Иван и утопленник

Иван отправился рыбу ловить. Шел лесной дорогой. Снег стоял выше колена.

Пройдя в глубь таежного леса, вышел он на лед дальнего озера, не имевшего названия. Белая поляна предстала перед его взором, без каких-либо кустиков и холмов, покрыта снежным одеялом. И ни одного человека не было на нем, пустое прямое поле.

В полынье, у берега, видны были плавающие рыбки, среднего размера - чебачки.

Иван вооружен был лишь многозубчатой острогой, с длинной деревянной жердью.

Зная, что рыба может его заметить, Иван завалился на снег и вместо того, чтобы колоть, медлил. Смотрел на обитателей в озере с любопытством. Белые чебаки, с серебряными перьями и хвостами, плавали словно исполняли какой-то причудливый танец.

И только Иван ткнул острогой в воду, и из полыньи показалась одутловатая рожа, с бородою. Она истошно закричала: «Помоги, помоги, помоги мне!»

Ваня протер глаза. А из полыньи по плечи всплыл мужик, схватил Ивана за горло и закричал еще страшнее: «Убил ты меня, парень. Убил.» - после скрылся опять в воде.

Иван безвольно расселся на льду широко расставив ноги. Затем снял рукавицу и поплескал ладонью воду. В полынье никого не было и чебачки тоже слиняли.

Печальный, пустой, без улова вернулся Иван домой. Родня стала его укорять. Рассказывать Иван о том, что с ним произошло, не стал. Только сев за стол ужинать, пообещал, что завтра еще раз пойдет на рыбалку.

Он так и сделал, прямо с утра засобирался, не забыв прихватить с собой острогу.
Шел утренней порою по улицам. Вдруг, видит у дома, где по слухам жила местная ведьма, чешет тот самый мужик, которого он острогой проткнул.

Одет этот мужик был в короткую сибирку, на голове малахай, на ногах бродни с высоким голенищем.

В дом к ведьме обычно ходили за знахарством, самогоном и гаданиям. Говорили про нее всякое. Ну, что правда, а что нет, не разберешь.

Как зовут эту ведьму вспоминал Иван ни то Беспута, ни то Бажена. И имена почему-то вспоминались какие-то сомнительные.

Тут Иван, не смотря на свое дело, решил подождать и посмотреть куда же этот мужик пойдет потом. На улице было тепло, да и мужик недолго был в хате у чаровницы.

Ваня посеменил за мужиком, когда тот вышел. И, судя по направлению, следовал он к дальнему озеру. Никуда не сворачивал, прямехонько топал к замерзшему водоему.

Когда пришел мужик на место, проворно скинул с себя одежду, немного размялся и занырнул в полынью у берега, а та, не смотря на мороз, не покрывалась льдом, будто была заколдована.

Хорошо обследовав берег, Иван понял, что мужик тот бородатый утонул.

Не стал в тот день Иван рыбу бить. Было ему боязно, а когда он к себе в село шел, чувствовал на себе чей-то взгляд.

Но не пошел он домой, а пошел к гадалке, к ведьме. Постучал в трухлявую дверь.
- Заходи. - сразу послышался голос бабки.

Иван вошел.

- Чего надо тебе, сынок? - спросила Ведьма, обмерив его взглядом - Самогонки хочешь, давай три полушки. Товар хороший, голова болеть не будет.

- Да не, бабаня, мне кое-что другое надо.

Женщина, выглядевшая так, будто живет без дома, заговорила неторопливо:
- Мне с тобой некогда говорить, у меня вон пиявки... голодные.

- У вас давеча был мужик, я видел, как он из вашей хаты выходил.

- Ааа - ведьмино чумазое лицо как будто даже покраснело. - От меня много мужиков выходят и все довольны... - она сделала вид притворного смущения. - Я про самогон и гадание.

- Я так и подумал. - сказал Иван - Вы не беспокойтесь, я за правду заплачу... коли скажете - Иван запустил руку в карман и зазвонил монетками.

Бабка посмотрела строго. С ее губ сорвалось:
- Ты дурак?

- Я?.. - покраснел Иван - Ну, говорят, что так.

- Ааа... ну все понятно, - протянула старуха - знаю я тебя. - она посмотрела сквозь парня и сказала - Егоров сын ты... ну-ну... и что тебе надо?.. Только ты деньги давай наперед и так время отнял... пиявки вон голодные.

Он сыпанул монеты, денег было немного. В горстке денег были семечки, шелуха и даже немного бурой землицы, что попала в карман случайно.

Иван начал неясно:
- Я пошел за ним... а он от вас вышел... а он на озере... А давеча я его острогой ткнул, а он говорит ты меня убил. И я... в толк не возьму, как это возможно...

Ведьма загребла грязным рукавом Ивановы копейки в оттопыренный карман передника и ласково пробормотала:
- Да какой мужик-то?

- Такой, в малахае.

- Ааа... поняла... Мазь у меня взял, говорит, на острогу случайно напоролся.

