Василий и постмодернизм. Часть 14

Василий и постмодернизм.
Часть 14.

«О себе и о мире.
   В результате прочитанной мной статьи о постмодернизме и его смерти, которая зацепила меня, и последующих за прочтением рассуждений вокруг да около центрального вопроса, в моём сознании вспыхнуло озарение. И тут же погасло. Мне была явлена некая суть о самом себе, которая была так же и сутью мира. Я и мир были связаны, сплетены, и как бы я не отвергал мир, не пытался изобличать его или говорить о необходимости выйти из мира, я был его частью, той частью, которая являлась неотделимой. А если оно так, то выход находился не в этой плоскости взаимоотношений. Часть покинуть целое не могла. А вот из суммы частей её можно было вычесть. Впрочем, почему бы не перестать отождествлять себя с этой частью? Только не для того, чтобы сразу же отождествиться с какой-нибудь другой! А что если все места заняты, и мне таки придётся вернуться в единственно свободное место – к себе как части, которой я и являюсь? Закрутил, однако.
   Но возник импульс – а не отправится ли мне в путешествие в поисках утраченного смысла? Путешествие будет происходить внутри меня. А проявляться будет текстом. Это будет пешее путешествие, но без эротического подтекста – сплошной мистицизм и эзотерика. Да мы уже внутри него, как никак дошли до 14 части. И пора бы, по-хорошему, приближаться к финишу, ведь передо мной появился указатель к выходу, оставалось всего ничего, пройти два этапа… Но нет, снова свернул не туда, и потерял линию финиша из виду. Путешествию-тексту позволительно и допустимо иметь в себе черты приключения, неожиданных поворотов сюжетных линий и дух авантюризма. Я себе позволяю, позволит ли мне читатель, узнаем. Или не узнаем, потому как моему читателю свойственно хранить молчание. Пока что обхожусь без читателя и обратной связи.
   Казалось бы, что можно было изложить мысли и короче. И сам бы время и силы не тратил, и читателю бы легче читалось. Не думаешь ты о своём читателе. Хотя нет, показалось. Ведь оказалось, что я не только дилетант во всём, но ещё и графоман. Читателя жалеть или ему угождать я не намерен. Или пусть читает, что подают, или вон из моего текста!
   Я являюсь частью мира, в которой отражается весь мир. Весь или не весь, только какой-то его сегмент? Весь! Со всеми достоинствами и недостатками, со всей красотой и уродствами, добротой и жестокостью, алчностью, несправедливостью, радостями и бедами. И вообще, мы все отражения.
Мне это нравится...
И не избавиться
От перевоплощений -
Таинственных смещений
Особой "точки сборки"
В извилинах подкорки.
Теперь внимание!
Игра сознания
На раздевание,
Для опознания:
Снимаю каску,
А следом маску,
С носками - смрад,
С трусами - стыд,
Груз ожиданий снят,
Разорван круг обид.
Не делаю различий
Средь множества наличий.
А мантию величия
С медалькою двуличия
Пусть носит кто-нибудь другой
И думает, что он герой.
А я управившись с игрой
Пока что буду никакой.
Отброшенное внешнее
Приоткрывает вечное.
Миг, проживаемый тобой,
Способен мир создать любой.
Все образы меня - картины,
Лишь следствия первопричины.
Отличен образ мой от Я
Как суета от Бытия.
Себя увидев без личины
Осознаешь, что все едины.
Так кто я всё таки такой,
Когда я быть самим собой?
Я Есмь в отсутствие "меня" -
Тайнопись осознания.
Являюсь чьим-то эхом, тенью -
Бесконечным отражением.

