Глава 14. Дорога Южно-Сахалинск Благовещенск

Ещё в Екатеринбурге, сразу после того как я сформулировал идею Маршрута, у меня появилась одна фантазия. Казалось очень эффектным добираться до городов разными способами. Правда, городов было пять, а реалистичных способов перемещения я смог придумать только три – автостопом, поездом и велосипедом. При помощи автостопа я попал на Сахалин, поезд был забронирован для поездки по Транссибирской магистрали во Владивосток, ну а до Мурманска оставался только вариант с велосипедом. Каким способом перемещаться после Владивостока я не знал, да и не думал об этом.
Я не хотел отправиться неподготовленным в велосипедное путешествие через всю страну и большую часть материка, поэтому два месяца занимался приседаниями после работы. С той же целью я брал в Екатеринбурге на вечер велосипед в прокате. Чтобы, как человек, который спит в носках – быть готовым.

Планируя велопробег длиной почти в 10000 километров, я заключил следующее:
1. Если крутить педали по 10 часов в день и двигаться со скоростью 15 км/ч, то до Мурманска можно будет добраться за пару месяцев.
2. Если питаться в придорожных кафешках дважды-трижды в день и отдавать не более 100 рублей за раз, то получится около 16000. Не так уж и дорого, учитывая, что в дороге за проживание платить не нужно.
3. Если взять баллончик со слезоточивым газом, то можно спокойно перемещаться по Забайкалью с Бурятией. Самому опасному участку пути, где периодически пропадают путешественники и фотографы, а люди живут ценностями лихих 90-х.

Кроме того, я рассудил, что в этом путешествии большой туристический рюкзак и гитара будут мне мешаться. Поэтому собрал в рюкзак зимнюю одежду и вещи, которые мне не понадобятся в дороге и отправил их почтой самому себе в Петербург. Я узнал, что в почтовом отделении посылки хранятся до двух месяцев и рассчитывал в этот срок добраться до Питера и переправить вещи дальше, в Мурманск. Гитару же я просто вынес во двор к мусорным бакам. Правда через 10 минут передумал и вернулся за ней, но музыкального инструмента уже не нашел. Так было установлено, что в топ самых быстрых существ на планете входят гепарды, сапсаны и сахалинские музыканты.
Прежде чем покинуть остров, я посетил местное отделение УФМС. Меня почему-то принял сам директор учреждения и спросил, чего я хочу. Я ответил, что мне нужно написать заявление и сняться с учёта. Мужчина удивился неожиданному капризу и задал очередной вопрос.
– А без этого заявления ты с Сахалина уехать не можешь?
– Могу.
– Ну так езжай.
Этим разговор и закончился, что меня вполне устроило. Потому как чем меньше бумажной волокиты – тем лучше.
Также я заехал на оптовую продуктовую базу и приобрел целую коробку шоколадных батончиков. Чтобы в пути сильно не зависеть от придорожных кафе.
Можно было ехать.

