Письма дедушке - Письмо 36-е

Письмо тридцать шестое

«Дорогой и любимый мой дедушка! Мой ненаглядный и родимый дедулечка! Мой сладенький и родненький дедечка Сенечка! Как же я тебя люблю! Я тебя очень люблю!! И скучаю очень-очень… Жду – не дождусь… Испереживался весь и изнервничался…

Сперва хотел закончить свою писанину, но потом передумал. Не всё сообщил. Ещё много чего у нас происходило до этого времени… да и сейчас происходит…

Решил ещё одно письмо тебе написать.

Расскажу сейчас очень интересную новость. Слушай! Ой, читай!

Сегодня к папаньке заходил дядя Миша. Только это не наш дядя Миша, не тот, не сродственник, не Тубареткин, не тот, который обороной командует со своими девками. Другой это дяденька. Совсем другой. Он не пензюк. Хотя… как на это посмотреть… Ага, с какой стороны глянуть… Ну ты понял, деда… что я в виду имею.

Вообще-то, добрый он пинзюк! Все так говорят. И на улице. И по телевизору. И в домах, на кухнях. Люди наши его пинзюком окрестили. Не я.

Это дядя Миша, который «два процента». Понял? Был раньше такой дядя Миша в правительстве – два процента. Слышал, наверно, про такого. Самым главным он там был.

Маманька всегда папаньке говорила, когда вечером они деньги считали: «А ты Мишке отложил два процента?..»

Ты, деда, должен его помнить. Его все раньше знали. Все россияне.
Его тоже по телику часто показывали. Как и дядю Борю.

Он сейчас в какой-то оппозиции.

А к нам по своим финансовым делам пришёл. По неотложным. Совета у папаньки нашего он спрашивал. Как быть… Как жить… Куда податься…
Его тоже турнули с того тёплого хлебного места.

А вчера и нашего Тубареткина турнули. Так что наш дядя Миша теперь не в обороне. Он теперь сам от всех обороняется… по углам прячется. Даже под бабскими подолами. Папаня мне про это говорил.

Может, в Пензу он назад поедет, тубаретки опять мастерить продолжит…

Маманю Оксанки Собачки тоже турнули. Да и саму Собачку тоже… Не знаю, кто теперь лаять здесь будет. Гавкать… Тявкать… Трезвонить по всей округе…

Братья Обвальные тоже сейчас в опале. Теперь они не Обвальные, а Опальные…

Помнишь, деда, я тебе про Юрку рассказывал, про то, как он генералом хотел стать? А папаня евошный, который фатер, сказал, что он никогда не будет генералом.

Так вот, права оказалась его мутер. Или накаркала. Разжаловали фатера ихнего и в тюрьму посадили на шешнадцать лет. Будет теперь в каталажке сидеть. Туда ему и дорога. Всем ворам, деда, по пятнадцать дают, а ему шешнадцать почему-то влепили… Наверно, воровал больше всех. Или судья ошибся. Сейчас много судей безграмотных.

Да и в других отраслях тоже так… Попался он, фатер, на какой-то воинской махинации. Телогрейки ватные деревенские стёганые заместо бушлатов солдатам поставлял и мериканские кепки с длинным козырьком заместо пилоток. Мериканскую тушонку ещё заместо нашей. Вот и пусть теперь сидит… фатер этот… все свои шешнадцать лет… Можно было и больше ему дать. Вор всегда должен в тюрьме сидеть! Так один дяденька в кино говорил. Правильно он говорил. Да же, деда? Так что, Юрка теперь и ефрейтором не будет никогда! Только рядовым… Ха-ха-ха!!! Ха-ха-ха!!! Ха-ха-ха!!!

Такие вот дела обстоят, дедуля, в нашем ближайшем окружении.

Дядя Паша, который раньше портфель дяди Борин с ракетками теннисными таскал, давно к нам в гости не заходил. Ну и ладно. Чёрт с ним. Воздух у нас чище будет.
Опять, говорят, ходит по улицам руки в брюки. В бильярд ручной играет.

Папанька с маманькой трудятся не покладая рук. Да ты сам всё увидишь, когда к нам приедешь. Своими собственными глазами всё это заметишь.

В последнее время много перемен произошло. Расскажу тебе при встрече.
Скорее бы ты приехал и забрал меня к себе.

Я уже не могу… не могу… не могу… не могу… не могу… Ой, прости! Я забылся...

Ну всё. На этом заканчиваю. А то и так много написал. Рука уже устала.
До свидания, мой милый дедушка! Я тебя очень люблю и жду с нетерпением!»


***
Венька взял из пачки конверт, прислюнявил на него почтовую марку и подписал:
«Получатель: Россия. Город имени Пензы. Улица имени Правды. Дом 33/35 бис 36. Моему любимому дедушке Жукову Семёну Георгиевичу.
Отправитель: Москва, Рублёвка (Жуковка), Жуковы. От внука Веньки».

Вложил листы и заклеил, крепко придавив пальцами.
Положил письмо на стол и пошёл спать.


***
Глубокой ночью дверь в комнату открылась.
Зажёгся свет.

Венька в трусах и майке подошёл к столу, вскрыл своё последнее запечатанное в конверт письмо и углубился в чтение.
Глядел в свою писанину долго и вдумчиво, внимательно перечитывая некоторые места, то и дело возвращаясь к прочитанному.

Закончив чтение, остался сидеть на стуле.

Для чего-то водил глазами по стенам… по потолку, пытался что-то рассмотреть за окном, внимательно вглядываясь в узенькие щелочки между висевшими от потолка и до пола полотнищами плотных тяжёлых серебристых штор.

Венька щурил глаза, без конца ворочал языком за щекой и о чём-то думал…

Вот он отложил в сторону написанное, взял чистый лист и стал далее излагать своё новое наболевшее.



Продолжение: http://proza.ru/2023/02/14/413

Предыдущее: http://proza.ru/2023/01/31/377

Начало: http://proza.ru/2022/10/05/382