2003 Nedela

АРИСТОКРАТ,  КОТОРЫЙ  ЖИВЁТ  В  ХРУЩЁВКЕ

(Перевод с латышского)

В Риге вот уже четыре года живёт необычный человек – Мейндерт Жан ван Вейк, голландец, который попал в Латвию благодаря уроженке Чечни Дзержине, которая сейчас является его женой. Оба проживают в трёхкомнатной квартире в Пурвциемсе в многоквартирном доме. Жизнь этого человека – рассказ, достойный сериала.

Детство прошло в концентрационном лагере

Большую часть своей жизни Жан провел, путешествуя по миру. Но до этого надо было пройти тяжёлую и сложную работу. Началась вторая мировая война. В то время его семья остановилась в небольшом городке в Голландии, недалеко от границы с Германией. Жану было всего три годика, когда его, вместе с другими детьми в вагонах для скота отправили в немецкий концентрационный лагерь. После войны, Жан оказался в детском доме, но и там ему было нелегко. На минных полях детям надо было собирать картошку. Даже сегодня Жан не может забыть ужасную картину, когда на его глазах погибли три мальчика. Затем последовала работа на шахте в Австралии – 1245 м под землёй, где он провёл восемь лет, не видя солнечного света. Работая в шахте, Жан был настолько оторван от внешнего мира, что даже не знал, что окончилась война.

«Возможно, сегодня мой муж не сидел бы тут, если бы тогда от работы в шахте его не спас корабельный священник», – говорит жена Жана Джина (все называют её только так). Священник устроил Жана на торговый корабль матросом, так и началось его путешествие по свету. «Расскажи Жан, на каких землях ты был!» – просит Джина мужа. И он начинает перечислять: «Перу, Куба, Индия, Колумбия, Аляска, Египет…» «Как видите, нет такого места в мире, где бы он не был», – утвердительно говорит обаятельная госпожа.

У Жана есть своя тайна техники вышивки гобеленов, о которой он пока ещё никому не рассказывал. Я же в душе надеюсь, что когда-нибудь он найдёт ученика и передаст дальше свои знания в искусстве гобеленов.

Бежал от каннибалов и страдал от укуса мамбы

В Австралии судьба разыграла с Жаном безжалостную шутку. «Меня в руку укусила ядовитая змея – чёрная мамба», – он показывает на две красные точки на правой руке, – «это следы её зубов. Обычно после укуса мамбы умирают, но меня спас местный колдун. Он отсосал яд, обработал рану целительными травами и сказал, что моё время умирать, ещё не пришло». «Твоя задача – служить людям», – сказал колдун.

«В свою очередь, в Новой Гвинее я пострадал от каннибалов, которые, очевидно, хотели меня съесть. Они гнались за мной и выстрелили ядовитой стрелой. Но и в этот раз, я волшебным образом выжил, и опять-таки благодаря местному шаману. В тот момент на ум пришла мысль – может, действительно, мне посвятить жизнь чему-то большому?» – и Жан стал интересоваться нетрадиционной медициной. Он полгода провёл в Тибете, осваивая целебную мудрость, жил в Африканском племени и у шамана учился медицинскому искусству, на Филиппинах освоил метод ментальной операции, позволяющий обойтись без хирургического вмешательства.

После этого Жан долго и успешно занимался лечением и помогал людям во всём мире справится с тяжёлыми заболеваниями.

Занимался самообразованием в дороге

Жан ни дня не провёл в школе, но много читал, занимаясь самообразованием. С гордостью рассказывает, что учился у выдающегося американского психолога – миллионера Ричарда Вельша, который в честь своего талантливого ученика выделил у сябя в доме отдельную комнату-музей, в которой хранит фотографии Жана, копии его писем, дипломов, стихи и другие работы.

Жан в порядке самообразования изучал археологию, историю, мифологию, астрологию и даже кулинарию. «Между прочим, он очень хороший кулинар», – говорит Джина, – «я так же люблю баловать его вкусной едой. Никому, кроме него, не доверяю готовить обед».

Гобелен Жана – во дворце у голландской королевы

Жан занялся созданием гобеленов примерно двадцать лет назад. Сейчас его работы признаны выдающимися художественными произведениями и побывали во многих странах мира. «Мой муж путешествовал 33 года и потом решил вернуться обратно в Голландию. К сожалению, работа в шахте оставила следы на его здоровье. У Жана болели ноги, суставы, и ему назначили инвалидность. Именно в это время он взял в руки нитку с иголкой и стал творить чудесные работы. У Жана есть своя тайна техники вышивки гобеленов, о которой он пока ещё никому не рассказывал.

Гобелены Мейндерта Жана ван Вейка высоко оценил искусствовед Оярс Спаритис, с чьей помощью в августе в Доме Черноголовых была проведена выставка работ мастера. «Мы ему чрезвычайно благодарны за это», – говорит Джина, – «он искренне заботится о том, что бы его искусство не изчезло». Всего Жаном создано более ста двадцати гобеленов, часть из них здесь, в Латвии.

Жан с Джиной познакомились по переписке

«Ну, вы видите, что мой Жан на самом деле удивительный человек!» – говорит семидесятичетырёх летняя Джина. И, глядя на них, нельзя не увидеть, как они оба счастливы. Седой господин, как безумно влюблённый мальчуган, во время нашего разговора несколько раз тихо шептал жене: «Я тебя люблю!», на что она отвечала точно такими же словами.