4 июня я отправился автобусом в Холмск, намереваясь попасть на паром. Но путешествие, как известно, начинается с первого шага, а приключение – с первой неудачи. Вместо того, чтобы отправиться по расписанию, автобус с пассажирами внутри, лишний час простоял на автовокзале. Потому что водитель сначала не получил маршрутный лист, а потом обнаружил поломку в двигателе. Благодаря чему в Холмск я попал минут через 15 после отбытия парома. Кроме меня, ещё человек пять из того автобуса надеялись успеть на переправу, но в билетной кассе нам сообщили, что ближайший паром отправляется только на следующий день. Также кассирша посоветовала переночевать в местном общежитии гостиничного типа и вся компания неудачливых пассажиров направилась туда. Я стремился к уединению, поэтому ускорил шаг, но за мной увязался высокий парень, который жаждал общества. И почему-то именно моего.
Заселился я всё-таки в один номер с этим парнем. Потому что администраторша общежития не признала мое РВУ настоящим документом и отказалась сдавать комнату. И тут высокий благожелатель протянул свой паспорт, многозначительно обратившись к недоверчивой женщине.
– Запишите комнату на меня. Понимаете, мы... попутчики.
Сказано это было с таким выражением, будто мы совсем не попутчики, точнее не совсем попутчики. Хозяйка этажа все поняла, взяла с меня плату за сутки и показала номер на двоих. Думаю, если бы в общежитии была комната с двуспальной кроватью – она досталась бы нам.
Высокий сосед, конечно же слышал поговорку "слово – серебро, а молчание – золото", но почему-то решил вложиться в серебро. До ночи он успел пересказать мне чуть ли не всю свою жизнь и множество историй, а ведь мы даже не употребляли алкоголя. Приехал он из Биробиджана на заработки. На путину – полулегальный промысел рыбы лососевых пород ради красной икры. Но рыбы практически не было и работники, которые слетелись на остров со всей страны сидели без дела. Потратив полторы недели впустую, мой новый приятель решил возвращаться домой. И ему ещё повезло, ведь для многих работников путина была последним шансом и у них даже не было средств на обратный билет. Позже я и сам убедился, что часто именно промысел или вахтовый метод являются для человека последним шансом.

На следующий день, 5 июня, я всё-таки попал на паром. Специальное паромное судно, построенное ещё в СССР, могло уместить в своих недрах целый железнодорожный состав и сотню человек пассажиров. Величественной черепахой оно перебиралось через Татарский пролив, преодолевая за день 260 км водного пространства. Со мной в каюте оказался высокий любитель поговорить, а также ещё один приятный парень, который оказался сахалинским путешественником. Он собирался ехать автостопом в Питер и носил модную фетровую шляпу. Странная штука эти шляпы – на всех смотрятся классно, кроме тебя самого.
Автостопщик рассказал несколько историй про туризм на Сахалине. Кроме того, выяснилось, что он периодически обновляет "Васяна" – рукотворного призрака из туннеля у Ведьминого моста. Оказалось, что сооружение из платья и швабры регулярно разрушается сознательными туристами, но существует целое сообщество людей, регулярно возвращающих Васяну былое величие. А ведь если бы они догадались назвать призрака не Васян, а Чехов, его охраной занимались бы уже региональные власти.

Паромное судно прибыло в Ванино среди ночи и до рассвета сахалинские гости остались в зале ожидания железнодорожного вокзала.
Утром, 6 июня автостопщик в шляпе отправился автостопить, но большая часть пассажиров парома рассчитывала на поезд до Хабаровска. Сначала я тоже собирался ехать поездом, тем более в расписании было указано отправление около девяти утра, что довольно удобно. Но потом до меня дошло, что расписание составлено по Московскому времени, а значит поезд появится только вечером. Сидеть целый день на вокзале не хотелось и я отправился на поиски другого способа выбраться из портового городка. Мне повезло найти автовокзал за десять минут до отправления нужного автобуса, в котором осталось одно свободное место. Я все успел, но пришлось очень быстро бежать на вокзал за вещами. Если бы тогда в зале ожидания отдыхал сверхзвуковой истребитель, он бы принял меня за своего.
Вечером я уже был в Хабаровске. Переночевал на вокзале и с утра приступил к официальной части путешествия.

7 июня я приобрёл велосипед, на котором собирался ехать в крупнейший город Заполярья. На Сахалине мне удалось заработать около 40000 рублей и этих денег должно было хватить на путешествие, а также жизнь в Мурманске до первой зарплаты. Так думал я, пока не увидел цены в велосалоне. Там был всего один велосипед с багажником и за него пришлось отдать 15000. Даже не знаю почему я не пошел в другой магазин, наверное мне просто не терпелось отправиться в путь.
Я закрепил на багажнике снаряжение, накинул на плечи тактический рюкзак и велопробег начался.