- А откуда он? - поинтересовался о ненужном Иван.

- Не знаю. - передернула плечами ведьма - С озера, наверное. Ты же видел, как он из него вынырнул... - она понизила голос и сказала шепотом – Может, это водяной?!
Потом взяла чашку на столе и протянула Ивану.
- Ты на-ка выпей. Это чернопой.

- Что это? - Иван выпучил глаза на черную жижу в чашке.

- Ты пей, пей, не боись... Это правда проясняющий бальзам... Пьешь такой и все узнаешь.

Ваня выпил и в глазах потемнело. Очнулся - руки ноги у него связаны, та самая чаровница тащит его за ноги. За спиной у чаровницы Ванькина острога.
Она громко ворчит:
- Мужик ему понадобился?! Много будешь знать скоро состаришься.
Вместо лица у бабки сплошное месиво, кожи на нем нет, а без того гнилых зубов сейчас было треть от прежнего.
Она заметила, что Иван очнулся.
- А, очухался, болван, я уже вся из сил выбилась, устала!

- Ты что меня съесть хочешь? Куда ты меня тащишь?

- Будешь брыкаться - сожру! - сказала она, шевеля порванными губами, и нагнулась к Ванькиным ногам - Я тебя развяжу. Ты сам теперь пойдешь. Учти, у меня острога, если что попытаешься выкинуть, брюхо пропорю! Ты меня понял?

- Понял. - ответил, Иван - Как не понять.

Старуха так и сделала, развязала. Дальше шли хмуро, Иван то и дело останавливался и, поворачиваясь к женщине, спрашивал:
- Что со мной делать хотите? Какие у вас намерения?

- Иди, иди. - прикрикивала ведьма. Потом не выдержала и произнесла - Утопить тебя хочу! Доволен?.. Все! Теперь иди молча. Болтовню пустою заканчивай.

Но Иван взмолился еще пуще:
- Дозвольте последнее желание... коль такая участь мне уготована.

Ведьма на глупость только ухмыльнулась.
Пока шли дальше Ванька заговаривал зубы, все пытался правду разузнать, ведьма была непоколебима. Когда дошли до озера, она совсем рассердилась, сказала:
- Достал ты меня. Ох, и впрямь дурак, жить осталось мгновенье, а он все узнать хочет... Желания последние выпрашивает... Мужа! Мужа я здесь утопила, место выбрала дальнее, чтоб его не нашли, а он после почему-то взял и пришел, домой. Своими ногами. Ругался, скандалил, но насилу я его выгнала. Теперь мне каждую ночь является, угрожает всякими ужасами. И хорошо, что во снах приходит, а не сам лично.

- А за что утопила, муженька-то? - поинтересовался Иван.

- Ревнивый был... житья от него не было. Хотел, чтоб я ему одному принадлежала.

- А почто же он ожил-то?

- А почем я знаю, место здесь лихое, здесь зло живет. Нормальные люли сюда не ходят.

- А меня за что топишь?

- Теперь просит мой покойный муж утопленника, говорит вместе веселее. Так хоть на год пропадает из моей жизни... Ну, быстрее иди, давай тони сволочь - Она угрожала острогой, подталкивала молодца к месту, где был тонкий лед.

В этот момент вздыбилось озеро, и черная вода всплеснулась где-то совсем рядом, поломались льдины, и из пучины, как из пушки, выскочил толстяк. Он приземлился на лед и трещины узорами пошли от его ног. Был он без одежды, здоровенный как бык, тело его было покрыто ужасными струпьями.

- Это он, - подтвердила ведьма - это мой муж.

- Божена! - заревел толстяк, назвав жену по имени.

И этот голос вызвал желание ускакать оттуда со всех ног.

Толстяк протопал пару сажень и заговорил нечеловеческим голосом:
- Божена, дорогая! Наслышан я о том, что ты творишь без меня на земле. И в этом году я решил, что и ты пойдешь со мной на дно.

- Вот, бери его. - заскулила Божена, указывая на Ивана.

Толстяк повертел головой:
- Божена, ты моя навсегда.

Схватил он женщину двумя руками, подпрыгнул на месте, провалился под лед и стало тихо.

Ваня не верил глазам. Но радоваться пришлось недолго. Лед стал трескаться и отовсюду из-под льдин полезли мертвецы - прежние утопленники. Это были мужички разных возрастов.

Такой жути Ивану на своем веку еще не приходилось встречать. Перекрестившись, он понесся со всех ног, бежал не оглядываясь.

Дома Ивана отец спрашивал: «Где рыбы, где острога?» Получив в ответ поднятие плеч и неуверенное мычание, отец махнул на него рукой - дурак и есть дурак. Мать качала головой, а сестрица крутила у виска.

Но оставшаяся часть дня прошла ладно. Ночью во снах тяжелых и больных привиделся Ивану тот толстяк, с озера, кричал на Ивана и просил привести утопленника. На что Иван улыбался, крутил кукиш и показывал язык.

С тех пор толстяк Ивану больше не являлся.

Конец.