Если бы мне кто-то сказал, – продолжает Джина, – что во второй половине своей жизни я ещё раз влюблюсь, подумала бы, что меня хотят разыграть. У меня был замечательный муж, но в 1995 году он умер от рака. Дети – дочь и сын – уже выросли, у каждого своя семья. Живу им на радость и на беду. Думала, что так и проведу одна последние дни своей жизни в Пурвциемской квартире. Могла ли я представить, что встречу Жана?

Я познакомилась с ним благодаря своей подруге Тамаре. Она поставила цель выйти замуж за иностранца. Тамара была так одержима этой идеей, что была готова выйти замуж за любого, главным условием было – чтобы тот был богат. Она переписывалась с мужчинами со всего света. Но письма сочиняла я, потому, что это мне удавалось лучше, а она переводила их на английский.

Один раз Тамара пришла ко мне, показывает письмо и говорит: «Тут один, будучи бедняком и инвалидом, написал целый лист со своими увлечениями. Может, ты ему ответишь? Зачем мне начинать писать о его увлечениях, если у него денег нет. Я не собираюсь возить его в инвалидной коляске.» Когда я узнала о его увлечениях, то у меня возникло такое чувство, будто я о них уже где-то слышала. Меня тоже интересовало искусство, я тоже пишу стихи… И подумала, что надо бы ответить ему. Написала, что о замужестве мыслей нет, что ищу друга для переписки. Попросила своего зятя, что бы он перевёл письмо, и отправила. Очень скоро получила ответ от Жана, и мы продолжили переписку. В течение двух лет друг другу написали четыреста писем. Одно из них Жан закончил словами: «Я люблю тебя!» Дальше было продолжение: «Пока я ещё не осознаю, что я действительно написал это, спешу быстрее положить это в конверт и отправить тебе».

Жан два раза меня приглашал поехать к нему погостить в Голландию. Я ему ответила, что даме такого возраста неприлично ехать к мужчине первой. «Давайте, сделаем так», – написала я в письме, – «если Вы действительно хотите, что бы я приехала к Вам, приезжайте вначале Вы ко мне». Он так и поступил. Конечно, я была очень взволнована. Пекла, мариновала, варила, приготовила ему комнату, думала – ещё надо бы причёску сделать, а тут неожиданно звонок из Таллина. Говорит, что будет тут гораздо раньше, примерно минут через сорок. Какая тут уже причёска! Звоню подруге, что нужна машина в аэропорт и человек, знающий английский. Так три дамы прибыли в аэропорт на встречу с Жаном. Он почему-то долго не появлялся, и я уже начала переживать.

«Я в тот момент задержался на таможне, проверяли мой багаж», – присоединился к разговору Жан.

«И тут вышел он», – вспоминает Джина, – «статный, экстравагантный мужчина в лучших годах».

«В свою очередь, я заметил, что в зале стоят три женщины», – продолжил Жан, – «но я увидел только одну, точнее её глаза. Они горели как бриллианты. И в тот момент я понял: «Да, я действительно люблю!» «Вы не поверите, дожив до шестидесяти трёх лет, я не знал, что такое настоящая любовь».

Жан был уже один раз женат. Но выяснилось, что его жена была лесбиянка. Она даже завоевала сестру Жана. Поэтому тот брак Жана быстро распался и он потом долгое время не доверял женщинам.

Предложение – уже на второй день

«Но, относительно нас», – продолжила Джина, – «тогда, когда он приехал ко мне в Ригу, мы тут же отправились в мою квартиру в Пурвциемсе. Хотя Жан не понимал русский, а я английский, мы взяли в помощь словари и так разговаривали до пяти часов утра.

На второй день, пока я готовила завтрак, заметила, как он с голландско-русским словарём пишет что-то на листке. Я про себя подумала: «Наверно прощальное письмо пишет». А он позвал меня и показал, чтобы я прочитала. На белом листе было написано: «За окном дождь, а ты радуга моей жизни». Жан одел мне на палец кольцо и показал на телефон: «Надо звонить детям!» Он позвонил моему зятю и по-английски сказал: «Я сделал предложение Вашей маме, и она мне ответила – Да.»

Это произошло в апреле 1999 года. Через несколько месяцев в православной церкви они обвенчались. Ему было 63, ей – 70.

Когда мы поженились, Жан сказал мне: «Будем жить так, как будто остался один день!» Мы помним это каждый день. Жан, наконец, получил семью, тепла которой он никогда не знал, ведь его родители погибли в концентрационных лагерях. Живя здесь, в Латвии, он не может не прийти в восторг от того, как сплочены латышские и русские семьи. Если бы вы знали, как он любит моих детей, внуков, правнуков! Как он их балует! Если он знает, что дети должны приехать к нам, например, в десять часов, то в восемь он будет уже стоять на балконе и ждать. В магазине он закупается лучше, чем женщина. Всё знает, какие фрукты и овощи полезны. А меня он называет министром финансов. Жан говорит: «Мне ничего не надо, за исключением твоей любви и чашечки кофе.»

Джина признаётся, что у неё есть мечта написать книгу с названием «Как я стала миллионершей любви», а их общая мечта – построить оздоровительный центр, что бы лечить больных, которым традиционная медицина уже не в силах помочь.

Между прочим, недавно Дзержине ван Вейк от королевы Нидерландов Беатрис пришло разрешение на получение в порядке исключения голландского гражданства, потому что Джина является женой голландского аристократа Мейндерта Жана ван Вейка. Хотя Джина и стала аристократкой всего 4 года назад, кажется, что этот высокий титул был дан ей в младенчестве.

Джина Бришка
Nr. 34, NEDELA 13/2003. – lpp.32-34.