Шёпот из иных миров

Даже заядлые автолюбители с большим трудом могут найти Солнечный на картах. Да и не удивительно – он расположился к югу от Люберец и на запад от Раменского, а попасть к нему можно либо окольными путями через Раменское, по глухим лесам мимо санатория «Лазурный Берег» и водохранилища, либо же свернув с шоссе «Петля», не доезжая каких-то двести метров до местного кладбища.

Моё знакомство с этой глухоманью началось, когда мой хороший университетский товарищ Витька, что работал в одном из краеведческих музеев в Москве, откопал записи бывшего работника, что с этнографической экспедицией ездил в те края. Дело было в 80-е. Истории, записанные им, были жутковатыми. Да и не мудрено – Солнечный был относительно закрытым наукоградом, где даже обычные рабочие имели свои особые допуски. Но наиболее меня заинтересовала история, рассказанная радиолюбителем Николаем Зайцевым.

<Помню, это было ещё в 1977, когда мы с компанией ребят пошли смотреть на антенны. Радиополигон был под опекой местной закрытой части, что расположилась к северо-западу от антенн. Антенное поле было окружено высоким бетонным периметром с несколькими рядами колючей проволоки под напряжением. Но с холма можно было разглядеть все эти причудливые конструкции. Вот только для чего они, мы не знали. Если врага слушать, то это надо ближе к границе быть. Когда я стал опрашивать старожилов в своём дворе, выяснилось, что радиополигон очень старый. Даже немцы в войну что-то тут пытались делать.>

Поиски в интернете по запросу «Солнечный в Великую Отечественную» привели меня на сайт, посвящённый этому периоду в жизни тогда ещё заводского посёлка. В ноябре 1941 здесь довольно короткое время квартировалась исследовательская дивизия СС под командованием оберштурмбанфюрера Томаса Вальтера. Кроме солдат была и небольшая группа специалистов-радиотехников под предводительством молодого физика Иоганна Шрайнера. Чем они там занимались, никто так и не выяснил. Вроде как, ставили какие-то опыты. По крайней мере так говорили те, кто не успел эвакуироваться из Солнечного. Некая Алёна Поликарпович утверждала, что захватчики привезли с собой странную установку с мощной антенной, о чём ей проболтался ефрейтор Клаус, который пытался за ней ухаживать. Когда Красная Армия пошла в контратаку, была захвачена та самая установка, а когда угроза взятия Москвы миновала, её перенаправили в один из закрытых институтов на изучение.

Но не это удивляло. А то, что тот самый институт в 50-е при Хрущёве перебрался в Солнечный, вернее на южный берег свежевырытого водохранилища под новым названием: НПО «Протон». Закрытое объединение занималось всевозможными, хоть и достаточно мелкими проектами. На этом довольно скудная информация заканчивалась. Дальнейшие поиски привели меня на местный форум, посвящённый городским легендам и их объяснениям. Долгое время НПО «Протон» сотрудничал с Институтом Экстремальной Биологии, помогая ему воплотить давнюю мечту человечества – научиться воскрешать мёртвых. Опыты, вроде как, даже принесли определённые, довольно жуткие плоды. Подопытные хоть и возвращались ненадолго к жизни, похвастаться осмысленностью не могли. В первое время грешили на то, что тела были недостаточно свежими, но потом выяснили, что одной мозговой активности явно будет мало для полноценной жизни.

Кроме этого именно при поддержке НПО «Протон» и НИИ «Импульс» и был возведён радиополигон. Официально там проводились исследования в области радиомаскировки. Искали материал, которым можно было бы обшить фюзеляж бомбардировщика, чтобы тот в случае необходимости мог незамеченным подобраться к противнику и сбросить на него атомную бомбу. Но на самом деле, как гласит легенда, с их помощью общались с Преисподней. Но это была лишь приёмная станция. Она ловила сигнал от аналогичной установки где-то в Западной Сибири. Но и здесь были отдельно стоящие от основной массы антенн большие металлические шары, что и ловили уже здешние сигналы. Из Пустот. Пользователь с ником «Фаза» рассказывала, что в детстве она слышала немало историй про Пустоты и комплексы Д27 и Д28, что изучали их. До Д27 вела отдельная секретная ветка Метро-2, да вот только во время очередной аварии перегон между комплексами Д26 и Д27 просто исчез из нашего мира, периодически в него возвращаясь, породив очередную легенду о поезде-призраке и иллюзорной станции метро. После того инцидента Д27 забросили, а все лаборатории перенесли в свежепостроенный Д28, что расположился под дном одной из гигантских полостей, на глубине в четыре километра.

