Тверской излом 13-я гл

                13



 -- Смотри, тип он довольно своеобразный. Но мне кажется, что после реанимации просто замкнулся. Такое бывает… -- кратко инструктировал журналистку оперативник Сергей, когда они двигались лабиринтом коридоров ИВС.
-- Но если вы его не заставили говорить, то как это может получиться у меня? – нервно ответила Щеглова. – Что это за этюды ты тут разыгрываешь? Во что меня втягиваешь?
-- Ну, во-первых, я исполняю твою личную просьбу. Разве не ты просила устроить тебе интервью? – хитро отозвался муровец.
-- Да, я. – Согласно кивнула Щеглова в ожидании подвоха.
-- А во-вторых, -- опер сделал свой тон максимально беспечным. – Если в процессе вашего общения тебе удастся получить ответы на некоторые вопросы, то поможешь нам избавить общество от конкретного отморозка.
-- Ясно… Всё, как всегда… -- недовольно скривилась журналистка.
-- Ксю! Ну, что ты, как маленькая? – наигранно фыркнул оперативник. – Что-то раньше тебе такие моменты объяснять не приходилось! Или что-то изменилось в наших дружеских отношениях?
-- Прости, Серёжа. – Опомнилась девушка. – Устала за последнюю неделю. Нервная вся… Вот и несу всякую околесицу…
-- Вот это другое дело! – довольный собой, хихикнул опер.
Они остановились перед металлической дверью камеры для допросов, возле которой стоял крепкий конвоир.
-- Ну, как он? – спросил его Сергей.
-- Да всё также… -- лениво ответил конвойный. – Сидит тихо. От «подсадных» толку ноль. Вы бы дали ему в себя прийти, а то – взгляд, как у маньяка! Того и гляди, чтобы из петли вынимать не пришлось!
-- Разберёмся… -- нервно усмехнулся оперативник и, заглянув на мгновение в дверной глазок, велел открывать камеру.
Спиной к двери на, прикрученном к полу, металлическом стуле сидел спортивного вида человек, заметно осунувшийся и измученный, словно от тяжкого недуга. Как бы странно это не выглядело, но мужчина был, если не подавлен, то – не сломан.
Обходя его, журналистка нервно вздрогнула, когда их взгляды встретились, а, по-волчьи серо-хищные, глаза, как ей показалось, улыбнулись – словно незнакомец узнал её. Тут же в памяти девушки возникла картина их первой встречи в реанимации, когда, находящийся на грани между этим и потусторонним миром, человек вдруг открыл на мгновение глаза, в которых явно читались неистовое страдание и мольба.
-- Ну что, Денис Викторович? – властно воскликнул оперативник. – Как сегодня себя чувствуете?
Мужчина ничего не отвечал – просто молча смотрел на своего мучителя.
-- Напрасно вы так. – Не сдавался муровец. – Рано или поздно, но говорить, всё равно, придётся. Вы со своим богатым жизненным опытом понимаете не хуже меня… -- опер закурил и продолжил наигранно-миролюбивым тоном: -- В сложившейся ситуации вы, как никогда, нуждаетесь в союзниках. Слишком много непростых людей заинтересованы в том, чтобы ваш земной путь прервался, как можно скорее. И это не метафора.
Мужчина продолжал молчать, а взгляд его становился всё более безразличным к происходящему.
-- Может быть, вы позволите нам поговорить наедине? – осторожно вмешалась журналистка.
-- Ах, да! – театрально встрепенулся оперативник. – Ты же теперь у нас очень популярная личность! Вот и представитель телепрограммы заинтересовалась тобой!
-- Позвольте представиться… -- вежливо прервала, становившуюся невыносимой пытку журналистка. – Ксения Щеглова. Автор и ведущая телешоу «Необычные судьбы». Вы, конечно же, в праве отказаться от общения со мной, но мне нужно интервью не только для рейтингов и профессиональных амбиций. В первую очередь я не могу оставаться равнодушной к тому, что происходит в нашем обществе. Моя активная гражданская позиция – это мой способ самовыражения и протеста, если хотите. Другого способа изменить жизнь к лучшему – нет.
Преступник холодно окинул её взглядом и заговорил густым грудным басом:
-- Ты из тех людей, которым очень хочется верить… Но… Веришь ли ты сама в то, о чём говоришь? Подарив своими словами человеку надежду, ты совершишь более тяжкое преступление, чем убийство… Потому, что, в случае разочарования, человек будет умирать долго, мучительно и в одиночестве…
Журналистка оторопело открыла рот, не ожидая подобного философского ответа.
-- А ты думала, что к нам одни отморозки попадают? – рассмеялся оперативник.
-- Я поговорю с ней, начальник. – Бесстрастно продолжил арестованный. – Она – неплохой человек.
-- Слушай сюда! – жёстко прервал его лирическую тираду муровец. – Я тут перед тобой пасьянсы раскидывать не намерен! Просто помогаю старой знакомой по доброй памяти. Нравится народу смотреть и слушать истории о таких, как ты. Никак понять не могу – почему?
-- Потому, что на протяжении столетий часть народа сидела, другая часть их охраняла, пытала и расстреливала… А третья часть – ждала и плакала ночами, проклиная эту жизнь… Что ты можешь интересного рассказать? Как людям судьбы ломаешь? Никому нет дела до твоей гордыни… -- спокойно ответил мужчина.
-- Прошу прощения… -- снова вмешалась журналистка, незаметно подмигнув оперативнику. – Могли бы мы продолжить наше общение в более цивилизованном и лирическом ключе?
-- Да, конечно… -- ухмыльнулся муровец, в очередной раз поражаясь, как его смазливой знакомой удаётся разговорить типов подобного рода. – Не буду вам мешать…
Когда оперативник вышел из камеры, Щеглова посмотрела на своего собеседника и беспечно бросила:
-- Ну, с чего начнём?
-- Закурим? – попытался улыбнуться арестант.
Девушка протянула ему сигарету и помогла прикурить. Сделав глубокую затяжку, мужчина на мгновение закрыл глаза, а открыв их снова, одарил журналистку таким пронзительно-страдальческим, однако, спокойным и непроницаемым взглядом, который произвёл на неё впечатление в момент той их первой встречи.
-- Это было в Твери… -- грустным хриплым голосом заговорил арестант.
-- В Твери? – не поняла девушка. – Причём тут Тверь?
Словно не замечая присутствия журналистки, а всё больше погружаясь в тягостные воспоминания, мужчина продолжил:
-- То лето выдалось удивительно славным… Природа благоухала и лелеяла городских обитателей… О том, что где-то есть такой город – Тверь – я слышал, разве что, из песен Михаила Круга… А о том, что я могу там оказаться, не было даже намёка… Ни разу не возникало интереса к тому, чтобы прокатиться в ту сторону… Тем не менее… Всё случилось именно в Твери…