Мамаев курган

      Месяц апрель принёс третьеклассницам Алёнке и Иринке не только огорчения, радости, но и важные события в их жизни. Двадцать второго числа в день рождения Ленина под торжественные звуки горна и бой барабанов их торжественно принимали в пионеры в городе Волгограде на Мамаевом кургане. К тому времени сёстрам как раз исполнилось по десять лет. Девятилеток в пионеры не принимали.
      И вот, под торжественное обещание всеми классами была произнесена заученная наизусть клятва, вслед за которой самые достойные из пионеров старшеклассников повязали третьеклассникам галстуки. Их три конца символизировали нерушимую связь трёх поколений – коммунистов, комсомольцев и пионеров. После этого прозвучало приветствие:
- Пионер, в бой за дело Коммунистической партии Советского Союза будь готов!
- Всегда готов! - дружным хором взлетело над Мамаевым курганом со взмахом отсалютовавших рук, и ребята подхватили грянувшую песню – легендарный гимн пионеров:
-Взвейтесь кострами, синие ночи!
Мы пионеры – дети рабочих.
Близится эра светлых годов.
Клич пионера: «Всегда будь готов!» …
      Это было незабываемо! Головы ребят высоко поднимались, плечи расправлялись, как крылья в полёте, думы были только о самом лучшем, а гордость распирала от трепета галстуков на груди!
      Принятие в пионеры закончилось торжественным обходом отрядов знаменоносца с трубачом и барабанщиком под дружный салют новоиспечённых пионеров. Их отряды затем прошли по аллее тополей в колышущихся знамёнах, и дальше учителя их привели на площадь «Стоявших насмерть!», где за спиной воина-богатыря стоял разрушенный, но непокорённый Сталинград. Нарушая скорбную тишину, из громкоговорителей на всех нагоняли патриотическое настроение призывы командиров, звуки боёв, сводки информбюро. И тут несколько ребят неожиданно опозорили своё вступление в пионеры!
      Как и некоторые одноклассники, Алёнка и Иринка кинули по пять копеек в бассейн, что располагался возле скульптуры воина. Другие же школьники мигом попытались достать даже те деньги, которые там уже были накиданы. Это мгновенно пресёк дежурный патруль! А потом ещё и учительница строго объясняла, что в таких местах так делать нельзя, и что за подобное безобразие даже можно лишиться галстука! В заключение было сказано, что так поступают только побирушки.
- Побирушки! – ахнули Алёнка и Иринка, сразу вспомнив всех цыган и нищих за воротами своих домов, в коих пришлось пожить.
      Но самое жуткое для сестёр было то, что в числе опозорившихся оказался Петька Гаранькин. Им даже сделалось не только стыдно за него, но и страшно!
- Зачем тебе эти деньги-то нужны были? Не знаешь поговорочку «Сгубил Федю пятачок» или опять не доедаешь? – наехали они на Петьку, когда учительница оставила позорников в покое.
- Ага, все с деньгами, а мне мамка на самое задрипашное морожено не дала ни копейки! – слёзно уставился он на Родину-мать издали, словно жалуясь ей на свою жадную мамку.
- Ладно, не ной. Мы тебе купим мороженое, - неожиданно обрадовала его Алёнка.
- И газировкой с тобой поделимся, - пообещала Иринка. И сестрицы попросили:
- Только больше ничего нигде не бери.
- Видишь – нельзя здесь брать!
      На том тройка и успокоилась, направляясь дальше за учителями через площадь героев. Там, на каменной книге были высечены клятвы солдат «Ни шагу назад!», «Только вперёд!» И здесь тоже звучали взрывы боёв, крики, голос диктора.
      По пути к вечному огню на бруствере его зала было возложено много конфет и цветов. Также дежурили патрульные солдаты с красными повязками на рукавах. В зал воинской Славы отряды спустились с невообразимым трепетом в душах под звучание тихой скорбной музыки. Здесь на красных знамёнах запечатлелось более семи тысяч имён погибших солдат. Фамилиями погибших были испещрены и все стены. Прислонив к ним головы, в скорби застыли некоторые люди. Кто-то из них что-то шептал и плакал, словно разговаривая с погибшими. Это говорило о том, что у них здесь вписаны павшие в боях родные. Это было великое место скорби и памяти. На какие-то минуты музыка стихала, и тогда слышалось гудение вечного огня жизни. Он горел из факела, который держала высеченная из камня огромная рука погибшего воина.
      Затем всех поразил почётный караул. Его смена выглядела настолько торжественно, что в груди захватило дыхание!
- Эти солдаты стоят здесь каждый день в любую погоду, - тихонько объясняла ученикам Валентина Михайловна.