   Уловленный мною смысл стал одновременно и целью для написания текста. (А текст-то зачем?) Чтобы в процессе его написания найти утерянный смысл и раскрыть его максимально подробно, буквально разжевать. (Да кому разжёвываешь-то?) Так себе ведь. (Ну ты и тупой! Тебя же озарило! Если ты увидел и понял, то зачем разжёвывать?) Да, открылся, но потом ведь закрыло. Стучу словами в уже закрытые двери. (Теперь ты стучишь ими внутри своей деревянной башки, стуча по клавиатуре, с надеждой, «стучите и вам откроется».) Получается, что так. (Вот же дурень! А стучит-то кто? И где тот, кто стучит находится, снаружи или изнутри?) Ты меня запутал. (Нет, это ты сам себя запутал, я пытаюсь помочь тебе выпутаться.) А ты тогда кто? (Ха, возвращается бумеранг отражений! Получай снова: а ты кто?) Действительно, кто из нас кто? (Вот, и пока происходит словесный пинг-понг, пишется текст, мы куда-то движемся. Задаю тот же вопрос: для чего пишешь?) Чтобы поговорить, выговорится. У меня есть собеседники, я с ними веду разговоры, только этого мало, люди устают, теряют интерес, они заняты, а слова льются потоком. (А слова где?) В уме. (А мысли, образы, персонажи, декорации?) В уме. (А ум где?) В сознании. (А что оно такое, это где?) Везде. (А раз везде, то, кто стучит, где закрыто? Зачем и кому адресуется этот шифр?) Да уж, если везде, то стучать, вроде как, глупо, незачем. (Так это ты ещё стучишь в двери, а есть те, кто норовят их вышибить, замки взламывать, искать чёрный вход или дымоход, чтобы проникнуть тайно, без стука. Большинство же предпочитает стоять у входа с протянутой рукой, попрошайки, жалеющие себя. Кафка в своих путешествиях, так целый Замок изобразил, и Процесс, со множеством комнат, дверей, коридоров и лестниц. Трагично то, что попасть туда можно и там пропасть, а выхода не найти. Жуть. А суть там, где выход, и она в том, что выход там, где вход. Тогда, что же происходит, что мы, начиная с путешествия в неизведанное, начинаем блуждать и в конце концов окончательно теряемся, заблудившись? Если выход там, где и вход, то почему нет дороги назад? Потому что после того, как мы вошли, портал закрывается и нам остаётся только движение вперёд. С каждым шагом всё вокруг и внутри нас меняется и повторить движение в обратном направлении невозможно. Это очень хорошо передано в фильме «Сталкер» Андрея Тарковского. И тем не менее, выход может быть обнаружен, конечно, мистическим образом, чудесным способом. Но это всё в уме и в мире, а в действительности выхода нет, потому, как и входа никакого нет, и описаний нет. Озарение – выход за пределы ума. Ты вышел?) Вроде да. (Так вроде или да?) Уже не уверен. Ведь я снова здесь, в лабиринте ума. (В таком случае продолжай поиски, продолжай хождение по коридорам и лестницам, стучать в закрытые двери. Ещё неизвестно, что там, за закрытыми дверями находится. Можно даже стены простукивать, вдруг в каком-то месте звук изменится и за стеной пустота. Так что ты ищешь?) Хочешь сказать, пустоту? (А ты не угадывай. В чём твоя нужда, есть ли намерение?) Моя, сокровенная? Моя нужда, она же мечта, в освобождении. Ищу свободу и счастье. (Где, в мире?) Нет, я понял, что «здесь» их нет. (В других «мирах»?) Не знаю, возможно. Но чувствую, что любой мир не совместим с чувством свободы. Мир – это рамки, ограничения, правила, условия. Счастье, любовь, свобода безотносительны и безусловны. (Если ты чувствуешь, назовём это так, чем является свобода, а чем нет, различаешь нюансы и уровни свободы, значит, в тебе есть изначально эта искомая свобода. Пусть в виде эталона. Но эталон, это уже представления ума о свободе, знания, сравнения. К чёрту эталон! В тебе есть свобода, иначе ты бы о ней не узнал и не мог почувствовать. Если свобода, любовь, счастье безусловны, то они безотносительно тебя существуют в «идеальном мире», точнее в реальности, и ты им не нужен. Они Есть. А ты быть. Проблема в том, что не можешь из «быть» попасть в «Есть», так?) Ну да. (В этом и состоит уловка ума. Он создал дистанцию между пунктом отправления и пунктом назначения. А пунктов никаких нет. Есть только «точка на Потоке». Из физического пространства-времени, наличия объектов, и нахождения в одном из них некоего субъекта, отдельного от Потока, обладающего личной волей, энергией, самосознанием.) Похоже на то. А разве не так? (Всё оно так, если в «таковости». А в уме может нарисоваться что угодно и каким угодно. Задача – как из быть попасть в Есть?) Хороший вопрос, но у меня нет ответа, так что сам и ответь на него. (А нужно быть не в мире, а в «здесь и сейчас», в текущем моменте, без описаний в уме.) Так это бытийствование, текучесть существования, а не естность. (А где Поток Существования, в чём?) Само в себе, больше негде. (Поток не был бы потоком, не будь Он где-то. Он течёт в Океане Сознания.) Тогда у него, опять же, должно быть начало и конец. (Его начало и конец, как и течение, в Океане.) Вот здесь, пожалуй, и остановимся. Потому что это никакое не погружение, не моё непосредственное переживание в сейчас, а умствование. Достаточно того, что мы знаем об Океане Сознания, и к Нему устремляемся, вне зависимости от личной воли и наших желаний, но лично к нам Оно не имеет отношения, ибо Оно безлично и всеобще. Личность в Нём растворится. А смерть личности меня пугает и напрягает, вызывая страдания. (Ты как личность испытываешь страдания и страх, но Я всё созерцает в безмятежности, пребывая в благости.) Но я пока ещё отождествлён с личностью, обитающей в теле, а не со вселенской Душой, с Я. (Да, и это Я манит тебя к себе, призывая и привлекая свободой, счастьем и любовью.) Оно знает о нас, обо мне? (Нет, конечно. В Океане Сознания не содержится знаний о чём-либо, надежд, воспоминаний, ибо тогда исчезнет Блаженство. Что же касается каждого, то увы, не каждый Его достигнет и сможет вкусить Нектар Блаженства. Большинство существ тонет в Потоке Бытия, так и не увидев Океана. Организмы растворяются в Бытии.) А те, которые обладали самосознанием, куда денется их сознание? (Уйдёт на обслуживание Эгрегоров, Которые питаются мыслями, эмоциями людей.) Харе трепаться, отвлекаться от заданной темы повествования. (Харе Кришна!)»