Однако мне даже не удалось выбраться за черту города, как возникли первые сложности. А именно – мокрые джинсы из-за короткого, но злого дождя. Пришлось тормозить и переодеваться, укрывшись за остановкой общественного транспорта. С того дня, весь следующий месяц циклон меня надолго не отпускал, превращая путешествие в гонку со стихией.
Через пару часов я внезапно осознал, что ехать на велосипеде не так просто как казалось. Поэтому принял решение сбросить балласт, точнее остановился около мусорного бака и начал выкидывать вещи, которые мне больше не казались необходимыми в пути. В утиль отправилось немного одежды, металлические колышки для палатки и солонка. Не на каждый вопрос человечество имеет ответ. И никому до сих пор не известно, кто построил пирамиды, бывают ли у голубей дети и зачем я взял в поход солонку. Заинтересовавшись перформансом, ко мне подошли два мальчика лет 7-9 с вопросом, что я тут делаю. Вместо ответа, я угостил ребят шоколадными батончиками, которые теперь казались не инвестицией в будущее, а лишним грузом. После чего двинулся дальше.

Вероятно в прошлой жизни мое велосипедное сиденье работало шеф-поваром, потому что за несколько следующих часов езды моя задница превратилась в отбивную. Дольше терпеть это издевательство не хотелось и я соблазнился железнодорожной станцией пригородного сообщения.
Во время ожидания электрички завязалось новое знакомство. Мне попытался продать разбитый планшет парень лет двадцати пяти с синюшными тюремными наколками на руках. Колян, как выяснилось, когда-то сидел в колонии для несовершеннолетних где-то под Луганском. И когда он услышал, что я из Донецка – сразу признал во мне земляка. Таким образом я из потенциальной жертвы превратился в потенциального соучастника. Компанию ему составляли два брата азиатской внешности из какого-то медленно вымирающего коренного народа Дальнего Востока. Как я понял, мои новые знакомые работали на стройке во Владивостоке, а потом что-то произошло и теперь они пытаются попасть в Читу. Ведь в каком ещё городе судимость станет преимуществом при приеме на работу?
Я угостил парней шоколадными батончиками, а когда прибыл поезд, они помогли мне затащить внутрь велосипед. В электричке Колян провел переговоры с кондуктором о бесплатном, но безбилетном проезде для себя и братьев, а я приобрёл билет за 200 рублей, вместо 300.
На конечную станцию, в Биробиджан, мы прибыли с заходом солнца. Парни сразу сказали, что на вокзале они ночевать не останутся, потому что там бывает полиция – скорее всего, мои новые знакомые находились в розыске. И я с ними отправился на выход из столицы Еврейской автономной области.

