собибор

В текущем месяце вышел ещё один фильм: "Праведник" - о командире партизан Киселёве, который вывел через леса и болота более 200 евреев. У меня упоминаются эти разные события собирательно, как одно. Вот отрывок: Глава 4.

"Фарфоровая статуэтка на большом цветном телевизоре, фаянсовые слоники на ажурной салфетке. И всё это — залито солнцем, в его одиноком прямом луче искрится прозрачный столб случайных пылинок и летает в тишине у распахнувшейся от внезапного сквозняка балконной двери тюлевая занавеска, из-за которой, — сама, как фарфоровое изваяние, только при этом вовсе полупрозрачная от древности, — появляется и собственно бабушка, похожая обликом на древний пергаментный свиток — белая и сухая, лишь глаза черны, с бледным лицом, украшенным тонким кривым носом с горбинкой и густыми бровями, вся дрожащая бабушка Юры, она предстала здесь, словно осколок, неуместный осколок забытого мира тех самых могил, от которого все ушли, убежали, казалось бы, навсегда.

В худых, обтянутых тончайшей и бледной, покрытой старческими жёлтыми пятнами, кожей, слабых руках она едва держит вазу с яблоками — заботы о хозяйстве в семействе на ней — и, попытавшись вежливо поздороваться с гостем, едва не роняет свою ношу.
Лишь тут откуда-то сбоку явившийся Юркин отец принимает у неё из рук в руки вазу. Он сед, плотен, сама солидность.

И ничто, кажется, не напоминает в нём того чёрного и курчавого, косноязычного испуганного коротышку, что когда-то покинул свой чудный лесной край, почти Польшу, где и по-русски-то вовсе не говорили, а были лишь городки со смешными названиями и серые кладбищенские камни с древними надписями, да плоские крыши хасидских молельных домов, под которыми в звенящей тиши монотонно или страстно звучало то, что было начертано на этих камнях:
«Барух ато адонай…».
Пуща. То самое Полесье.

...Слоним, Туров, Давид-городок…

2. Чудной народец белорусских болот! До самой войны они не снимали отороченных белкой и соболем красных шапок, в которых шагнули и в концлагеря. Носили ермолки и черные пейсы до плеч, не хотели учить никаких языков, зная лишь дюжину-другую польских фраз… «ПшепрОшем пани, пшепрОшем пани… ПАдэм до ножек пшеновни пани…».

Считали еврейский Каунас своей столицей и никак не желали становиться европейцами. Утомленное солнце. Нежно с морем прощалось. Они себе думали, что они спрятались! Словно в своей Польше 30-х, уже после её раздела, молодёжь носила с гордостью, на глазах чекистов, шестиконечные звёзды на шейных шнурках. Умнее всех? Вскоре там, в Слонимском гетто, им дадут на одежду совсем другие, жёлтые, звезды. Покрытая мраком секретных грифов история восстания, страницы жизни легендарной партизанской армии, когда присланным на парашютах из Москвы комиссарам приходилось, из-за непокорства, разоружать целые, чисто еврейские, батальоны слонимских ребят — кто это вспомнит?
Где тот опальный командир лесного соединения, которому заткнули рот?
Пришло другое время и другие истины.

«Они не воевали». «Сидели в Ташкенте». «Иван воюет в окопе. Абрам — торгует в райкоопе».

Весёлые послевоенные фельетоны.

«Белый аист летит над Полесьем...»."

Сергей Ульянов 5   12.02.2023 12:16   •   Заявить о нарушении