Очень похоже на детские страшилки, вроде гроба на колёсиках, если бы не одно очень важное «но». Излишняя подробность. Среднестатистическая школьная байка практически не содержит дополнительных деталей. Да и к тому же откуда им знать о всевозможных секретных комплексах и делах за высокими бетонными стенами и колючей проволокой? А что если это хитрый способ дезинформации, когда очень малую часть правды преподносят как полный бред? «А вот это уже заскоки в конспирологию», - безрадостно подумал я.

Так или иначе я решил взять отгул на работе на неделю и лично в этом всём разобраться. Был погожий летний день, когда я заправил свой верный «Запорожец» и вывел его на М-5. Спустя несколько часов я проехал по разводному мосту через обводной канал. Слева были густые леса, справа – исполинские ржавые конструкции экскаваторов, что выгребали песок из многочисленных карьеров, что вытянулись широкой полосой вдоль берега. Чуть дальше виднелись терриконы у подземных каменоломен. Известняк добывать в них перестали ещё двадцать лет назад, на рубеже веков, да вот прибывший пару лет назад Кравчиков выкупил несколько штреков для установки там оборудования по «ловле» нейтрино.

Довольно симпатичный хостел приютил меня всего в двух шагах от небольшого затона, с одной стороны которого расположилась станция речных трамвайчиков, на которых всего за двести рублей можно было доплыть по системе каналов до Москвы, с другой – грузовой порт с пришвартованными у погрузочных причалов Волго-Донами, явно повидавших многое. Половина этого микрорайона была расселена в связи с аварийностью ветхих пятиэтажек, другая же была назло Варламову застроена современными высотками, как наиболее престижный после центра район города. По словам хозяйки хостела, с которой я весь вечер пил чай и расспрашивал о городе, это одна из множества идей Григория Кравчикова оживить это захолустье. И, судя по всему, провальная. Инвесторы жалуются на слишком малый приток покупателей. Оно и не удивительно: я пару раз чуть не заблудился, пока добирался сюда!

Хозяйка, симпатичная женщина за сорок, рассказала мне множество интересных вещей из детства и юности. О маньяке-людоеде из Синего Бора, о таинственных Катакомбах, что уходят вглубь на несколько километров, о Пустотах… Хорошее детство, ничего не скажешь. Дети росли на действительно страшных историях, не то что мы. Но меня беспокоило не это. Не зря говорят, что дьявол кроится в деталях. Слишком большая осведомлённость местных жителей очень настораживала. Я поделился своими мыслями с хозяйкой. Та рассмеялась и объяснила это тем, что большинство жителей города были вхожи (с определёнными допусками, конечно) в цеха и лаборатории, которые всеми этими вещами и занимались. Да, большинство всё ещё понятия не имели, над чем работают их коллеги в соседних помещениях, но по крупицам могли собирать всю доступную им информацию. Половину они могли слышать где-то на курилках и в пивных, а другую половину выдумать от нечего делать или в назидание своим детям.
 
<Возможно, именно та поездка на велосипедах тёплым летним вечером определила моё хобби. Не прошло и десяти лет, а я уже бороздил частоты с помощью собственной радиостанции. Да вот только в то время быть радиолюбителем было подсудное дело. А ретранслировать западные станции – трижды подсудное. Именно из-за этого я перебрался на родительскую дачу в Бабьем Яру, чтобы ничего не мешало. Соседи знали о том, чем я занимаюсь, но молчали – дед Виталий за бутылку прозрачной раз в несколько дней был готов закрыть глаза даже на похищение Горбачёва у него из-под носа, а председатель сельсовета Кирилов сам не без греха – крышевал местных фарцовщиков среди институтских. А потом наступила Перестройка. Наступила свобода. Далеко не все смогли этой свободой грамотно воспользоваться. Я же стал в открытую копать под радиополигон. Да вот только как оказалась, эта тема всё ещё была огромнейшим секретом. А подобные секреты Родина хранит до последнего. Мне стали приходить угрозы, что, если я продолжу – и дачу, и квартиру просто сожгут, а меня прикопают в лесопарке за детским лагерем. Я залёг на дно. Но всё же успел выяснить, что за этим стоят не гэбисты, нет. Кто-то намного круче.
Кроме всего прочего, я смог узнать, что наладкой оборудования занимался некто Антон Губич из НПО «Протон». Мне удалось на него выйти и даже затащить на рыбалку. Губич вкратце рассказал, что тот радиополигон находится в ведении некой надправительственной структуры. Более подробно рассказать тот побоялся, посоветовав и мне туда не лезть. Впрочем, я и не собирался. На прощание Антон сообщил мне диапазон частот, на которых вещают шаровые антенны, заранее предупредив, что простой радиоприёмник может их не улавливать. Приехав на выходных на дачу, я попытался поэкспериментировать с сигналом. Как и предупреждал техник «Протона», у меня ничего не вышло.>