По пути, на улице Шолом-Алейхема, мы зашли в магазин. Парни вытащили какие-то свои деньги и я добавил немного мелочи, чтобы им хватило на буханку хлеба. Портмоне доставать я не собирался, поскольку засвеченная наличность вернула бы мне первоначальный статус жертвы и мое путешествие закончилось бы той же ночью. Пошел дождь и пока мы пережидали его в магазине, местный охранник подсказал как выбраться из города – сначала шесть километров до железнодорожного переезда, а потом ещё пара до федеральной трассы и где-то там будет заправка. Обычно я прохожу шесть километров за час, но в этот раз мне понадобилось не меньше трёх. Дождь сначала утих, подождал пока наша компания отойдет подальше от укрытий, а затем зарядил с новой силой. Темно. Нет ни звёзд, ни фонарей – лишь редкие автомобильные фары кратко освещают лужи в которые нам предстоит вступить. Велосипед я передал одному из братьев, а сам шел пешком. Дорога всё текла и текла, а переезд всё не появлялся и не появлялся. Вероятно мы вошли в какой-то недавно возведенный коттеджный поселок, потому что наш горизонт изрезали черные силуэты домов, но ни в одном из них не чувствовалось присутствия жизни.
И вот в густой и голодной ночи возник уютный свет человеческого жилища. В сказках в таких случаях, всегда перед героями возникает замок с принцессой или великаном, где голодных путников кормят и укладывают спать. В реальности же, мы постучали в окошко дома под включенным прожектором и ночной сторож спустил на нас собак. Четыре продрогших человека и один велосипед стояли в пятне света, а рядом, со злобным лаем кружили невидимые во тьме псы. Надежды на теплую постель и принцессу сменились желанием вернуться на мокрую дорогу и не стать собачьим кормом.
Дождь закончился и нужный переезд всё-таки показался, но вокруг начал собираться туман. Видимость от этого не ухудшилась, но стало заметно холоднее. Вскоре мы добрались до федеральной трассы и придорожного кафе. Там нам сказали, что через десять минут заведение закрывается, но дальше по трассе есть полноценная стоянка для дальнобойщиков с круглосуточным кафе. Я нашел в карманах пару монет и следующие десять минут мы вчетвером грелись в закрывающемся кафе и по очереди пили кофе из одной маленькой чашечки. Оказавшись снова на улице, я пожалел, что заходил греться, потому что от перепада температур меня начало лихорадить. Ближайшие полчаса я непрерывно дрожал и стучал зубами, хотя ни под дождем, ни в тумане со мной такого не происходило. Вскоре показалась освещенная заправка, но до нужной нам стоянки было ещё несколько километров. Один из братьев попытался стрельнуть сигарету у девушки в круглосуточном ларьке, а после отказа начал сыпать угрозами и предлагать сжечь тут все до основания. Он и раньше предлагал что-нибудь разломать и сжечь, наверное его коренной народ не относился к строителям и пожарникам.
Через какое-то время мы всё-таки добрались до стоянки дальнобойщиков. Была надежда переночевать в круглосуточном кафе, просто за столиком. На переговоры отправился я и тот из братьев, который был поспокойнее. Однако сразу же после приветствия нас обматерили и выставили на улицу, даже не удосужившись выслушать.
В результате я предложил переночевать в моей палатке. Она не была рассчитала на такую погоду и количество людей, но других вариантов не имелось. Оказалось, что в двухместной палатке, при желании может уместиться четыре человека, если ложиться не в длину, как принято, а в ширину и при этом поджать ноги. Также я постелил туристический коврик таким образом, чтобы на нем каждый мог уместить верхнюю часть туловища, оставив ноги на полиэтиленовом полу. Из туристического снаряжения у меня остался ещё спальный мешок и его я расстегнул полностью, превратив в одеяло, которым все смогли частично укрыться.
После той ночи моей палатке было о чем поговорить с консервными банками.

8 июня я встал первым, выбрался из палатки, умылся в ближайшем ручье и решил, что одному путешествовать будет безопаснее, чем в такой компании. К тому времени, как я вернулся к месту ночёвки, парни проснулись и уже успели умыться в туалете стоянки для дальнобойщиков. Вскоре палатка была собрана, велосипед нагружен снаряжением, а мои спутники накормлены шоколадными батончиками. Мы распрощались и двинулись своими дорогами. Оценив свое состояние, я был вынужден признать, что если сейчас проведу на велосипедном сиденье дольше получаса, то больше стулья мне не понадобятся никогда. И придется искать работу в Британской Королевской гвардии.
Поэтому я просто перешёл дорогу и встал на обочине, намереваясь ехать автостопом вместе с велосипедом. Пока я ждал чуда, мои ночные спутники сходили в то кафе, откуда нас прогнали ночью и бесплатно поели. Один из братьев даже подошёл ко мне и подсказал, что сейчас там на смене какая-то добрая женщина и если сказать, что ты хочешь поработать за еду – она накормит просто так. Но я решил не наглеть, да и не хотелось оставлять позицию для автостопа – вдруг кто-нибудь проедет? Но никто не ехал.
Часа через полтора у меня появились сомнения в разумности затеи с велоавтостопом. Километрах в трёх находилось село с железнодорожной станцией и я прокатился туда. Ехал, естественно, стоя. В вокзальной кассе сообщили, что ближайшая электричка прибудет только вечером и, разочаровавшись, я отправился обратно на свою проверенную позицию. По пути снова встретил знакомых парней – втроём автостопить не намного легче, чем с велосипедом.

