Награда

  День клонился к вечеру, тени от деревьев ложились на воду. Солнце перестало палить, и мы с дедом Жорой расположились на любимых мостках, размотав удочки. Вдруг он слегка склонил голову набок и замер, к чему-то прислушиваясь. Издалека доносились глухие раскаты грома, хотя небо было чистое. Не сразу, но я догадался, что это ведутся стрельбы на полигоне, километрах в двадцати от деревни.
  Эти глухие раскаты напомнили мне, что мой старший товарищ прошел фронтовыми дорогами не одну тысячу километров.
  - Дед Жора, ты ж воевал в Первую мировую? Мне рассказывали в деревне, что тебя даже наградили.
  - Воевал. - Георгий Михайлович, скрывая некоторое смущение, достал цигарку и чиркнул спичкой о коробок. Вспыхнувший огонек осветил его морщинистое лицо. - Да, и награда имеется.
  - А какая? – заинтересовался я.
  - Ну какая? – продолжил он. - Георгиевский крест 4 степени. Это, брат, самая почитаемая солдатская награда была.
  - Расскажи, пожалуйста! –  Я дотронулся до его рукава.
  - Чего ж не рассказать? Только вот тяжко мне это вспоминать, Серёжа, ведь война – это кровь, много крови и смерть повсюду… - Он помолчал, глубоко затягиваясь. - Вот сидели мы как–то в секрете с земляком, с Сашком, мирную жисть вспоминали, знакомых. Вдруг он молча кланяется земле, а из головы - струйка крови. Шальная пуля - и нет его. Страшно очень. – Дед в пару затяжек досмолил папироску. - Война, Сергей, это как очень тяжёлая работа: командир отдал приказ - и ты идёшь вперед.
  Старик замолчал. Я терпеливо ждал, понимая, что сейчас он мыслями там, в окопе.
Через некоторое время, откашлявшись, дед продолжил:
  - Командир поставил задачу - провести разведку в тылу врага. По решению штаба, необходимо было отправить две группы: одна должна была отвлечь внимание на себя, а вторая - выполнить задание.
  В первой группе все бойцы могли погибнуть, ведь им пришлось бы действовать на виду у неприятеля, тем самым отвлекая его внимание от основной группы, поэтому набирали туда только добровольцев. Парень я был холостой, вот и вызвался в эту группу.
  Продвигались мы вперёд перебежками, от одной воронки к другой. Пули свистели вокруг, взрывались снаряды. Страшно, но выполнять приказ надо. Вдруг в одной воронке я увидел тело убитого австрийского знаменосца, рядом с которым валялось пробитое пулями знамя. Действовать надо было быстро. Я оторвал полотнище австрийского знамени от древка и запихнул себе за пазуху.
   Только я выбрался из воронки и изготовился к следующему броску, как рядом со мной разорвался снаряд. Взрывной волной меня подбросило вверх и, падая, я крепко приложился головой об землю. И… больше ничего не помню. Контузило меня.
- Как же ты спасся?
  - Спасибо ребятам, дотащили меня до своих и доставили в тыловой лазарет, где я и провалялся до полного выздоровления. Контузия оказалась довольно серьёзной.
  Пока я был без сознания, с меня сняли мундир и найденное мной знамя отправили в штаб. Это мне потом ребята рассказали.
  А через месяц к нам на позиции прибыл командир дивизии и вручил всем оставшимся в живых добровольцам Георгиевские кресты 4 степени. А меня ещё отметил за то, что австрийское знамя доставил.
  Он опять замолчал. Я сидел не шелохнувшись, боясь нарушить тишину.
  -Да-а-а… - Рука деда снова потянулось к папиросной пачке. — Вот так я получил своего Егория. Ладно, Сергей, пойдем домой, заждались нас там.