Утро я решил посвятить знакомству с городом. Большую часть Солнечного занимала промзона, состоящая из комбината и вспомогательных производств. Сейчас комбинат почти заброшен, но люди Кравчикова вновь приводят цеха в порядок, восстанавливают коммуникации. Вновь появляются рабочие места. Но с этим возвращается и некая секретность. «Монохромные» Кравчикова всё чаще стали патрулировать заводскую территорию, их посты возникали на улицах Солнечного, что грибы после дождя. Но ведь кроме бесконечных лабиринтов заводов есть и жилые районы. Обычные панельные спальники перемежаются с расселёнными общежитиями рабочего посёлка и чудом сохранившимися довоенными бараками. Из культурных и увеселительных заведений были лишь построенная в 1996 церковь, центральный рынок, краеведческий музей и ныне заброшенный кинотеатр «Ударник», что на проспекте Мира. Кравчиков обещает, что, если его сделают здесь мэром, он немедленно начнёт реновацию и тотальную перестройку города. В выставочном зале бывшего конструкторского бюро НИИ «Импульс», где он со своими офисами разместился, есть даже макет огромного небоскрёба «Осколок», в котором разместятся все городские и административные службы.

Впрочем, Солнечный и без фантастического будущего выглядит неплохо. Уютные дворики были укрыты кустами цветущей сирени и шиповника. На площадках резвились дети, а местные синяки тихо и мирно по старинке играли в домино за выкрашенным в жёлтый цвет столиком. Порадовал и местный кабак «Три парсека». В это время посетителей почти не было, а хозяин заведения и по совместительству бармен рассказал мне о здешней непростой жизни. А заодно познакомил с местными «достопримечательностями»: участковым Марьяном Поликарповичем, вечно уставшим полицейским в мятой форме, Арчибальдом Луэллом или по-нашему просто Арсением, чудаковатым орусившимся американцем, что остался здесь жить после совместного эксперимента в 1998 и, конечно, с Григорием Кравчиковым.

Со слов бармена, в 98 здесь работал совместный американо-российский проект. Что-то тоже связанное с радиополигоном. Приехали западные коллеги не откуда-то, а из довольно известного Мискатоникского университета. Изучали вроде неизвестный раньше источник коротких радиоволн. Да вот только после первых нескольких опытов американская делегация свалила от греха подальше, позабыв мистера Луэлла. Да вот только не забыли его, как позже я выяснил у других очевидцев тех событий. Наши его ещё до окончательного свёртывания проекта упекли в местный ПНД, откуда его коллеги побоялись забирать. По рассказам одной из сиделок, что уже вышла на пенсию и выхаживала в тот далёкий год американца, вид у него при поступлении был как у человека, который слишком долго смотрел в бездну.

Вечером мы снова пили чай с хозяйкой хостела. Наталья (так её звали) рассказала, что человек, которого я ищу, ещё пару лет назад уехал в Израиль, где и обосновался. Николай Зайцев, как ей кажется, хотел там скрыться от некой опасности, что его преследовала, начиная ещё с середины 80х. На мой вопрос о её осведомлённости, Наталья пояснила, что раньше они были соседями и хорошими друзьями, что неудивительно в столь малых провинциальных городах.



