Былина - смерть и апофеоз богатыря

        Богатырь Степан, не разуваясь, улегся на свою могучую кровать из трех дубов, с отвращением уставился в загаженный мухами в потолок и заскучал.
        Слух о его недееспособности быстро разлетелся по деревне, и к дому Степана стянулся народ, чтобы посмотреть на лежачего богатыря.
        – Всё, други, – произнес Степан сквозь зубы, завидев в окне толпившихся односельчан. – Конец военным походам. Баста!
        – Как же, Степушка? – заныли люди под окном, боясь зайти в дом, чтобы не потревожить и не разгневать богатыря.
        – А вот так: насражался. Кровь рекой, а толку – что манда на полке!
        – Когда чужая кровь – это не беда.
        – Вам не беда, а мне руки марать.
        – Кто ж станет православных-то защищать? Земля вокруг дрожит и стонет от басурман, язычников и нацистов...
        – А что их бить? Это как комаров в тайге давить: одного оприходуешь, десять на свято место слетятся. Или вот клопы тоже из моей кровати лезут. Спрашивается, пока я в походе нечисть истреблял, почему ни один сукин сын клопов не извел?
        – Так, мы боялись к твоему ложу прикасаться. Вообще, пока ты воевал, здесь твой дом-музей устроили.
        – Вот и принимайте теперь главный экспонат.
        – А как же враги Родины? Они же кровь нашу литрами сосут!
        – Вот и пусть: насосутся и станут своими – единокровными...
        – Так ведь пока это произойдет, сколько православных на Руси сгинет? Али заразят нас нечистые своими заморскими язвами.
        – Что нас не убивает, – изрек Степан, – делает нас сильнее.
        – Уж, больно премудро. Кто так сказал?
        – Рыцарь какой-то тевтонский. Зигфрид, что ли, который в поисках Грааля полземли исколесил и только смерть свою нашел...
        – Куда нам сильнее делаться? – смутился народ. – Мы жить хочем спокойно и подольше.
        – Вот и живите, как умеете. А меня не трожьте.
        – Чтой-то ты, Степушка, захандрил, – предположил один седобородый и умудренный опытом старейшина. – Ты бы пошел да развлекся – девок поёб. Молва в народе, что у тебя прибор знатный. И девкам счастье, и тебе потеха. А нам польза: детишки бы у нас славные  пошли – будущие богатыри и заступники.
        – Не хочу. Давеча одну по неосторожности раздавил – мокрое место одно осталось. А вторую порвал, как варежку зимой. Не дело это.
        – А ты их на себя сверху сажай: пусть резвятся на тебе в свое удовольствие и от греха подальше.
        – Тоже мне радость, чтоб скакали, как блохи, – только щекочут. Сказано: не желаю. И не упрашивайте: я, – Степан, сын Степана, – человек слова: сказал нет и на том стою. Точнее, лежу.
        Народ в нерешительности переминался у окна, и некоторые уже помышляли слинять, но другие удерживали их (поскольку упрашивать следовало всем миром), когда под Степаном треснула и развалилась кровать, так что богатырь с грохотом стукнулся затылком об изголовье.
        – Ну, дела, – расстроился Степан. – Добротная была лежанка. А все из-за клопов, мать их...
        Но народ интерпретировал случившееся по-своему:
        – Это потому, – обрадовались люди, – что не лежится тебе без делу: руки чешутся басурманам бошки их поганые отсечь.
        – Ничего у меня давно не чешется. Вот пойду теперь и лягу на печь, как Емеля в сказке. И просьба с ухой ко мне лезть: сыт по горло.
        И с этими словами Степан, действительно, лег на печь, которая тут же обрушилась под ним.
        – Полюбуйтесь, честной народ! – изумился Степан. –  Нету мне, грешному, места на этой земле!
        – Не кори себя, Степушка, – заступились за своего героя люди. – Ты вел праведную жизнь. Только не заканчивай свои подвиги на полпути. Собирайся лучше в поход. А мы тебя до околицы проводим.
        – Пошли прочь! – зычно гаркнул Степан, но осекся на полуслове и сам вышел из избы.
        – Куда путь держишь, молодец? – почтенно расступились перед ним люди. – Булаву-то, чай, дома забыл?
        – Не нужны мне больше булова и палица, – объяснил им Степан. – Пойду передохну на сырой земле. На сердце скверно. Авось, там отпустит.
        Вышел богатырь в степь и лег на матушку сыру землю. И тут же начал в нее проседать. Сначала погрузились ноги и чресла. Затем спина и плечи. Осталась на поверхности одна буйная головушка, вежды которой Степан сомкнул, чтобы не видеть света вокруг.
        Пахавшие рядом крестьяне побросали свои плуги и сеялки и собрались вокруг богатыря.
        – Совсем тебе плохо, Степушка? – спросили они участливо. – Кончаешься, что ли?
        – Зачем кончаюсь? – на мгновение открыл глаза богатырь. – Просто ухожу в предание и поверье.
        И, сказав так, исчез с лица земли. Но воистину – как будто дикие цветы в степи стали ярче и благоуханнее.


        12 февраля, 2023 г.