Хирург

Андрей Иванович Попов был доволен своей жизнью. В сорок с небольшим он занимал должность заведующего отделением в областной больнице. Дома в просторной уютной квартире его всегда ждала любимая жена и вкусный ужин.
Но главной гордостью Андрея Ивановича была его дочь, София, или, как они с женой называли её, Сонечка. Юной красавице недавно исполнился двадцать один год. Желая пойти по стопам отца и стать в будущем врачом, она после окончания школы поступила в медицинский институт. Несмотря на окружающих её молодых парней, девушка думала только об учёбе, была серьёзна и ответственна. Андрей Иванович даже не удивлялся, что у дочери такая добрая душа. Сам он когда–то тоже был таким, как Соня. Однокурсники даже посмеивались над приятелем, который в годы учёбы говорил, что мечтает не о большой зарплате и уважении, а лишь о том, чтобы спасать жизни людей. Да, теперь самому Андрею Ивановичу трудно было признать, что он был так наивен в молодости.

Годы работы в клинике наложили на его характер свой отпечаток. На смену молодому, наивному и доброму парню, подающему надежды, пришёл зрелый солидный мужчина, строгий и принципиальный. Он был отличным врачом, знал своё дело и имел огромный опыт в решении серьёзных клинических случаев.
С годами его мастерство росло, но душа черствела. Всё началось постепенно, как это часто бывает в нашей жизни. Безобидные подарки от пациентов за удачно выполненную операцию и спасённую жизнь: коньяк и конфеты, как бы случайно оказавшиеся в кармане халата деньги. Сначала Андрей Иванович упорно отказывался от подарков, считая их оскорблением своей профессиональной чести, но однажды он, как говорится, дал слабину. После совесть мучала его, но он начал искать оправдания своему поступку, убеждая себя, что это не взятка, нет–нет. Он просто честно выполнил работу и получил за это благодарность. Да, именно это слово подходило лучше всего. Люди были благодарны ему за помощь, а он принимал это и всё.

Таким образом, день за днём, месяц за месяцем, год за годом он не заметил, как чувства его огрубели. Зачерствели, словно вчерашний хлеб.
Андрей Иванович сделался груб и вспыльчив с персоналом, требовал неукоснительно соблюдать все его распоряжения. С одной стороны, став самым молодым заведующим отделением, он вырос в глазах коллег и друзей, но, в то же время, из–за своего непростого характера, как человек он стал на несколько ступеней ниже. Тем не менее, спорить с его решениями мало кто осмеливался, потому что его опыт, а также огромное число успешных операций говорили сами за себя. Но однажды наступил момент, когда Андрей Иванович поплатился за своё равнодушие.
Случилось это в самые жаркие дни, в середине июля. В отделении неотложной помощи стояла своя «жара» – пациенты, жаждущие помощи, плановые и срочные операции. Такие дни были редкостью даже для привыкших к работе специалистов отделения. Работы для хирургов и реаниматологов было очень много. Врачи трудились, как говорится, не покладая рук. Андрей Иванович не был исключением: на нём, как на заведующем, лежала ответственность за действия каждого. Кроме этого, из–за нехватки врачей он оперировал лично. И вот, после очередной операции, когда Андрей Иванович мыл руки, представляя своё возвращение домой и долгожданный отдых, неожиданно раздался крик медсестры:
 – Андрей Иванович! Андрей Иванович!
– Доктор, пожалуйста, скорее!
 На этот раз кричала не медсестра. Голос был женский, молодой, незнакомый. – Сейчас, руки помою и выйду! – раздражённо отозвался он, и на душе вдруг стало мерзко от своего тона.
Но Андрей Иванович по привычке подавил голос совести, исходивший из самых потаённых глубин его души и, продолжая злиться, вышел на зов. В коридоре приёмного отделения стояла просто одетая молодая женщина. На вид ей было около тридцати лет,.
– Ну и что вам нужно? – грубо поинтересовался Андрей Иванович, и в его  взгляде можно было прочесть злобу на женщину, которая неведомо из–за чего так кричала на весь коридор.
– Доктор, нужна ваша помощь, скорей! Я  привезла девушку , она после аварии… автомобильной. Истекает кровью.
– Зачем геройствовать? Нужно было «скорую» хотя бы дождаться. – упрекнул её Андрей Иванович.
– Так, я же вам говорю, времени не было. А я на своей машине после работы домой ехала. Сказали, что больница рядом, и я сразу к вам. Там пострадавших много, «скорая» всё равно бы всех не смогла увезти. – начала оправдываться женщина.
– Послушайте, дорогая, у меня и без вас работы столько, что конца и края не видно. Помощь сегодня всем нужна! Вон, посмотрите, сколько больных в коридорах! А барышню эту, пострадавшую, везите на станцию скорой помощи, там уже разберутся без вас!
– Доктор, она же прямо на глазах бледнеет, кровь теряет! –   закричала женщина.
Она кричала так, что на её шее выступили вены.
– Ну ладно, ладно, с неохотой сказал Андрей Иванович. – Показывайте свою пострадавшую.
– Идёмте, она в машине лежит, на переднем сиденье.
Андрей Иванович неспешно направился к иномарке серебряного цвета.
– Да что вы, доктор, так идёте, вразвалочку! – вскричала женщина. – Скорее, она ж умирает!
– Да иду я, иду, что вы орёте на меня! – закричал в ответ Андрей Иванович и обомлел: на переднем сиденье лежала … Соня. Его любимая доченька, его Сонечка! Андрей Иванович кинулся к машине, подгоняемый охватившим его страхом. Сердце билось так быстро, как ещё никогда в жизни, и готово было выскочить из груди. У него хватило сил осмотреть дочь, и он понял, что женщина права: кровотечение было сильным.
В таких случаях медлить нельзя. Повторяя на ходу: «Соня, Сонечка, ты слышишь меня?», Андрей Иванович быстро взял дочь  на руки, и. понёс в больницу, в операционную.
– Андрей, мы лучше сами, ты сейчас не в состоянии держать скальпель, – так сказал ему один из коллег.
Когда Соню забрали из его рук и отнесли на операционный стол, чтобы начать операцию, Андрей Иванович без сил упал на скамейку в коридоре. Теперь ему предстояло только одно – ждать и надеяться на лучшее. Словно в последние минуты перед смертью, прожитые годы проносились перед глазами. Он вспомнил наивность юности, идеалы врача–героя…. Прошло несколько часов… Тишину нарушил негромкий скрип двери операционной. Для Андрея Ивановича этот скрип прозвучал, как гром.
На пороге операционной стоял хирург, вытирая пот со лба, и по одному его взгляду стало понятно, что Соню спасти не удалось. Андрей Иванович почувствовал лишь одно – полную пустоту внутри. Объяснения коллеги уже не доходили до его разума. Он услышал только несколько слов, и эти слова порезали его сердце, будто нож: «Если бы ты принёс её чуть раньше…»
Полностью опустошённый, Андрей Иванович побрёл по коридору, на ходу доставая мобильный телефон. Предстояло самое трудное – позвонить жене.