Утром я через соцсети вышел на Зайцева. Беседа вышла замечательная – он рассказал о жизни в Иерусалиме, а я о жизни в Москве. Договорились обсудить всё подробнее по видеозвонку в пять часов вечера. Чтобы не тратить время зря, я решил съездить на электричке в Синий Бор и погулять там. Если верить Википедии, Синий Бор был основан как посёлок-спутник Солнечного в 1950. Изначально в нём жили геологи и строители, а также туда свозилась техника для строительства хранилища Госрезерва. Заодно проводились полномасштабные работы по осушению местного массива болот и добыче оттуда торфа для дальнейшего затопления местности. В 1963 Синий Бор обзавёлся собственными производствами, правда они имели вспомогательный характер, а его грузовой порт должен был принимать стройматериалы для строительства второй, западной очереди комбината. Кроме рабочих там изначально жили учёные из НИИ «Импульс», которым не дали квартиру в Бабьем Яру. В 1977 там стали размещать и работников НПО «Протон», которых речной трамвайчик доставлял прямиком к месту работы. Когда в Солнечном появился собственный порт, на территории Доков в Синем Бору заработал судоремонтный завод. Посёлок привлекал дачников и отдыхающих со всех окрестных мест, особенно из Солнечного. В особо жаркие годы на местных пляжах у водохранилища собирались толпы отдыхающих. Именно из-за этого в 1981 на том берегу был построен санаторий «Лазурный Берег», а уже в 1984 –  основаны яхт-клуб и секция парусного спорта. Впрочем, именно из-за своего статуса локальной здравницы город, получивший свой статус в 2001, не сильно пострадал в 90-е и во время дефолта. Особенно сильно начиная со своего появления здесь в 2015 Кравчиков вкладывается в развитие туризма. С его инициативы в 2017 здесь был открыт археологический музей, экспозиция которого состоит из находок в болоте во время рытья водохранилища.
 
От изучения экспозиции меня отвлёк звонок Натальи. Кто-то изрисовал баллончиком с краской мой автомобиль и положил на стекло записку: «Не прекратишь – будет хуже!» Выругавшись, я вышел из музея и направился к остановке междугороднего автобуса. Проторчав там больше получаса, я наконец забрался в душное нутро «Икаруса». Бетонка по широкой дуге огибала Бабий Яр и пряталась в лесопарке. Летние виды радовали глаз, но поездку омрачала мысль о возможном противнике. Да, это мог сделать какой-нибудь отморозок, когда увидел, что я занял его любимое место. Но я тут же откинул эту мысль. Будь это отморозок – испоганил бы легенду отечественного автопрома сразу же.

Рядом с машиной кроме Натальи стоял высокий, под два метра немолодой полицейский с пышными усами и гладко выбритым лицом.

- Поликарпович Марьян Владимирович, - поприветствовал меня участковый. – А вы…

- Артём Хиневич, - пожал ему руку я.

- Вашу машину ведь изрисовали? – уточнил Поликарпович.

- Да, - я протянул техпаспорт в подтверждение своих слов.

- Это совершенно не простой вандализм, - вздохнул участковый. – Малолетние мудаки угроз не оставляют.

- Вижу, что не простой, - огрызнулся я.

- Ну, тут пока ничего поделать нельзя, - развёл руками Поликарпович. – Могу лишь посоветовать поставить машину под камеру. Авось если кто снова придёт – увидим. В прошлом году какие-то белорусские программисты на волне протестов создали софт, который может людей даже в масках деанонить. Григорий Николаевич лично приказал своим меркам проследить, чтобы эта программа на всех камерах в городе заработала. Будто патрулей из наёмников мало, Большой Брат хренов…

На том и распрощались. Наталья принесла из подсобки растворитель, и мы принялись отмывать моего «Запорожца» от разноцветных линий и пятен. «Ну и ублюдок!» - подумал я, в сердцах стукнув по горячему асфальту кулаком. Осложняло всё ещё и то, что угроза была напечатана, а не написана от руки.

- Это из-за вашей увлечённости радиополигоном? – осторожно спросила Наталья.

- Если после разговора с Зайцевым «Запорожец» сгорит, - протянул я, - то вполне возможно. В истории, которую рассказал он тому человеку, есть упоминания о похожих случаях угроз. Возможно, дело продолжилось и после рассказа, если не усилилось. Я ведь, кстати, не знаю судьбы и того этнографа. Что если травля продолжилась? Возможно, он из-за этого и уехал из страны? Как вы думаете? Сколько вы с ним знакомы?

- Мы с ним, наверное, за года два до его отъезда познакомились, - рассказала Наталья. – Я тогда соблазнилась недорогой современной квартирой недалеко от Москвы. Николай Зайцев стал для меня первым знакомым в новом городе. Помог наладить бизнес.

- Понятно, - только и кивнул я.