      Заступившие в караул солдаты выглядели, как игрушки!
- Здорово напоминают Генкиных оловянных солдатиков, - шепнула на ухо Алёнка Иринке.
- Ага. Разве что глазами моргают! – кивнула Иринка, во все глаза рассматривая их.
- Вырасту, пойду в армию и тоже буду караулить вечный огонь! – размечтался Гаранькин, когда они уже вышли на воздух.
- Вот это лучше, чем тырить здесь из бассейнов деньги, - решила поддержать его мечту Иринка.
- Да! - тут же поддержала её Алёнка.
      Петька лишь обиженно швыркнул и скрипнул зубами. Цапанись сейчас с Сибирцевыми, и они оставят его без мороженого и без газировки. Неприятное настроение вовремя сгладило очередное ЧП. От пережитых впечатлений в зале вечного огня мальчику из параллельного класса сделалось настолько дурно, что у него открылось кровотечение носа!
- Батюшки, какой нежный! – с презрением отвернулся от него Петька, показывая Сибирцевым, какой он хладнокровный.
- И правда. Чего так бояться? – согласились они с ним.
      Дальше на пути к вершине Мамаева кургана пионеры пришли на площадь скорби. Там высилась огромная скульптура скорбящей матери над сыном-солдатом, лицо которого было прикрыто красным знаменем. Ещё дальше по всему кургану блестели плитами солдатские могилы. Их много было братских. На могиле неизвестного солдата Алёнка, Иринка и Петька оставили свои октябрятские звёздочки.
      А когда они подходили к монументу Родины-матери, ещё раз вместе с Гаранькиным убедились в том, что здесь лучше ничего не брать. На их глазах дежурный патруль беспощадно скрутил женщину, тайком собирающую с постамента в сумку конфеты в красивых обёртках. Она даже прихватила цветы.
- И правда, ничего нельзя брать!.. – выпучил на это Петька глаза, а Сибирцевы дружно затормозили и дёрнули его от побирушки в другую сторону. Все трое отвлеклись самим монументом.
      Родина-мать парила над всем курганом, словно гигантская птица! Совсем рядом она показалась настолько огромной, что, глядя на неё вверх, неожиданно закружилась голова.
- Уй! Мне так и кажется, что она падает на меня! – зажмурилась Иринка.
- И мне тоже! – зажала Алёнка глаза пальцами.
- Мне тоже! – потёр Петька лоб, хорошенько помотал головой, а потом указал вверх: - Но гляньте: если смотреть на её меч, то кажется, что она вместе с облаками летит по небу!
      Это так и было. И они смотрели то на летящий по небу меч, то на падающую на них Родину-мать. Наконец, перепугавшись падение монумента, Люся Шавкина потеряла сознание.
- Вот это да! – ахнули пионеры, разбегаясь от неё в стороны.
- Ещё одна нежная! – презрительно фыркнул Гаранькин.
      И лишь Валентина Михайловна успела подхватить школьницу под руки. Люсю привели в чувство, и учительница теперь бдительно водила её за руку. Алёнке же и Иринке на Мамаевом кургане было очень интересно всё слышать и видеть. В отличие от того, как они когда-то перепугались грохота салюта во Фрунзе на День Победы, пугливости до кровотечений из носа и обмороков перед серьёзными событиями у них никогда не было.
      Наконец пионерские отряды увели с Мамаева кургана в город. Там пионеров сводили в парк на бесплатные карусели, где они потратили все выданные родителями деньги на ситро в автоматах, на мороженое и на пирожное. Сибирцевы, как и обещали, одно мороженое отдали Гаранькину, а другое съели сами. Ситро выпили на троих. Затем, уже в автобусе отряды получили по сухому обеденному пайку и отправились домой с песнями «Взвейтесь кострами синие ночи», «Катюша», «Орлята учатся летать», «Смуглянка» и другие. К концу пути почти все спали. Алёнка же и Иринка смотрели в окно на проносящиеся мимо пейзажи.
      А дома их зашкаливала такая гордость за вступление в ряды пионеров, что галстуки никак не снимались! Уже и парадная форма поменялась на домашнюю одежду, но галстуки всё равно оставались на шее. Так сёстры и завалились в них спать! В связи с такой глупостью утром перемятый кумач пришлось гладить, тщательно брызгая на него водой, да ещё и учиться правильно завязывать узел. Эта наука выпала на долю брата. Генка быстро научил сестёр завязывать галстуки. Теперь они у них всегда висели поверх школьной формы с вечера наутюженные до блеска. Ведь пионер должен был быть во всём только положительным примером. Хотя с такими, как соседка Юлька, положительным быть никак не удавалось.

продолжение следует.....................