Но чудо всё-таки случилось и меня подобрал мужчина на достаточно большой машине, чтобы вместить велосипед. Вместе мы проехали около сотни километров и водитель рассказал об особенностях сбора кедрового ореха, заинтересовав меня этим видом промысла. Потом я ещё пару часов простоял на обочине, пока не остановился микроавтобус железнодорожной службы и меня не подвезли до небольшого городка – Облучье. Там я отправился к вокзалу, где взял билет на электричку до Архары. Вечером осталось лишь выбраться из городка к федеральной трассе и можно было останавливаться на ночлег. Результаты того дня напоминали школьное домашнее задание, выполненное с родителями – всего я преодолел около 270 км., но самостоятельно не проехал и 15.

9 июня я позавтракал в придорожном кафе, которое оказалось в паре километров от места моего ночлега и отправился в путь. Полноценно использовать велосипедное сиденье я все ещё не мог, но прибегать к помощи электричек и велоавтостопа больше не хотелось. Дорога была холмистая и часто мне не хватало сил заехать на сопку, поэтому я спешивался, меняясь с велосипедом ролями – я вёз его, а не он меня.
В тот день я стал участником удивительного природного явления. Было очень сыро и собирался дождь, а я замер на вершине сопки, вглядываясь в сгущающиеся впереди тучи. Указательный палец правой руки у меня сполз с резиновой ручки на металлическую часть руля. Внезапно, километрах в десяти, небо прорезала молния и тут же мой палец несильно ударило током. После этого, на несколько дней заземление стало моим лучшим другом и без него было как-то не по себе.

10 июня мне пришлось пересмотреть свои расчеты и изменить планы. Я понял, что в кафе невозможно поесть дешевле, чем на 200 рублей, а ведь я рассчитывал на 100, плюс мне никак не удавалось проезжать за день 150 км, только 100-110, а значит двух месяцев на дорогу до Мурманска никак не хватало. Все это увеличивало стоимость путешествия почти в два раза. К тому же я постепенно начинал ненавидеть велосипед и если бы мой двухколёсный враг был аллергиком, я бы носил костюм из лактозы.
Ближайшим крупным городом был Благовещенск и я направился туда, с намерением избавиться от велосипеда и продолжить путь уже автостопом.

Днём состоялась неожиданная встреча. Я спускался с очередной сопки и увидел на дороге автостопщика в шляпе, с которым познакомился на пароме. Рядом с ним стоял водитель легкового авто с прицепом – произошла какая-то поломка и они либо ждали эвакуатор, либо надеялись, что все как-нибудь устроится само. Меня удивило, что за четыре дня автостопа, мой знакомый так мало проехал, но оказалось, что он на день заезжал в Биробиджан, в гости к высокому парню с парома. Ко мне обратился водитель неисправного транспорта – он оказался представителем какой-то общественной организации и вёз в Москву из Владивостока целый прицеп книг. Будто в Москве своих книг не хватает. Мужчина признал во мне образованного человека и в качестве вопроса на сообразительность предложил назвать антоним к слову "Я". Пришлось немного подумать, но в итоге я пришел к следующему:
Я – это результат самосознания субъекта. То есть противоположным понятием должно стать не самосознание, а оценка извне и не мыслящего субъекта, а немыслящего объекта.
Поэтому, в качестве антонима к слову "Я", я назвал "Это".
Владивосточный общественник логикой моей не проникся и сказал что правильный ответ это "обучение", при том даже не объяснил почему.
После этого я целый день ехал на велосипеде возмущенный и придумывал всякие разные антонимы к слову "Я".
Палатку ставил затемно, на асфальтовой площадке, которая наутро оказалось автобусной остановкой.