Как и было условлено, в пять часов вечера я запустил видеоконференцию. Обсудив прошедший день, Николай заговорил про свои исследования:

- Когда грянул путч в августе 91, многие секретные раньше документы были рассекречены. Мне в те дни удалось урвать чертежи антенн, их технические параметры. А заодно и довольно странную папку. В ней, как я понял, были рабочие заметки какого-то особиста, что возможно и курировал этот проект. С первых же строк мне стало понятно, что не только комитетчики были не в курсе, чем там занимаются, но и сам генсек! В журнале были довольно расплывчатые заметки, будто он их делал чисто для себя. Кроме записей были и копии прочих дел, причём довольно старых. Как оказалось, о Пустотах здесь, в Солнечном, знали намного раньше. В 1897 в здешние болота стали наведываться всевозможные любители мистики, а за ними потянулась и Охранка. По некоторым слухам, некую систему пещер, которые в пустоты и ведут, прибыла искать даже сама госпожа Блаватская. Потом о пустотах напрочь забыли вплоть до 50х, когда их наличие подтвердили геологи. Суть в том, что и немцы в 1941, и наши много позже пытались их изучать в том числе при помощи антенн и широкого диапазона радиочастот. Но не это шокировало меня тогда. Тот гэбист утверждал, что наша планета – полая внутри, что эти пустоты – предбанник перед совершенно неизведанным миром. Известно же, что сначала англичане в девятнадцатом веке, а потом и немцы с нашими искали способы попасть туда. Я думал, что это откровенный бред, НО… Когда я смог настроить свежепостроенную антенну, подключить к радиоприёмнику и начать выстукивать ключом формулы, что были приведены в документах, мне вдруг ответили.

Мой собеседник запнулся, тщательнее подбирая слова.

- Сейчас, - Зайцев облизнул губы. – «О чём ты хочешь узнать на этот раз?» Именно так мне и сказали. Чёрт бы меня побрал лезть в эту бесовщину! Помню, я тогда рехнулся сильно. Прятался от голоса из радио сначала у себя в квартире, а после и в палате психиатрической лечебницы. Поймите – от одного только тона той твари я понял, что именно всевозможные службы прячут от посторонних глаз. Чему именно не дают вырваться на поверхность. Как оказалось, не только от запредельного ужаса меня охраняли выкрашенные жёлтой краской стены. Спустя много лет, когда я уже вышел, таинственные блюстители секретности вновь начали меня преследовать. Закончив все важные дела, я собрал все вещи и уехал из страны. Здесь я продолжаю лечение. Я вам ни за что не рекомендую вновь пережить тот ужас, что пережил я. И берегитесь Хозяев! Они даже сейчас очень и очень сильны!

- Хозяева? – не понял я. – Кто это?

- Теневое правительство Советского Союза, - судорожно ответил Зайцев. – Сформировалось после отравления Сталина. Берия был их ставленником, если не соучастником заговора. Та надправительственная структура, о которой вы могли слышать во время своего расследования, и есть они. В их ведении есть вещи, которые могут перевернуть наш мир с ног на голову.

- Союз ведь распался, что они могут нам сделать?

- Они не сильно просели в возможностях после этого. Разве что ещё больше ушли в тень. Не спрашивайте меня о них, я всё равно больше ничего не знаю.

- Хорошо, а где находится то антенное поле?

- В лесах к западу от Солнечного. Там дорог не очень много, так что найти его труда не составит. Но я всё же надеюсь на ваше благоразумие, и вы не пойдёте туда ни при каких обстоятельствах.

- Мне просто хочется его увидеть. Он, скорее всего уже давно заброшен. Да и ничего незаконного я делать не собираюсь.

- Ну, тогда с Богом.

До конца дня я не выходил из своей комнаты. Переваривал услышанную информацию. Перед ужином позвонил своему приятелю и попросил его узнать о том самом этнографе, что в 89 был здесь с экспедицией. И кто был организатором. Спустя полчаса пришли первые результаты: в 1990 этнографа насмерть сбила машина, а водитель немедленно скрылся с места преступления. Милиция его так и не нашла. Организатором экспедиции оказался некто Игорь Спицын, молодой и активный сотрудник Академии Наук. Он хотел структурировать городские легенды для книги о формировании фольклора в современном городе. Его отец, Вячеслав Спицын, был как раз сотрудником НИИ «Импульс» и Игорь часто бывал в тех краях.

Моё бдение над собранными материалами расследования прервала вошедшая Наталья. За чаепитием я рассказал ей во всех подробностях о том, что узнал. Та лишь скорбно качала головой и охала. Когда я рассказал о «случайно» сбитом этнографе, та вдруг проговорила:

- Ну, мало ли что на дороге произошло. С каждым может такое случиться. А водитель, наверное, пьян был или под веществами. Это далеко не редкость.
 
