Мы с ужасом увидели, что, оказывается, она полностью на стороне Батьки-диктатора. Это несмотря на то, что тот больше двух десятилетий, управляя страной, как колхозом, тормозит развитие и выживает всех мыслящих и креативных людей…
«Люба, ты же сама белоруска, почему ты сегодня не гордишься земляками? Или для тебя они – всего лишь бедные родственники, которым в пору только бэушные шмотки сбывать?
Ведь твоя родная страна борется за свободу, и не только за свою, но и за нашу».
В ее ленте я с сожалением обнаруживаю целую компанию бывших белорусов, пристроившихся по разным благополучным странам, и все они откровенно насмехаются над страдающими соотечественниками.
Многое прощала я Любе, но, увы, всему есть предел.
Все, с меня хватит.
Я решительно нажимаю на кнопку и … выбрасываю Любу из «друзей». Навсегда.

Ольга Сквирская
Ко Самуи, 2020