11 июня весь день ехал стоя, словно пингвин в метро. Вечером погода начала портиться и под небольшим дождем я разбил палатку за лесополосой в 30 км. от Благовещенска.

12 июня утро началось с дождя, который постепенно эволюционировал в ливень. Я ехал вдоль полей, лишенных лесополос, и меня буквально сдувало с дороги порывами ветра. Полностью промокший, я зашёл в кафе погреться. Пришлось заказывать две чашки чаю по 50 рублей, потому что горячий напиток подавали в какой-то кукольной посуде, объемом не больше 50 мл. Женщина за кассой угостила меня блинчиком со сметаной и я ей был благодарен, но лучше бы мне просто дали чай в кружке нормального размера. Дождь вскоре затих и я продолжил свой путь.

По городу перемещаться оказалось намного сложнее, чем по пустынной трассе. Все эти светофоры, выбоины на дорогах и перекрёстки сильно сбивали темп, а спешащие автомобили так и норовили сбить меня. В интернете я нашел адрес хостела и добрался туда только к вечеру. На месте оказалось, что это заведение закрылось ещё несколько лет назад, а других адресов у меня не было. Без какого-то четкого плана я просто поехал в случайном направлении и вскоре мне попался хостел. Правда мест там не оказалось, но комендантша подсказала адрес мини-гостинницы. В гостинице я остро прочувствовал свой социальный уровень, когда услышал цену в 3000 рублей за одну ночь и понял, что скорее буду ночевать за лесополосой, чем за 3000. Однако, девушки на ресепшене прониклись моей ситуацией и объяснили как добраться к дешевому хостелу, где жила их уборщица, а также позвонили туда и убедились, что свободные места имеются.
Уже после заката солнца я добрался к хостелу, где просили за ночь всего 300 рублей и где я мог позволить себе задержаться на несколько дней.
Велопробег был официально завершен. За шесть дней от Хабаровска до Благовещенска я преодолел почти 800 км. и из них не менее 400 проехал на велосипеде. Так что если бы мое путешествие было пловом, в нем было бы действительно много мяса.

13 июня я до обеда проспал в кровати, а потом вышел прогуляться по городу. Пешком. Благовещенск напомнил мне о Донецке. Архитектурой, цветами на клумбах, запахом после дождя, тротуарной плиткой, деревьями, которые я принял за каштаны, а также улицей Богдана Хмельницкого. Сразу вспомнились мои прогулки по родному городу и стало немножечко грустно.
Я прошёлся по набережной Амура. По ту сторону реки находился китайский город Хэйхэ и я кинул несколько гладких камешков в сторону государственной границы, просто чтобы показать, кто здесь главный.
Вечером мне захотелось попробовать местную пищу и я взял маринованный папоротник, который так и не смог доесть.

14 июня в мою комнату подселился пьяный пожилой мужчина. Он работал экскаваторщиком на золотом прииске где-то неподалеку, но избил начальника и сбежал. До обеда, пока не уснул, он рассказывал интересные истории о работе вахтой и жизни в тайге, где в советское время он работал лесником и охотником.
Днём мне всё-таки удалось продать велосипед. Сначала мне отказали в веломагазине, но подсказали адрес велоремонта, где я и нашел покупателя. Правда за источник боли и разочарования стоимостью 15000 мне предложили всего 6500, на что я и согласился. Но все равно считаю это выгодной сделкой, потому что если бы я не продал ненавистный велосипед тогда, на следующий день я бы его бросил с моста в реку. И, возможно, даже смеялся бы при этом.
Избавившись от двухколёсного якоря, я снова был свободен и мог двигаться в сторону Мурманска уже автостопом.