- Мой приятель сказал, что свидетель был только один, да и тот потом куда-то пропал, - возразил я. – Ни номера, ни каких-то других деталей он не запомнил. Это намеренное убийство. Хозяевам ничего не стоит замять столь мелкое дело.

- Ну, раз они такие могущественные, что им мелочится из-за какого-то этнографа, для которого это была лишь очередная легенда? Вот серьёзно.

Допив чай и сославшись на усталость, я вернулся в свою комнату и написал Виктору, чтобы продолжил копать под этнографа, а сам лёг спать.



С утра пораньше я выехал за город. Дорога петляла по лесам и болотам, от которых несло терпким химическим запахом. Уточнив у каких-то дачников, как добраться до антенного поля, я выехал на старую бетонку и двинул по ней строго на запад. По радио крутили какую-то попсу. Когда я уже хотел поставить свою любимую Арию, девушка-ведущий начала рассказывать о погоде. Жара обещалась жуткая, да ещё и со слабым северо-восточным ветром. Я только пожалел, что не скоро выйдет добраться до водохранилища, чтобы искупаться.

Бетонка упиралась в запертые ворота. Некогда тёмно-зелёные, с алыми звёздами, они проржавели, потускнели и тихо поскрипывали на ветру. Рядом было заброшенное КПП. Сквозь пыльные стёкла с паутиной трещин виднелись остатки мебели и каких-то журналов и книг, что лежали тут и там на грязном полу. В стороны от ворот и КПП отходил высокий железобетонный периметр с несколькими рядами колючей проволоки. Оставив машину у ворот, я поднялся на ближайший холм, возможно о котором упоминал Зайцев в интервью этнографу. С него я разглядел причудливые антенны и радары самых разных форм. Они тоже заржавели и были надолго покинуты людьми. Под некоторыми даже появились мелкие деревца. Но в дальней части радиополигона, за отдельным периметром возвышалось относительно цивильно выглядящее здание с двумя шарами антенн на крыше. Похоже, это оно и есть. Я достал смартфон и сделал пару фотографий.

Когда я возвращался, меня встретил у машины высокий мужчина в камуфляжном комбинезоне и охотничьем жилете.

- Здравствуйте, - поприветствовал он меня. – Ваша машина?

- Да, - кивнул я. – Что-то не так?

- Вы знак видели? – спросил меня он. – Частная территория. Охотничий клуб «Ветер». Я из охраны.

- И радиополигон ваш? – удивился я.

- Да, - кивнул ЧОПовец. – В будущем тут планируется постройка аэродрома для сдачи в аренду спортивным клубам.

- А здание там одно, вроде не заброшено… - уточнил я.

- Там в будущем будет администрация и диспетчерская, - кивнул охранник. – А вы для чего интересуетесь?

- Я читал в интернете, что это место связано с какими-то секретными исследованиями.

- Городские байки, не больше. Если тут чем-то секретным и занимались, то без всякой мистики.

- Хорошо, спасибо.

Распрощавшись с охраной, я развернулся и поехал в город. По пути мне позвонил мой приятель. Попросив его обождать пару минут, я заехал на заправку у Синего Бора и, взяв там шаверму, перезвонил Виктору.

- Тёма, ты не поверишь, что я нарыл! – быстро заговорил он. – Того этнографа действительно именно что убили, как ты и предполагал. На это указывает то, что он, как и ты сейчас, стал раскручивать тему с радиополигоном. Среди его сохранившихся записей я узнал, что его часто посещал Вячеслав Спицын вместе с сыном. Кроме того, он раскопал то, что во время войны немцы засекли сигналы, расшифровав которые им удалось решить пару серьёзных вопросов, в том числе и начать работу над проектом «Радужный Мост». Суть проекта в том, чтобы можно было при минимальных затратах энергии перебрасывать целые армии в любую точку мира при помощи телепортации. Но из-за слабого интереса фюрера и плохого финансирования работу так и не удалось завершить. Когда технологии попали в руки Советам, их изначально разделили на несколько институтов, главным из которых стало КБ №303, будущий НИИ «Импульс» …

- И как это связано с антенным полем? – уточнил я.

- Напрямую! – заявил Виктор. – В отличие от немцев, кроме хорошего финансирования и заинтересованности властей у наших был ещё один козырь. Они не кидали наукой в стену и смотрели что прилипнет, а спрашивали непосредственно у тех, кто и подсказал фрицам в 41 в какую сторону надо идти.

Я закивал. С парковки, где я оставил свой автомобиль была хорошо видна промзона. Сплошное нагромождение труб, градирен, цехов… Над территорией комбината поднялся чёрно-желтый столб дыма. Мир казалось дрогнул. Едва заметное мимолётное изменение я заметил не сразу. Будто картинка стала чётче и глубже. Оглушительный грохот настиг меня почти сразу после увиденного. Смартфон начал беспричинно сбоить. Обматерив всё что только можно, я сел в машину и срочно поехал в город. Вдалеке послышался вой сирены. По радио сообщили о выбросе аммиака и посоветовали немедленно эвакуироваться. В самом Солнечном я узнал, что из-за ветра аммиачный шлейф задел только пару микрорайонов на севере города, и что особо беспокоится не стоит.

Я ехал в сторону обводного канала, где рядом с портом притаился хостел. По дороге меня остановил человек в чёрно-белом камуфляже и противогазе.

- Вы Артём Хиневич? – уточнил тот.

- Ну, я, - кивнул я.

- Держите противогаз и следуйте за моей машиной. Это очень важно.
 
Я без лишних слов нацепил его и поехал за служебным УАЗом. На улицах города происходил какой-то апокалипсис: колоннами ехали пожарные машины и кареты скорой помощи, по небу кружили вертолёты, толпы сотрудников МЧС, полицейских, росгвардейцев и наёмников в чёрно-белом камуфляже пытались держать в узде паникующий народ. На центральной площади уже стояло несколько Ми-8 с работающими моторами, у проходной громоздились люди в ОЗК и рабочих комбинезонах. УАЗ остановился напротив входа в офис Кравчикова. Тот уже стоял на крыльце и через визор противогаза наблюдал за происходящим. Увидев меня, он проговорил:

- Пошли, сыщик. В здании безопасней.

Его кабинет, как я понял, временно переехал на первый этаж. Пластиковые стеклопакеты для дополнительной изоляции были оклеены армированным скотчем. Выгнав из кабинета охрану, Григорий Кравчиков снял противогаз и заговорил:

- Здесь уровень аммиака не смертелен и даже не опасен для здоровья. Хотя на улице без защиты лучше пока не ходить.

Поняв намёк, я снял противогаз и присел на ближайший стул.

- Я многое знаю, что в городе происходит, но что-то да может пойти не по плану, - продолжил бизнесмен. – Эта авария – мой просчёт. Хотя ещё нужно будет провести полномасштабное расследование. И по иронии мне под руку попадается такая мелкая дрянь, вроде очередного журналиста. Хотите узнать всё про антенны? А вот вам правда. На территории расформированной военной части, что обслуживала радиополигон и сейчас преобразована в охотничий клуб, квартируются вовсе не охрана с туристами, а рота ликвидаторов. Цепные псы Хозяев. Вернее, в данном случае, пушечное мясо, вооружённое охотничьими ружьями и карабинами. А большой дядя с пакетом акций «Газпрома», владелец «клуба» - подставной. Я давно уже присматриваюсь к антенному полю. А тут такая возможность…

- Но, позвольте, - выдавил из себя я. – Причём тут моё расследование?

- Мне нужно третье лицо, которое расскажет правду о том, что произойдёт в самое ближайшее время, - ответил Кравчиков. – Вы мне сделаете репортаж с места событий, а я передам вам всю доступную мне информацию про полигон. Верите? От таких предложений не отказываются…

Делать было нечего. Я только кивнул, понуро опустив голову.

- Не всё так печально! – подбодрил меня бизнесмен. – Ситуация могла быть куда хуже. Вспомнить, например, двенадцатое августа 79 года…

- А что тогда произошло?

- Что-то крайне странное. Сам пока не до конца разобрался. Вроде, иностранная диверсия в одном из цехов НПО «Протон». Тогда половина Лубянки переполошилась не на шутку, а другая была в сговоре с Хозяевами. Дело удалось замять с большим трудом. Целая остросюжетная детективная драма. С морем крови и крепких матюков. Ну, и с элементом мистики. Ладно, к чему это я?

- О ситуации… - подсказал я.

- Точно, - закивал Кравчиков. – Я, конечно, могу рассказать вам о том, при каких обстоятельствах возник радиополигон, кто какие антенны устанавливал и кого с их помощью прослушивали. Но думаю, об этом вам во всех подробностях рассказал Зайцев. Слышали, что американцы двадцать три года назад здесь делали? Они взяли те самые антенны и подключили своё оборудование. Причём похоже они поймали что-то похожее на мысли. Если, конечно, ими можно назвать радиоволны особой природы. Как вам известно, кроме атмосферы, гидросферы, биосферы и прочих есть ноосфера. Так вот вполне возможно, она расположена не где-то, а в Пустотах. По крайней мере на то указывают результаты того совместного проекта.

- А что произошло с Луэллом? – спросил я.

- С Арсением? Вот тут-то не всё так однозначно. Учитывая его общее состояние, он действительно «заглянул в бездну». Но что именно с ним произошло, я понятия не имею. Возможно, как вариант, он искупался в Колодце. Случайно. Там один из опорных пунктов экспедиции был. Слышали про эту Зону Присутствия? Наверняка на каком-то форуме или от местных узнали. По легенде это место волшебное. Может исполнять желания. И даже исполняет их. Работает или нет, не знаю. Но раз это по классификации Зона Присутствия, значит действительно желания исполняются. А с Луэллом ничего не произошло. Просто прошёл через то, что не стоит переживать обычным людям. Сошёл с ума, грубо говоря.

- И как он сейчас?

- Никак. Местный юродивый. Ходит, на рынке или у церкви милостыню просит. Рассказывает о всяких жутких вещах.

Повисла продолжительная пауза.

- Вы узнали всё что хотели? – подал голос Кравчиков пару минут спустя.

- Кто такие ОНИ? – уточнил я.

- Не спрашивайте меня о таком, - отрезал мой собеседник. – И никого другого тоже не спрашивайте. Крепче спать будете…

С борта вертолёта был хорошо виден сгоревший цех, прилегающие производства, ровные ряды расселённых общежитий рабочего посёлка и болота вокруг. Одним из ориентиров была антенна радиотелескопа где-то на западе, чуть выше кромки леса. Севернее виднелась просека, в которой шло полотно железной дороги к бывшей воинской части. Ещё минута, и я увидел сам клуб. Казармы были полностью снесены, а на их месте появились срубные корпуса дома отдыха, плац засадили травой и фруктовыми деревьями. Почуяв что-то неладное, из домов и здания администрации высыпали люди в камуфляже, вроде того, что встретил меня утром у машины. Григорий Кравчиков срочно вернулся в Москву, а операцией оставил руководить своего начальника службы безопасности – Александра Ходемчука.

Сделав ещё один заход, вертолёт лёг на курс к антенному полю. Разведав местность, Ходемчук приказал пилотам возвращаться к части и передал по рации какие-то указания. Даже сквозь вой винтов я расслышал свист летящих мин. Батарея миномётов, хоть и била точно, только пристреливалась – то тут, то там виднелись разрывы дымовых снарядов. С трёх сторон под прикрытием бронированных внедорожников на территорию части стали двигаться группы в чёрно-белом камуфляже. После первого же попадания фугасной мины здание комендатуры загорелось. Рядом, на бывшем плацу, упало ещё несколько, порвав в клочья тех, кто не успел добраться до укрытия. Мины продолжали лететь уже дальше – к бывшим казармам и боксам АТП. Деревянные дома загорались как спички, а «охотников» продолжали теснить к радиополигону.

- Работаем! – прикрикнул на кого-то Ходемчук.

Вертолёт по широкой дуге облетал правый фланг обороняющихся. После команды начальника службы безопасности по правому борту глухо застучал АГС. Гранаты ложились между машин, деревьев и оставшимся строительным хламом, где прятались ликвидаторы.

Тут меня как молнией ударило. На что я подписался? Официально тут проводится операция по противодействию организованной преступности, а по факту какие-то бандитские разборки. Да и были ли те люди внизу ликвидаторами? И кто такие ликвидаторы я так и не понял. Да и нужно ли это мне знать?

Словно услышав мои мысли, Ходемчук проговорил:

- Если нужны доказательства, можешь с любым пленным потом поболтать. Думаю, с парочкой вырванных ногтей они все тайны Хозяев раскроют.

Бой продлился не более получаса. Из шестидесяти наёмников был убит всего один, и только двое легко ранены. Ликвидаторы потеряли в общей сумме больше сотни своих бойцов. Кроме того, были захвачены некоторые бумаги, в том числе копии документов о последних исследованиях Пустот с помощью антенн радиополигона. Свою часть сделки Кравчиков выполнил. Осталось выполнить мою…